скачать книгу бесплатно
Что делать? О чём говорят земляне
В. Верещагин
А. Поляк-Брагинский
Кто ещё живёт в галактике Млечный Путь? Есть ли у человечества родословная? Руководство и власть – в чём отличие? Есть ли будущее у человечества? Кто делает революцию? Кто такие неандертальцы? Может ли изменить мир изобретение? Ответы на эти и другие вопросы ищут герои книги. События разворачиваются в 2021 году, и продолжаются на протяжении нескольких лет. Это первая часть повествования.
Что делать?
О чём говорят земляне
А. Поляк-Брагинский
В. Верещагин
Иллюстратор Ксения Иванова
© А. Поляк-Брагинский, 2021
© В. Верещагин, 2021
© Ксения Иванова, иллюстрации, 2021
ISBN 978-5-0055-6616-4
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Коммуналка
XXI век принёс неожиданную напасть, которая заставила вспомнить средние века и первые литературные шедевры.
Может показаться странным, но и в XXI веке наши современные квартиры существуют.
Утро началось как обычно. Максим в туалет, Валерий в ванну. В четырёхкомнатной коммунальной квартире четырёх четырёх владельцев, по факту жили только они, остальные двое, пытались сдать свои комнаты внаём.
Валерий, как и Максим, оказался здесь после развода со своими жёнами.
Несмотря на аналогичные жизненные ситуации, выглядели они очень разными. Шестидесяти двух летний Валерий имел внешность седого полного с округлым пивным животиком седого грузина с короткой стрижкой и короткой бородой и усами. Дома он всегда находился в полинявшей майке и растянутых в коленях домашних брюках. На пенсию он ушёл ещё в пятьдесят пять досрочно по льготам своей профессии, и с тех пор не работал.
Максим имел весьма благородный вид. Одевался не с роскошью, но аккуратно. Регулярно поправлял стрижку и бороду в парикмахерской. Седина хорошо покрыла его бороду, на голове волосы ещё имели свой цвет. При себе всегда держал курительную трубку, которую часто курил. Но это не мешало по утрам делать оздоровительные пробежки и не думать о возрасте, который уже приближался к семидесяти.
Оба много времени у экрана, только у Валерия это экран телевизора, а у Максима экран ноутбука. Валерия интересовал футбол и юмор, а Максим книги. Увлечение Максима – альтернативная физика. Почти всё время он проводит у компьютера, ищет в интернете факты, систематизирует их и уже почти закончил описание занятной физической модели.
Несмотря на эпидемию, риэлторы продолжали зарабатывать. Люди продолжали искать удобно расположенную жилплощадь.
Максиму позвонил владелец комнаты №1 Сергей и сообщил, что скоро придёт риэлтор.
В тот же день Алексей (так звали риэлтора) привёл этого жильца. Тому всё понравилось, и был заключён договор найма.
Жильца звали Андрей. В своих тридцать, семьях у него не было, своего жилья тоже работал в каком-то институте, деятельность которого была связана с астрофизикой, младшим научным сотрудником. Он был худым и самым с небрежно зачёсанными волосами, но всегда гладко выбрит. Носил очки. Заметна была в нём некоторая рассеянность. Всегда был задумчивым. Женат не был, и не думал об этом пока.
Через пару дней появился Виктор владелец комнаты №4. Он привёл жильца в свою комнату, и тот сразу же заселился без составления договора. Этого жильца звали Илья.
Илья недавно развёлся и остался ни с чем. У него правда была машина и небольшая арендованная мастерская, в которой он реализовал свои технические идеи.
Одинокий мужик не следит за собой так тщательно. И хотя у него была мастерская, он притащил с собой в комнату какое-то «железо», мотивируя это тем, что лень таскаться в мастерскую, когда можно что-то делать и дома.
Все события вокруг героев происходили во времена начавшейся пандемии коронавируса.
Максим не относился к лагерю антипрививочников, и почти сразу после появления вакцины сделал прививку. Сосед долго думал по поводу необходимости делать её, и в конце концов слёг. Подхватил вирус и заболел.
Всем жильцам этой квартиры пришлось по настоянию медиков, и в соответствие с временными ограничительными мерами соблюдать карантин. Конечно, по мере возможности. Максим и Илья были привиты, Андрей переболел пару месяцев назад.
В кино, театр или в кафе идти нельзя. И по вечерам все собирались в квартире. Довольно быстро постоянные и временные жильцы нашли общий язык, и несколько дней к ряду за общим чаем текли разговоры. Каждый рассказывал какие-нибудь случаи из своей жизни.
Ничего не рассказывал только Валера. Он лежал и страдал, ожидая очередного посещения врача и смены набора таблеток.
Илья рассказывал о проектах, в которых он участвовал ещё в советское время, о своих изобретениях, и о том, как ему не везёт всю жизнь.
Андрей был хорошим слушателем, но говорить мог только о своей науке. В этом у него с Максимом были общие интересы.
Как самый старший среди жильцов, Максим мог вспоминать свою жизнь долго. Она оказалась достаточно насыщенной событиями. Он рассказывал, остальные слушали.
Была мокрая осень
Максим разлил по приобретённым в магазине дешёвых товаров невзрачным чашкам хороший чай. – Давайте, ребята, рассаживайтесь. Что сегодня интересного произошло? Илья, что-то новое изобрёл, а Андрей открыл новую галактику?
– Да, идей море. Но надо то, что уже разработано как-то внедрить. Вот с этим туго. Так что хорошего пока мало, – проворчал Илья, придвигая стул поближе к столу.
– А с галактиками ещё хуже. – Андрей достал из пакета печенье и положил на стол. – Галактики теперь не открывают, как это делали астрономы прошлого. Теперь много физики, математики, и мало романтики.
– А чем приходится заниматься тебе?
– В основном вычислениями. Выбираем некоторый объект, начинаем анализировать его поведение. Другие уже обратили внимание на то, что объект ведёт себя как-то не так. Вот мы и пытаемся понять, что его заставляет себя так вести. А может быть он ведёт себя как раз правильно, но была не точна гипотеза о его поведении.
Как только объект изучен, определены его параметры, предлагаем внести его в каталог таких объектов.
Илья посмотрел внимательно на Андрея и спросил, – Я читал, что астрофизики это уже маститые учёные. А ты уже доктор?
– Если бы. Повезло мне просто. Дядя помог устроиться. Но, сдаётся мне, что это не на долго. Хотя, пока держусь.
– Значит работа как бы есть, но сам ты не очень нужен?
– Вроде того. Я пишу пока свою работу, но дело идёт туго и медленно.
– А вот бывает так, что тебе нечего делать, и при этом ты очень нужен, – сделал попытку перевести разговор на общую тему Максим.
– Как так? – удивился Андрей, – и деньги ещё платят?
– Я не уверен, что сейчас можно найти такие места, но это было довольно давно, ещё в прошлом веке, – начал рассказ Максим.
– Я тогда работал на одном из авиационных заводов. Подразделение в котором я работал, занималось гарантийным обслуживанием выпускаемой заводом техники.
Однажды я поехал в командировку в один из многочисленных военных городков авиаторов.
Это была лётная часть, у которой на вооружении находились современные самолёты истребители, а мы поехали выполнять их гарантийное обслуживание.
Самолёт сел в Хабаровске, а дальше надо было ехать на поезде. Поезд оказался запоминающимся. Состав состоял из вагонов, отправившихся в свой последний рейс. Я не запомнил год изготовления этих вагонов. Но думаю, что они строились ещё до войны. Все купе были отделаны деревом. Никакого пластика. Порядок в вагонах был идеальным. Проводники подготовили состав к прощанию с ним. Было немного грустно находиться в таком поезде. Он заставлял задуматься о жизни, многое вспомнить. Но уже утром другие впечатления и эмоции вытеснили мысли о поезде ветеране.
Автобус от городского железнодорожного вокзала довёз нас до автостанции небольшого посёлка, а оттуда на другом автобусе мы доехали до военного городка.
Началась командировка с того, что в местной гостинице для нас не нашлось места. В связи с проводимыми учениями в местную воинскую часть прибыли офицеры из другой части, которая находилась много севернее.
Командование нам отвело место в списанном доме, который строил ещё генерал Колчак. Выдали кровати, постельное бельё, даже вставили входные двери. Всё было сделано очень оперативно, по армейски.
У нас было заведено, что после приезда на новое место, перед сном необходимо было выпить «с приехалом». Не то чтобы нам это нравилось. Это была необходимость. Местное время отличалось от нашего привычного времени часов на десять, да и климат другой. Если не предпринять традиционную профилактическую меру, на следующий день будешь разбитым, а возможно и настолько больным, что будет не до работы. Возможно, что вам приходилось испытать на себе «радости» акклиматизации. По этой причине установленной традиции подчинялись даже те, кто обычно вообще не пил спиртное.
В местном продуктовом магазине пришлось подождать пару часов, пока подвезут нечто, как потом выяснилось, с запахом одеколона. Это было время дефицита во всём. Но традиция есть традиция.
На следующий день все поднялись бодрыми и с хорошим настроением. Привели себя в порядок, сходив за пятьдесят метров в небольшое деревянное строение и за пятьдесят метров в другую сторону к водоразборной колонке.
Затем завтрак в офицерской столовой и служебный автобус, на котором доехали до аэродрома. Территория аэродрома начиналась со штабного корпуса, куда мы и пошли, чтобы получить номера машин (самолётов), которые следовало обслужить.
Для нас стало неожиданностью, что все офицеры в штабе сидели за своими столами в шинелях. Была середина лета, на улице было тепло, но в здании штаба температура была не слишком комфортной.
Оказалось, что ещё в начале прошедшей зимы возникли неполадки с отоплением. Устранить проблему не удалось, и всю зиму штабные офицеры находились в условиях, в которых они хорошо сохранились. Возможно, что они сохранились бы ещё лучше, если бы не применяли электрические обогреватели. Стены штаба успели хорошо промёрзнуть, штаб стал холодильником.
Найдя того, кто должен нам предоставить конкретную работу, мы записали номера машин.
По гарантии выполнялась замена некоторых электрических узлов, проводились замеры параметров оборудования, а так же проводилась проверка и замена тонкого трубопровода высокого давления, который тогда был необходим для обеспечения работы теплового прицела необходимого дли борьбы с ракетами предполагаемого противника стремящихся поразить наши самолёты, а также для прицеливания в двигатели машины противника.
По регламенту для обслуживания теплового прицела требовался спирт особой очистки.
На наш вопрос, где мы можем получить необходимый спирт, мы получили очень интересный ответ.
– Понимаете, ребята, спирта у нас нет. Имевшийся запас мы выпили ещё в августе прошлого года.
– Может быть, вы тогда отметите нам командировочные документы, и мы поедем домой? Есть и другие аэродромы, где требуется наша работа.
– Нет, – категорически отверг наше предложение майор с которым мы беседовали. – Во—первых, я не могу вас отправить домой, потому что тогда часть снимут с гарантийного обслуживания. – строгим тоном проговорил майор. – А во—вторых, спирт могут доставить, и тогда работа у вас появится. А пока знакомьтесь с приморским краем.
Да, это было в Приморском крае вдали от больших и малых городов.
Один раз в неделю мы приезжали в штаб, узнавали об отсутствии спирта, в ожидании обратного транспорта в военный городок осматривали аэродром, обедали в столовой, где питались лётчики. Обеды в этой столовой разносила молодая женщина, которая была женой одного из офицеров. Другую работу жёнам офицеров найти было не просто, если они не хотели сидеть дома и скучать в ожидании мужа.
Официантка набирала огромный поднос с заполненными едой тарелками и проворно расставляла их перед ожидающими обеда посетителями. Затем она собирала пустые тарелки и неслась с полным подносом пустых тарелок обратно на кухню. Как мы узнали немного позднее, офицеры за такую проворность её прозвали Торпедой.
В другие дни мы устраивали себе экскурсии по сопкам, любовались природой, ходили по просёлочным дорогам мимо ближайших деревень, знакомились с жизнью местного населения, которое жило натуральным хозяйством. Везде были большие огороды, где росли тыквы, и луга, на которых неорганизованно паслись коровы.
В один из выходных дней местный дом офицеров посетил гипнотизёр и показал сеанс массового и индивидуального гипноза. Я очень хотел испытать на себе действие его чар. Но по какой-то причине этого не случилось. Позднее я узнал, что в моём роду никто не мог быть загипнотизирован.
Один раз мы решили съездить в ближайший к части город. Для этого надо было доехать на рейсовом автобусе до посёлка, откуда один раз в сутки уходил автобус в город. Нам офицеры заранее объяснили, что обратный путь возможен только на попутке, которую можно было остановить выйдя на грунтовую дорогу уже за городом. На обратном пути первая же машина, в кузове которой сидели солдаты, остановилась и довезла нас прямо до городка.
Подходили к концу сорок дней отведённых для командировки. По просьбе командования части мы запросили продление командировки на следующие сорок дней. Продление было подтверждено, даже высланы телеграфным переводом командировочные деньги. В то время банковскими карточками ещё не пользовались. В общей сложности командировка была продлена ещё на шестьдесят дней. Обычно двадцать дней отводилось на переоформление при личной явке. График отъездов и приездов был жёстким.
Время шло.
Теперь часть в которую мы приехали, собралась менять дислокацию. Сборы были непродолжительными.
Служебный автобус довёз нас до аэродрома, где ждал транспортный самолёт.
Никаких досмотров и проверки билетов. Просто поднялись по трапу и вошли в салон прямо за кабиной пилотов, в котором стояли два дивана и дубовый стол. Нас было четверо и мы поместились на одном диване, а напротив сидела семья кого-то из офицеров. Всё пространство за салоном занимал грузовой отсек заполненный длинными ящиками. Видимо там перевозили вооружение истребителей.
Аэродром, на который мы приземлились, почти не отличался от того, откуда мы взлетали. Отличие состояло только в том.
На предоставленном военном автомобиле мы доехали до городка и гостиницы. В этой гостинице были забронированы места. Нам пришлось подождать, пока из них переселят временно проживающих офицеров.
На следующий день посещения штаба, до которого теперь можно было вполне дойти пешком, завершилось похоже на уже известное предложение майора.
Знакомьтесь с Хабаровским краем.
Оставалось уже меньше половины увеличенного срока командировки.
Достопримечательности здесь было меньше, и меньше способов скоротать время.
Другая группа специалистов, которая занималась заменой электрооборудования, предложила нам оказать им помощь, а заодно развеять скуку.
Мы даже обрадовались, что можно заняться чем-то полезным, пока военные ждут поставок спирта.
Работы планировались на послезавтра.
В свободный день я решил посетить гостиничный душ.
Зайдя в него, я увидел дровяной титан и открытые душевые загончики разделённые тонкими перегородками чуть ниже человеческого роста. Они были без дверей.
Я пошёл к администраторше гостиницы, чтобы поинтересоваться, где можно взять дрова. И на свой вопрос получил очень резонный ответ. – В лесу.
Гостиница стояла на самом краю военного городка и сразу за ней начинался лес.
Администраторша даже выдала мне небольшой топорик, и я пошёл в лес по дрова.
Оказалось, что в этом лесу было достаточно сухих сучьев, чтобы минут за пятнадцать набрать необходимое их количество для растопки титана.
Ещё минут тридцать я ждал пока нагреется вода, а потом разделся и вошёл в один из загончиков. В первые мгновения я испытал наслаждение от струй воды ласково обливавших моё тело. Но через пару минут вода стала растекаться по полу и достигла стен. Возникло необыкновенное зрелище из голубых искр вспыхивающих по периметру душевой. Оказалось, что прямо по полу проходили провода под напряжением, а изоляция их была не в лучшем состоянии. Водные процедуры из соображения безопасности я решил прекратить.
На следующий день я пошёл помогать менять электрооборудование на самолётах. Мне вручили довольно увесистый контактор и объяснили куда его надо установить и как подключить. Работа заняла минут тридцать. Ещё час я ждал проверки монтажа оборудования на самолёте.
После включения оборудования мой контактор зарычал и задребезжал. На меня тут же посыпались обвинения в отсутствии профессионализма и непригодности для этой работы. Ещё через десять минут контактор сняли и проверили отдельно от самолёта. Он оказался бракованным.
Конечно, никто не стал извиняться за необоснованные обвинения. И я не стал больше участвовать в этой работе.
