Хроники Максима Волгина

Тиун засмеялся ему в лицо:

– Ты ничего не понимаешь, мальчишка. Победителей не судят. А Рен-Рендук побеждает всегда!

Он выпил еще одну рюмку, потом еще. Он смеялся и пил, хвалил себя и пил, хвастался и пил. Рен-Рендук праздновал. Максиму оставалось сидеть рядом с ним, слушать и мысленно просить, чтобы этот «праздник» быстрее закончился.

Когда гость поднялся из-за стола, от пиршества осталась только грязная посуда да несколько раздавленных ягод на дне туесков.

– Все, пора. Ладья в первом часу отплывает, вздремнуть еще надо. – Тиун, пошатываясь, двинулся к двери. Уже схватившись за ручку, обернулся: – Ты удрать не вздумай! Понадобишься еще, понял?

Икнул, погрозил Максиму пальцем и вышел.

Когда громко хлопнула калитка забора, в гостиную вернулся Шур.

– Ушел? – поинтересовался.

– Да. Он в Задверь уплывает.

– Хорошо. Я тоже собираюсь уходить отсюда. И Гундарин. А ты?

– Разумеется! Это же не Земля. Я готов сбежать хоть сейчас!

– Не сейчас. – Шур тряхнул гривой. – Гундарин враг здесь, я – чужой. И ты чужой, хоть и человек. Но ты можешь выучить язык. Разговаривай с ними, слушай, запоминай. Стань своим.

– Угу. – Максим помедлил. Спросил осторожно: – Шур, как ты думаешь, мы до сих пор на Вирии? Ну, на той самой планете? Или уже на другой?

Сфинкс ответил не сразу. Долго смотрел на него и лишь затем произнес:

– Не знаю. Недостаточно информации.

Легко Шуру было предлагать – «разговаривай с ними»! Максим никогда не любил лезть к незнакомым людям с расспросами. Да что там «не любил» – терпеть этого не мог! Характер такой, интроверт. Чтобы с кем-нибудь сойтись, сдружиться, ему требовалось немало времени. Например, Димку Мёрзлого он с детства знал. С одноклассниками, опять же, десять лет на соседних партах сидели. С дворовыми уже сложнее: с одними дружишь, а с другими и связываться не хочется. Со взрослыми – и того хуже. Нет, не умел Максим так запросто заводить себе новых знакомых. Даже на Земле, в родном городе не умел. А здесь и подавно! Но Шур был прав – пока не выучил язык, о поисках двери в этом мире можно и не мечтать. И Максим принялся за работу.