Космические юнги

– Прости меня Галах, я, конечно, знаю твое имя!

Максим присел на корточки и тихонько сказал:

– Знаешь, я тебе сейчас что-то скажу. Только ты никому не говори ладно?

– Желание Галаха – закон, – торжественно произнесла Тарина.

– Да нет, я же серьезно! Понимаешь?

Что-то в голосе Максима смутило девочку и она серьезно кивнула головой, взметнув косичками:

– Понимаю. Ты, наверное, хочешь, чтобы я тебе помогла. В чем?

Максим глубоко вздохнул:

– В общем, так. Я – вовсе не Галах. Подожди, не перебивай меня– остановил он изумленно раскрывшую рот девочку. Меня зовут Максим. Поняла? Максим. А моего брата – Котька.

И Максим коротко рассказал Тарине всю историю их путешествия.

– Ой… – только и смогла сказать Тарина. – Ой… так значит, Такира… ты не спас ее? Ой, нет, ты же вытащил ее из подземного ручья… Значит, спас… И нам принес!

– Ты знаешь, она ведь сама меня позвала, – сказал Максим. И она помогла нам выбраться из пещеры, указав путь. Наверное, она и впрямь волшебная! Но у вас уже все хорошо, а мы вам тут совсем не нужны. Нас дома ждут, и на «Черепахе» тоже, а сначала нужно выручить наших друзей! Ты знаешь, как далеко отсюда Уратаун?

– Уратаун? – призадумалась Тарина. – Это где-то вон за теми холмами. Недалеко, всего дня три пути, не больше!!

– Недалеко? Три дня пути? – выдохнул Максим. – Вы что здесь все расстояния в днях меряете?

– Нет, засмеялась девочка, – это только если недалеко. А если подальше – то в лунах или в половинках луны. Мы недавно караван встретили – странный такой – людей там было мало и двое нездешних, высокие такие, в смешных штанах. Курдубы у них заморенные – жалко смотреть, наверное, кормят плохо. Они какие-то ящики везли… Что с тобой? – удивилась девочка, глядя на внезапно побледневшего Максима.

– Это они! Они! – воскликнул Максим, схватив ее за руку. Это те – Арчибальд с Сухаром, а в ящиках они Лойру и Мирру спрятали! Они при нас говорили, что в Уратаун их везут! А там они хотели их продать кому-то! Нам надо срочно бежать за ними!

– Э, вот ты где! – раздался неподалеку голос. К детям подходил Котька с большой лепешкой в руках.

– Пошли отсюда, – потянул он Максима за рукав.

– Котя, это Тарина, – показал на девочку Максим. Она караван видела с Лойрой и Миррой. Там Арчибальд был и Сухар тоже!

– Видела? Где? Тс-с! – спохватившись, Котька поднес палец к губам.

– Тарина все про нас знает! – сообщил Максим. – Я ей все рассказал!

– С ума сошел! – зашипел Котька. – Ты знаешь, что теперь будет! Она же всем расскажет!

– Никому я ничего не расскажу! – обиженно заметила Тарина. – Только если много о себе воображать будешь!

– Тарина не из тех, кто болтает! – заступился за девочку Максим.– Давай лучше с ней посоветуемся, что нам дальше делать. Ты нам дорогу покажешь и расскажешь, как идти? – обратился он к девочке.

– Вы что, хотите сами идти? – удивилась Тарина. У нее даже косички подпрыгнули. – Вы же сами сказали, что нездешние. Это Галах бы сам вышел куда ему надо, а пришлых людей пустыня не очень-то любит. Вон, тот Друм заблудился и чуть не высох, пока мы его не подобрали на свое несчастье! А вообще-то он сначала даже неплохим показался, – вздохнула она. – Истории всякие рассказывал и карту показывал с какими-то сокровищами. Интересная карта такая – как будто платок расписной. Он говорил, что так специально сделали – чтобы враги не догадались, если найдут!

Котька невольно сунул руку в карман, нащупывая тряпочку, которую они с братом подобрали в пещере из сумки, найденной у скелета.

– Ну, в общем, так, – сказал он. – Карта пустыни у нас есть, нам ее старейшина нарисовал. Еды я немного набрал, только ее на три дня не хватит. Надо еще лепешек выпросить. Только как бы это сделать, не привлекая внимания…

– Я у своей мамы попрошу, – вызвалась Тарина. – А уходить вам надо сегодня ночью, потому что завтра Галаха будут выбирать вождем племени. А вождь не может бросать свой народ, даже если он и не Галах. Ты принадлежишь себе только до завтра. – сказала она Максиму. Завтра ты будешь уже частью племени и нашим вождем!

Максим нервно оглянулся:

– Может, прямо сейчас побежим?

Тарина прыснула в кулачок:

– Смешной ты такой!

Она легонько потрепала Максима по макушке отчего тот покраснел, как свекла, и сказала:

– Я вот что думаю: пешком вы и за четыре дня не дойдете, да и воды столько вам не унести. Надо вам взять курдубов, тогда доберетесь за два-три дня.

– И где же нам их взять? – поинтересовался Котька.

Дети погрузились в молчание.

– Курдубы, курдубы… мой курдуб… твой курдуб… – бормотал Котька.

– Придумала! – закричала Тарина. – Помните, когда вы к нам пришли? Когда из озера вышли?

– И что? – не поняли братья.

– Да вот же что! – тряхнула косичками девочка, – Непонятливые какие! Помните, что вам все мужчины говорили? Они говорили: «Мой курдуб – твой курдуб! ». У нас всегда так говорят друзьям. Значит…

– Понял! – радостно завопил Котька. – Это значит, что все курдубы в этом племени – вроде как наши!

– Но они же все равно не наши, – заметил Максим. – Что же, нам прийдется их украсть, что ли?

– Не украсть, а взять на время, – ответил Котька.

– А возвращать как будем? Приведем обратно, да? А потом пешком дальше пойдем?

Братья в растерянности посмотрели на Тарину.

–Курдубов можно наших взять, – предложила девочка. – У нас их много, и папа недавно мне и брату по жеребенку подарил. Они уже обьезженные, хоть и не совсем… Мы их вам отдадим, а вы их когда-нибудь вернете. Или не вернете, это уж как получится.

– Уж лучше вернем как-нибудь, – вздохнул Котька. С курдубами нас точно в космолет не пустят…

– В общем, так: ляжем сегодня, как обычно, но спать не будем. Тарина, ты подкрадешься к шатру Салиха – с той стороны, где мы спим, пошепчешь нам, и мы вылезем тихонько… И вперед, в Уратаун! – деловито изложил свой план Котька.

– Так не получится, – возразила Тарина. – курдубы спят ночью.

– Не понял, – удивился Котька. – разбудишь их, да и все тут.

– Если их будить, они орать будут, всех поднимут!

– А что же делать?

– Придумала! – воскликнула Тарина. Мы им морды завяжем!

Итак, заговор вступил в силу. Тарина подхватила свои миски и побежала собирать еду для беглецов. Максим нетерпеливо поглядывал на небо, ожидая, когда же солнце начнет клониться к закату – день тянулся очень долго. Котька шнырял тут и там, стараясь подгадать к моменту еды в разных шатрах. Хозяйки с удовольствием угощали спутника великого Галаха, восхищаясь его аппетитом, а он тихонько набивал карманы кусками лепешек и сушеного мяса.

Наконец огненный закат отпылал над пустыней, отражаясь багровыми отблесками в свежем озере, на землю опустились короткие сумерки и скоро окончательно стемнело. Перед большим завтрашним праздником все разошлись по шатрам и рано улеглись спать. Салих пожелал Великому Галаху и его спутнику благостных снов и почтительно задернул занавеску, отделяющую «спальню» братьев от остального пространства. Котька и Максим не стали раздеваться. Они сидели в напряжении, прислушиваясь к звукам, доносившимся снаружи. Быстро наступила тишина, нарушаемая лишь криками ночной птицы и стрекотанием сверчков. И вдруг совсем рядом раздался храп, показавшийся братьям оглушительным в ночной тишине! Почтенный Салих явно видел благостные сны, которых он пожелал братьям. Во всяком случае, храпел он от души, с переливами и присвистом. Максим невольно прижался ближе к брату.

– Как же мы теперь Тарину услышим? – прошептал он.

– Не знаю. Как-нибудь, – ответил Котька. – Одно хорошо: Салих точно не услышит, как мы выбираемся из шатра.

Прождав еще немного, братья занервничали. Что, если Тарина передумала, или испугалась, или не смогла разбудить курдубов?

– Я больше не могу так сидеть, – прошептал Котька. – Пойдем, выберемся наружу и там подождем!

Братья по очереди подлезли под стенку шатра и выползли наружу, с трудом переводя дыхание. Уж очень узкой была щель.

– Ну наконец-то! – раздался рядом шепот. От большого камня отделились две маленькие тени.

– Я вас звала, звала! А у вас там такой храп стоит! Мы уж решили, что вы проспали! – возмущенно сказала Тарина.

– Это почтенный Салих храпит! – оправдался Котька. – Э, а это еще кто с тобой? – он подозрительно посмотрел на вторую тень.

– Это Мирах, мой брат! – пояснила девочка.

– Вот видишь, Мирашка! – торжествующе обратилась она к брату. – А ты не верил, говорил, что это я все выдумала!

– Я, это… – замялся Мирах. – А вы и вправду со звезд прилетели, да?

– Не со звезд, а с планет – поправил его Котька.

– А-а… – уважительно протянул Мирах.

Дети быстро шмыгнули за скалу, подальше от шатра. Тарина взяла за руку Максима, а Мирах – Котьку и ребята торопливо зашагали по тропинке, которая едва угадывалась под ногами.

– Мы наших курдубов подальше отвели, чтобы никто не заметил, – пояснил Мирах.

После нескольких поворотов тропинка вывела детей к широкой расщелине между двумя большими скалами. Там, привязанные к сухому дереву, мирно спали на земле два курдуба. Тарина и Мирах принялись теребить их за длинные уши, а потом за тонкие полосатые хвосты. Курдубы недовольно всхрапнули и снова свернулись клубочками. Тогда Тарина, вздохнув, достала из кармана платься кусочек сухой лепешки и поднесла к носу одного курдуба. Тот потянулся за лепешкой, не раскрывая глаз. Но девочка отодвинула руку дальше и выше. Сонный курдуб продолжал тянуться за лепешкой, пока не встал на ноги. Точно так же подняли другого курдуба. Наконец животные открыли глаза и меланхолично уставились на детей.

– Пора! – сказала Тарина. – Вот здесь к седлам приторочены сумки – в них еда и питье. Особенно берегите фляги с водой. Вы едете налегке, так что должны добраться за два дня, но в пустыне всякое может случиться.

– Да ладно! – махнул рукой Котька. – уж не заблудимся. У нас же карта есть. Из пещеры выбрались, и из вашей пустыни как-нибудь выберемся.

– Одна победа не означает гарантии вечного выигрыша – вдруг сказал Максим.

– Что-о? – удивился Котька, – Это ты откуда набрался?

– Это Мирра мне сказала тогда, в цирке. Ну, перед тем, как нас… усыпили… Я тогда ей тоже говорил, что нам нечего опасаться врагов.

– Ну так то в цирке, там те жулики были… А здесь никого, только мы.

– Ну, по коням! – бодро воскликнул Котька. Они с Максимом с трудом взобрались на спины курдубов. Седла оказались маленькими и не очень удобными. По бокам седел болтались сумки и фляги с водой.

Тарина придержала уздечку Котькиного курдуба и снова сказала:

– Берегите воду! Вода – это ваша жизнь! Только ни в коем случае не пейте из маленьких лужиц, если встретите их на своем пути!

– Из каких лужиц? – не понял Котька.

– В пустыне встречаются иногда лужи с водой, которые выглядят, как двойной отпечаток копыта курдуба. Эта вода не высыхает даже под жарким солнцем. Но она не настоящая!

– Как не настоящая? – хором спросили заинтересованные братья.

– Это не совсем вода, – пояснила девочка. Если ее выпить, то превратишься в жабу!

– Сказок наслушалсь! – засмеялся Котька. – У нас тоже такие сказки есть. Не пей, Иванушка, из копытца, а то козленочком станешь! И про царевну-лягушку тоже! Ты сама-то видела, чтобы кто-нибудь в жабу превратился?

– Сама не видела, а только люди говорят, – серьезно ответила девочка. – Не пейте, ладно?

– Ладно, – засмеялся Котька.

Тарина и Мирах вывели курдубов из расщелины и проводили братьев до дальней скалы. Дальше начиналась холмистая пустыня, покрытая сухой травой. Луна светила так ярко, что без труда можно было разглядеть карту, нарисованную старейшиной.

– Туда! – уверенно сказал Котька, простерев руку к видневшимся на горизонте холмам. Всадники тронули поводья, и курдубы медленно затрусили, постукивая копытами по едва заметной тропе.

Вслед им метнулись резкие черные тени и поплыли по земле за всадниками, плавно переливаясь по камням и островкам сухой травы.

Две маленькие фигурки еще какое-то время смотрели им вслед. Потом они повернулись и медленно пошли обратно к своему шатру.

Глава девятая. Путники в пустыне

Ночь близилась к концу. Луна клонилась к горизонту и уже не светила так ярко, зато небо потихоньку начало розоветь, плавно превращая серебристый лунный свет в розовато-сиреневые сумерки, которые с каждой минутой становились все светлее. Небо над горами разгоралось все ярче. Вдруг ярко полыхнула лимонная заря и из-за гор показался первый солнечный луч. Уже через несколько минут стало жарко.

У братьев слипались глаза после бессонной ночи и долгой тряски на курдубах.

– Коть, давай отдохнем! – наконец сказал Максим.

– Давай! – тут же согласился Котька. – Сейчас найдем какое-нибудь укромное местечко!

Найти укромное местечко в выжженной солнцем пустыне оказалось не очень-то легко. Наконец ребята увидели впереди нагромождение больших камней, отбрасывающих хоть какую-то тень. Подъехав поближе они увидели, что один из больших плоских камней нависает над другими словно крыша. Под тенью этого каменного шатра притулился даже маленький серо-зеленый кустик. Братья слезли с курубов – вернее даже было бы сказать – свалились, потому что ноги, затекшие после долгой езды, их уже не держали. Кое-как они доковыляли до тени, привязали курдубов к кустику и улеглись спать. Оказывается, и на твердой сухой земле можно мгновенно уснуть, не обращая внимания даже на мелкие камушки, попавшие под бока…

Когда братья проснулись, солнце стояло уже высоко в небе. Тени от камня уже едва хватало, чтобы спрятаться вдвоем.

– Хватит сидеть! – сказал Котька. – нам надо сегодня доехать до тех холмов, за которыми будет дорога!

Едва разогнувшись и растирая ноющие ноги, братья позавтракали, затем отвязали курдубов и залезли в седла. Скачки по пустыне уже не казались таким увлекательным занятием…

– Нно, поехали! – причмокнул Котька и стукнул своего курдуба пятками в бока. Курдуб неохотно затрусил вперед, с тоской оглянувшись на остатки зеленого кустика, с которого он еще не успел сжевать все листья. Его товарищу повезло больше – он успел ухватить в пасть еще немножко зелени, пока Максим заматывал на голове кусок ткани, полученный им от Тарины.

– Коть, ты тоже сделай чалму, чтобы солнце не напекло! – сказал он.

– Да ладно! – отмахнулся Котька. Правда, спустя час или два он тоже приобрел вид настоящего кочевника, едущего по своим делам.

За весь день на пути ребятам не встретилось ни одной речки или даже маленького ручейка. Да, вот что такое, оказывается, настоящая пустыня! Совсем не то же самое, как в книжках. Конечно, в книжках было честно написано про бескрайние просторы, покрытые песком, по которому плавно шагают караваны кораблей пустыни – верблюдов, ведомые умудренными опытом погонщиками, разбивающими на привалах тенистые шатры… Но представлялась эта бескрайность совсем не так… Ведь когда ты читаешь книжку, ты в любой момент можешь отложить ее и пойти попить водички, отдохнуть в тенёчке или поговорить с друзьями. В книжках все было романтично, красиво и совсем не жарко, а скорее, приятно тепло.

На самом же деле пустыня оказалась покрыта не мягкими песчаными барханами, а высохшей до каменного состояния глиной, из которой там и тут торчали тонкие сухие прутики, по весне бывавшие растениями. Все эти прутики и кустики выглядели на взгляд братьев совершенно одинаково, повторяясь с пугающим постоянством.

Впереди все выглядело точно так же, как и сзади, и по сторонам. Если бы не силуэты холмов, призрачно синеющие на горизонте, братьям давно уже показалось бы, что они кружат на одном месте, как белки в колесе, ведущем в никуда. Глаза болели и слезились от яркого солнца. Руки, держащие поводья, покраснели и распухли.

– Максимка, смотри, снег! – вдруг закричал Котька.

– Ты что? – испугался Максим, – с ума сошел, да? Какой снег?

– Да вон же! – пришпорив пятками своего скакуна, Котька потянул поводья влево. Максим пригляделся и тоже заметил большое белое пятно искрящееся на солнце.

– Снег, ура! – закричал он, забыв, что только что не верил брату.

Дети подъехали к участку, покрытому сверкающими кристалликами и соскочили с курдубов. Снег оказался твердым, шершавым, как терка и совсем не холодным.

– Соль… – разочарованно протянул Котька, лизнув свою руку.

– Соль? Откуда? – удивился Максим.

– Из земли, – пояснил Котька. – Я читал, что в некоторых местах целые соляные пустыни есть. Может, здесь море раньше было…

Дети вновь оседлали курдубов и двинулись дальше. Соляные поляны, попадались все чаще и чаще и наконец слились в одно сплошное белое поле. Только оно было не гладким, а изрытым вдоль и поперек, словно его когда-то перекопали лопатами сказочные джинны, да так ничего и не посадили. Тропинок не было видно и курдубы с трудом перешагивали через огромные комья сухой земли, перемешанной с солью. Мелкая белая пыль, поднятая копытами животных, оседала на одежде, на руках и на лице. Братьям приходилось часто останавливаться, чтобы напоить курдубов и попить самим. От невыносимой жары воздух дрожал и расплывался неровным маревом. Несколько раз братьям казалось, что впереди виднеются озерца воды, но это были лишь миражи – обманчивые картинки пустыни.

Под вечер равнина наконец сменилась низкими холмами, плавно перетекающими один в другой.

– Доедем вон до тех скал и остановимся, ладно? – предложил Максим.

Котька кивнул. До скал оставалось совсем немного, когда последние лучи солнца скрылись за горизонтом. Сразу же после заката курдубы повели себя очень странно. Сначала один, а затем и другой, они оба замедлили шаг, начали спотыкаться и не то похрюкивать, не то похрапывать. Через несколько шагов оба курдуба остановились, подогнули колени и опустились на землю. Котька и Максим съехали со спин животных и едва встали на уставшие ноги.

– Что это с ними? – изумленно почесал голову Котька.

– Может, сдохли? – предположил Максим? – Шли-шли, а потом вдруг словно батарейки кончились…

– Слушай, я вспомнил! – воскликнул Котька. Помнишь, подружка твоя там что-то такое говорила, что, мол, эти курдубы спят ночью? Только она не сказала, что они сразу же после заката засыпают. Надо их разбудить, мы еще не доехали до скал!

– Тарина еще говорила, что они орут сильно, если их будить, – заметил Максим.

– Ну и что? Здесь же нет никого, кроме нас, – ответил Котька и принялся теребить своего курдуба за уши. Это не привело к успеху, поэтому Котька обошел спящее животное и взялся за хвост. Курдуб спал, не заметив его усилий. Котька с Максимом тянули животных за хвосты, кричали в уши, размахивали перед носом лепешками – ничего не помогало. Котька бил камнем о камень прямо возле уха своего курдуба – без малейшего успеха. Животные, проведшие на ногах всю предыдущую ночь и весь день, спали глубоким сном. Наконец братья вынуждены были признать, что ночевать им прийдется не сходя с этого места…

Поужинав лепешками, братья добрым словом вспомнили Тарину и Мираха.

– А вода-то у нас быстро кончается! – воскликнул Котька, перевернув очередную флягу в надежде вытрясти еще несколько капель. – Хотя на завтра еще хватит, а там уже и к городу выйдем! Мы уже половину пути проехали.

– Это по карте половину, – заметил Максим. Нам еще через горы перейти надо.

– Да какие там горы! Это холмы, говорю тебе! Эх ты, всему-то тебя учить надо…

– Большая разница, – пробурчал Максим. Вечно его брат умничает! Послушаешь – так умнее не сыскать. А вот кто догадался взять Тарину в союзники? Небось не он!

Но спорить с Котькой было бесполезно, это Максим знал по опыту. Он молча улегся на землю и сделал вид, что уснул. Через несколько минут его дыхание и впрямь стало ровным и размеренным – умотавшийся за день Максим крепко спал под чужим небом Сатории.

Накинув поводья курдубов на ветки чахлого деревца, Котька тоже устроился поудобнее и провалился в сон. Сон был тревожным. Сначала Котьке снилось, что он сидит дома и смотрит по стереовизору фильм, в котором отважные путешественники пробираются в темноте по снегу, а за ними гонятся волки. Потом Котьке показалось, что в снегу бредет он сам, а рядом хищно клацает зубами волк. Волк был почему-то тигровой масти, с тонким кошачьим хвостом и длинными ослиными ушами.

Свирепо ухмыляясь, зверь разинул пасть и вдруг издал такой жуткий вой, что Котька подпрыгнул, резко раскрыл глаза и обнаружил, что он сидит на земле, а его сердце бешено колотится в груди, словно птица, пытающаяся вырваться наружу. Жуткий крик все еще звучал в его ушах – что-то похожее на визг электропилы и по мощности сравнимое с воплями раненого слона или даже нескольких слонов, терпящих бедствие. Рядом белело перепуганное лицо Максима. Очередной вопль сдул остатки сна с братьев. Никаких врагов рядом видно не было. Жуткие вопли исходили из глоток курдубов. Животные стояли, беспокойно перебирая копытами, размахивая длинными хвостами из стороны в сторону и время от времени снова издавая душераздирающие вопли.

Трясущимися от пережитого страха руками Котька полез в сумку и отломил от лепешки два куска. Курдубы принялись жевать, пофыркивая и тревожно косясь в стороны.

– Котя, чего это они? – спросил Максим.

– А кто их знает! Может, приснилось что… – неуверенно сказал Котька. – Слушай, что-то холодно стало, вон ветер какой холодный дует! Давай, раз уж эти зверюги все равно проснулись, переберемся к тем скалам!

Сказано-сделано! Братья быстро навьючили сумки на курдубов, взобрались в седла и погнали нервно фыркающих животных к скалам, видневшимся впереди. Там они обнаружили уютную расселину, забились поглубже, оставив курдубов снаружи. Котька придавил поводья камнями. Животные улеглись на землю и снова уснули.

– Значит, опасности нет, – успокоился Котька. Они с Максимом прижались друг к другу, чтобы согреться. Кто бы мог подумать, что еще несколько часов назад они мучились от невыносимой жары!

Согревшись друг о друга, братья провалились в дремоту, часто просыпаясь – то ли от каких-то непонятных звуков, то ли от тревожных предчувствий. Огромные звезды на черном бархатном небе время от времени пропадали за рваными серыми тучами. Серебристая луна освещала взрытое соляное поле, и в этом странном жёстком свете огромные вывороченные куски ссохшейся земли отбрасывали причудливые синие тени. Мальчикам иногда казалось, что это армия гоблинов выстроилась перед ними неровными рядами, готовая броситься на них в любой момент. Словно бы даже иногда угадывалось какое-то движение, но потом снова все замирало и нельзя было сказать точно, было ли движение или оно только померещилось испуганному воображению. Луна была такая же огромная и круглая, как в ту ночь на Земле, когда братья вылезли из своей спальни через окно и тайком пробирались к космодрому.

– Котя, я домой хочу, – вдруг тихонько всхлипнул Максим.

– Ишь ты, рёва! Не надо было убегать! А еще в юнги хотел податься! – строго осадил его Котька. Но тут он почувствовал предательское жжение в глазах и тихо добавил:

– Я тоже хочу…

Он крепко сжал маленькую ладошку брата:

– Ничего, мы еще доберемся домой! Не из таких переделок выходили!

Ветер словно бы стих, рядом уютно посапывали курдубы и братья постепенно уснули, на этот раз почти до утра.

Из сна их вырвал жуткий вой курдубов и грохот камней. Еще не рассвело, лишь небо едва начинало светлеть над холмами. В воздухе стояла густая пыль. Точнее не стояла, а летела вместе с ветром, забиваясь в нос, в рот, запорашивая глаза и заставляя надрывно кашлять. Кто бы мог подумать, что мелкая пыль способна так больно жалить лицо! Курдубов рядом не было. Напрягая глаза, братья смогли разглядеть, как животные несутся очертя головы, перепрыгивая через рытвины и куски земли – все дальше и дальше от того места, где они провели ночь.

– Смотри, смотри! – вдруг закричал Максим. – Видишь? Кто это?

Котька пригляделся. Следом за курдубами скользили какие-то серые тени, легко переливаясь через ухабы и обтекая большие камни. Курдубы оглядывались и вопили так, что было страшновато даже на расстоянии. Похоже было, что услышав этот вой, преследователи немного замедлялись, но потом с новыми силами пускались в погоню.

Братья сами не заметили, как в мгновение ока оказались на самой вершине скалы, под которой они спали. Постепенно крики стихли. Курдубов и их преследователей уже невозможно было разглядеть вдали. Небо посветлело, потом наполнилось сочным сиреневым светом, затем порозовело – и вот уже первые лучи солнца осветили пыльный туман над холмами. Ветер постепенно стихал Братья, покрытые серой пылью, все еще сидели на вершине скалы, как два маленьких воробышка, залетевшие неведомо как в середину пустыни. Наконец, цепляясь за уступы и с трудом балансируя на маленьких каменных полочках, они спустились вниз. Им обоим хотелось как можно скорее оказаться подальше от этого жуткого места.