скачать книгу бесплатно
Сборник забытой фантастики №2. Зеленые пятна
Аммиа?н Марцелли?н
Джек Хьюкелс
Х. Г. Бишоп
Майлз Джон Брейер
Т. С. Стриблинг
Эдвин Балмер
Уильям Александер
Альфеус Хаятт Веррилл
Библиотека забытой фантастики #2Ранняя зарубежная фантастика
Данная книга является прямым продолжением первого выпуска фантастических повестей и рассказов зарубежных авторов, писавших в начале 20 века. Тематика предложенных читателю произведений самая разнообразная. Здесь и полеты в космос – "На марсианской трассе" Гарри Бишопа, последствия вмешательства в геном человека – "Эпидемия Живых мертвецов" Хаятта Веррилла, встреча с инопланетянами на Земле – "Зеленые пятна" Томаса Стриблинга, невероятные научные открытия "Человек, который мог исчезнуть" Хаятта Веррилла и "Мыслящая машина", несколько фантастических детективных и юмористических рассказов.
Альфеус Веррилл, Эдвин Балмер, Т. С. Стриблинг, Майлз Джон Брейер, Х. Г. Бишоп, Аммиа?н Марцелли?н, Уильям Александер, Джек Хьюкелс
Сборник забытой фантастики №2. Зеленые пятна
ЗЕЛЕНЫЕ ПЯТНА
Т. С. Стриблинг
(Расшифровано по полевым заметкам Джеймса Б. Стэндифера, секретаря географической экспедиции Делонга в Рио-Инфьернильо, Перу, со вступительным примечанием Дж. Б. С.)
"Записка секретаря
Этот странный, чтобы не сказать зловещий отчет о географической экспедиции Делонга в департамент Аякучо, Перу, здесь представлен общественности для того, чтобы широкое распространение изложенных здесь фактов могло бы привести к некоторому разрешению загадок, которыми наполнено это повествование.
Эти полевые заметки были конфиденциально распространены среди членов Географического общества Делонга, и дополнения к этому отчету, написанные нашим президентом Гильбертом Делонгом, оказались весьма полезными для автора. Без сомнения, эта попытка привлечь внимание общественности выдвинет другую и не менее интересную гипотезу.
Вряд ли нужно предупреждать читателей, которые предпочитают исключительно беллетристику, что этот отчет не для них.
Вымыслы и фантазии имеют дело с вероятностями, географические общества, к сожалению, ограничены фактами. Беллетристика – это описание воображаемых событий, которые, тем не менее, придерживаются и объясняются человеческим опытом. Факты постоянно выходят за рамки опыта, и разгадывают тайны, и открывают монстров.
Таким образом, в некотором смысле беллетристика намного правдоподобнее факта. Беллетристика – это обобщенная правда, это международное законное изложение, признанное во всем мире; факт – это особая правда, которая доступна только самым проницательным или никому.
Поэтому автор от всей души желает воздать должное великой американской борьбе за беллетристику. Это показывает, что наша просвещенная публика желает постичь настоящие универсальные истины Жизни, не тратя драгоценные минуты на такие невероятные вещи, как наука, история, археология, биография, изобретения и исследования.
К сожалению, эти полевые заметки относятся к последним в этом списке.
В заключение автор хотел бы признать, что он предпочитает теорию инков в объяснении этого повествования, и предупреждает читателя, что это предубеждение может повлиять на эти заметки. Тем не менее, в намерения автора не входило прибегать к посягательству на искажение фактов в отношении большевистской теории профессора Деметриуса Димитриовича, румынский атташе экспедиции, или гипотезы о Юпитере нашего уважаемого президента, достопочтенного Гилберта Делонга, в отношении которого можно сказать, что нет человека более терпимого к мнению других.
Джеймс Стэндифер, секретарь географического общества Делонга, 17 сентября 1919 года."
Примечание переписчика
Писатель встретился с географической экспедицией Делонга в Колоне в июне 1919 года по пути в Нью-Йорк. Его любопытство было привлечено тем фактом, что каждый член группы, даже двадцатичетырехлетний секретарь экспедиции, казалось, страдал от какого-то нервного расстройства, похожего на контузию.
В то время писатель был корреспондентом Ассошиэйтед Пресс, и он, естественно, увидел интересную тему в возвращении ученых, и убеждением он получил полевые заметки и фотографии мистера Стэндифера. Фотографии были практически бесполезны из-за плохого качества кадров. И один взгляд на заметки показал ему, что они были непригодными материалами для использования Ассошиэйтед Пресс. После долгих размышлений и многочисленных дискуссий с господином Стэндифером писатель решил, что единственно возможная форма, в которой эти странные записки могут быть представлены общественности – это беллетристика.
К сожалению, эта маскировка не является ни глубокой, ни умной. Грубый набросок реальных событий разрушает весь подход к сюжету. Многие из инцидентов не имеют отношения к делу, но единственным условием, при котором мистер Стэндифер вообще согласился бы на эту публикацию, было то, что отчет будет предоставлен полностью, "на благо, – заявил он, – будущих и более прилежных поколений".
Мистер Стэндифер казался человеком мрачного, если не сказать мизантропического склада. Его сарказм, который он направлял в адрес американской публики, читающей беллетристику, в своей вступительной заметке, по мнению писателя, полностью основан на том факте, что Стэндифер в свое время написал книгу о путешествиях под названием "Олени Исландии", которую он опубликовал за свой счет и которая совершенно не продавалась. Этого, без сомнения, достаточно, чтобы омрачить самое доброе расположение духа, но в некотором смысле это доказывает, что заметки Стэндифера о перуанской экспедиции – это кропотливое и буквальное изложение подлинных переживаний, повод для прочтения его книги под названием "Олени Исландии", которую писатель купил у мистера Стэндифера. Стендифер за пятьдесят четыре цента доказывает, что у автора книги абсолютно нет воображения.
Вряд ли стоит добавлять, что пояснительная записка, приложенная к этому повествованию этим выдающимся ученым и автором, достопочтенным Гилбертом Делонгом, не была затронута этим пером. 27 сентября 1919 год.
ГЛАВА I
Сеньор Игнасио Рамада, префект департамента Аякучо, похлопал по своим красным губам под усами, чтобы подавить непреодолимую зевоту. Была середина сиесты, полдень. Его прислуга, мальчик чоло, вывел его из глубокого сна и вручил длинный, впечатляющий документ с красной печатью. Теперь он стоял в оружейном зале губернаторского особняка, держа в руке рекомендательное письмо от президента Лим Сосьедад де Географико. На него, даже несмотря на сонливость, произвели сильное впечатление красная печать Сосьедад и поскрипывание новенькой экипировки его собеседников.
– Как, сеньоры, я могу помочь в таком славном начинании? – спросил он по-испански.
– Нам нужны проводники, – объяснил профессор Деметриович, который был лингвистом группы.
– В каком направлении путешествуете, кабельерос? – спросил чиновник, хрустя пергаментом в руке.
– В область за Мантаро, называемую долиной Рио-Инфьернильо.
Сеньор Рамада, вздрогнув, очнулся от дремоты.
– Нет!
– Да.
Префект посмотрел на своих гостей.
– Сеньоры, никто туда не ходит.
Петвик, инженер, улыбнулся.
– Если бы регион был достаточно хорошо известен, сеньор Рамада, он не привлек бы экспедицию для географических исследований.
– Что ж, это правда, – согласился префект после минутного раздумья, – но будет довольно сложно найти проводника к этому месту, на самом деле, – тут он обвел посетителей очаровательной улыбкой, – чем лучше человек знает этот регион, тем дальше он держится от него. Серьезно, джентльмены, почему бы не исследовать более гостеприимную местность, где можно найти удобную гостиницу на ночь и при необходимости раздобыть несколько лам для вашего багажа?
Петвик дружелюбно улыбнулся.
– Мы думали исследовать пригороды Лимы, но уличное сообщество было настолько плохим…
– Вы читаете романы? – спросил Стэндифер, молодой секретарь экспедиции.
– В смысле… да, – признал ошеломленный префект. – Я люблю Сиснероса, Лавалле, Арестеги…
Секретарь сжал губы, презрительно кивнул и, не сказав больше ни слова, оглянулся через вход на алмазоподобное сияние тропического солнца в горных районах.
Префект вытаращил глаза.
– Сеньор, – сказал он довольно резко, – если вы не одобряете мой литературный вкус…
Петвик подошел к маленькому испанцу и быстро прошептал:
– Не обращайте на него внимания, сеньор, не обращайте внимания. Литература для него – самое чувствительное место. Он потерял сто пятьдесят четыре доллара и сорок семь центов на убыточном литературном предприятии. На самом деле, он начинающий писатель.
Он доверительно кивнул префекту.
Чиновник с латинской деликатностью кивнул в ответ и похлопал Петвика по руке, чтобы показать, что все снова хорошо. Затем Петвик громко сказал:
– Значит, нам придется самим искать дорогу в долину Рио-Инфьернильо?
Рамада выглядел обеспокоенным. Вскоре он хлопнул ладонью по шкафу для мечей из красного дерева, который матово светился в приглушенном свете зала.
– Сеньоры! – воскликнул он, потрясая рекомендательным письмом левой рукой. – Никогда не должно быть сказано, что префект департамента Аякучо не использовал все свои полномочия, чтобы помочь миру раскрыть огромные богатства своей провинции и своей родной земли!
– Значит, мы можем чего-то ожидать? – спросил Деметриович.
– У меня есть власть заставить кого-нибудь пойти с вами, – драматично объявил Рамада.
– Кого? – спросил Стэндифер, оглядываясь.
– Естественно, моя власть не распространяется на свободных людей, – объяснил префект.
– У вас есть рабы? – спросил секретарь.
– Сэр, – объявил префект, – везде, где развевается перуанское знамя, улыбается свобода!
– Так и? – нетерпеливо спросил секретарь.
Когда губернатор собирался ответить ему так же резко, старый румын поспешно спросил:
– Кого мы получим, сеньор Рамада?
– Сеньоры, было широко и, я полагаю, успешно разрекламировано повешение, которое состоится пятого августа. Если позволите, кабальеро, моя политическая карьера в значительной степени зависит от полного удовлетворения острых ощущений, предлагаемых публике. За казнями последует бой быков. Это было, джентльмены, если можно так выразиться, это должно было стать поворотным моментом в моей политической карьере, на достижениях которой я намеревался устроить свою гонку за пост президента нашей республики.
– Джентльмены, в жизни каждого государственного деятеля наступает момент, когда он может пожертвовать своей страной ради своих личных амбиций или своими амбициями по отношению к своей стране. Этот момент настал в жизни Гонсалеса Писарро Рамады. Джентльмены, я сделаю это. Джентльмены, я собираюсь отменить смертную казнь, приговоренных кортесами убийцу и разбойника с большой дороги, и разрешить им отправиться с вами, джентльмены, в качестве проводников в Валье-де-Рио-Инфьернильо.
У Петвика, который улыбался с огромным удовольствием от этой рамантады, вытянулось лицо.
– Убийца и разбойник с большой дороги!
– Очаровательные ребята, – заверил префект. – Я часто хожу в карцер и разговариваю с ними. Они великолепны! Такие оригинальные идеи о конфискации денег – действительно очень занимательно!
Участники экспедиции на мгновение посмотрели на произносящего панегирик.
– Дадите нам минуту, чтобы обсудить это, сеньор Рамада? – попросил Деметриович.
Префект отвесила подчеркнуто вежливый поклон политика, добавив, что республика с гордостью предоставит цепи и наручники, чтобы гарантировать, что ее сыновья выполнят свой долг при исполнении патриотических обязанностей.
Три джентльмена из Географической экспедиции Делонга провели тревожные пять минут в дебатах.
Вскоре Петвик произнес:
– Сеньор Рамада, вы абсолютно уверены, что мы не можем нанять менее сомнительных проводников для этого путешествия?
– Джентльмены, откровенно говоря, – сказал префект, который также долго обдумывал вопрос, – я очень сомневаюсь, что Чезаре Руано или Пабло Паска захотят сопровождать вас на этих условиях. Я не могу заставить их. Закон запрещает любое необычное или жестокое применение смертной казни, и отправка их в долину Рио-Инфьернильо подпадает под этот запрет.
Четверо мужчин застыли в Оружейном зале. Профессор Деметриович пошевелился.
– Давайте поговорим с ними, – предложил он.
Вопреки страхам Рамады, Чезаре Руано, человекоубийца, и Пабло Паска, дорожный разбойник, изъявили желание сопровождать группу до Рио-Инфьернильо. Итак, на следующий день экспедиция отправилась в путь со скованными цепями ногами осужденных под брюхом их мулов.
Аякучо в массовом порядке вышел посмотреть на отъезд столь выдающейся кавалькады, и с тем же успехом можно сразу признать, что никто из искателей приключений не демонстрировал такой храбрости и не приветствовал жителей деревни более изящными поклонами, чем Чезаре Руано или Пабло Паска. На самом деле, они разделили аплодисменты толпы примерно поровну с префектом, который продолжал бормотать Петвику:
– Неплохой ход, сеньор Петвик, неплохой ход.
Естественно, ноги осужденных были скованы цепями, чтобы предотвратить внезапный побег, но это имело недостатки. Когда одна из вьючных лам ослабла, ученым приходилось либо самим неумело трудиться, либо снимать наручники со своих заключенных и позволять им спешиваться и делать это за них. Это повлекло за собой бесконечные сковывания и расковывания, которые быстро надоели и в конце концов были прекращены после того, как географы взяли с двух головорезов торжественное обещание не убегать. Большую часть контракта проводники выполнили в точности. Они ни разу не попытались сбежать, хотя группа их в конце концов потеряла.
Димитриович сохранил кандалы на луке своего седла, как сказал он Петвику, в надежде, что их звон окажет большое моральное воздействие. Как ни странно, оба осужденных были полностью невиновны в выдвинутых против них обвинениях, на основании которых они были осуждены и потом чуть не казнены.
Пабло Паска рассказал все обстоятельства Петвику. Он, Пабло, действительно встретил старика одной морозной июльской ночью на горном перевале по дороге в Аякучо. Они остановились и немного поговорили, и Пабло занял у него двести сорок семь солов. И что же сделал этот неблагодарный кредитор? Он разбил голову о дерево, сломал руку, предстал перед судьей и обвинил Паску в грабеже на дороге.
Черные глаза Пабло вспыхнули, когда он рассказал об инциденте. Он был поражен такой клеветой, которую он не смог опровергнуть. Присяжные поверили старому негодяю и приговорили Пабло к повешенью.
Однако Тот, Кто Правил Землей, знал правду, и Паска каждую ночь молился, чтобы ему не сломали шейные позвонки по этому лживому обвинению. Итак, Тот, Кто Правил, послал это общество благородных джентльменов и ученых, чтобы побрататься с Пабло и поднять его до высокого положения. Итак, он, Пабло, предположил, что теперь все соседи увидели, что его клятва, как бы странно это ни звучало, верна до последней капли. Падре во время своих посещений церкви научил Пабло небольшому стихотворению, которое он никогда не должен забывать: "Видишь ли ты человека, усердного в своей работе – он будет сидеть перед царями".
Чезаре Руано не вдавался в подробности, в отличии от его коллеги-проводника и друга, но он сказал Петвику, что преступление, за которое его приговорили к виселице, было незначительным, и, пожав плечами, на этом и закончил.
Однако незначительное дело оставило на лице Руано несколько отметин, каждую из которых полиция Аякучо занесла в таблицу. Копия этой таблицы была дана Деметриовичу, чтобы он мог подать в розыск на Чезаре в случае, если тот дезертирует.
Петвик прочитал таблицу. Она гласила:
"Чезаре Руано, чоло, 27 лет, красновато-желтый, рост 5 футов. 7 дюймов, вес 84 кг (189 фунтов), мускулистое, широкое лицо, выступающие скулы, прямой нос с широкими ноздрями, очень белые зубы, красивый. Шрамы: от правой брови через правую щеку до мочки уха; от левой стороны шеи до середины грудной кости; горизонтальный шрам от соска до соска, ружейное или пистолетное ранение в правую ногу, на два дюйма выше колена; три следа от выстрелов на спине, один в левую ягодицу; на левой ноге мизинец отсутствует. Характер необщительный, но приятный в обращении и веселый до раздражения. Очень ловкий человек. Примечание: В случае ареста офицерам рекомендуется стрелять, прежде чем обратиться к Руано."
В первые несколько ночей путешественники останавливались в маленьких горных гостиницах, чьи красные островерхие черепичные крыши были опущены, как колпаки, над крошечными окнами, похожими на глаза. Похожий на туннель вход в такую гостиницу всегда выглядел как черный рот, открытый в ужасе от чего-то, что он видел по ту сторону гор.
Примерно такое же выражение лица было у владельцев и гостей, когда они узнавали, что путешественники направляются в Рио-Инфьернильо.
Пабло Паска всегда в довольно драматичном стиле сообщал новости об их пункте назначения игрокам и прихлебателям, которыми были переполнены эти центры горной жизни.
– Сеньоры, – произносил он речь, – вы видите перед собой человека, приговоренного к смертной казни, но поскольку никакая веревка не могла повредить его горло, настолько оно затвердело от выпитого джина, префект решил отправить его в путешествие в Рио-Инфьернильо! Давайте выпьем за нашу удачу!
Это заявление обычно вызывало бурные аплодисменты и смех. Однажды какой-то шумный человек закричал:
– Но ваши спутники, что заставило их отправиться туда?
