Навязчивый мотив. Добро пожаловать!

Я покинула центр. К счастью, для большинства окончание рабочего дня еще не наступило и пробок не было. Ведя автомобиль, я поглядывала в зеркало заднего вида, опасаясь, что в нем того и гляди возникнет силуэт длинного винтажного кадиллака.

Заехав по пути домой на заправку и в магазин, я проехала по извилистой дороге через лог и очутилась в своем убежище, оставив бедную машинку снова запекаться на солнце. К счастью, ее цвет не был настолько восприимчив к ультрафиолету, как черный. Но мне все равно не очень нравилось оставлять ее без присмотра. Была бы здесь какая-нибудь стоянка, где за бутылку горячительного или символическую сумму сторож присматривал бы за твоим транспортом немного тщательнее…

Выглянув в окно, я бросила взгляд на свою «старушку», стоящую рядом с другими машинами. Что ж, будь я воришкой или угонщиком, вряд ли бы покусилась на нее, учитывая, что центр города был переполнен дорогущими автомобилями. Эта мысль немного успокоила.

Остаток дня я посвятила изучению распечаток. Иногда заходила в интернет, чтобы чуть больше узнать о какой-то непонятной мне позиции.

К вечеру, когда солнце стало клониться к горизонту, я принялась за готовку. В гнетущей тишине мысли мои то и дело возвращались к мучительной ситуации в дизайнерском салоне, где глазами-лазерами меня уничтожали две барышни. Потом и вовсе вспомнила о бледной кисти, по змеиному показавшейся из кадиллака.

Мысль, что этот горе-водитель будет теперь повсюду разыскивать меня, чтобы спросить за тачку или затрещину, нависла надо мной как свинцовая туча. Раскручивая эту фантазию, мой отравленный триллерами да ужастиками разум и вовсе подкинул сюжет о том, что этот тип может оказаться психом, чьей идеей фикс станет месть моей персоне. И сфотографировал он мой бедненький матизик только для того, чтобы вычислить меня, добраться, а потом…

Чуть не взвыв, я хлопнула ладонью по барной стойке. Ну уж нет. Хватит. Я снова начинала заниматься конспирологией. В конце концов, проблемы стоит решать по мере их поступления. И вообще, все это могло быть простым совпадением, и человек в точно такой же машине просто заценил мои наклейки. Усмехнувшись этой глупой мысли, я решила включить что-нибудь на фон. Повозившись с проводами, подключила ноутбук к телевизору и поставила ретро-ужастик, чтобы расслабиться и отвлечься. В тот самый момент, когда на черно-белом экране крупным планом появилась искаженная от злобы физиономия монстра, я вспомнила, что так и не позвонила Мику.

Набрав номер, записанный размашистым почерком на одном из листов распечаток, я стала слушать гудки.

Через некоторое время на том конце телефона послышался голос:

– Алло?

– Мик, привет. Это Бекс.

– Привет! Спасибо, что набрала, я только тебя вспоминал. Посмотрела бумаги?

– Ага. В принципе, пока мне все понятно. Кое-что поискала в интернете, но в целом все хорошо.

– Отлично. Но все равно, если будут вопросы, обязательно задавай. Помогу чем смогу.

– Хорошо, спасибо. Тогда до завтра?

– Ага, до завтра.

Я положила трубку и продолжила готовить, отвлекаясь на чудовище в телевизоре, гоняющее прехорошенькую блондинку.

Следующие два дня прошли довольно однотипно. В основном я носилась между полок магазина, пытаясь помочь покупателям найти нужные им товары и периодически отвлекая Мика, занятого уже его клиентами. Вечерами заучивала распечатки и готовила – разобрать вещи решила после уборки, которую запланировала на первый ближайший выходной.

В целом работа шла неплохо. Одни посетители с энтузиазмом помогали с поиском товара, а другие недовольно посматривали на меня, бурча себе под нос, когда я тормозила и не могла найти то, что нужно. Меня это не напрягало. Я доброжелательно вручала им их покупки, сложенные в фирменный черный пакет, и желала хорошего дня, после чего лица многих смягчались.

Мик, словно большая черепаха из панциря, иногда сам выглядывал из студии, спрашивая, все ли нормально, а в обеденное время забирал меня на перерыв. За едой мы успевали немного поболтать, и я с удивлением обнаружила, что у нас с этим рослым неординарным парнем много общего. Мы слушали похожую музыку и кайфовали от одних и тех же фильмов – старых ужастиков и триллеров.

Казалось, Мик, надевая по утрам обычную одежду, будто проходил через фонтан красок всех цветов – желтой, красной, синей, зеленой – так и приходил потом на работу. В основном он носил кастомную одежду или мерч любимых групп. Меня забавляло, что при всей своей яркости и лучащейся задором энергии он любил достаточно мрачные вещи.

Он мог подолгу обсуждать сумасшедшие истории рок-групп, рассказывать мне малоизвестные факты о съемках популярных боди-хорроров и странных поджанрах музыки.

Мне нравилась компания моего коллеги, и я надеялась, что мы с ним подружимся, – мне бы хотелось иметь такого друга. Он казался хорошим и надежным парнем, с которым было приятно общаться. Более того, лицо его не покидала легкая полуулыбка, которая нередко успокаивающая меня, когда я в панике прибегала к нему на второй этаж за помощью.

Глава 3

Неожиданный посетитель

На четвертый день пребывания в городе моей мечты я снова проснулась ни свет ни заря. Вообще я не была жаворонком, но тревоги и переживания, вызванные переездом, все еще не давали мне качественно выспаться. Правда, на удивление, пока я чувствовала себя неплохо. В сердце еще разливалась легкая грусть из-за того, что чудесный мир большого дизайна отдалился от меня. Но другие ощущения – радость от того, что я уже здесь и что у меня есть новая и в некотором смысле интересная работа, – бодрили. Кто знает, кого я могла встретить: вдруг какая-нибудь местная рок-звезда явится за дорогущей гитарой и парочкой медиаторов.

Я принялась рыться в одной из сумок. Так как я все еще не разобрала вещи, приходилось выуживать искомое из недр своих пожитков. В тот момент, когда я проводила аналогию между сумочкой Гермионы и своим чемоданом, я наконец нашла то, что искала, – широкие светлые джинсы с высокой посадкой и рваными разрезами сзади и спереди по всей длине штанин.

Мик сказал, что дресс-код у них свободный, а благодаря специфике магазина и вовсе можно было позволить себе разгуляться. Джинсы я дополнила коротким черным топом с эмблемой любимых Aerosmith, оставляющим открытой полоску кожи живота, а на ноги натянула кеды цвета графита.

Заметив, что в правом ухе одиноко поблескивает золотое колечко в проколе козелка, я вставила в мочки обоих ушей гвоздики, напоминающие черные гладкие таблетки.

Расчесав волосы, выгоревшие на летнем солнце до оттенка карамели, и переложив вещи из сумочки в черный замшевый рюкзачок, я выскочила на улицу. Машин, которые к вечеру заполоняли двор, осталось немного. Должно быть, работяги, живущие здесь или снимающие квартирки за относительно небольшую сумму, отправились на работу ни свет ни заря.

Но даже с забитым к вечеру двором местность все равно ощущалась пустынной. Перед одинокой пятиэтажкой располагался поросший деревьями и кустами лог. Уж не знаю, есть ли там какой водоем, но его наличие меня бы точно не удивило – настолько эта территория казалась глубокой и необъятной. Вдоль лога шла двухполосная дорога с узким тротуаром, по которому минут за десять можно было дойти до остановки транспорта. Не знаю, кто ходил там пешком, но это был явно кто-то очень смелый. В вечернее время за те разы, что я проезжала по этой вьющейся дороге, место казалось мне зловещим и жутким. Бледный свет от фонарей, встречаясь с листвой деревьев, ложился на асфальт причудливыми тенями, а блики на листьях густых кустов создавали иллюзию мерцающих глаз в темноте. Думаю, не будь у меня машины, я бы не согласилась снимать здесь квартиру даже за ту сумму, которую платила сейчас.

На лавке у подъезда, покуривая сигарету, сидел мужчина. Его сгорбленная фигура темным пятном выделялась на фоне освещенного солнцем двора. Одет он был не по погоде: плотные серые брюки дополнялись вязанной кофтой.

Решив произвести благоприятное впечатление на одного из своих новых соседей, я прочистила горло и громко произнесла:

– Доброе утро!

Мужчина неторопливо обернулся. Темные, практически черные глаза недобро оглядывали меня. Загоревшее лицо с густыми усами с проседью было исполосовано глубокими морщинами, хотя их обладатель не выглядел слишком старым. Крякнув и выпустив клуб серого дыма, мой новый сосед отвернулся обратно.

Тут же во рту у меня сделалось кисло, словно я съела лимон. Я не ждала, что новые соседи примут меня с теплом и радушием, но и не представляла, что это будет настолько недружелюбно.

Я двинулась к машине, ощущая на спине тяжелый взгляд этого неприветливого человека.

Въехав в центр, я поняла, что у меня есть все шансы опоздать: на дорогах образовались злокачественные пробки.

Медленно двигаясь в плотном потоке и рассматривая красивые отреставрированные здания, я умоляла небеса, чтобы коллапс скорее рассосался.

В магазин я забежала, опоздав всего на две минуты. Думаю, за это Мик меня не убьет.

– Опаздываешь! – весело воскликнул он из-за стенда с футболками, когда я, запыхавшись, влетела в магазин. – Сегодня же доложу начальству.

Я испуганно уставилась на него, а он рассмеялся и сообщил, что пошутил.

– Отлично выглядишь, – кивнул он на мой наряд.

– Спасибо. – Я театрально покружилась, демонстрируя Мику дыры на своих джинсах. – Решила, что такой прикид будет здесь к месту.

– Это точно, – улыбнулся коллега и бухнул на прилавок большую коробку. – Иди сюда, нам кое-что привезли. Покажу, что куда поставить и какие ценники прилепить.

Получив инструкции, я закинула рюкзак в комнату отдыха и принялась за работу. Через полчаса появился первый клиент. Полноватый мужчина с заметной щетиной на круглом лице, обливаясь потом из-за воцарившегося на улице солнцепека, явился за струнами для гитары. Лишь минуту я соображала, а потом, покопавшись на нужном стенде, нашла искомый товар. Удовлетворенный покупатель, расплатившись и улыбнувшись, покинул магазин.

– Все путем, – заключил Мик. – Когда запомнишь, где что лежит, вообще красота будет.

Следующие полтора часа я раскладывала привезенный товар и лепила ценники, иногда уточняя у коллеги, все ли делаю верно. Тот же, помогая мне, удовлетворенно кивал. Затем Мик удалился наверх, закрылся в студии минут на двадцать и, вернувшись, сообщил, что уезжает по делам.

Видимо, эмоции, отразившиеся на моем лице, были довольно красноречивы, потому что парень, накидывая на плечи расписанную неоновыми красками джинсовку, произнес:

– Давай не кисни, ты со всем справишься. Если что, я на связи.

Изобразив рукой телефон, он потряс ей у уха, ободряюще улыбнулся и вышел.

Я осталась в магазине одна. До сих пор меня пас мой коллега, но теперь я, как маленькая черепашка, отправлялась в свободное плаванье. Ничего, я со всем справлюсь!

Какое-то время я еще расставляла остатки продукции, а когда коробки опустели, решила немного прибраться. В санузле я нашла средства и тряпки и принялась уничтожать пыль, накопившуюся, похоже, за время отсутствия предыдущего продавца. И в договоре, и в разговорах с Миком не было упоминаний про уборку, но это осталось у меня на уровне привычки с прошлой работы – там, в свободное от клиентов время, мы протирали выставочные образцы от пыли и отпечатков пальцев покупателей, которые размашисто хватались за мебельные дверцы.

В процессе меня прервали. Пришла посетительница – высокая девушка с темными волосами. К моему облегчению, она прошла в ту часть магазина, где находились готические и рокерские аксессуары. Долго гуляя по отделу и вежливо отказавшись от моей помощи, она взяла футболку с группой, играющей, кажется, альтернативный метал, заплатила за нее и ушла.

День проходил тихо и спокойно. Наверное, из-за того, что была середина рабочей недели, – Мик говорил, что большинство покупателей подтягиваются ближе к вечеру и в выходные.

В тот момент, когда я боролась с пылью на верхних полках над прилавком, колокольчики на двери весело зазвенели, оповещая, что пришел покупатель.

– Доброе утречко! – раздалось со стороны двери.

– Доброе утречко! – так же по-дурацки на автомате повторила я, неловко поворачиваясь на трясущейся табуретке.

И остолбенела. Как и тот, кто вошел в магазин.

Водитель черного кадиллака изумленно таращился на меня, а я уставилась на него в ответ.

Словно не веря в такое совпадение, молодой человек замер на пороге, внимательно вглядываясь в мое лицо. Рот его приоткрылся, а глаза, обрамленные черными ресницами, были широко распахнуты. На красиво очерченной скуле я увидела небольшой синяк. Очевидно, оставленный мной.

Первым молчание нарушил незнакомец с дороги:

– Вроде приличное место, а на работу берут кого попало.

Он с вызовом посмотрел на меня.

– Д… Доброе утро. – Мои губы растянулись в кривой улыбке. От неожиданности я не знала, что еще сказать.

– Что ты там делаешь? – спросил парень, указывая на табуретку. – Веревку натягиваешь? Не убивайся, пожалуйста. Только не здесь.

«Нет, я готовлю ее для кого-то вроде вас», – еле сдержала я себя от напрашивающегося ответа, но вместо этого нарочито вежливо произнесла:

– Вам что-то подсказать?

– Ага, – все так же колюче продолжал парень. – Кто взял на работу неуравновешенную? Ты на клиентов тоже кидаешься?

Похоже, он собирался отыграться за потасовку на дороге. Что ж, на этот раз я не собиралась попадаться на его подначки.

– Нет, – добродушно ответила я, не думая слезать с табуретки и делая вид, что пыль на полках заслуживает большего внимания, нежели пришедший. – Тут приятные посетители, они не хватают меня за руки и не грубят.

Парень ухмыльнулся и оценивающе оглядел меня сверху вниз, напомнив, как делал то же самое в злополучный вечер нашего ДТП. Это разозлило, но лишаться работы из-за грубости в адрес клиента, пусть и такого нежеланного, мне не хотелось. Поэтому, оставив, наконец, в покое пыль, я скрестила руки на груди и принялась разглядывать его в ответ.

На нем были потертые черные джинсы и такой же черный, с рваными краями рукавов и подола тонкий лонгслив. Короткие пряди волос были взлохмачены и топорщились во все стороны, а длинные, некоторые из которых доходили чуть ли не до поясницы, лежали на плечах.

Каким бы засранцем и грубияном он ни был, выглядел незнакомец очень эффектно.

Тут мое внимание привлекли блестящие кольца на длинных бледных пальцах, и меня осенило.

– Пару дней назад, – выпалила я, озаренная мыслью, – это вы останавливались у моей машины?

– Ага, – после паузы небрежно ответил парень. – Хотел пробить тебя по номерам, но – какая удача – ты сама нашлась.

Я хмыкнула:

– Правда? А в тот раз вы, кажется, уже обращали внимание на номер моей машины, – напомнила я, имея в виду его колкое замечание о регионе моего города. – Неужели он вылетел у вас из головы? Или, вернее сказать, его словно вышибло оттуда?

Рука брюнета на автомате потянулась к скуле, но он остановил жест на полпути и вперил в меня мрачный взгляд.

– Какая языкастая. Теперь я еще больше рад тому, что мне не нужно тратить время на твои поиски. Попалась как на блюдечке.

Сердце екнуло. Он действительно меня разыскивал! Но виду, что это хоть как-то меня смутило, я не подала.

– А смысл меня искать? Я же ни в чем не виновата.

– Несомненно, – саркастично ответил молодой человек и, улыбнувшись, сверкнул глазами.

Я нахмурилась. Не нравился мне этот тип, как и то, что я абсолютно не понимала, чего он от меня хочет. Отомстить за хук справа? Стрясти денег на реставрацию машины?..

Решив наконец сползти с табуретки, я держала тряпку и брызгалку со средством наготове, чтобы в случае чего начать отбиваться.

Холодно посмотрев на незнакомца, правда, уже снизу вверх, я требовательно спросила:

– Так чем я могу вам помочь?

Тот бросил на меня пренебрежительный взгляд, но промолчал. Поджав губы, он снова принялся бесцеремонно разглядывать меня, постукивая указательным пальцем себе по подбородку, словно что-то обдумывая. Глаза его по-кошачьи прищурились. Я почувствовала себя птичкой, на которую поглядывает сытый кот, лениво размышляя, стоит поймать ее или нет.

Не знаю, пытался ли так смутить меня этот несчастный водитель, но я уверенно встретила его взгляд. Решил поиграть в гляделки? Без проблем. Я как отзывчивый сотрудник удовлетворю запрос клиента.

Глаза молодого человека были карие, с заметным вишневым отливом, и я невольно вспомнила книжное описание Ганнибала Лектера. Оставалось надеяться, что этот тип не предпочитает человеческую плоть, хотя в случае его манкой внешности можно было говорить скорее о девичьих сердцах.

Кожа парня отличалась алебастровой белизной, будто он, подобно вампиру, избегал солнца. Моя же за лето приобрела мягкий золотистый оттенок.

А вот волосы пришедшего, наоборот, были угольно-черными. Издали торчащие прядки выглядели колючими и жесткими, но вблизи становилось понятно, что это не так. Мне захотелось протянуть руку, чтобы дотронуться до них и узнать, какие же они действительно на ощупь, – как ребенку, увидевшему в зимнюю пору в транспорте даму в пушистой шубке.

Недовольно поджатые до сего момента губы теперь казались мягкими и приятными.

Опомнившись, я снова перевела взгляд на глаза молодого человека. Два янтаря с красноватым отливом прожигали меня насквозь. Я же не собиралась сдаваться.

Подавив смешок, я представила, как мы смотримся со стороны: либо как бараны, что вот-вот столкнутся лбами, либо как коты, готовые в любой момент кинуться друг на друга, не разделяй нас прилавок.

Но, утопая в зареве глаз напротив, я что-то почувствовала. Жар сначала слабой волной прокатился по груди, а потом я ощутила его на своих щеках. Я краснела!

«Какого черта?» – пронеслось в голове.

Опешив, я отстранилась и потерла переносицу, чтобы скрыть начинающие алеть щеки и охватившее меня смущение, а затем снова глянула в сторону парня. Молодой человек, уже отведя взгляд, выуживал из заднего кармана своих джинсов телефон. Но я успела заметить, что выражение его лица смягчилось, а на губах промелькнула довольная улыбка.

Тыкая в экран мобильника, он флегматично произнес:

– Ты ничем мне сейчас не поможешь. А вот твой коллега – да. Он здесь?

Я, еще не придя в себя, ответила так же нейтрально:

– Если вы про Мика, то нет, он уехал по делам. Сказал, что вернется после обеда.

– Хорошо. Тогда загляну позже.

Брюнет круто развернулся и направился в сторону выхода. Я думала, что он так же стремительно покинет магазин, но едва парень коснулся ручки двери, то замер, а затем обернулся в мою сторону. Мгновение мы неотрывно глядели друг на друга, и когда постное выражение его лица вновь начало меня напрягать, он вернулся в свое стандартное амплуа и расплылся в насмешливой улыбке.

– И это: постарайся там, – бросил молодой человек, ткнув пальцем с выкрашенным черным ногтем на тряпку в моих руках, и указал на полки.

Вот нахал!

– Спасибо за напутствие! – закипая, крикнула я в сторону уже закрывающейся двери.

Этого мне еще не хватало! Чтобы этот хам с дороги наговорил Мику про меня гадостей. А может, еще чего выдумает и добавит сверху! Мне нужно было поговорить с коллегой первой.

Но что не меньше выбило из колеи, так это то, что я раскраснелась перед этим типом, словно школьница… А он, похоже, заметил это и был доволен! От воспоминаний о промелькнувшей на его лице улыбке меня передернуло.

Подойдя к зеркалу в примерочной, я враждебно заглянула в него. Брови хмурились над глазами, цвет которых в романтическом порыве однажды сравнили с насыщенно зеленой августовской листвой, а губы, подобно губам человека, что вышел сейчас за дверь, были поджаты. Только эмоции мои выражали отнюдь не оттенки снобистского презрения, а смесь растерянности и возмущения.

– Так, это что такое? – шепотом спросила я у самой себя. – Это что сейчас было, Ребекка?

Закрыв перед своим носом шторку, чтобы не дай бог не увидеть там еще каких новых проявлений эмоций, я направилась в комнату отдыха, где оставила телефон.

Поднимаясь по лестнице, я пыталась осмыслить то, что сейчас произошло. Парень, обвиняющий меня в устроенной им же аварии и в последствии получивший затрещину, заявился на мою новую работу. К тому же, если верить его словам, до этого он действительно намеревался разыскать меня.

Вспоминая свой недавний полет мыслей после того, как брюнет фотографировал матиз в день моего устройства на эту работу, я нервно сглотнула.

Но наперекор дальнейшей раскрутки моей конспирологической теории шел его вопрос о Мике. К тому же, судя по реакции, он и сам явно не ожидал меня здесь встретить. Это наталкивало на очевидную мысль.

Неформальный внешний вид, экспрессия, смешанная с легкими нотками истероидности, харизма, которой, как ни крути, обладал брюнет, могли указывать на его непосредственное отношение к миру сцены и музыки. Поэтому он и мог заявиться сюда сегодня, упомянув моего цветастого коллегу-музыкодела.

Сравнение прикида парня с образами глэм-рок-исполнителей в день нашей первой встречи могло быть не беспочвенным. Да и его винтажный кадиллак, выглядевший очень броско и характерно среди других машин на улице, как будто придавал веса этой теории.

С одной стороны, эти доводы меня успокоили. Но с другой – заставили занервничать по иной причине. Если горе-водитель действительно знаком с Миком, то явно мог наговорить кучу гадостей про новую сотрудницу, и неизвестно, как тот на это отреагирует и что предпримет. Поэтому нужно было как можно скорее с ним связаться.

Снова спустившись на первый этаж, я уже почти кликнула на имя Мика в контактах, но на пороге магазина появилась семья с девочкой-подростком. Родители весьма интеллигентной наружности планировали приобрести гитару для юной бунтарки, облаченной в рваные джинсы и расписную водолазку. Они на протяжении часа размеренно бродили по музыкальному отделу, заваливая меня вопросами, пока их дочка восторженно перебегала от одного стенда в отсеке аксессуаров к другому. Я изо всех сил старалась отвечать на вопросы, задаваемые парой, а они же, не дожидаясь моих скомканных ответов, задавали новые. В конце концов, выбрав не самый дешевый вариант, семейство расплатилось за гитару, пару мерчовых футболок и покинуло магазин.

Я устало вздохнула и взглянула на время – пора было перекусить. Достав контейнер со вчерашней готовкой, я закинула его в микроволновку. Гипнотизируемая тем, как мой обед катается по кругу, я думала, что же сказать Мику. Скорее всего, они явно давно знакомы со злосчастным водителем, поэтому я не знала, что и как следовало донести до коллеги. Не верить брюнету, если он что-то наговорит про меня? Просто рассказать обо всей ситуации в целом? По итогу, так ничего не решив и чуть не взорвав контейнер с гречкой и сосиской, я села на потертый диванчик.

Во время еды я пару раз набирала Мика, но он никак не хотел отвечать.

Быстро поев, я вернулась вниз и отперла дверь, сняв табличку с временем перерыва.

Как только я взяла в руки телефон, чтобы хотя бы написать смс о неожиданном посетителе, в помещение вихрем влетел недовольный мужчина.

– Почему вы были закрыты!? – без какого-либо приветствия начал он. – Я торчу снаружи уже двадцать минут!

Вздрогнув и чуть не выронив мобильник, я глянула в сторону пришедшего. Симпатичный татуированный мужчина, недовольно бормоча, присел на корточки рядом с музыкальным оборудованием, изучая его.

– Добрый день. Извините, у нас был обеденный перерыв, а я здесь сегодня одна… – неловко начала я, но он перебил меня, не дав закончить.

– Так наймите больше сотрудников!

Затем без особых раздумий он купил дорогой комбоусилитель и быстро покинул магазин.

– Да что же сегодня такое, – пробурчала я, когда покупатель вышел, и снова вернулась к телефону. На том конце провода послышались продолжительные гудки.

Тут колокольчики на двери бойко зазвенели, и сердце мое упало.

В магазин вошел Мик, а вслед за ним и злосчастный водитель подпорченного кадиллака.

Я вымученно уставилась на них, сбрасывая звонок.

– Привет, чего звонишь? – спросил Мик, помахав своим телефоном.

– Да так, уже ничего, – кисло ответила я, стараясь не глядеть на парня в черном, но тут же опомнилась. – Тут вот список того, что купили, пока тебя не было.

Мик с интересом взял бумажку с моими записями.

– Так, футболка, даже гитара… Ого, ничего себе! Ты продала такую дорогущую штуковину! Да она у нас полгода стояла! – Он поднял пятерню верх. – Ты чудо!

Я смущенно дала пять, думая о том, что, по-моему, тому мужчине было вообще без разницы, что, у кого и за сколько покупать.