скачать книгу бесплатно
– Да, – кивнул Джек. Их в самом деле водили на охоту, заставляли убивать, потрошить, разделывать мутантов – крыс в основном. Под Лондоном, например, этого добра было все еще полно… Тех, кто не мог себя переломить, отчисляли молниеносно и молча.
– Вот и запомни: против нас звери. Только двуногие… Ладно, хватит об этом, еще сам насмотришься. Давай лучше я тебе наших по-тихому представлю… Сержант – наш командир Иоганн Херст, он из швейцарских гор, воюет уже давно. Девчонка, которая трезвая, – Елена Золотова, русская, казачка. Она капрал, заместитель командира отделения…
– Она?!
– Что, удивился? Правильно. Странно, но факт, так что зря этот поляк на нее так наезжал… Смуглый, который почти все время молчит, – мой помощник, Жозеф Вилье с Бельгийских островов. Они с Кнутом очень дружили… Та, которая раскисла совсем, – наш снайпер, литовка, Анна Гедрайте, девчонка Кнута. Этот кудрявый – Ласло Феркеши, венгр…
– А почему ты его назвал этнографическим недоразумением?
– Да потому, что венгры и до войны были этнографическим недоразумением, у них ни единого родственного народа в Европе… Ну вот, он пулеметчик «печенега»[15 - Русский пулемет на основе ПКМ, разработанный еще до Третьей мировой. Калибр – 7,62?54 мм (безфланцевый патрон разработки Серых Войн). Вес 8,2 кг. Общая длина – 1145 мм. Боевая скорострельность – 700–800 в/м. Прицельная дальность – 1500 м. Питание ленточное, лентами по 50 патронов.]. Тебе с ним ходить и таскать сменный ствол и запаску.
Джек внимательно посмотрел на венгра. Мнение о нем у англичанина сложилось нейтральное. Обычный парень…
– Тот, с кем ты поцапался, Эрих Зильбер, он немец и плохо собой управляет, когда выпьет. Пулеметчик. И гитарист тоже пулеметчик, Андрей Устинов, он русский. Второй стрелок отделения, после Анны.
– А ты?
– Дик Мастерс из Новой Зеландии. Большой человек – гранатометчик. Глухарь.
– А, во-о-от ты откуда! – Джек улыбнулся. – А я-то про акцент думал… Ты рядовой?
– Капрал, – ответил Дик. – Я, Анна, Елена – капралы, Ласло, Эрих, Андрей – лансы. Рядовой только Жозеф… ну и вы теперь[16 - В конфедеративных Ротах предельно упрощенная система званий, основанная на англосаксонской. Солдаты: рядовой, ланс-капрал, капрал, сержант. Офицеры: лейтенант, капитан, майор, полковник.].
– А ты давно воюешь?
– Почти год… Был в отпуске, это святое… Странно сейчас дома. – Дик коротким движением воткнул нож в доску стола. – Ты знаешь, наверное, нас тогда Австралия прикрыла, даже снега почти не было, и морозы так себе. Считай, дешево отделались… Приезжаешь, как с иной планеты! Все так… и не так. Я сам с фермы, Лайонхерт называется, мы сыр делаем – «Фэндэйл», знаменитый, может, ты ел даже… может, даже наш… Вот ходишь по городу – будто нигде никакой войны… и люди о чем-то странном говорят… Потом проходит, конечно, а сперва… – Он покрутил головой. – Иоганн – военный потомственный, Елена в станице работала, Жозеф – городская шпана, прямо скажем. Анна – спортсменка, биатлонистка, Ласло – прямо из школы, Эрих – боевик, Эндрю – тоже боевик, я вон – фермер… а думать тут начали одинаково… – Дик усмехнулся каким-то своим мыслям и вдруг спросил: – А ты кто?
– Ну… – Джек замялся. – Я тоже школьник. Из Донкастера. И… и все.
– Пока… Как думаешь, долго еще бандосов гонять будем?
– Наверное, недолго… – неуверенно отозвался Джек. – Ну, если в газетах…
– Пить-то не будешь? – Дик кивнул на стакан, стоявший перед англичанином.
Джек посмотрел на Густава. Поляк больше не пил, но стакан «коньяка три косточки» на него подействовал оглушающе. Он сидел с блаженной улыбкой и ощущал себя, кажется, на вершине блаженства.
– Беда с этими восточниками, – тихо сказал Дик. – Воюют хорошо. Но зашибают… – Он прикрыл глаза и покачал головой. – А по-моему, кончать с этим надо. Со спиртным. Вообще кончать.
– А ты что, не пьешь? Разве ром не выдают?
– Так это к кофе. Утром увидишь… Его почти все пьют… Так, значит, пить не будешь? Тогда ты лучше койку займи. Вон та свободна… и вон та. Завтра утром может времени не оказаться.
– А что?
– Да-а… Слухи ходят, что в холмы опять пойдем.
– Сразу? – вырвалось у Джека.
Дик мягко улыбнулся:
– А как же? Учебы тут не будет. Тут – война… Ну, хочешь – сиди, ешь, а хочешь – раскладывайся, хочешь – вообще спать ложись, тут просто.
С этим, судя по всему, тут и правда было просто. Не как в учебке, где Джек начисто отвык от мысли, что можно ложиться и вставать не по свистку и горну. И, поразмыслив, Джек решил-таки устроиться на своем новом месте. Фактически вот он – его дом. Эта мысль показалась чудно?й – блиндаж ничуть не напоминал его комнату.
Личных вещей у Джека практически не было. С девушкой он расплевался еще до того, как записался в Роты, так что особых напоминаний об Англии не осталось. Поразмыслив, он выбрал верхнюю койку: на втором ярусе он никогда не спал, и это показалось интересным.
Распихав на места вещи, оружие, снаряжение, англичанин стащил сапоги, разделся и запрыгнул наверх. Обратил внимание, что напротив укладывается на нижнюю та русская. Хелен, Елена? Кажется, так. Складывая куртку, она дружелюбно кивнула англичанину.
От белья и одеяла пахло стерильностью. Уже привычный запах, прочно ассоциирующийся с армией. Удобней устроившись щекой на подушке, Джек закрыл глаза и глубоко вздохнул, как бы примиряясь с тем, что теперь он часть этого всего, что вокруг.
Навалилась усталость – мягкая, плотная, словно вобравшая в себя весь длинный, полный впечатлений день. И уже сквозь наплывающий почти зримыми волнами сон он еще услышал, как за столом запели новую песню:
Тяжелым басом ревет фугас,
Растаял фонтан огня…
А Боб Кеннеди пустился в пляс:
«Какое мне дело
до всех до вас,
А вам – до меня?!»
3
Пробуждение совершенно не напоминало пробуждение в учебном лагере. Никто не орал: «Р-рота-а… па-адъем!» – никто не гремел, не грохотал, не метался, натыкаясь на людей и оттаптывая ноги. Ну, во-первых, день начался с того, что кто-то настойчиво потряс Джека за плечо и он услышал негромкий голос:
– Англичанин. Джек. Поднимайся, поднимайся.
Он ошалело соскочил вниз, отбив пятки и едва не свалив будившего – это был Дик, уже одетый в форму. Обувавший внизу сапоги и одновременно пивший пиво из банки Эрих отшатнулся и весело, ничуть не похоже на себя вчерашнего, сказал:
– Вот так и гибнут в мирной обстановке. Прыгнет такой на шею – и кранты.
– Ты не болтай, а допивай, – приказал Иоганн, сидевший на столе. Он проверял дробовик – полуавтоматическую «сайгу» десятого калибра[17 - 19,5 мм.] с двадцатизарядным могучим барабаном. – Гоните девчонок из умывалки!
Вход в умывалку оказался в том же самом коридорчике. Там было два рожка и полочка, а вода стекала куда-то вниз. Джек страшно спешил, и Ласло, оказавшийся рядом, сказал:
– Не гони, что ты? Еще есть время.
Обнаружилось, что у него еще один ожог в четверть спины, а третий – снаружи на правом бедре. Джек не мог заставить себя сразу отвести взгляд от этих пятен, и Ласло спокойно пояснил:
– Фосфор. Попал под разрыв… Так ты у меня вторым номером?
– Наверное, – неуверенно сказал Джек. – Мы что, все-таки идем?
– Идем, весь наш взвод идет…
– …Магазины не снаряжены? – спросила русская новичков, ловко закрепляя на разгрузочном жилете открытую кобуру с пистолетом – 14-зарядным «браунингом хай пауэр» калибра 10 миллиметров. – Берите в ящике под столом, это дежурные… Жозеф, возьми упаковку к «двушке»[18 - Жаргонное название «РОП-2» – ручного оружия поддержки, фактически – гранатомета 105-мм, способного вести огонь калиберными и боеприпасами самого разного снаряжения: от кумулятивного противотанкового до термобарического. Вес без гранаты – 5,2 кг, длина без гранаты – 129 см, фактическая дальность стрельбы – 600 м.].
Полное снаряжение Джек носил много раз. А уж оружие освоил – в том числе и это, русское, – еще до школы, что было в целом совершенно обычно для детей его времени даже в уже относительно «окультуренных» местностях. Но он все-таки очень удивился, увидев хорошо знакомый длиннолезвийный тесак – русский «бобр». Он-то считал эту штуку просто причудой командования лагеря для утяжеления снаряжения. Мало верилось, что сейчас пехотинцы ходят в рукопашную – не двадцать лет назад, в конце-то концов…
– Что смотришь, бери, – кивнул Дик, застегивая ремень. – Им можно дров нарубить, копать, тесать…
– …и драться, – с недоверчивой улыбкой сказал Джек. – У нас что, городская война кланов?
– К сожалению, придется им и драться, – не принял шутки Дик. – Иоганн, паек берем?
– На неделю, – коротко ответил сержант, закидывая дробовик за спину. – Капрал Золотова, раздать паек.
Коробки из серого прессованного картона были хорошо знакомы Джеку. Закрепив на рюкзаке сменный ствол к «печенегу» и перекинув на бедро запасную патронную коробку, англичанин поднялся на ноги, с удовлетворением ощутив, что нигде не тянет.
– Новогодние елочки, – буркнул Дик. – Лоун стар будет?
– А как же… Становись! – выпалил Иоганн.
Ласло быстро указал место справа от себя, рядом с Эриком, придерживавшим на бедре свой РПД[19 - Ручной пулемет Дегтярева. Легкий пулемет калибра 7,62?39. Его производство было возобновлено в середине Серых Войн с незначительными модификациями: укрепленная фанерой легкая брезентовая патронная сумка вместо металлического барабана с лентой, рукоятка для переноски сверху, дульный тормоз-компенсатор, ортопедический приклад.]. Отделение подравнялось. Иоганн скользнул взглядом по лицам и кивнул:
– Так. Прыгнули.
Этот трюк новички знали, и ни единая деталь не брякнула, когда они сделали несколько прыжков на месте. Джек посмотрел вправо-влево, как всегда, не узнавая вроде бы знакомых людей в полном снаряжении. Роты снаряжались «с миру по нитке» обеими Империями, которые давали для них все самое лучшее – от человеческого материала до сапог особого образца. И солдат в полном снаряжении напоминал скорее боевую машину из фантастической книжки. Совсем недавно по экранам Земли «с шумом и громом» прошел фильм «Оруженосцы Справедливости», Джек его смотрел и, как и почти все его ровесники, попал под впечатление ленты сразу…
Война шла. И никто не знал, что войне не суждено будет кончиться, что она войдет в плоть и кровь этих ребят и никогда уже не оставит их в покое. А само слово «покой» превратится в проклятье, ругательство…
– …Отделение – смирно! Равнение – на середину! – резко рубил Иоганн. И, вскинув ладонь к каске, сделал шаг навстречу спускавшемуся в блиндаж офицеру в полевой форме.
Так Джек увидел впервые командира пятого штурмового взвода лейтенанта Фишера. И окаменел.
Наверное, лейтенант был молод. Даже скорее всего – молод, офицеры Рот чаще всего немногим старше солдат. Но сейчас невозможно было сказать точно, сколько ему лет. На фиолетово-буром лице, состоящем словно бы из узлов, видны три щели – серые глаза и безгубый рот, словно прорезанный лезвием.
Вскинув руку, Фишер сказал ровным, поставленным навсегда командирским голосом:
– Слава Солнцу… Вольно.
– Отделение – вольно! – Поворачиваясь, Иоганн бросил руку вниз, пошел за спиной лейтенанта, медленно шагавшего вдоль строя.
Перед Густавом Фишер остановился. Не поворачиваясь, спросил:
– Почему не по форме, сержант?
– Это новичок, товарищ лейтенант. Прибыл вместе с еще одним вчера вечером.
– Ясно. Прошу прощения, солдат. – Лейтенант сунул руку в нарукавный карман, достал что-то. – Представьтесь.
– Рядовой – гранатометчик Густав Дембовский, Русская Империя!
– Ну что же, Густав. Это, – он взялся за рукав с эмблемой, – славная эмблема наших войск, и носить ее – большая честь. Но есть еще и эмблема роты «Волгоград». Носи ее, помня о тех, кто погиб, не уронив славы роты.
Поляк оказался неожиданно сентиментальным. Обеими руками он поднес вещь, поданную лейтенантом, к губам.
– Клянусь.
Фишер пошел дальше. На миг замер перед Ласло, вроде бы сощурил глаза, они малость потеплели… Потом шагнул – и застыл перед Джеком, рассматривая его в упор. Жутковато, если честно, было смотреть на это почти нечеловеческое лицо. Джек подсознательно ждал запаха паленого мяса.
– Тоже новичок?
– Рядовой – второй номер «печенега» Джек Брейди, Англосаксонская Империя!
– М-м-м? Я тоже англосакс… Бери нашу эмблему, земляк. И носи с честью.
На руке лейтенанта – на безымянном пальце – Джек увидел тяжелый стальной перстень, рунированный лигатурой «сигел-этэль»[20 - «Солнце – наследие предков!»]. Фишер был хускерлом «Фирда» и, значит, совершенно точно – дворянином! А то, что он протягивал, оказалось треугольным черным шевроном с золотой фигурой – женщина рвалась вперед, воздевая над головой длинный прямой меч.
– Пришьешь на первом же привале, – тихо шепнул Ласло.
Фишер, между тем, закончив обход, кивнул швейцарцу:
– Командуйте, сержант, – и вышел из блиндажа.
– Построение снаружи – разойдись! – выкрикнул Иоганн, делая отмашку рукой к двери…
…Сейчас, днем, Джек мог оценить позиции. Плотность обороны десятой была невелика – два взвода на километр, но это вполне искупалось технической насыщенностью обороны, усиленной минными полями. Слева и справа от бетонированных траншей с ячейками для тяжелого оружия и дотами лежала санированная зона, выбитая до гладкости того же бетона и перерезанная ходами сообщения – от жилых блиндажей и складов к обороне. На плацу под алым флагом Рот стояло уже первое отделение. Настроение, кажется, у них было неплохое – Джек уловил «хвост» разговора:
– «…Открывай, говорить будем!» – «А вас там сколько?» – «Трое…» – «Вот и болтайте, вам что, троих мало?» – И хохот в десять глоток.
– Второе зенки протерло! – раздался боевой клич. Все разом повернулись к подходившим:
– Свинство это, ребята, водку жрать по-крысячьи…
– У них в рюкзаках пиво есть, это точно…
– Угу, а лагерем встанут отдельно, чтобы не делиться…
– Смотрите, смотрите, братцы, по-пол-не-ни-е!
– Ага, это они ночью атаку красных отбивали…
– А я слышал – просто фонариком светили, толчок искали…
– Кто бы это говорил! – спокойно, но с каким-то коварством ответил русский-гитарист. – Вовка, ты что, позабыл, как месяц назад всю ночь оборону в сортире держал? Бандосы когда вокруг ползали? Маленькие такие, серенькие… Ящерицы называются. А ты, Штефко? Кто мне сапоги облевал, когда дерьмо за кишки принял, не подумал, что они из разных мест вообще-то вываливаются?!
Хохот стал всеобщим. Под его прикрытием к строю присоединились 3-е ударное отделение и отделение огневой поддержки, на которые тут же тем не менее посыпались не всегда безобидные подначки. Джек старался запомнить товарищей по взводу, но новые лица путались, смешивались… Ничего, со временем впечатаются в память не хуже штампов на бланках… Переступив с ноги на ногу, англичанин спросил у Ласло:
– А где лейтенант так обгорел?
– Фосфор, – коротко ответил венгр.
А Эрих справа тихо добавил:
– Ласло его из-под разрыва и вытащил.
Венгр поморщился:
