скачать книгу бесплатно
Сложный вопрос. Проблема была в том, что всё в книге – лишь сухое изложение. Безликое, бездушное. Но когда Мира представляла, что именно он с ней сделает что-либо из описанного, внутри оживал трепет, предвкушение. Желание. Личность этого человека – не последняя причина, по которой Мира здесь.
– Думаю, я просто себя ещё не знаю до конца.
– В любом случае, мы не станем тебя принуждать и насильно искать в тебе страсть к чему-либо, – припечатал он. – Мы ищем то, что понравится тебе.
Она подвинулась немного ближе, и он тоже поддался ей навстречу, понимая, чувствуя, что ему собирались что-то сказать. Взгляд Миры изучал нечто несуществующее на его груди.
– До подросткового возраста я занималась художественной гимнастикой. Однажды на тренировке я получила травму. Запуталась в собственных ногах и упала. Когда встала, поняла, что повредила плечо и лодыжку. Тренер увидел, как меня скрутило в неестественной позе и сказал не двигаться.
Мира встретилась с сосредоточенным взглядом напротив.
– И я не двигалась. Буквально. Все семь минут, пока ко мне добирался медбрат из другого корпуса. Я просто стояла, как статуя, держала ногу на весу. Вся тряслась от напряжения, теряла равновесие. Но делала то, что велено. Мне было одиннадцать. Я понятия не имею, зачем сделала это. И тот случай – не единственный пример, когда во мне проявлялось такое желание.
Строгая напряжённость на мужском лице таяла, показывая под собой осмысление, граничащее с восторгом. Дикий огонёк в зрачках, как мимолётная вспышка, быстро исчез. Он посмотрел на Миру, словно она говорила на неизвестном ему языке. И вдруг встал. Привычно протянул руку.
– Пойдём.
Мира послушно взяла его ладонь в свою.
– Я полагала, мы сегодня просто говорим.
– Теория на сегодня отменяется.
Глава 6
И я не двигалась. Буквально. Все семь минут, пока ко мне добирался медбрат из другого корпуса. Я понятия не имею, зачем сделала это.
Она хорошо запомнила тот день: тренировка сразу пошла наперекосяк. Перекаты у Миры выходили рваными, броски – низкими, булавы валились из рук. Взгляд тренера, наблюдающего за своей подопечной, говорил сам за себя: плохо, очень плохо. Мира с ранних лет чётко усвоила, она должна стать хорошей спортсменкой. Самой лучшей.
Но сегодня похвалы не будет. Ловкость и изящность, которые отличали её от остальных девочек-гимнасток, она не проявила. Мира была уверена, её обязаны поругать. Она показала себя неповоротливой и неуклюжей. Её отправят домой. Запретят приходить на занятия неделю. Или наоборот заставят работать на износ.
Но дипломатичный тренер только терпеливо заверял:
«Не отчаивайся. Всё получится».
«Попробуй ещё».
«И ещё».
«Просто плохой день».
«Ты растёшь, Мира. И не успеваешь привыкать к своему изменяющемуся телу».
Всё в Мире воспротивилось. Она ужасно справилась и заслуживала, чтобы её отчитали. Это ведь стимул стараться лучше.
Ещё пара попыток, и Мира неудачно приземлилась на пол спортзала. Плечо разнылось сразу же, а вот боль в лодыжке стала ощутимой, только когда Мира попыталась перенести вес на стопу.
«Не двигайся», – велел испуганный тренер.
Сквозь боль прорывалась неизвестная щекотка, растекающаяся внизу живота. Мира всё же получит своё наказание. Она не шелохнулась, пока не подоспела медицинская помощь.
***
– Почему это… – Мира растянулась в улыбке, – теория отменяется?
– Я так решил, – его тон подсказывал – вопрос ему явно не по душе. – А ты здесь делаешь то, что я говорю.
Комната сессий снова отличилась небольшой перестановкой. К тому же, сегодня здесь было слегка прохладнее, чем в предыдущий раз.
Зайдя сзади, хозяин дома опустил руки на талию Миры, нащупал под одеждой трусы. Затем проверил и наличие бюстгальтера.
– Ты упрямо продолжаешь носить бельё, – он оттянул ткань на спине и, забравшись в вырез, расстегнул застёжку лифа. Затем стянул с плеч лямки. – Тебе это не нужно.
Мира издала возмущённый смешок.
– Намекаешь, что у меня нет груди? – она сразу поняла, что просчиталась со шпилькой остроумия. Она ошиблась уже когда просто открыла рот.
– Не разговаривай. Здесь. Пока я. Не позволю, – отчеканил он каждое слово, встав перед ней.
– Я не…
– Я задавал вопрос? – этим тоном можно было придавить, как бетонной плитой. – Я хоть что-то спросил у тебя?
Внутри Миры всё застыло.
– Нет.
– Тогда почему ты болтаешь, если тебе не разрешали?
Он вгляделся Мире в лицо. Невыносимое, но тем и манящее ощущение, провоцирующее кровь прилить к щекам, шее, груди.
Чужие руки пролезли сверху под сарафан и потянули расстёгнутый бюстгальтер. До этого Мира была убеждена, бельё через одежду наловчились снимать только женщины. Прохладные костяшки мазнули по коже, заставив вздрогнуть. Вытащив лиф из правого рукава, он рассмотрел его.
– Какая прелесть, – в тоне прощупывалось пренебрежение. – Подкладки для визуального увеличения объёма – обман ради сомнительной уверенности в себе, – он отбросил бюстгальтер на стул.
– Они не для увеличения объёма, а для поддержания формы, – голос Миры вибрировал.
– Мира…
– Это не обмана ради.
– Мира! – он встал вплотную и с тихой опасностью бросил: – Замолчи.
– Да, господин.
Он сощурился.
– Как ты меня назвала?
Этим обращением Мира хотела реабилитироваться, но, кажется, только ухудшила ситуацию.
– Господин.
– Я не велел так меня называть, – он угрожающе приблизился к её лицу. – Твоя самодеятельность крайне дерзка. Ты до сих пор не разобралась, что есть послушание.
– Так написано в книге, – ответила она честно. – «Господин», «сэр» и другие обращения…
– Мира… – он в обманчиво-любопытном жесте склонил голову. – Отвечай только на вопросы. Был ли в моей прошлой фразе вопрос? Нет. Что-то указывало на то, что тебе следует комментировать мои слова? Нет. Значит, ты должна молчать. Очевидно, на тебе работают только радикальные методы. Мне придётся вытрясти из тебя послушание. Или заткнуть твой болтливый рот кляпом.
– Да, спасибо.
«Принимать волю дома с повиновением и благодарностью», – это тоже написали в книге.
Он нервно моргнул, качнулся назад. Теперь его взгляд пронизывал.
– Ты чересчур говорливая. Я не раз озвучивал твои права здесь. Ты не способна запоминать? Или нарочно не слушаешь? Мы в этой комнате в третий раз, ты была уже обязана выучить правила.
Происходящее не походило на две предыдущие встречи. Была набрана скорость, и Мира вполне могла не выдержать и вылететь на крутом повороте.
– Видимо, я недостаточно строг. Считаешь, я мягок? Или даже ласков?
– Нет.
– Это верно. Потому что я могу быть очень груб с тобой. Этого ты хочешь?
– Нет.
– Тем не менее, я накажу тебя. Третья встреча, а ты допускаешь простые ошибки. Я этого так не оставлю.
Мира растерялась. Ощущение от нежных прикосновений его руки, там, в гостиной, ещё не остыло в её ладони. А теперь она буквально налетела на стену жёсткости. Смена темпа, будто рывок на идеально гладкой дороге. Она позволит кому-либо так обращаться с ней? Волнение переплелось с желанием, что тлело внутри весь день, что едва утихло, когда ей показалось сегодня, что придётся всё отменить.
Он подошёл к станку. Тот, в отличие от прошлого раза, стоял в другом углу.
– Иди сюда.
Мира послушалась.
– Ты получишь пять ударов по своей непослушной заднице. Считай вслух, раз уж тебе так нравится трепать языком, – он не запугивал. Наоборот, всё выглядело так, словно для него не происходило ничего чрезвычайного. – Ляг грудью на станок и прогнись.
Промедления он не потерпел.
– Выполняй!
Станок был не выше обычного стола. Мира опустилась на него корпусом, как было велено. Во всяком случае, она так думала.
– Неправильно. Бёдрами не касайся поверхности. Только грудью и животом.
Мира слегка подвинулась назад. Кожаная обивка оказалась немного прохладной. Прикрытые лишь тонкой тканью несчастного сарафана соски быстро наливались чувствительностью.
– Думаешь, я буду шлёпать тебя через платье? Может ещё прикроем твой зад подушкой?
Мира запуталась, стоит ли ей отвечать, но её опередили.
– Приподними юбку.
Она в самом деле это сделает?
Вцепившись в края платья, Мира неловко потянула их вверх, открывая бёдра и немного ягодицы.
– Твоя задница нужна мне полностью.
Конечно же.
Ткань уже не помещалась в кулаках, поэтому Мире едва удалось выполнить приказ.
– Я даю ещё одну попытку, а затем сам задеру это миленькое платье тебе на голову.
Мира вдруг поняла, что делает не так. Она просто недостаточно прогнулась, поэтому юбка сама опускалась вниз. Выставив задницу дальше, она, наконец-то, смогла подняла платье выше.
– Сильнее прогнись.
Мира и так делала это максимально. Немного расставив ноги, она ещё чуть-чуть выгнула спину. Тело как назло стало деревянным, неуправляемым.
– Ещё.
Она упрямо подалась задницей назад и столкнулась с его пахом. Это невольно заставило её слегка выпрямиться. Стон досады застрял у Миры в горле..
– Ты не умеешь прогибаться? Мне научить тебя выполнять такую ерундовую вещь?
– Я не…
Он ловко надавил ей на поясницу и одновременно – под коленями, заставив Миру схватиться за края станка, чтобы не упасть. Локоть не убирал с её спины, словно приучая к позе, заставляя застыть в ней. Отлично. Теперь её полуголая задница выставлена вверх. С этой мыслью между лопатками Миры прокатилась щекотка.
– Не пытайся сопротивляться. Ты только усугубляешь своё положение.
Наконец, давящая на поясницу рука исчезла. Мира не смела пошевелиться, хотя стоять на полусогнутых ногах было проблематично. В животе хлестал жар, спускаясь вниз и вниз.
Мира попыталась отстраниться от происходящего, эмоционально выйти из собственного тела. Тогда, возможно, её сердце перестанет так колотиться о рёбра. Это действительно происходит с ней? Разве так мысленно закрываться – хороший знак? Разве это не указывает на её желание поскорее всё закончить?
Едва Мира совладала с собой, как её трусы оттянули вверх. Ткань собралась между голыми ягодицами, врезывались в ложбинку. Господи. Какой стыд!
Спокойно! Она продержится, сколько сумеет. Она не станет себя принуждать.
Небольшая пауза продлилась вечностью.
Давай уже, сделай, что надо.
– Какое у нас безопасное слово? – спросил он.
