скачать книгу бесплатно
Тетка усмехнулась.
– Бабка рассказывала, что, когда она была маленькой, она слушала эти истории в наушниках. Что-то понимала, многое нет, но так она пряталась от страха и паники, которые тогда были повсюду. Где она слушала, я не запомнила, но теперь думаю: бабка научила этим историям меня, однако, когда я умру, эти истории исчезнут.
– Но ведь их немного знаю я, да и Лиза что-то запоминает, – попробовал возразить Семен.
– Ты помнишь то, что тебе нравится, и больше лишь смыслы историй. Лизу не очень поощряет мать, когда та приходит ко мне, и что запомнит она, я не знаю. Так вот. Я хочу записать те истории, что помню. Вдруг найдется кто-то, кому они будут интересны, кто выучит их и расскажет своим детям. Конечно, этого может не случиться, но я хочу сделать это в память о бабушке.
Тетка замолчала. Молчал и Семен.
Он пытался представить, как кто-то будет слушать эти истории, и никак не мог представить. Слишком нереальными и непонятными были они даже для Семена, хотя тетка объясняла ему некоторые вещи с бабкиных слов. Но отговаривать тетку он не стал. Раз ей этого хочется, пусть наговаривает. В конце концов, так он сможет сам в любое время потом снова послушать их.
– А ты ведь зашел совсем не за этим, – нарушила тишину тетка.
Вопрос вернул Семена к реальности. Он улыбнулся.
– На самом деле, я хотел услышать твое мнение о тех предметах, что ты видела.
– Что я могу в этом понимать? – пожала плечами тетка. – Разве что палка. Мне кажется, ей много пользовались. Она сильно сбита с одного конца. Чья она?
– Не знаю. Я нашел ее в одной из пещер в горах.
– Разве там до сих пор живут люди? – удивилась тетка.
– Я никого не встретил. Кроме…
И тут Семен впервые в жизни рассказал тетке о том, что увидел в дороге.
По кодексу это было запрещено, чтобы не сеять ненужную панику у населения, но сейчас Семену нужна была помощь, любое другое мнение. Тетке же он доверял. Пожалуй, она была единственной, кому он доверял.
Глава 21
Какое-то время тетка молчала.
– Ту рваную рубашку я выкинула, – непонятно зачем сказала она вдруг. – И эти пятна от патрона, – я видела их. Только разве яд бывает цветным?
– Я ничего не знаю о ядах, – пожал плечами Семен.
Это была правда. В школе давался лишь минимум знаний, факты и способы обращения с инвентарем, а что за яд, и какой он бывает, искателю знать неважно.
– Я бы сказала, что эти пятна были больше похожи на краску, – снова заговорила тетка. – Правда, очень бледную.
– Наверно, их размыл ливень. С тела, кстати, они тоже в итоге смылись, – вспомнил Семен. – Но зачем хранить краску в таком небольшом патроне?
– Принеси-ка сюда свои находки! – скомандовала тетка.
Спустя пару минут все они были разложены на небольшом столике: нож, пара кусочков смолы – блины, как назвала их Лиза, и патрон.
– Смотри, – тетка взяла в руки патрон и показала на штырь внизу, если представить, что это емкость с краской, то большое пространство она не покроет. И вот еще что. Кончик штыря без дырки, а значит, действовали им не как баллоном.
Рассуждения тетки показались Семену логичными.
– Тогда как? – спросил он.
– Пока не знаю.
Она провернула корпус – и штырь спрятался, еще проворот – показался наружу, но дальше этого дело не шло.
– Кончик штыря цветной, остальное нет, – заметил Семен. – В дороге я подумал, что это грязь.
– Вижу, – согласилась тетка. – Но если краску заливали вовнутрь, то как? И для чего ее использовали?
Ответа не было, но теперь казалось очевидным, что это точно не патрон с ядом. Хоть и маленький, но шаг вперед.
– Хорошо, давай посмотрим другое, – предложила тетка и взяла в руки кусочки из пещеры.
– Лиза права, они мало похожи на камни, – заметила она, покрутив их в руках. – К тому же, когда я достала их из твоего кармана, они были мягче, а сейчас твёрдые. Разве камни меняют твердость?
– Странности бывают разными, – уклончиво ответил Семен. – Но раньше я таких не встречал. Думаешь, мне надо было отдать один кусок в Управление?
– Если их это заинтересует, они отправят туда эксперта, – ответила тетка. – Как я понимаю, ты лишь ведешь наблюдения.
«Как быстро она ловит суть», – подумал Семен.
В этот момент дверь в комнату распахнулась, и вбежала чуть не плачущая Лиза.
– Мой блинчик, – всхлипнула она, – вот!
Лиза раскрыла ладошку – вместо плоского кусочка там теперь лежало нечто непонятное. Оно не поменяло цвет, но полностью изменило форму.
– Как это случилось? – спросила тетка.
– Я сидела в кресле и играла с блинчиком. Он был таким гладким, мне нравилось тереть его пальцами. И вдруг он смялся.
Лиза всхлипнула.
– Погоди, – вмешался Семен. – Ты сидела у окна на солнце и мяла блинчик пальцами, так?
Лиза кивнула.
– В горах тоже было очень жарко, и кусочки могли стать мягче, поэтому они стали рельефнее, соприкасаясь с ножом и патроном, хотя в пещере были совершенно плоскими, как кепка.
– Дай-ка мне, – и тетка взяла Лизин кусок в руки. Подышала на него, помяла пальцами, еще подышала.
– Семен, принеси стакан горячей воды, – велела она.
Тетка приложила блинчик к стакану, и через немного времени он стал размягчаться на глазах.
Лиза почти с ужасом смотрела на то, как ее блинчик принимал форму стакана.
– А если опустить в воду? – предложил Семен.
– Он нагревается и так, потрогай, он явно становится мягче – ответила тетка.
– Возможно, он может растаять, – предположил Семён. – Как лед.
Это было выше Лизиных сил. Ее подарок, такой красивый, исчезал у неё на глазах.
– Я хочу обратно мой блинчик! – заплакала она.
Семен и тетка, казалось, только сообразили, что забыли про девочку. Семен тут же дал ей в руки другой кусочек.
– Вот возьми этот. Он тоже красивый. Но, если не хочешь, чтоб он растаял, сильно руками не три и на солнце не держи.
Лиза кивнула. Пожалуй, новый блинчик был не менее хорош.
Семен проводил ее из комнаты и плотно закрыл дверь.
Тетка уже отделила кусок от стакана и положила на стол.
– Думаю, теперь он снова застынет, – сказала она, – но уже в новой форме. Камень это или нет, но это точно что-то странное.
Неосмотренным оказался лишь нож. Он был в неплохом состоянии, но от ржавчины кнопка для освобождения лезвия никак не хотела срабатывать.
– Надо чем-то его почистить, – наконец, подытожила тетка. – А пока отнеси все это к себе. Мне надо немного подумать.
Семен аккуратно собрал свои сокровища и вышел. Тетка права, здесь было, о чем подумать.
Глава 22
Следующие несколько дней Семен бесцельно сидел дома, ожидая ответ от тьютора. Он никогда раньше не испытывал такого странного беспокойства. Казалось, время остановилось. В который раз он доставал находки из ящика, осматривал их, но ничего нового не находил. Кусочек, размягченный о стакан, как и предположила тетка, застыл в новой форме. Но это и все, что изменилось за несколько дней.
Наконец, тетка не выдержала и почти вытолкала Семена в дверь, погулять.
– Под лежачий камень вода не течет. Иди проветрись, может, и мысли изменят направление, – сказала она, распахивая входную дверь.
Измотанный неизвестностью и ожиданием Семен не нашел сил спорить.
Двор был пуст. Люди давно перестали нуждаться в общественных пространствах, предпочитая проводить время в вирте.
Семен вышел на улицу. Куда идти, было, собственно, безразлично – везде одно и то же. По обеим сторонам улиц высились многоэтажки, иногда попадались небольшие скверы, которые тоже были чаще всего пусты. По дорогам бесшумно скользили э-мобили. Иногда навстречу попадались люди, но все они были на улице лишь физически: наушники плотно прилегали к ушам, погружая их в какие-то другие атмосферы. Кто-то шел молча, расфокусировано смотря в никуда, кто-то говорил с невидимым собеседником, но чаще всего Семен шел по улице один.
«А я люблю, когда в тишине что-нибудь шевелится[3 - С. Козлов, «Ёжик в тумане»]», – вдруг вспомнилось ему.
Те нелепые истории про Ежика и Медвежонка всегда удивляли его в детстве. В них все было запутано. Как бабка придумала их? В них почти не было действий. Животные все говорили и говорили. Единственное, что Семену нравилось в этих историях – это представлять звезды, туманы, осень, разноцветную гору. Наверно, именно тогда он впервые захотел увидеть такую гору своими глазами. Но остальное казалось ему непонятным и лишним, поэтому он всегда быстро засыпал под эти истории. Тетка же почему-то считала, что в них спрятано что-то важное, что необходимо понять.
«А ведь и правда, какая мертвая тишина», – снова подумал Семен.
За беспокойными мыслями последних дней он не заметил, что забыл надеть наушники, выходя из дома. Все тетка! – почти выгнала его из дома.
Семен не мог вспомнить, когда такое было в последний раз, и было ли вообще. Он смотрел вокруг, словно видел впервые.
В дороге все было иначе. Наушники были запрещены, там он… Семен не мог подобрать нужное слово, как вдруг мозг сам нашел их в словах одной из историй: «Ты хочешь знать, что делал я на воле? Жил[4 - М. Лермонтов. «Мцыри»]».
Да, именно это он чувствовал в дороге. Там он жил. Его обжигало солнце, обдувал ветер, он сопротивлялся потокам, слушал шум леса, вдыхал ароматы трав, мерз до дрожи от холода, смотрел на закаты, плутал в туманах, утопал в снегу. Там, в дороге, Семен всегда был наполнен чем-то таким, чего никогда не испытывал в вирте. Странно, что все это пришло ему в голову только сейчас, когда он случайно оказался в городе без наушников. Один. Семен впервые почувствовал ужас этого момента: один в тишине.
Тишина дорог была совсем другой, хотя и там он всегда был один.
Это было так странно. Ведь вот: дома, э-мобили, люди, – но город все равно почему-то ощущался пустым.
Внутри стало очень некомфортно, захотелось сорваться с места, побежать, содрать наушники со встречных людей, посмотреть им в глаза. Зачем? Ответ, возникший в голове, поразил Семена: чтоб увидеть, что они живые, что это не роботы с пустыми глазами.
Ему стало страшно и… Тут ему снова вспомнилась та нелепая история, Белая Лошадь в тумане, и слова Ежика: «Как она там?»
Одиночество. Это слово и ощущение было прежде незнакомо Семену, но именно так называлось то, что он чувствовал в эту минуту.
«Домой! Я очень хочу домой!» – с какой-то странной небывалой тоской промелькнуло в голове.
Семен резко повернулся и быстро, почти бегом, направился к дому, где жил.
Глава 23
Новые осознания накрыли Семена, словно лавина. Мир перевернулся с ног на голову, хотелось заново перетряхнуть и осмыслить все привычное с детства.
Семен не заметил, как перешел на бег. В ушах его теперь шумел ветер. Этот привычный звук, знакомый по дорогам, слегка успокаивал.
Лифт мгновенно поднял его на десятый этаж. Семен рванул дверь и кинулся в кухню.
Мать готовила, машинально отправляя в кастрюлю нужные ингредиенты, тогда как наушники уносили ее саму в какой-то далекий несуществующий мир.
– Мам!
Семен быстрым движением сорвал с матери наушники.
– Что?.. Что такое? – растерялась мать, не сумев полностью переключиться на реальность.
Непонимающим взглядом, будто не узнавая, она уставилась на Семена.
– Мам, я Семен. Ты что, не узнаешь меня?
– Фу ты! – отмахнулась от него мать, – разве можно так пугать людей?! Что случилось?
– Ничего.
Семен немного смутился и чуть отступил в сторону.
– Ты шутишь? Чуть наушники не сломал!
Мать была явно рассержена. Семен редко видел ее такой. Она злилась, потому что Семен вдруг резко вернул ее в обычный домашний мир, хотя ей этого совсем не хотелось, и это почему-то очень не понравилось Семену.
