скачать книгу бесплатно
Актер скривился.
– Дело вовсе не в них, – решился он наконец.
– А в чем? – машинально спросила Марина, доставая пиво.
– Моя бывшая меня нашла.
– Бывшая?
– Ну да. Бывшая невеста. – Вася насупился и стал похож на обиженного ребенка. – Потом у нее появился другой, а я вроде как стал не нужен.
– А потом ты стал звездой и снова стал нужен? – Марина протянула ему банку.
– Тебе ничего не надо объяснять, – заметил ее собеседник с улыбкой. Чавкнула открываемая банка пива.
– И чего она от тебя хочет?
– Она меня нашла через соцсети, письмами забрасывала. Потом узнала, где у нас съемки, и приехала в Дубки. Давай, мол, начнем все сначала. – Вася изобразил подобие улыбки.
– А у тебя, само собой, другие планы.
– Ну… Кто это написал: «Кто предал один раз, предаст и второй?»
Марина не сразу вспомнила, что эта фраза из ее же сценария. Зато она сразу же вспомнила, что именно так сказала бывшему мужу, когда он после долгого отсутствия внезапно нарисовался на пороге ее квартиры.
– Ну да, – согласилась она. – Я так считаю.
– Я тоже. Но она думает, что вот сейчас извинится, я прощу и все забуду. – Вася потемнел лицом. – Меня тогда во Владике охранники ее банкира чуть не пристрелили, между прочим. Я же не хотел ее отпускать…
– Он на ней женился?
– Нет. Но у них теперь двое детей.
Марина пожала плечами и отпила глоток пива. Пить из банки ей никогда не нравилось, и она поднялась, чтобы взять стакан.
– Скажи ей, чтобы она возвращалась к отцу своих детей. У них же любовь была, – глумливо добавила она. – Ну и всякое такое.
– Ну да. Только он с женой не разводится, а Иру держит на коротком поводке.
– Какой облом, – со смешком промолвила Марина. – Само собой, исправить ситуацию можешь лишь ты.
– Я не хочу ничего исправлять, – мрачно ответил Вася. – Я хочу, чтобы она оставила меня в покое. Я из-за нее броситься под машину хотел…
Он умолк, сильно покраснев, и покосился на Марину. Однако она глядела на него с явным сочувствием.
– Ну не бросился, и слава богу. – Она ободряюще улыбнулась.
– Бросился. Только шофер успел затормозить.
– Я надеюсь, ты сейчас ничего такого предпринять не собираешься? – Марина почувствовала тревогу.
– Нет. Конечно, нет. Ты не будешь остальным говорить?
– Что?
– Ну, что я тебе рассказал.
– Никому ни слова. – Она улыбнулась. – Хочешь еще пива?
– Вася где? – спросил в холле Барщак у Володи. – Он мне нужен!
– Опять уехал кататься, наверное, – предположил Володя.
– Нет, его машина на месте.
– Не переживайте, – сказала Лариса, сходившая по лестнице. – Он у Маринки застрял.
Оператор, тоже находившийся в холле, слегка изменился в лице.
– Да ну! Что он там делает, интересно?
Бывают такие моменты, когда удержаться и промолчать выше человеческих сил, а тем более женских; и Лариса не стала церемониться.
– Обсуждает пирожки, знамо дело, – хихикнула она. – С яйцами.
И рыжеволосая актриса с вызовом встретила взгляд Спиридонова. Что, дорогуша, съел? Не будешь в другой раз обзывать меня тыквой и громко, на всю площадку, орать, что у тыквы короткие ноги и надо для их съемки крупным планом брать дублершу.
– Какие еще пирожки? – заволновался Володя, учуяв неладное. – О чем это вы?
– Так, – победно ответила Лариса. – О кулинарии.
– И давно это у них? – спросил Барщак.
– Конечно, – уверенно заявила актриса. – Только Маринка все делает втихаря, вот никто ничего и не замечал. – Сама она бог весть отчего была склонна считать сценаристку продувной бестией и вообще дамочкой себе на уме. Вероятно, дело в том, что некоторые люди склонны всех остальных мерить по себе.
Продюсер и его помощник переглянулись.
– Ладно, не будем им мешать, – сказал Барщак и заговорил о другом.
Вечером Марина с удивлением узнала, что у них с Васей, оказывается, давний роман, и речь уже идет чуть ли не о свадьбе. Заскучавшие киношники увидели в несуществующей лав стори отличный повод почесать языки и с готовностью ухватились за нее, расцветив всеми красками своей фантазии.
Единственным положительным моментом оказалось то, что продюсер вдруг сделался куда вежливее и перестал требовать переделок всего, что только можно, за пять минут, а еще лучше – полчаса назад.
– А ты молодец, – процедила Надя сквозь зубы. – Не теряешь времени…
– Дура ты, – потеряв терпение, выпалила Марина. – Нет между нами ничего, ясно? Он просто зашел ко мне, чтобы не пересечься со своей бывшей.
– Какой еще бывшей?
– Которая от него ушла. Помнишь, Дина про нее рассказывала? Теперь она ему на шею вешается, а он не знает, куда от нее деться.
Надя нервно подергала себя за одну из косичек. С одной стороны, ей ужасно хотелось верить, потому что в глубине души она считала, что Маринка Васе совсем не пара. С другой стороны, она не забывала, что в кино никому верить нельзя. С третьей…
– Кстати, я ему намекнула насчет тебя, – добавила Марина.
Сердце Нади словно разом ухнуло в ледяную прорубь.
– Что?
– Ну, что ты на него запала.
– А он что? – Надя затаила дыхание.
Марина и в самом деле сказала Васе, что Надя к нему неравнодушна, но актер только поморщился.
– Да ну…
– Да ладно, что тут такого? Она хорошая девушка…
– Что это за девушка, вся в железках? – сердито сказал Вася. – Блин! Тут сережка, там сережка… У нее что, не все дома? Как такое можно целовать и… и вообще?
Марина, не удержавшись, расхохоталась.
– Что тут смешного? – обиделся актер.
– Тебе не говорили, что, когда ты сердишься, у тебя глаза становятся совсем синие?
– Ну прямо уж и синие, – проворчал Вася. Однако не удержался и тоже засмеялся.
Как можно мягче Марина пересказала гримерше слова Васи, добавив, что, если она откажется от железок и примет более женственный вид, не исключено, что у нее есть шанс.
– У тебя с ним точно ничего нет? – подозрительно спросила Надя, буравя собеседницу взглядом.
– Да ну тебя! Вася что, иголка? Если бы он оказался в моей постели, я бы его точно заметила…
– Не забудь вставить эту фразу в сценарий, – посоветовала Надя.
«Ну уж нет, – подумала Марина. – Это фраза из моего прошлого сценария. Ни к чему повторяться. Никто, конечно, не заметит, но…»
К их столу подсели ассистенты, имена которых Марина никак не могла запомнить, и разговор перешел на обсуждение предстоящих съемок.
– У Коли была травма колена, а сегодня он ушиб то же место… Ему надо бегать, драться и прочее, а он не может. Завтра в основном будут сцены с Глазовым и Наташей снимать.
– Будет весело, – хмыкнула Надя. – Он наверняка пожелает на ней отыграться.
Однако Глазов обманул ожидания съемочной группы. Он держался абсолютно корректно и не позволял себе даже замечаний в адрес Наташи или ее любовника. В перерывах между съемками Андрей Иванович сидел и зубрил свою роль, либо вел нескончаемые беседы с Леонидом Варлицким, на курсе у которого когда-то учился в Щукинском. С остальными актерами Глазов подчеркнуто держал дистанцию и как-то незаметно добился того, что вся съемочная группа естественно называла его на «вы» и по имени-отчеству, как и Варлицкого. Даже неутомимый и мало кого уважающий Барщак как-то высказался, наблюдая за этими двумя актерами:
– Зубры, что и говорить! Все сцены с первого дубля…
Надя, героически снявшая пирсинг и сережки, но еще не отказавшаяся от своих торчащих во все стороны косичек, металась по площадке, повинуясь окрикам Зинаиды.
– Тишина, снимаем! – заорал режиссер.
В замковом саду начались съемки одного из самых важных эпизодов. Марина, стоя за стулом продюсера, думала: «И как из всей этой чепухи рождается кино? Только что Андрей Иванович шутил с Варлицким, и вот он уже в кадре, собранный, сосредоточенный, и все эмоции героя у него на лице, и то, что он получает отказ от героини… Как у него горят глаза! Какой отличный актер… Если бы я могла прописать ему роль побольше…»
И тут все впечатление скомкалось, потому что у кого-то в кармане громко заверещала попсовая мелодия сотового. Глазов прервал свою реплику на полуслове и поморщился.
– Кто… вашу мать!.. – заорал Голубец, не сдержавшись. – Стоп!
Глазов поглядел на Наташу, стоявшую напротив него, и едва заметно пожал плечами, словно говоря: кругом одни идиоты, но ничего, мы проведем эту сцену так, как надо, не волнуйся, я здесь. И Наташа, забыв обо всем, ответила ему многозначительной улыбкой и поправила локон, выбившийся из прически.
Сотовый, оживший в самый неподходящий момент, как оказалось, принадлежал продюсеру.
– Извини, – просипел Барщак, – это телефон, по которому мне звонят только в самых важных случаях… Да! У меня съемка! Какого черта…
Он осекся и, слушая, что ему говорит невидимый собеседник, сначала побледнел, а затем покрылся бурыми пятнами.
– Да ты что? В полицейской форме… актриса недоделанная! Да я ее в порошок сотру… Слушай, я сейчас не могу… Я потом тебе перезвоню, хорошо?
Вечером Марина явилась к продюсеру за обычными указаниями, что и как переписывать на этот раз. Однако она застала впечатляющую картину: толстенький продюсер, как колобок, метался по комнате, собирая чемодан. Тут же были Володя, Антон и главный оператор.
– В полицейской форме! – шипел Барщак. – И так загримировалась, что моя мать растерялась… в лицо ее не признала! И отдала Катьку, как последняя дура…
Из последующих путаных объяснений продюсера и реплик окружающих Марина поняла, что жена Барщака только что нанесла ответный удар: взяла с собой любовника, оба они переоделись полицейскими, захватили липовые удостоверения, открыто явились к матери Барщака и забрали ребенка, ту самую Катю, из-за которой и разгорелся весь сыр-бор.
– Я Катюху ей не отдам! – гремел продюсер, потрясая кулаками. – И алиментов она будет иметь у меня две копейки! Я ее в психушку упеку!
И он облил бывшую жену, по совместительству мать своего единственного ребенка, такими грязными ругательствами, что даже видавшие виды мужчины поежились и опустили глаза.
– Я еду в Нижний Новгород, в аэропорт, и оттуда – в Москву, – распорядился Барщак. – Вернусь через пару дней. На время моего отсутствия главным назначаю… – он скользнул взглядом по лицам, – тебя, Володя. Смотри у меня, отвечать будешь за все!
– Да понял я, понял, – проворчал Володя, – не маленький.
– А любовная сцена твоя мне все равно не нравится, – продолжал Барщак, обращаясь к Марине. – Нет в ней изюминки! Чего-то в ней не хватает, блин… – Он захлопнул чемодан. – Ладно, разберемся, когда я вернусь. Все равно снимаем ее только на следующей неделе…
Отсутствие Владислава на съемочной площадке сказалось сразу же. На другое утро на именном продюсерском стуле киношники не без злорадства обнаружили новую надпись, а именно слово на букву «м», рифмующееся с фамилией Барщак.
– Вы что, совсем охренели? – кричал Володя, оставленный в качестве и.о., но кричал как-то неубедительно, и в голосе его отсутствовал подобающий случаю пафос. Почуяв отсутствие главного, киношники как-то враз расслабились, и даже Глазов позволил себе пару рискованных – и раскованных – острот. Собраться для работы заставили только угрозы Володи ввести персональные штрафы за опоздание и задержку съемок.
В первый день успели благополучно отснять все сцены, а потом… потом в дело вмешалась судьба. Погода испортилась, и полил дождь. Бледнея, Володя посматривал за окно и мысленно подсчитывал издержки производства из-за увеличения съемочного периода, но неожиданное известие, которое он получил из Москвы, заставило его враз забыть обо всем остальном.
– Славу убили!
– Ребята, вы слышали? Барщака зарезали!
– Ох ты!
– Блин!
