Хроники Истиля. Книга первая. Последняя надежда

– Я поговорю с Руди.

– Хорошо бы. Иначе натворим делов, – запричитал гном. – Мы ведь не мясники. Нужно разобраться во всём для начала, а мы многого не знаем.

– Да, – кивнул дворф. – Руди должен знать больше.

– Верно. Но он не часто-то и делится информацией. Может он ведёт нас не на ту войну.

– Исключать ничего нельзя.

Харен выпрямился и, отложив инструменты, повернулся к гостю.

– Я услышал тебя, Виртон.

– Спасибо, Харен, – улыбнулся гном.

Глава 25: Красная яма

Рана на ноге никак не переставала ныть. «Как бы не загноилась» – подумалось Маркусу. Поганый гном, подловил же. Порез, конечно, перевязали, но грязной тряпкой и лишь слегка промыв водой.

Разведчик понимал, что особо не ценился, как пленник. Они, скорее всего, просто отдадут его и Ашу в руки первого же патруля, а может решат убить их сами. Ройвер не знал, как северяне поступают с пленными. Он ещё ни разу не видел выжившего пленного.

Марк провёл языком по распухшим губам. Во рту появился слабый привкус крови. Нога его, конечно, беспокоила, но более всего болели синяки на лице. Сначала его слегка избил тот чернобородый дворф, за нанесённые разведчиком ранения, а потом его полночи пытали здоровенный чёрный вайрак и седой дворф с одним глазом, неестественно синим и пронзающим насквозь. Дворф был не из той кучи, что повстречались им у озера в долине гейзеров, нет, он был из гарнизона деревни, если это можно было назвать гарнизоном.

После того, как их поймали, их доставили в небольшую деревню, в нескольких часах на северо-запад от места схватки. Деревня, как услышал Ройвер, называлась: «Красная яма». Более подходящего для неё названия и придумать было сложно. Земля в деревне, и вокруг неё, и вправду была красная. Маркус общался с алхимиками и немного был знаком с металлами, так что предполагал, что это из-за большого содержание железа в земле, но мог и ошибаться. Местные деревенские дворфы и гномы ходили в красных льняных одеждах и масках, видно, чтобы не дышать красной пылью. Сама деревня состояла из трёх десятков домов, невысоких, с покатыми крышами; подобия таверны; какой-то усадьбы в два этажа, где расположился так называемый гарнизон деревни, и довольно большой кузницы. Все строения из дерева и соломы. За деревней, казалось, было ещё что-то, но разведчик не видел, что там находится. Возможно, ещё дома, амбар или конюшня какая, а может и ещё что.

В деревне их встретили ещё четыре дворфа, среди которых и был тот седой с одним глазом. Сначала разведчиков кинули в плетённую клетку, метра два на два, места едва хватало, чтобы сидеть. Ночью Маркуса увели на допрос, но сказать ему было особо нечего, а двоим северянам и плевать было на то, что он говорил. Они хотели его помучить, и они его помучили. Били по лицу, выкручивали руки, в два ногтя воткнули иголки, отчего пальцы всё ещё болели тупой ноющей болью, но всё же не так сильно, как болело лицо.

Под утро его кинули обратно в клетку, и Ройвер стал слушать и наблюдать. Он всё же был разведчиком и собирался оставаться разведчиком до конца. По разговорам дворфов он понял, что гарнизон состоит из двенадцати северян: девять дворфов, два гнома и вайрак. И только двоих из них разведчик ещё не видел: гнома-писаря и командира гарнизона, дворфа по имени Тир.

Заметил Маркус и кое-что другое. Деревня «Красная яма» не была свободной. Дворфы и гномы, жившие здесь, носили на себе чёрные кожаные ошейники, словно собаки. На каждом ошейнике крепился колокольчик, отчего в деревне вечно стоял небольшой перезвон. Жители ходили по деревне опустив глаза и без приказа даже рта раскрыть не смели.

Солдаты из гарнизона скверно обращались с жителями деревни: их называли рабами, пинали, били, и всё это без причины, просто от нечего делать. Ройвер не понимал, зачем они это делают. Это не имело под собой никакой логики или выгоды. Солдаты просто били и унижали таких же дворфов и гномов, как и они сами. Маркус бы ещё понял, если бы они мучили кого-то другой расы, того же человека или арденита, но мучить своих же собратьев, северян?

Жители деревни голодали. Даже Маркус, понимая, что это его враги, жалел их. Кожа да кости. Сил им едва хватало, чтобы передвигаться. Но гарнизон питался от живота. Чернобородый, с перевязанной рукой и щекой, часто выходил на улицу с куском жаренного мяса, чтобы подразнить ребятишек едой. Дети, видя предложенную им еду, забывали про правила поведения, начинали бегать, просить, плакать, за что получали свою порцию розгами. И даже, если никто не смел больше просить кусочка мяса, дворф усаживался перед голодающими и ел у них на глазах, смачно причмокивая и обсасывая пальцы.

Но больше всех отличался вайрак. Ему было мало мелких издёвок. Он мог вспороть кожу мужчине на спине, пока тот работает, просто, чтобы посмеяться над его воплем и насладиться кровью на своих когтях. А сегодня днём, после того, как Ашу увели из клетки, этот вайрак на глазах всей деревни убил девочку.

Ройвер тогда услышал крик и повернулся на голос. Клетка его была без стен, так что он прекрасно видел всю деревню, находясь почти что в её центре. Вайрак содрал с девочки одежду (льняное светло-красное платье) и швырнул ребёнка наземь, не давая подняться. Девочке было едва ли лет тринадцать, хотя Маркус мог и ошибаться, он не знал, как росли дворфы. Вайрак пинал её; водил лицом по земле; наносил мелкие порезы по всему телу. Когда девочка заплакала оборотень плюнул ей в лицо и бросил на спину, так, чтобы все видели её наготу. Всё это время жители деревни лишь молча стояли и смотрели на происходящее, будто ничего не замечая. Сам Ройвер чуть было не закричал этой твари: «Хватит!», но вовремя остановился. Ему не стоило лишний раз напоминать о себе, это могло плохо для него закончиться.

Девочка умерла. Вайрак закончил её мучить только тогда, когда она, вся в крови, уже не имея сил даже на плачь, просто упала в грязь, уже не обращая внимание на тычки, пинки и новые порезы. Тогда здоровенный чёрный зверь вонзил в спину девочки свои когти и, подняв тело ребёнка вверх, откусил ей половину лица, частично преобразившись в звериную форму. Маркус знал, что частично, да ещё и днём, могут обращаться только самые сильные оборотни, но именно в тот момент разведчик поклялся себе, что непременно убьёт эту тварь, во что бы ему это ни стало.

Тело убрали сразу же после ухода вайрака. Тогда, среди обрывков фраз и слов, Ройвер расслышал имя твари. Рхагаз.

Марк был рад, что Аша не увидела этого представления, но он переживал за неё. Ему пытки дались легко; было видно, что палачи больше сами наслаждаются муками, и делают всё довольно неумело, но Аша…

Они забрали её несколько часов назад и всё ещё не вернули. Возможно, они и пытать-то её ещё не начали, ведь Рхагаз только что был во дворе деревни, а он пытки ни за что не пропустит.

Маркус тяжело выдохнул и прислонился к прутьям клетки. Он собрал достаточно информации об этой деревне и её гарнизоне, пора было строить план побега.

***

Они проиграли. Аша не могла в это поверить, но они проиграли. Только что они радовались, купались и предавались любви и вот уже их ведут куда-то в цепях и под прицелом.

По щеке девушки проскользила одинокая слезинка.

Ей было жаль жителей Красной ямы. Конечно, они дворфы и гномы, но никто не должен жить так, как они. Это и жизнью-то назвать нельзя. Неужели все на севере живут в цепях? И именно это ожидает юг? Лучше уж смерть на поле боя, чем такая жизнь, в ошейниках и цепях.

Её забрали из клетки на второй день, утром. Сначала арденитку подвесили на цепях, и она весела так несколько часов. Запястья горели от боли, руки сводило, и она изо всех сил старалась сдерживать слёзы. Затем пришёл одноглазый седой дворф в перепачканном чёрном кожаном камзоле и красном фартуке. Он долго изучал девчонку, разрывая на ней одежду, а после начал бить её по животу. После восьмого удара, когда Ашу вырвало на себя же, он остановился и ушёл, оставив арденитку висеть дальше.

Запах рвоты, кислый и вонючий, грозил вызвать новый приступ рвоты, но она удержала остатки еды в себе, как удерживала и слёзы.

Вайрак пришёл ночью. Он долго смотрел на девушку, прежде чем облить её ледяной водой из ведра и содрать с неё остатки одежды. От дворфа она слышала, что зовут этого монстра – Рхагаз. Оборотень снял её с цепей и бросил на деревянный стол для пыток, приковав по рукам и ногам.

Аша была готова к пыткам, но перевёртыш всё не начинал. Он стал обнюхивать её, пока не упёрся носом девушке между ног. Арденитка всхлипнула и по её лону прошлось что-то шероховатое и мокрое, отчего её передёрнуло. А затем вайрак взял её сзади. Взял так, как мужчины обычно не берут женщин. Возможно, оборотень боялся, что она может понести от него, или ему просто нравилось делать это не так, как делают все остальные.

Она больше не могла сдерживать слёз, обжигающими струйками, стекающих на стол. Она старалась отстраниться от всего этого, старалась думать о Маркусе, о доме, о задании, но боль всё нарастала и скоро всхлипывания перешли в рыдания.

Когда он закончил, он просто встал и ушёл. Ашу трясло. Она чувствовала себя грязной, униженной, побеждённой. Мало ему было победить её там, среди камней, нет, он решил победить её ещё раз, здесь, на пыточном столе. Окончательно победить.

Через некоторое время пришёл седобородый дворф. Он облил её из ведра холодной водой, отцепил от стола и, швырнув на пол какие-то красные тряпки, убрался вон.

Арденитка оделась в чужую одежду и села в углу обняв колени. Аша больше не плакала. Она просто сидела там, глядя в одну точку пустыми глазами и ни о чём больше не думала.

Одноглазый явился вновь и, заковав девушку по рукам, вывел наружу, препроводив обратно в клетку.

Солнце уже поднялось над горизонтом, значит, её продержали там почти сутки.

Она не стала говорить о вайраке Маркусу, не хотела его расстраивать. Она сказала лишь, что её пытали и она очень устала.

***

Третий день прошёл довольно тихо. Ашу привели с рассветом, уставшую, но, казалось, не раненую. Она практически не разговаривала, но это Маркус считал вполне нормальным. После пыток никто не любит говорить.

Сегодня им не докучали. У гарнизона были свои проблемы: весь день они носились с какими-то бочками и гоняли местных жителей. Трое дворфов ушли куда-то, но к вечеру вернулись обратно с пустыми руками. Позже двое из них передрались у таверны, а из усадьбы начал доноситься грохот музыки. Казалось, что северяне что-то отмечают.

Ройвер проснулся от тычка в спину. Когда он обернулся, протирая глаза, позади него уже никого не было. На улице стояла глухая тёмная ночь.

Только протирая глаза, разведчик заметил, что кандалы с него сняты. А после он заметил рядом с собой короткий клинок. Свой клинок, который у него отобрали у озера. Ещё одним сюрпризом стала спиленная стенка клетки. Их освободили. Но кто?

Маркус тихонько растолкал арденитку, приложив палец к её губам. Он указал на отсутствующую стенку клетки и меч рядом с ней, её собственный меч. Девушка округлила глаза, но кивнула, не издав ни звука, понимая, что к чему.

Жаль арбалета и щита не принесли, но и на том спасибо.

Разведчики вышли из клетки и чуть не споткнулись об одного из дворфов. Чернобородый и мелкий, один из гарнизона, но не из тех, что были у озера. Голова пробита чем-то острым. Значит, защитников деревни оставалось одиннадцать. Восемь дворфов, два гнома и вайрак, которого ни в коем случае нельзя было упустить.

Марк понятия не имел, кто им помог, но решил отдать долг сторицей.

Вечером был пир, а сейчас стояла глубокая ночь. Лучшего времени и придумать нельзя.

Они вошли в усадьбу под громкий скрип петель. Ройвер скривился. Эти ржавые предатели проскрипели так, что только мёртвый не услышит. Парочка стояла в полусогнутом состоянии, ожидая, но в доме было тихо. Либо их никто не услышал, либо никто не обратил на них внимания. Тем лучше для них.

Маркус оценил обстановку. Обычно спальни устраивают на втором этаже, оставляя первый для работы и отдыха, посему разведчик дал Аше команду следовать с ним наверх. Лучше сначала убить спящих, чем подставить им свою спину, сразу сразившись с бодрствующими.

Они нашли в кроватях четырёх дворфов, даровав им быструю смерть во сне. Ройвер не любил убивать беззащитных, но иного выхода не видел. Они не смогут справиться со всеми северянами в честном бою. Они уже пытались. Теперь им нужно победить любой ценой и выбор у них небольшой.

Спустившись обратно вниз, Марк дал сигнал, что пойдёт в главный зал, приказав арденитке обойти зал по коридору и проверить комнаты; девушка не стала возражать.

***

Аша осматривала комнату за комнатой. Пусто, пусто, пусто. Открыв очередную неприметную дверь, она уже, было, хотела и её закрыть, но вдруг остановилась. Комната была заставлена книжными шкафами, а посреди неё стоял широкий дорогой стол из красного дерева, на котором свободного места не было. Карты, документы, золото, увеличительное стекло, какая-то зелёная статуэтка, а посреди всего этого нагромождения восседал ушастый гном, большущими зелёными глазами глядящий на арденитку сквозь стёкла своих очков.

Она снесла ему голову быстрее, чем он успел издать хоть звук. Сердце быстро колотилось, отзываясь в ушах. Нужно быть осмотрительнее, не хватало ещё тревогу поднять.

Аша вышла обратно в коридор и посмотрела на дверь, расположенную чуть дальше поворота в главный зал, куда направился Ройвер. Она решила посмотреть, что там, прежде чем присоединиться к разведчику. Аккуратно ступая по предательски скрипучему полу, она быстро прошмыгнула мимо поворота в зал и встала перед чёрной, обитой проржавевшим железом, дверью. Девушка потянула за ручку и перед ней возник Рхагаз. Оборотень смотрел на неё с нескрываемым удивлением, глупо раскрыв рот и протянув руку, будто в просительном жесте.

Арденитка успела кольнуть его в живот, прежде чем перевёртыш ударил её головой об косяк и швырнул через себя во двор. Аша быстро вскочила на ноги, перед глазами всё плыло, но постепенно приходило в норму. Плечо заныло тупой болью.

Рхагаз стоял всё там же, у двери, удивлённо рассматривая свои окровавленные руки. Он повернулся к арденитке и, зарычав, стал перевоплощаться.

***

Как только Аша скрылась за углом коридора – Маркус вошёл в общий зал. Доски в этой усадьбе давно прогнили, так что Ройверу приходилось внимательно следить за тем, куда ставить ноги. Восемь длинных деревянных столов располагались по четыре с каждой стороны зала, оставляя ему прямой чистый коридор до самого бара. У каждого стола были приставлены по две длинные скамьи, а у бара стояло четыре высоких стула. За одним из столов, справа от разведчика, сидел, похрапывая и уткнувшись носом в тарелку, какой-то дворф с каштанового цвета волосами. Ройвер не стал будить бедолагу, быстро перерезав тому глотку его же собственным кинжалом.

В зал вошли двое. Чернобородый дворф с перевязанной рукой и скулой, и медноволосый. Да это же его давние знакомые с озера. Видно они не только в патрули вместе ходят. Оба в кожаных куртках и при топорах. Марк успел порадоваться, что секир при них не было.

У Ройвера не было времени спрятаться, он так и стоял, как вкопанный, с окровавленным кинжалом в руке, прямо посреди зала. Дворфы смотрели на него, меняясь в лице.

Послышался крик. Аша. Что-то случилось. Разведчик перекинул кинжал мёртвого дворфа в левую руку, правой взяв свой короткий верный меч. Нужно было поскорее с ними покончить и помочь Аше, что бы с ней ни случилось.

– Твою мать, – наконец разжился на слова чернобородый. – Буди всех наших и проверь, что там за крики. – Перевязанный дворф плюнул на ладонь и поудобнее взялся за топор. – У меня должок перед этим засранцем.

Медноголовый выскочил обратно в коридор, откуда они пришли, а чёрный дворф с криком бросился на Ройвера. Топор просвистел в паре сантиметрах от носа разведчика и Маркус отступил, запнувшись о скамью и грохнувшись на пол. При падении разведчик ударился левой рукой о стол и кинжал отлетел в сторону. Не лучшее начало боя. Чёрный вновь атаковал и Ройвер откатился вбок, полоснув мечом наотмашь, целя в ноги северянина. Дворф отскочил, и разведчик смог спокойно подняться на ноги.

– Я разрублю тебя на куски, паршивец, а затем трахну твою ушастую подружку, – пробасил дворф, брызгая слюной.

Топор не самое удобное оружие, особенно в бою один на один. Маркус уже успел запомнить движения противника и время, требующееся тому на замах и удар, а потому контратаковал молниеносно, как только топор пошёл на размах. Он успел кольнуть противника в грудь и чуть не лишился ноги, вовремя отпрыгнув. Дворф схватился за лёгкую рану на правой стороне груди и в этот момент Ройвер атаковал повторно, не дав чернобородому опомниться. Он попал точно в горло, пробив его насквозь. Дворф, чьего имени Марк так и не узнал, проклокотал что-то, выплёвывая кровь, и упал на пол.

Ройвер присел рядом с поверженным врагом и вытер о его куртку свой меч. Затем разведчик подобрал кинжал и убрал его за пояс; лишним не будет. Нужно было помочь Аше, а ещё меднобородый где-то рядом, возможно, в засаде.

Маркус осторожно вышел в коридор и чуть не налетел на медного, стоявшего прямо на повороте, где соединялись два коридора (обходной и путь в зал). У северянина в руках была та самая железная трубка, уже раскалившаяся добела. От испуга, медноголовый дворф выронил трубу, и та погасла. Он глупо уставился на свои руки и в этот миг Ройвер прошил его насквозь, ударив в широкую грудь. Медноголовый крякнул и осел у стены.

Разведчик осмотрел трубу и, убрав меч за пояс, поднял её. Довольно тяжёлая. Обычно он придерживался правила: «Не трогать того, чего не знаешь», но сейчас был исключительный случай. Нужно было помочь Аше, и никто из северян уж точно не ожидает, что он использует их же оружие.

Ощупывая серебряную железяку, Маркус обнаружил с одной из сторон выемку с красной кнопкой. Выдохнув, разведчик нажал на кнопку, и труба легко загудела, белея на конце. Он медленно пошёл к выходу из усадьбы, надеясь, что поймёт, когда можно будет стрелять.

На улице царил самый настоящий кошмар. Маркус не сразу догадался, что это вайрак перевоплотился в свою вторую форму, сначала он подумал, что это какой-то монстр, пришедший из самых глубин ночных кошмаров, о которых так любят рассказывать сказки ночью у костра.

Тварь достигала метров восемь в высоту и ещё больше в длину, и больше походила на помесь барана с чем-то очень большим и человекоподобным. Чёрная, как смоль, длинная шерсть, огромные лапища и кручёные чёрные рога, а глаза, тёмно-красные, словно агаты, светились безумием.

Тварь дёрнулась в сторону и только сейчас Ройвер увидел Ашу. Девушка пролетела мимо руки монстра и чиркнула по ней мечом, оставив красный след. Она сражалась с оборотнем, ни в чём ему не уступая, не собираясь сдаваться. Чтож, пора было ей помочь.

Рядом с головой разведчика вонзился арбалетный болт. Маркус моментально присел и выставил железную трубу в сторону двора. Седобородый одноглазый палач, громко ругаясь на неизвестном Ройверу языке, перезаряжал арбалет. Разведчик повертел трубу в руках.

– Да как же из тебя стрелять.

Скорее интуитивно, Марк почувствовал движение и отстранился в сторону. Второй болт пролетел мимо его виска в каком-то дюйме. Седой дворф откинул в сторону арбалет, грозно выкрикивая какие-то ругательства и, выхватив из-за пояса топор, ринулся в сторону человека.

На трубе загорелась красная кнопка, та самая, на которую уже жал Ройвер. Разведчик навёл трубу на приближающегося дворфа и нажал на неё. Отдача отбросила его в стену усадьбы, и он еле удержал орудие в руках. Белый луч распылил верхнюю часть седого дворфа и насквозь прошил дом, в котором располагалась пыточная камера. Дом обвалился, подняв в воздух столб пыли.

«Дубина» – выругался сам на себя Маркус. Этим лучом нужно было распылить оборотня. Дворфа он мог сразить и мечом.

Однако его атака не прошла впустую. Взрыв отвлёк внимание перевёртыша, и Аша не упустила появившегося момента. В тот миг, когда зверь смотрел в сторону разрушающегося здания, арденитка прыгнула к вайраку и полоснула его по незащищённой шее. Рхагаз схватился за рану и, оступившись, припал на одно колено. Девушка атаковала снова, вонзив свой меч прямо в глаз монстру.

Послышался крик. Ройвер снова нажал на кнопку трубки, и она уже сияла белым, но атаковать было ещё рано. Оборотень махал здоровенными ручищами, впадая в бешенство на грани агонии.

Разведчик знал обратную сторону медали перевоплощения вайраков. То, почему они далеко не всегда превращаются в свою вторую сущность. Их вторая форма – это форма зверя. Они получают силу, но теряют контроль над головой. Они перестают соображать логически, действуя на эмоциях и животных инстинктах, они забывают тактику, забывают задание и приказы. Форма зверя хороша только в случаях самообороны или, когда нужно устроить погром. В остальных случаях она больше вредит, чем приносит пользы.

Аша решила закончить начатое, но попалась в руки оборотня. Тот, несмотря на агонию, заметил её манёвр и молниеносно схватил девушку, сжав в кулаке. Аша пронзительно закричала, а зубы Маркуса скрипнули.

Что же ему делать? Кнопка всё не загоралась, а девушку вот-вот разорвут на части.

– Ну давай же! – закричал на трубку Ройвер.

Арденитка старалась вырваться из мёртвой хватки перевёртыша, но тот крепко удерживал свою добычу, не давая ей ни шанса на атаку или побег.

– Я порву тебя на куски и сожру, – пробасил монстр.

– А вот это вряд ли, – пробормотал разведчик и нажал на загоревшуюся красную кнопку.

Теперь он был готов к отдаче и упёрся спиной в стену усадьбы сам. Он боялся целить выше пояса Рхагаза, дабы не попасть в Ашу, так что решил бить по ногам. Луч расщепил ногу зверя по колено, разнеся заодно и частокол позади монстра. Этого хватило.

Оборотень выронил Ашу, схватившись за раненый обрубок, из которого так и хлестала кровь. Он выл так, что Маркус побоялся, как бы их не услышала вся северная империя. Монстр рухнул, и земля содрогнулась, заставив дома заскрипеть, а Ройвера покачнуться.

Девушка медленно подошла к лежавшему ниц перевёртышу и вонзила свой меч тому в голову, вложив в этот удар всю свою силу. Зверь прокряхтел что-то и затих.

Ройвер бросил железную трубку наземь и побежал к Аше.

– Как я рад, что с тобой всё хорошо, – целую её снова и снова, говорил разведчик.

– Да, – только и смогла выдавить она, и по щекам девушки потекли горячие слёзы. – Ты убил всех остальных?

– Если ты убила гномов, то они все мертвы, – подсчитал в уме Марк.

– Я убила только одного, – испуганно сказала арденитка и Ройвер тут же отстранился от любимой, положив руку на эфес меча и озираясь по сторонам.

Внезапно, в нескольких метрах от них, на землю упал гном с длинной железной палкой в руках. Маркус поднял голову вверх и заметил дворфа в чёрном плаще, с покрытой глубоким капюшоном головой и серой бородой.

– Он хотел убить вас, – пояснил свои действия дворф на крыше.

– Этой палкой? – не понял разведчик.

– Она стреляет, как те трубки, – ответил дворф. – Только мельче.

Ройвер кивнул, будто понял и отошёл к Аше.

Во двор начали выходить дворфы и гномы. Один из них: гном в чёрной коже, ошейнике и широких болотных сапогах (как называют их в речных землях), подошёл ближе к парочке.

– Меня зовут Риберн, – сложив руки вместе, сказал гном. – Я староста этой деревни. Точнее, был старостой, до того, как нас захватили эти… бандиты.

Ройвер разглядел гнома получше, приметив, что тот уже довольно стар. Седая борода казалась уже не столь густой, как у других. Глаза потускнели и запали, лицо осунулось, морщины уже не позволяли представить, как он мог выглядеть, когда был помоложе. Но голос гнома звучал твёрдо, а осанка была прямой, как копьё. Он ещё послужит этой деревне.

– Так это были бандиты? – задал вопрос разведчик.

– Я так и сказал, – поклонился гном. – Нас хотели увести в рабство, но не сразу. Они выжимали из этого места всё, что только могли, прежде чем уйти дальше.

– Железо, рыбу и женщин? – догадался Маркус.

Риберн кивнул.

С севера подул холодный влажный ветерок; заморосил мелкий дождик.

– Мирок, собери людей и избавьтесь, пожалуйста, от тел. И сними со всех ошейники, – приказал какому-то дворфу староста.

– Сделаю, – кивнул угрюмый дворф с короткой чёрной бородкой.

– Может пройдём в усадьбу? Скоро польёт дождь, на улице оставаться нецелесообразно, – с улыбкой сказал гном.

Маркус нахмурился, но кивнул и последовал за старостой.

Из большого зала уже убрали трупы и два дворфа женского рода намывали полы. Ошейников на них уже не было.

– У них тут неплохой эль, – рассматривая содержимое бара, сказал старик. – Его варили мы, сами, так что советую опробовать. Вы это заслужили.

– Прощу прощения, – начал Ройвер, – но, что вам от нас нужно?