Долгий брод через Слепянский ручей. Ироническая философия в прозе

Когда мы прибежали к остановке, она была окружена толпой зевак, пробиться через которую было почти невозможно. Но мы же дети. Чуть ли не на карачках, между чьих-то ног, мы всё же пробрались к трамваю. Картина была страшной. Делились впечатлениями уже по дороге домой. Чувства, переполнявшие нас, были перемешаны. Это был и ужас, и какой-то дикий восторг, но не радостный, другой, который невозможно описать. Здесь было всё – и сострадание, и приятие новой, неведомой нам, действительности. Мы увидели смерть. Впервые. Так близко. До этого мы, конечно, видели покойников, но только на похоронах. Человек, лежащий в гробу, аккуратно одетый, со спокойным лицом, воспринимается не так драматично, как только что погибший, да ещё при таких обстоятельствах.

– А я вылажу, – захлёбываясь, кричал Сашка, – Прямо передо мной лужа крови и голова – пополам. И сетка (авоська) с хлебом и молоком на рельсах валяется. Мне чуть плохо не стало!..

Мне удалось вылезть чуть дальше. Голову я тоже видел, а заглянув под трамвай, увидел и передавленные ноги. Сам трамвай сошёл с рельсов. Наверное, мужчина на чем-то поскользнулся, когда трамвай подходил к остановке.

Через некоторое время, немного успокоившись, мы пошли обратно. Движение было перекрыто. Милиционеры отгоняли не в меру любопытных. Рядом с остановкой стоял МАЗ с краном и поднимал трамвай, ставя его на рельсы. Ближе мы уже не подходили. Нам хватило и первых впечатлений. Потом долго еще на этом месте оставались черные от крови пятна.

Нам было девять или десять лет. 1966—67г. г. Наверное, именно тогда я впервые задумался о смерти серьезно…

01.02.2020г.

Как я стал подростком

Я неплохо помню тот день, когда перестал быть ребёнком. Это получилось как-то сразу. Не знаю, наверное, подростками становятся постепенно. Одна за другой уходят в прошлое детские игры – войнушки, машинки, прятки… У меня это случилось внезапно.

В детстве мы любили играть в песочнице. Строили города, потом бомбили их с самодельных самолётов с «ручным» управлением. Машина или танк из деревянных прищепок были у каждого. За домом мы бились на мечах. Там был склад пустых ящиков от хозяйственного магазина. Всегда можно было найти подходящую доску для меча или ружья. У всех были складные ножи. Вырезали любую вещь без всяких ножовок. Эти же ящики мы использовали для костров на нашем лугу у болота (Слепянский ручей). Часто собиралась большая команда для игры в войну. Мы уходили на какую-нибудь стройку, там делились на русских и немцев, и начинали «воевать». Строек было много недалеко от нас. Минск расширялся.

Строящийся трамвайный парк стоял на насыпном грунте, но чистый песок почему-то возить не хотели. Привозили или каменистую землю с выкопанных фундаментов под новостройки, или какую-то тёмную и жирную чернозёмистую массу с огромным количеством мелких бытовых предметов. Часто попадалась мелочь в виде пятаков и монет других номинаций еще довоенного выпуска. Где-то у нас дома еще недавно хранился польский один злоты, тоже старый и тоже найденный там же. Мы иногда по пол дня проводили на раскопках после очередного самосвала. Туда же сбрасывались поломанные запчасти из самого трамвайного парка – практически готовые пушки и пулемёты. Кучи земли и песка на краю обрыва были отличными укрытиями для наших войнушек, а также материалом для игр в города.

Именно такое место мы облюбовали с Витькой Шпилевским, одним из многих моих друзей. Немного о нем. Витька был на год младше меня. Я еще не ходил в школу, когда мы познакомились. До сих пор помню, как он показывал мне фиги из-за забора детсада, располагавшегося рядом с нашим двором. Вредный был мальчик. Сначала… Продолжу. Это место с обрывом мы облюбовали для своих игр в войну и в города. Никто не мешал. Воюй или строй в свое удовольствие. Но летние каникулы уже заканчивались, и мы договорились, что как только потеплеет в следующем году, пойдем играть сюда опять. Мне было десять лет, Витьке девять. Так и получилось. Пришло долгожданное лето и мы, снова вдвоём, захватив свои машинки, пошли к трамвайному парку. Часа два мы играли с огромным увлечением – ну, соскучились. Потом начали играть в войну. Я нашел себе какую-то часть двигателя от трамвая (чем не крупнокалиберный пулемет) и мы залегли за песчаной кучей в ожидании «фашистов» (прохожих). Но… случилось нечто странное для меня. Мимо нас прошёл какой-то мужчина. Шел куда-то по своим делам, не обращая на нас никакого внимания. И тут мне отчего-то стало стыдно. Чёрт, – думал я, – Сейчас он скажет, что такой большой, а играет, как маленький. Я быстро поднялся и стал делать вид, что никакого отношения к игре не имею. Стоял, смотрел в небо и, кажется, что-то пытался насвистывать. Когда мужчина достаточно отдалился, у меня где-то внутри образовалась словно пустота. Весь мой азарт, весь интерес к игре улетучился совершенно.

– Может, домой пойдём? – говорю Витьке, – Что-то мне надоело. Завтра придём…

– Ну, пошли.

Витька не спрашивал о перемене моего настроения. Может, сам догадался. Молча мы собрали свои машинки и пошли домой. Больше я никогда не играл ни в войну, ни в машинки, не строил города из песка… Потом появились какие-то другие подростковые увлечения. К тому же я очень много читал. Книги помогли мне заполнить неожиданно образовавшуюся брешь, вызванную переходным возрастом из ребёнка в подростка.

Начинался новый этап в моей жизни – подготовка к взрослению.

03.02.2020г.

О «мини» в нашей школе и «развратной» моде в начале 70-х

Где-то в 1969-м году, может, на год позже… В общем, я учился в пятом или шестом классе родной 62-й школы Минска, и был как раз в том возрасте, когда уже мальчикам начинают нравиться красивые женские ноги, правда, мы еще не осознаем, почему и что именно притягивает нас к ним. Почему я выделил свой возраст? Потому что, будь я помладше, то для меня, скорее всего, это событие прошло бы незаметно ввиду непонимания описываемой проблемы.

Шли обычные уроки в школе. Посреди учебного дня прерываются занятия и все классы выгоняют на общешкольную линейку. Что случилось?! Все понимали – что-то важное, какое-то сообщение, типа «к нам едет ревизор»… Короче, что-то тревожное в воздухе летало. В длинном широком коридоре построили все классы, кроме начальных. На середину вышла директор школы Клара Львовна, человек сталинской закалки – ее панически боялись не только все ученики, но и сами учителя. Вслед за ней вывели девушку из старшего класса в очень короткой юбке. Это была первая девушка в школе, надевшая «мини». Высокая, стройная, внешне привлекательная, она вызвала определенную реакцию у всех учащихся, особенно старших классов в виде вздохов, по большей части восторженных. Клара Львовна, голосом прокурора, зачитывающего все преступления осуждённого, начала читать длинную нудную лекцию о моральном облике советского человека. О том, что запад несет нам свою растлевающую культуру, а некоторые несознательные ученики нашей советской школы, поддавшись этой развратной моде… и т. д. и т. п. Говорить она умела. К концу ее «лекции», наверное, вся школа поголовно уже гневно клеймила про себя бедную девушку, нервно кусавшую губы и незнающую куда спрятаться от осуждающих взглядов учеников.

Её не исключили из школы, но выгнали из комсомола, что было не менее позорно для молодого человека того времени.

Что в этой истории особенно кажется мне противным и постыдным в отношении нашей советской системы? У нас же так было всегда – и с музыкой, и с фильмами, и с модой… Через несколько лет почти все старшеклассницы в школе носили такие юбки. Никто уже не возмущался. Правда, директор к тому времени был другой. Мужчина, помоложе старой директрисы.

А девушка… Интересно, помнит ли она тот позор. Надо бы спросить, когда увижу. Она ведь моя бывшая соседка.

07.02.2020г.

Как я был книжным монстром

Есть такое понятие, как «книжный червь», так вот, я с детства рос книжным монстром, с первых дней, как только начал узнавать первые выученные буквы в школе. Я глотал книги, мало заботясь об их внутреннем содержании. Кто их знает, наверное, среди них попадались и ядовитые. Мне повезло. Странные детские сказки, типа «Синей бороды», вовсе не озлобили меня и не заставили бояться ночных теней. Напротив, я вырос чересчур добрым и даже сентиментальным человеком, наподобие кота Леопольда. Как и ему, мне не хватало таблеток «Озверина».

Ближе к окончанию восьмого класса, когда я пришёл в школьную библиотеку за очередной книгой, Галина Фёдоровна, наш библиотекарь, торжественно объявила меня лучшим читателем школы. По её словам, никто ещё из местных учеников не прочитал столько литературы, как я. Я был горд собой, но в глубине души осознавал, что всё, прочитанное мной и за этот год, и за все предыдущие, вряд ли принесло мне большую пользу. Умнее я не стал. А если учесть, что я ещё был от природы рассеянным, из-за чего удовольствие, приносимое книгой, было лишь сиюминутным, то КПД книги для меня приближался к нулю.

К сожалению, после восьмого класса я больше ни разу не посетил школьную библиотеку. Та же Галина Фёдоровна обвинила меня в том, что я не вернул одну книгу, хотя я точно помню, что возвратил. Я ничего не доказал и родителям пришлось покупать взамен две новых других книги. Я очень обиделся. Выходя из библиотеки, хлопнул дверью и поклялся, что ноги моей там больше не будет. Я сдержал своё слово.

Я часто перечитывал книги по два-три раза, пока не насыщался ими окончательно. А рекордом по перечитыванию у меня стал «Петр Первый» Н. Толстого – восемь раз. Помню, когда впервые ее прочитал, то перевернул и тут же начал читать сначала. Это было в юности, уже после окончания школы.

Позже местом паломничества для меня стал магазин «Букинист» на пр-те Ленина (ныне пр-кт Независимости). Всегда приезжал туда один. Подолгу рылся в старых книгах и редко когда возвращался домой без «добычи».

Закончилась моя любовь к книгам сразу, как только у меня появился первый компьютер (удивительное совпадение, не правда ли?). С тех пор я не прочитал ничего, кроме, пожалуй, пенсионной книжки :)

Когда у меня появились дети, я очень старался приучить их к чтению. Жаль, но ничего у меня с этим не вышло. Сейчас удивляюсь. Для меня это нонсенс. Компьютеров еще не было. Чем же они компенсировали отсутствие информации и вообще нехватку духовной пищи? Я и не припомню, чтобы видел когда-нибудь книгу в руках моих детей, кроме учебника, конечно. Тем не менее, на их будущую взрослую жизнь это никак не повлияло. Впрочем, почему не повлияло. Повлияло. Нет у них той романтичности в характере, которая была у меня и моих сверстников. Да, нынешняя молодежь – прагматики.

Подвести итог написанному не могу. Привёл бы что-нибудь вроде цитаты «Любите книгу – источник знаний», но самому становится смешно…

23.02.2020г.

Рассказы о Кеше

Немножко взрослые: Сашка Бобров, Шейкин, Кеша в центре. Дальше я и Витька Брико

Наперегонки с дождем

Нам было тогда лет по 12—13, примерно. Лето. Жарко. Сидим в песочнице. Нет, в песочке не играем. Просто сидим, «светский разговор» свой ведём. Песочницы ведь раньше были для мальчишек, как беседки в дворянских дворах – место для чая и неторопливых светских бесед. А чего, низенькие деревянные стенки, плоские сверху (сидеть удобно) и в центре деревянный столб с зонтиком, обитым железом (от дождя.) Общим, болтаем мы. Чая, конечно, нет. Вспоминаем фильмы, анекдоты травим… А между нашим и соседним домами есть дорога к Слепянскому озеру. Популярнейшее место отдыха для всего местного населения. Эта дорога хорошо просматривалась несмотря на то, что озеро находилось километрах в двух от нас.

Рядом с нами протекала, ну-у, речка не речка, а так, заболоченный и замусоренный порядком ручеек, начинавший свой путь именно из этого самого озерца. Вообще-то речку мы сами называли болотом, которое она больше всего и напоминала. Почти каждый год ее (или его) чистили. Приезжал трактор, тралил дно, отчего потом месяцами на берегу оставался валяться разный хлам: старые железные кровати, двигатели, какие-то бочки, покрышки и прочая мелочь. Каким образом они там оказывались, неизвестно. Железо забирали потом цыгане, приезжавшие на телегах с лошадьми, а покрышки мы сжигали на кострах там же, рядом с болотом. Тогда еще жечь костры в таких местах можно было. Да и жили-то мы почти на окраине Минска. Это сейчас Долгобродская почти центр, а в то время… Итак, протекал наш Слепянский ручей мимо почти достроенного, но уже действующего, трамвайного парка. Потом нырял под высокую насыпь с железной дорогой, проходящей между Ботаническим садом и озером. За насыпью начинались уже деревенские дома, но туда мы не совались, а шли к озеру по шпалам – так было быстрее и безопаснее. Наш дом стоял на небольшой возвышенности, благодаря чему, вся эта благодать с нашей песочницы была видна, как на ладони.

Сидим мы, значит, сидим… И тут кто-то особо зоркий из нас увидел какую-то чёрную точку на «железке», примерно в половине ходьбы к озеру от железнодорожной насыпи. «Точка» передвигалась быстро, явно бегом. Мы заинтересовались, куда и главное, как можно бежать в такую жару. Стало интересно. Все вскочили со своих мест, начали гадать, спорить, кто же там бежит. Может, из знакомых кто-то… Не долго мы ждали. Вскоре, бегущий пересек насыпь, спустился вниз и направился в нашу сторону, никуда не сворачивая. Точка начала увеличиваться в размерах. Еще через несколько минут кто-то из пацанов воскликнул: – Да это же Кеша! (Кеша – это была кличка одного парня с нашего двора. Звали его Сашей, он был старше нас на пару лет). Мы стали кричать, махать руками, мол, что случилось, куда разогнался?.. Уже подбегая к нам, он наконец нас услышал. «Дождь!» – прокричал он, стремительно взбираясь к нам на пригорок. "– Какой дождь, ты что?!» И тут по нам рванул ливень, как из ведра. Мы обратно под грибок, Кеша тоже. Вбежал, взмыленный, схватился за столб… Еле отдышался.

Искупнуться, говорит, хотел. Успел. А когда уже оделся, с другого конца озера послышался шум. Озеро забулькало и закипело. Сашка ноги в руки, к железной дороге и бегом по шпалам от дождя, который уже начал его доставать.

А мы даже не обратили внимания на приближающуюся тучу. Мало их что ли по небу шастает. Самое удивительное, что прибежал он практически сухим. Несколько капель воды на спине не считается. Много лет мы потом вспоминали этот случай, не переставая удивляться той непревзойденной прыткости, с которой ему удалось убежать от такого ливня.

Одна из ярких запомнившихся историй моего детства. Сколько их было… Про одного только Кешу можно повесть написать. Весёлый был человек. Впрочем, почему был. Он поныне живёт и здравствует в том же доме, в той же квартире.

Долгих лет тебе, Сашка!

27.06.2019г.

Его друг – Ангел-хранитель!

В своих воспоминаниях о детстве я уже рассказывал, как один из моих друзей смог убежать от дождя, пробежав примерно километровый путь от настигавшей его тучи. Друга звали Саша по прозвищу Кеша. Сейчас это уже Александр, поскольку, к моему большому удовлетворению, его не коснулась «костлявая рука смерти» и, не смотря на перипетии судьбы, он по-прежнему живет и здравствует у себя в старой «хрущевке».

Сегодня я расскажу ещё об одном случае из его жизни.

Произошла история где-то в 1967-м году. Одна из жительниц соседнего подъезда поставила что-то вариться на газовой плите и выбежала в магазин на десять минут. Вернувшись, женщина с ужасом осознала, что забыла ключи дома. Она быстро сообразила, чем грозит ей эта забывчивость. Сознание моментально нарисовало страшную картину: суп выкипает, пламя гаснет, и квартира начинает наполняться газом… Ее охватила паника и она бросилась на двор искать помощи. В это время наши пацаны были во дворе и услышали, как она жалуется соседкам. Как назло, все мужчины были на работе, а из тех, кто оставался, были или стариками, или пустобрехами. Короче, конкретно никто помощь так и не предложил. Почему-то за слесарем из домоуправления никто послать не догадался. Неожиданно помочь вызвался Кеша. Жила забывчивая женщина на последнем седьмом этаже дома. Кеша собирался попасть в квартиру через открытый балкон, спрыгнув на него с крыши. Думаю, все бы прошло гладко, но судьба сыграла с ним злую шутку. Попасть на крышу труда не составило. Двери на чердак всегда были открыты. А вот дальше случилось непредвиденное. Перебираясь из окошка чердака на покатую крышу, Кеша каким-то образом не удержался, покатился вниз, потом перевалился через невысокий бортик, окаймлявший крышу и… Нет, самое страшное не случилось. Где-то в районе спины рубашка зацепилась за какой-то гвоздь или кусок арматуры, торчавший из крыши. Он и удержал его от возможной гибели. Так Сашка и повис между крышей и землёй, боясь пошевелиться. Внизу собрался народ. Кое-кто уже начинал причитать. Потом он рассказывал сам: – Даже не помню, сколько там провисел. Закрыл глаза и старался ни о чём не думать. Тут слышу какой-то шум на крыше. Краем глаза взглянул наверх. Вдруг оттуда появляется чья-то здоровенная рука, хватает за шиворот и вытягивает на крышу. Хозяином руки оказался Остапенко – самый здоровый мужик в нашем доме. Бывший спортсмен, борец.

На тот момент Сашке было лет 12. Я бы не удивился, если бы этот памятный день стал вторым днём его рождения. Правда, если собрать все подобные трагикомичные случаи с Сашкиным участием, таких дней рождений набралось бы порядочно. Ангел-хранитель, приставленный к нему, был настоящим работягой.

25.01.2020г.

Он и воде не тонет

Конец 60-х. Летний вечер. Уже стемнело. Мы с друзьями на нашем болоте разожгли огромный костёр. Нас не меньше десяти человек. Даже больше. Большая весёлая компания мальчишек, собравшихся в очередной раз повзрывать шифер. Натаскали мы его много. Салют обещал был отменным. И вот, только мы забросили свои запасы, и уже заняли в укрытиях свои места в предвкушении праздника, как в проблеске пламени, на фоне фонарей Долгобродской, показались какие-то чёрные силуэты в головных уборах, напоминающих фуражки. Один из наших старших, Края (мой сосед Валера), наверное, в пылу сумасшедшего азарта, крикнул: – Стой, кто идёт? Стрелять буду! В этот момент начал взрываться шифер, причём очень активно – то очередями, то отдельными выстрелами. Силуэты исчезли. Видимо, залегли. Кто-то крикнул «Атас! Милиция!» и вся толпа, выбежав из своих укрытий, бросилась к болоту в сторону родного дома.

Мостика через болото не было. Обычно все переходили по выступающим из воды камням. Но, когда за тобой гонятся, о такой мелочи, как сухая обувь и штаны, забываешь. Тем не менее, у меня с Шангиным (один из друзей) вышла маленькая заминка. По привычке глаза стали искать камушки. На это ушло, может, секунды две-три. За это время мимо нас на бешеной скорости прямо по воде пронёсся Кеша. Метров пять по воде он преодолел, наверное, за доли секунды. Мы плюнули на камни и побежали за ним. За болотом разбегались уже кто куда. Мы, человек пять или шесть рванули к ближайшему подъезду. Один из нас в нём жил. Лифт как раз был на первом этаже. Набились мы в него и поехали на седьмой этаж к другу. Открыла его мама. Она особо не удивилась нашему виду, спокойно пропустила всех в небольшую прихожую и пошла заниматься своими делами. Некоторое время мы молчали, затаившись, да и отдышаться надо было. Потом потиху в пол голоса разговорились, обсуждая потери. Ну, какие потери. Просто смотрели насколько вымокли. Тут Шангин, глядя подозрительно на Кешу, воскликнул: – Саня, а ты чего сухой?! Ты же с нами рядом бежал через болото. Все посмотрели на Кешу. Действительно, его полукеды были совершенно сухими. Не мог же он высохнуть за это время. Саня улыбался и тоже ничего не понимал. Мы слышали раньше, что по воде можно пробежать, не замочив ноги, если там очень мелко, но считали это больше теорией, чем правдой.

На следующий день мы специально ходили на место бегства. Там, где пробежал Кеша, было гораздо выше щиколоток. Сейчас думаю – в том, что Иисус ходил по воде, вполне может быть доля правды. Наш Кеша не был святым, но он сумел выйти сухим из воды, что в очередной раз сделало его героем историй, передаваемых мальчишками друг другу еще не один год.

26.01.2020г.

Он и в огне не горит

Наш стадиончик «Маяк» на Долгобродской был не только популярным местом для хоккейных баталий и катания на коньках. Летом, например, кроме футбола, здесь можно было заняться испытанием нового огнестрельного оружия. Единственным видом такого оружия у мальчишек был самопал. Здесь были стеллажи бортиков, из которых зимой собиралась хоккейная коробка. В один из них можно было стрелять без риска попасть в кого-то из обитателей стадиона, а за другим прятаться, когда испытываешь что-то новое и сверхмощное.

Итак, в один из жарких летних дней не помню какого года (скорее всего самый конец 60-х) на Маяке собралась очередная компания друзей с целью испытать новый самопал. Испытания должны были показать, насколько большой убойной силой обладает оружие, а также степень его надёжности, то есть, не разорвёт ли его от первого выстрела. Новое детище состояло из приклада и, прикрученной к нему проволокой, железной трубкой повышенного диаметра длиной с полметра. Короче, типа «ППШ», только страшнее.

«Агрегат» положили на специальную платформу, слегка укрепили и упёрли прикладом в стеллаж. Напротив, метров через пять, у другого стеллажа, установили самую толстую доску, какую только можно было найти. Испытание началось. Хозяин новой «пушки» поджег фитиль, после чего все заняли неподалёку безопасную позицию для наблюдения. Фитиль, как знают опытные самопальщики, представлял из себя ряд укреплённых спичек, плотно соприкасающихся между собой серными головками. Заканчивался этот ряд у маленькой дырочки, ведущей в «пороховое» отделение ствола. Порох обычно заменяла смесь белого магния и еще одного компонента, название которого я не могу сообщить из соображений безопасности для охотника сделать такое оружие для корыстных или иных целей. Скажу только, что смесь достаточно взрывоопасная.

Фитиль честно догорел до конца, но ожидаемого эффекта не получилось. Что делать? Подходить опасно – вдруг рванёт. Решили подождать минут десять, чтобы наверняка убедиться, что угроза неожиданного «пшика» миновала. Но в любой компании мальчишек всегда найдется самый безрассудный и страдающий манией геройства человек. Таким человеком оказался уже известный нам Кеша. В тот раз он был самым младшим в «семье конструкторов» и решил доказать свою храбрость. Ну, не зря же он так настойчиво лез в друзья к пацанам, старшим его на несколько лет. Кеша уверенно подошёл к самопалу, сначала убедился, что спички все сгорели, потом взял его в руки и начал осматривать со всех сторон. «Всё нормально!» – крикнул он, но друзья чё-то не торопились к нему приближаться. Кеша снова покрутил самопал, потом поднес ствол к глазу и зачем-то заглянул внутрь. Недоуменно пожал плечами, опять опустил оружие и тут произошел взрыв. Да, оружие было и правда мощное. Звук был слышен далеко в округе. Пацаны подбежали к Кеше. Он стоял, всё ещё держа перед собой пустые руки. Самопал был на земле. Трубку разорвало в районе заряда. А бедный Кеша, оглохший, с потемневшим от копоти лицом в чёрную крапинку стоял с расширенными глазами и ничего не соображал. С минуту он не мог проронить ни слова. Постепенно к нему вернулись речь и слух. Видно, здорово заложило уши. Его потащили мыться к болоту, где он и пришёл окончательно в себя. Удивительно, но он не получил ни одной царапины, не считая крапинок по всему лицу и на руках. К его, от природы коричневым веснушкам, прибавились и черные – следы сгоревшего магния. Через неделю лицо очистилось.

Скромный Кеша в очередной раз стал героем мальчишечьих историй, при этом ни капли не возгордившись собой. Он никогда не выделялся в толпе, но при случае всегда мог найти приключение на свою… впрочем, эта история закончена. Спасибо за терпение!

27.01.2020г.

Походы, праздники…

Записки о советском отдыхе

Где-то на Вяче…

Поход – передвижение организованной группы людей с определённой целью и в установленном порядке.

(Википедия)

Возможно, поход это и передвижение, но наши походы составляли ровно тот путь, который нужен, чтобы пересечь расстояние от электрички до места пьянки, ой, извините, до места отдыха.

Свой самый первый поход я запомнил хорошо. Жаль, не взял тогда с собой фотоаппарат. Мне было лет 18. Точнее, запомнил начало и как мы добирались. Остальное почему-то в памяти не сохранилось. Но неважно. Во-первых, я очень не любил вставать рано. Мои друзья наверно целый час поднимали меня с постели и наконец добились своего. Рюкзака у меня еще не было, поэтому пришлось взять большую хозяйственную сумку. Не помню, куда мы ездили, но идти было довольно далеко. Кстати, единственное, что запомнилось по дороге, это стоящий на постаменте танк Т-34, но я точно знаю, что рядом не было Дома офицеров, значит, мы шли не по Минску :) Посреди дороги в моей сумке оборвалась ручка. Пришлось тащить эту сумку перед собой до самого конца. Сумка тяжеленная, как будто в неё напихали много бутылок со спиртным. Впрочем, почему «как будто». Так оно и было. Много лет спустя друзья вспоминали мою знаменитую фразу-крик души. Всю дорогу я канючил: – Я не хочу туда идти! Но всё обошлось. Мы благополучно прибыли в пункт назначения, благополучно опустошили свои запасы и ещё более благополучно вернулись домой. Налегке-то – совсем другое дело!