Луна и Солнце

Но он не заговорил.

– Санни, что-то случилось? – решила поинтересоваться я после конца уже третей пары молчания. – Я что-то сделала не так?

– Хватит ходить за мной хвостиком! Это раздражает! – он начал кричать, и у меня заслезились глаза. Я убежала в аудиторию.

Не знаю, где именно я накосячила, но теперь он точно не рад мне. После конца занятий я сразу же отправилась в кафе. Хоть бы не выперли…

Странно, но мое оправдание в виде обморока было принято. Значит, директора вчера не было… И слава богу! Работала снова допоздна и домой вернулась почти без сил. Еле сделала какое-то задание и думала, завалюсь спать, но решила проверить сообщения.

– Пока я вчера был с тобой, моя сестра упала в обморок!

Я чуть не ударилась головой об стену, увидев это. Я… Я виновата… Это все я… Из-за моего обморока пострадала и она… Что я за человек такой…

– О, боже! Она в порядке?!

– Не делай вид, будто тебе не все равно…

– Но…

– Хватит! Не притворяйся моей подругой! Мне все с тобой ясно!

Хотелось ответить, но доступ к сообщениям уже был ограничен… Потеряла единственного друга рядом…

– Ку, Селест, занята?

– А что-то случилось?!

– Не очень важно… Незначительно…

– Ну, тогда, прости, но я очень занята.. Без обид?

– Конечно без обид, подруга

Я осталась совсем одна. Единственный выход – лечь в кровать и утопиться в слезах.

7.

Вас когда-нибудь бросали друзья…? Те, на кого вы могли опереться… А теперь… Вы вините в этом себя? За что? Может, вы были недостаточно хорошим другом? Или чем-то обидели? Или заставили быть с вами, когда у них был кто-то более нужный?

Не важно, что из этого вы сделали… Далеко не важно… В конечном же итоге, друга у вас все равно нет?

Опубликовать.

Санни игнорирует меня вот уже неделю. Селест я рассказала, она доказывала, что в этом нет моей вины, но я то знаю, что есть! Кто знает, что могло случится с его сестрой, а он все это время был со мной… Я сама виновата в том, что потеряла его…

В универе все как всегда… На работе наконец выдали зарплату и она была значительно побольше, чем раньше. Вот бы мне стипендию… Тогда и работать было бы поменьше, и еда была бы по-нормальнее… А так… Приходится питаться дешевой едой, зачастую по акциям… Это совсем не то, как я представляла себе взрослую жизнь… Уезжая на учебу в другой город я надеялась, что все будет получаться, я быстро найду друзей, с которыми я могла бы делить квартиру и жизнь будет цвести красками.

Но не тут-то было… Друзьями я так и не обзавелась, так что квартиру снимаю одна, а это дорого. Работа ужасна, даже не поверите, какая антисанитария творится на кухнях ваших любимых кафе! Мне самой-то там есть страшно, не то, что подавать другим… Но ведь нужно сохранять милую улыбочку и безмятежный вид, что все просто прекрасно!

И вот, очередная пара прикладной графики. Я сижу, скучаю, а время урока уже подходит к концу. Закрыв глаза, даже не заметила, что все уже выходили из кабинета.

– Что-то не так, мисс? – вдруг прервал мою тихую идиллию мелодичный бас.

– А? – я подняла голову. – Ой, да простите! Я уже ухожу! – вскочив с места, мне уж хотелось побежать из аудитории, но учитель меня остановил.

– Луна, верно? – я кивнула. – Луна, я спешу тебя обрадовать, ты показала один из лучших результатов на практическом тесте!

– Чего…? Не-не-не! Вы меня спутали с кем-то! – стала отнекиваться я, ведь не могла получить высокий балл за предмет, на котором и не слушаю почти.

– Да, Луна, твоей работе позавидует даже Оля! Если ты так же успешна и в других предметах кафедры, я бы уточнил насчет твоей стипендии! Ты очень талантлива, насколько я вижу. – он указал на маленькую зарисовку на полях тетради. Я сделала ее еще в начале пары. Она изображала самого учителя, яро объясняющего материал. Точность была до морщинки на лбу, которую увидеть с последней парты – чудо.

– Да нет… Я талантлива только в самом рисовании… Ну, и еще в анатомии преуспеваю чуток… А так…

– Луна, несмотря ни на что помни, что ты учишься в художественном заведении и талант к рисованию тут должен оставаться превыше всего! У тебя он есть, так не трать его на зарисовки на полях! Рисуй картины! Шедевры не появляются с пустого места! Сюжеты картин идут только из сердца. – он ткнул себе в грудь и улыбнулся. – Творцом надо родиться, но без стремления даже самый талантливый художник так и останется нулем без палочки!

Его слова поразили меня до глубины души. Ну и правда что, какое мне там дело до математики, физики и уж тем более до Санни! Я пришла в это заведение, чтобы совершенствовать свой талант в рисовании! И что мне волноваться до вещей, которые лишь тормозят меня. Это моя мечта и к ней нужно идти. Идти, сквозь пот и боль. Идти сквозь все преграды. Идти сквозь часы неудачной работы, но при том часы самосовершенствования. Плевать на всех людей, что мешают моему развитию. Рядом мне нужны лишь те, кто дорог мне и кому дорога я.

– Спасибо вам! – я улыбнулась учителю и, собрав вещи в рюкзачок, вышла из аудитории. Теперь в моем сердце появилась цель. И теперь я направляюсь домой с новым желанием. Лишь с желанием творить.

8.

Жизнь – колесо бесконечных событий, которое мы, к сожалению, остановить не в силах. Жизнь все идет, даже бежит, а нам лишь приходится подхватывать ее скорость. А вы замечали, что с каждым днем жизнь все быстрее? Ведь в детстве, когда вы беззаботно бегали по лужам, ловили бабочек и гонялись за птичками, время шло так медленно… Каждый день был как год сейчас. А теперь? Ты и не замечаешь, как день пробегает, а за ним второй и третий. Так и пробегает вся жизнь.

Опубликовать.

С того разговора прошло несколько дней. Я стала больше времени уделять предметам, которым у меня есть талант. Стала больше рисовать дома и уже почти забыла про Санни.

К тому самому учителю я иногда прихожу после уроков и углубленнее изучаю прикладную графику. Мне очень понравился этот предмет.

Математику я по-прежнему не люблю. Да и не понимаю вовсе. Но на это можно закрыть глаза, ведь я талантлива в искусстве, а не в мозгах.

Вот так, маленькими шагами я пришла к стипендии. Учителя закрыли глаза на мои успехи в математике, ведь в творческих предметах я была профи. Теперь мне всегда хватает на еду и иногда даже остается на заначку. Прошло несколько месяцев, я все веду свой блог, все рисую. Часто переписываюсь с Селест, иногда с Майком. Жизнь вошла в русло спокойной речки. Только вот речка оказалась слишком короткой.

– Ох, Луна́, ты как всегда le meilleur de tous!1 – как всегда хвалила меня учительница искусства со своей французской манерой речи. Я не всегда ее понимала, но чаще слова были простые для понимания или легко запоминались, чтоб забить в переводчик.

– Спасибо, мадам Тиле2! – я улыбнулась, накладывая еще пару мазков на холст. Сегодня мы рисовали натюрморт, который стоял у нас на столике. Это была целая миска винограда и рядом стоял стакан с виноградным соком. Уж натюрморты я люблю. Больше них я люблю лишь пейзажи… Они такие живописные… И, в отличие от портретов, там делаются не маленькие аккуратные мазки, а чаще длинные линии, к которым лишь иногда добавляются краткие. Особенно мне нравятся ночные пейзажи. Рисовать ночь – мое любимое. Особенно мне нравится рисовать на ночном небе луну… И это не странно, учитывая, как меня зовут и каков мой знак!

– Ну что ж, мои маленький детишки! Сегодня вы хорошо поработаль! Ну а сейчас я дам вам проектики на дом! Вы должны будете нарисовать peinture3, которая будет отражать вас! Рисовать свои метки можно, если они описывать вас. Только проект парный, но картина лишь одна. Так-с… Сейчас я вас распределить… О, Луна́! Ты заслуживать лучший paire4! Ох, Soleil5, ты будешь с Луна! Интересно посмотреть, что выйти с ваш метки! Давайте, вы оба отличный художник, я уверена, что будет хорошо! – учительница наконец закончила болтать и мы с Санни переглянулись. Наши взгляды были около ненавидящие и мы оба поморщились от мысли, что нам нужно работать вдвоем. Уж в чем мы и были похожи, так это в обоюдной ненависти. Причем, мы оба не знали, за что ненавидим друг друга. Возможно, просто за существование.

9.

Гнев – обычная эмоция для человека. Такая же обычная, как и ненависть. Вы когда-нибудь ненавидели кого-нибудь так сильно, что вам отвратно общаться даже с людьми, которые общаются с ним? А за что вы их ненавидите? Ха, готова поспорить, что минимум половина из вас даже не знает, за что! А вы попробуйте понять их получше… Может… Они не так уж и плохи?

Опубликовать.

На этот раз мы договорились встретиться у Санни дома, чтоб он мог приглядывать за сестрой. Я не была против, ведь его дом находился не очень далеко. Задумку картины мы еще не обсуждали. Да и вообще общались мы теперь кратко и очень отдаленно. А ведь это из-за этого дурацкого случая с обмороком! В котором, между прочим, виноват он сам! Упала б я в обморок, если б он не начал рисовать чертову луну?! Хотя… я и сама рисовала солнце… Но откуда мне было знать, что мы с ним вместе учимся?! Но он тоже не знал… И вообще, это он начал лезть со своим знакомством?! Но я же его и игнорировала… Между прочим, это он написал мне в блоге! Но я же этот блог и создала для этого… Ну вот и что мне с этим делать?! Что бы не происходило, я нахожу ему оправдание!!! За что мне это…

Мои мысли прервало оповещение. Это Санни написал, что я могу уже приходить. Но он слегка опоздал. Я уже стояла у него в парадной…

– Какой номер квартиры?

– А ты чего, прибежала уже?

– Да…

– А чего так шустро-то?))

– Так какой номер?

– 26. Четвертый этаж.

Домофон негромко запищал и металлическая дверь отворилась. Я по лестнице пронеслась на четвертый этаж. Не успела я постучать в дверь, как мне открыл Санни. Он был не в привычной для меня форме, а в обычной домашней одежде, которая состояла из черных штанов и серой толстовки, которая на его худощавом теле висела мешком. Выглядело это мило. Я и сама не стала приходить в учебной одежде, а нацепила черные джинсы и футболку, которая тоже когда-то была черная. Сейчас же ее украшало огромное количество брызгов и просто мазков краски. В этой футболке я всегда рисовала. В сумке у меня были краски и фартучек. Мы договорились, что холст купит Санни.

– Проходи. – после долгого рассматривания моей персоны он наконец пустил меня к себе.

Это была уютная двухкомнатная квартирка, с просторной кухней. Комната Санни была и его основным творческим уголком. Тут было выделено отдельное пространство, увешанное когда-то белой тканью. В углу стояло недоделанное полотно, изображавшее из себя девочку, ловящую бабочек в поле. Почти сразу я догадалась, что это была его сестра.

– Как ее зовут? – неожиданно спросила я, подразумевая сестренку.

– Гвенни… – как-то тихо ответил он.

– Ее не назвали в честь метки? – удивилась я.

– Сейчас уже мало кто так делает. Люди все меньше верят в их знаки. Ну, как мы с тобой.

– А тебя почему назвали? – не останавливалась я.

– У мамы тоже было солнце. Она подумала, что это хорошее знамение. Хе… А ведь и сама она не была метковерующей… Только отец. Но маму выбрал не из-за метки. И Гвен тоже верит. Хотя, ей, в ее положении, так будет еще сложнее найти любящего человека.

– Молния? Интересный знак… – прокомментировала я, когда увидела у девочки на полотне молнию на плече. – Она очень взбалмошная?

– Наоборот… в ее положении не выходит… У нее сердечко слабое. Папа обвинял в этом маму. Думал, что это вышло из-за того, что у них разные метки. Но его не смущало, что я родился совершенно здоровым. – Санни все грустнел.

– Что с ними?

– Разбились в автокатастрофе… Они тогда ехали навестить Гвен в больнице, но водитель такси оказался подшофе и вылетел на встречку. Он тоже погиб, а те, кто были во второй машине получили серьезные травмы. Из-за этой трагедии и учился первый год заочно… – к его глазам уже подступали слезы. Я сделала шаг к нему и, перебарывая неописуемый страх, обняла его.

– Не делай вид, что тебе не все равно… – выдавил он, но не отстранился.

– А мне и не все равно… И когда твоя сестра упала в обморок, мне тоже было не все равно. Я просто не знала… Так бы сразу тебя домой отправила. – хмыкнула я и успокаивающе погладила его по спине.

– Прости… – Все, что успел выдавить он. В комнату зашла маленькая девочка лет четырнадцати и жалобно позвала:

– Сан… Это твоя девушка…? – мы оба мигом покраснели и отстранились друг от друга.

– Гвен… Нет, мы просто вместе делаем проект по искусству… Ты что-то хотела? – Санни быстро утер слезы, чтоб не заставлять сестренку волноваться.

– Мне проект надо сделать для школы. Я хотела у тебя ноутбук попросить… – виноватым голосом попросила она. – Прости, что помешала с девушкой время проводить…

– Бери! – с улыбкой сказал он. – По какой теме проект?

– Влияние СМИ на современное общество и правдоподобность современных интернет-источников. – весело проговорила девочка и перевела взгляд на меня. – Ты на него не обижайся! Он иногда может обжигать, как солнышко, но в целом только согревает! – Гвенни еще раз усмехнулась и, взяв ноутбук, убежала в другую комнату.

– Милая сестренка… – улыбнулась я. – Так что по картине?

– Ну, нужно, чтоб она выражала нас обоих… Вот ты, например, загадочная, как луна.

– А ты жизнерадостный, как солнышко! – я расхохоталась. – Ладно, давай каждый нарисует то, что характеризует второго и по центру сделаем плавный переход. Только не смотрим, что у кого!

– Давай! – он прикрепил по центру холста перекладину. Так мы долго рисовали, разговаривая о всяком… Доверие между нами постепенно вновь росло. Да, мы оба поняли, что ошиблись тогда и нам нет смысла быть врагами.

В итоге, закончили мы к полуночи. Хоть впереди и были выходные, но засиживаться не хотелось. Мы пока не открывали друг другу своих частей, а начали бой красками. Мы оба перемазали друг друга, но при этом звонко хохотали. Я записала видео и отправила Селест. Но она уже спала, так что не увидела сообщения.

И вот он, момент, когда мы увидели части друг друга. Я ожидала всего, но… Но не этого! На его части был нарисован ажурный полумесяц голубо-стального цвета. У меня же было ажурное золотое солнце, и…

– Они идеально подходят друг к другу… – Санни сказал это быстрее меня. Поэтому я лишь покивала.

– Пойдем чаю попьем? – вдруг спросил он.

– Чай? Ну разве что с ромашкой! – весело сказала я. Мы оба расхохотались и пошли пить чай.

10.

После бури всегда наступает затишье. Все становится спокойным, тебе настолько легко, что ты даже задумываешься: Правда это тишина или лишь небольшое время, чтоб собраться с силами перед очередной катастрофой. Недоверие. Вот чему учит нас эта жизнь. Но, ведь иногда же можно дать слабину? Простить незначительные прошлые обиды? Конечно можно. Но шрамы, напоминающие об этом навсегда останутся в сердце, как дырки в заборе из притчи.

Опубликовать.

Вчера пока мы с Санни пили чай и разговаривали, то и не заметили, как уснули. Проснулась я утром на его диване и не смогла понять, где нахожусь, но затем я увидела его спящим и улыбнулась. Очень милое зрелище. Будить его было жалко, но к счастью, на кухню зашла Гвен. Она и закрыла за мной.

Сегодня я рисую для себя. На работу не надо, на учебу тоже. Можно заниматься собой. Вообще, процентик от всех моих денег мне идет и с рисунков, но я боюсь брать за них много, ведь особого таланта у меня нет… Да и фанатов у меня не так много, чтоб деньги прям текли рекой. Селест предлагала продавать картины, но я боюсь, потому что это убожество и на продажу?! Боже упаси! Я, конечно, понимаю, что все считают меня талантливой и я должна принимать это, но мне моя самооценка превыше всего!

Мои размышления прервал стук в дверь. Быстро накинув плед я открыла и увидела перед собой Санни.

– Привет… – Тихо поздоровался он и слегка улыбнулся.

– Приветик… – немного удивленно ответила я. – Ты чего? Гвенни в порядке?

– Да, она легла спать… Ты у меня кисточки и краски забыла… Я вот пришел вернуть тебе… – он протянул сверток и я его с улыбкой приняла.

– Спасибочки! Зайдешь или тебе к сестре надо скорее?

– Да не, я не хочу тебя отвлекать… – он почему-то засмущался.

– Не мешаешь ты, заходи! – я силой затащила его и он присел на диванчик. – Картина высохла?

– Да, высохла.

– Она улучшилась от этого или наоборот? – с придыханием спросила я.

– Ухудшилась. Весь блеск подсох и картина стала матовой. Нам нужно…

– Покрыть лаком! – сказали мы хором и рассмеялись.

– Гениальные люди мыслят одинаково! – заметила я, но он решил меня поправить.

– Гениальные художники! – и легонько стукнул меня по плечу.

– Ну… не такой уж я и гениальный художник! – отозвалась я, но он уже заметил незаконченное полотно в углу комнаты.

– А мне нравится. Тоже пейзажи любишь? – Санни подошел к мольберту и провел по небольшим выпуклостям краски. – Ночные, угадал?

– Хах, ну а ты конечно же дневные? – я иронично изогнула бровь.

– Нет, я люблю рассветные и закатные. Тут метка роли не играет. А вот Гвен любит, когда я грозу рисую.

– Неа, тут твоя метка даже больше себя показала. Ведь рассвет и закат – это всегда солнце! – я восхитилась тому, как наши с ним увлечения совпадают с метками, хоть мы оба и не метковерующие!

– Никогда не задумывалась, что мы действительно похожи на наши метки? – он будто читал мои мысли. – И что нам бы им верить, раз уж так.

– Задумывалась… – немного тихо ответила я и, посмотрев на его солнце, вздохнула. – Ты прав.

– Ну, я пойду, наверное… – он немного помялся и встал.

– Да, иди, тебя, наверное, уже сестра ждет… И не забудь завтра картину с собой взять! – я закрыла за ним дверь и погрузилась в привычное для меня одиночество. В надежде, что он ушел достаточно далеко я осела на пол и громко закричала, закрывая лицо руками. Изнутри меня распирала пустота. Чувство чего-то незаполненного. И это убивало. Мне чего-то не хватает.

11.

Пустота изнутри… что это значит? Как с ней бороться? От чего она? Чего именно нам не хватает? Еды? Воды? Воздуха? Вдохновения? Занятия? Не ищите ответа в этом всем. Никогда не найдете. Ведь ответ в вас. Вам не хватает человека.

Enter.

Я всю ночь не могла уснуть, думая об этой гнетущей пустоте где-то в районе сердца. Уже рассветало, а я так ничего и не поняла. В итоге, в университет пришла очень сонная и слушать пару искусствоведения вообще не хотелось. Так что первый минут десять пары я сидела на своей привычной последней парте и рисовала в тетрадке.

Но тут пришел Санни.

Пустота в сердце мигом куда-то улетучилась и я с улыбкой подозвала его к себе. К счастью, препод не заметил.

– Привет. Картину принес?

– Принес и уже даже отдал мадам Тиле. Она начала нахваливать наш талант со своей французской манерой и поэтому я опоздал.

– О, да, это на нее похоже!

– Эй, галерка, хватит щебетать! – прокричал учитель. Мы покорно кивнули, но только он повернулся обратно к доске, мы тихо засмеялись. Так за общими разговорами и дожили до искусства.

– Итак, мои маленький детишки! Я надеяться, что вы закончиль мой задание! Ох, Луна́, Солейл! Ваш работа просто манифик! Смотреть, дети, вот работа лучший ученики! – она сняла ткань с нашего холста и выставила его на всеобщее обозрение. Санни и вправду не забыл покрыть работу лаком. Выглядело все, как выразилась мадам Тиле, манифик! Ребята, конечно, похлопали и стыдливо убрали свои картины под парты. Видимо, мы их очень смутили своим талантом.

– Дети, садись, у вас зачет! Дальше… Оля и Квиз, вы следующие, покажите, что сделали. – два самых умных ученика нашей группы встали. А ведь обоих в честь меток назвали. У Оли сова, а у Квиза пазл… Интересная пара. Увидев их работу, я чуть со стула не скатилась. Это была полнейшая абстракция… И в прямом и в переносном смысле! Мадам Тиле тоже поморщилась. Она перевела взгляд на меня и, увидев, что мне тоже не очень понравилось, вынесла вердикт.

– Это весьма… интересный работа… У вас зачет, ведь, как видимо, себя вы отразить… Но я немного сомневаюсь, что вам стоит учиться именно в художественный заведение… Понимать, тут учиться самый талантливый дети страны и я удивлен, что вас приняли. Не отрицать, что абстракция – тоже красивый жанр, но он никогда не отразить душа! Нужно рисовать от сердце!

Оля и Квиз спокойно кивнули, но вид у них явно не очень. Вот и объясни этим отличникам, что даже с идеальным аттестатом их не везде примут. В художественном училище нужен еще и талант! Ну или хотя бы навыки рисования и много упорства.

Выйдя из класса, я увидела явную подавленность Санни. И вроде даже… слезы…?

– Сан, все в норме? – тихонько спросила я и положила руку ему на плечо. Он просто молча обнял меня и я почувствовала на своем плече слезы. – Что случилось?

– Гвендолин… – тихо промычал он и мне сразу стало страшно.

– Что с Гвенни?!

– Ее хотят снова перевести в больницу… У нее снова замедленный пульс и крайне низкое давление… И ее снова забирают…

– Боже, Сан! Это… Но ей же так будет лучше, верно…? Только не плачь! Ей станет лучше. Мы… мы будем постоянно ее навещать и спустя время ей обязательно станет лучше! Да? – у меня самой уже прорывались слезы, но я пыталась говорить как можно увереннее. Какая же я неженка! Аж самой противно. Мне тут надо другу помочь, а я сама скоро реветь начну.

– Ты… будешь навещать ее со мной? – он посмотрел на меня даже немного удивленно. Его слезы, которых и не было много, стали подсыхать.

– Конечно же! У тебя тут будто много друзей? – не знаю, почему, но это слова прозвучало необычно даже для меня. У меня правда появился друг? Вот прям здесь, вот так? Не в интернете, а в реальной жизни. Вот тут рядом, такой осязаемый, не надо никуда ехать, чтоб коснуться? Видимо, на него это слово тоже произвело довольно сильный эффект.

Он меня обнял.

Это такое же оцепенение, как если бы вы впервые прыгали с парашютом. В тот раз, у него дома, это было под влиянием его трагедии. Ему было плохо, да и мне было так жаль за то, что случилось из-за меня. А сейчас… Сейчас это как-то иначе… Сейчас он сильно переживает, но и я переживаю тоже. Я пообещала ему, что мы вместе пройдем это. Что это за чувство в животе от этого слова вместе? Как будто там устроили вечеринку, а я сейчас взлечу!

Я обняла его в ответ.

Как же хорошо, что это была последняя пара и все одногруппники уже убежали по своим делам. Одни мы с ним стояли посреди коридора у кабинета мадам Тиле и обнимались, как парочка. Выйдет комичная ситуация, если сейчас выйдет сама преподавательница и застанет нас вот так. Думаю, она и сама хочет, чтоб мы были парочкой. Ну а для чего еще ставить нас в пару, так яро нахваливая друг другу? Общий проект, ля-ля-ля! Самые лучшие ученики! Ухх, манифик! Та же история с Олей и Квизом. Их все считают парой еще с первого курса!

Простояли мы так минут пять, пока ему не пришло уведомление на телефон.

– Ну… Мне пора… – смущенно сказал он и отстранился. Я с улыбкой кивнула и пошла прочь из университета.

По дороге встретила обычную ситуацию: Пара богатых элиток училища стояли около темной подворотни и курили: кто травку, кто просто сигареты. На расстоянии метров десяти от них я уже почувствовала спирт. Привычное дело.

Именно по этой причине я не стала жить в общежитии. Ну, во-первых, я не люблю людей в принципе, так что проживание в общаге стало б максимально некомфортным, а во-вторых, это их распутный образ жизни. Каждый второй курит или пьет, постоянные дискотеки и никакого спокойствия. Жуть! А у себя на съемной квартире ты спокойно живешь, никто не шумит, кроме соседей, но это уже придирки. Сиди и рисуй в свое удовольствие! Наедине со своими мыслями я и дошла до дома.

12.

Вы скажете, волнение – хорошая эмоция? Так вот, я скажу вам, что это совершенно не так! Внутри все сжимается, весь мир давит, а если решения нет, то это еще и глобальная истерика, которую никто не в силах остановить. Но как же хорошо, когда ты переживаешь все это не один… Рядом человек, который чувствует все то же самое, он тебя понимает и всегда рядом для поддержки. Цените это.

Enter

Гвен все же попала в больницу. Это произошло буквально два дня назад, так что я еще не успела навестить ее. Санни сейчас в не очень хорошем настроении, вечно угрюмый ходит и отказывается спать, тем самым не давая выспаться и мне! До трех, а то и четырех ночи мы болтаем, часто делая какие-либо работы для универа, а в итоге утром бежим со всех ног, лишь бы не опоздать на пару.

На самом деле, мне нравится такая жизнь. Днем универ, вечером подработка, а ночью я болтаю с Санни и делаю задания. Утром сложно проснуться, но пока опаздывала только на одну пару. Ну очень противный препод просто! Так и хотелось позлить! Ох, зачтется мне это в аду… Может, заранее нарисовать Сатане картину, чтоб не таким злым был? Поставлю себе на заметочку.