Ты выбрал ее, предатель

– Я спрошу у Мурата, Дилара Семёновна. Мы с Мироном точно приедем. А вот насчёт вашего сына… Не хочу за него давать обещания.

– Что за обещания, Рита? – раздается за спиной, и я вздрагиваю от неожиданности.

Мурат не даёт возможности обернуться. Он обнимает меня за талию, прижимает к себе и, положив подбородок на мое плечо, прижимает ухо к телефону, который я сжимаю в руке.

– Мамуль…

– Родной! Я так рада тебя слышать! Вчера звонила, но ты трубку не взял.

Понятно. Занят был до такой степени, что ни мои, ни звонки своей матери не принимал.

– Мам, я был в другом городе на важном совещании. Телефон на беззвучном оставил. Приехал поздно – не стал звонить ни тебе, ни… – Он слегка поворачивает голову и целует тыльную сторону моей ладони. – Ритке.

Я сглатываю, стараясь не заскрипеть зубами. Это он специально делает. Все докладывает матери, чтобы потом повторно мне не отвечать. Иначе просто отрезал бы, сказав, что был занят. И не стал бы вдаваться в детали, как делает постоянно. Не любит Мурат отчитываться перед родителями.

– Хорошо, сынок. Я сказала Ритке и тебе скажу… Сегодня у отца юбилей. Обязательно приезжайте, ладно?

Мурат замирает. Даже дышать перестает.

– Хорошо, мам, – говорит он и сразу отстраняется. – Мы приедем.

– Он говорит, что мы приедем, Дилара Семёновна.

– Замечательно. С нетерпением буду ждать вас.

Отключившись, кладу телефон на стол и поворачиваюсь к мужу. Уперевшись бедрами в столешницу, он трёт подбородок и хмуро пялится в пол.

Я сейчас впервые чувствую себя настолько погано. Потому что не верю ему. И почему-то уверена, что ни в какой “другой город” он не ездил.

– И все? То есть для тебя все так легко, да? Был настолько занят, что забыл о мероприятии сына? Мурат, я изо всех сил стараюсь! Я очень хочу, чтобы наша семья стала прежней, но ты, черт тебя побери, думаешь только о работе. Ты хоть знаешь, что вчера чувствовал Мирон? Он весь день ждал тебя! Ты мог ему хотя бы позвонить?

Я не повышаю голос, нет. Но говорю настолько эмоционально, что Мурат сильнее хмурится и поджимает губы.

Подхожу, поднимаю на него взгляд. Смотрю снизу вверх, в его голубые глаза, которые сейчас кажутся мне настолько чужими…

– Мурат, смотри, до чего мы докатились!

– Это не только моя вина, Рита, – ровно отвечает он.

– Господи, – выдыхаю я. Голова начинает болеть, в висках стучит от напряжения. – Мурат, я говорю, что стараюсь исправить ситуацию. Я очень хочу, чтобы мы стали той самой семьёй, которой были буквально год назад. Но ты упорно отказываешься мне помогать. Нет, я понимаю, что ты, возможно, просто влюбился в другую, но в то же время не хочешь оставлять сына и меня… Но, черт возьми, так продолжаться не может, понимаешь? Если у тебя появилась другая, то так и скажи! Я не собираюсь насильно держать тебя рядом!

Мурат усмехается уголками губ. Взяв меня за подбородок, сжимает его пальцами. Заставляет поднять голову и посмотреть ему в глаза. А вторую руку кладет на мой затылок, чтобы я не могла увернуться.

– То есть… Ты просто спокойно отойдешь в сторону, если у меня вдруг появится другая?

– А что я должна сделать, Мурат? – шепчу хрипло, глядя на мужа в упор. Даже не моргаю, но в горле по-прежнему стоит ком. – Как я могу быть с тобой, если твое сердце принадлежит другой? Если у тебя нет времени для семьи, но есть для какой-то другой женщины и ребенка? У меня крыша не поехала… Мне не нужен мужчина, которому плевать на меня и собственного сына. Поэтому… Нет, я не собираюсь тебя останавливать. Начну новую жизнь. И, возможно, у меня тоже кто-то появится. Тот, кто будет любить меня и ценить!

Каменная маска Мурата дает трещину. Я буквально слышу, как муж скрипит зубами. Он резко отпускает мой подбородок и впивается в губы с таким напором, что вышибает из лёгких весь воздух. Дышать становится нечем. Но он не отпускает меня, не позволяет отстраниться. Я упираюсь ладонями в его грудь и пытаюсь оттолкнуть, но у меня ничего не получается.

– Ты только моя, слышишь? Не смей думать о ком-то другом! Убью!

Глава 7

– Убью любого, – снова рычит он и целует так, что мои губы горят.

Впрочем, как и моя душа и сердце от его эгоизма.

Мне с трудом удается протиснуть между нами руки и с силой надавить на его живот. Он сначала сопротивляется, но потом все же отпускает, позволяя отдалиться.

Я чувствую себя так, словно внутри вот-вот взорвется огромная бомба и к чертям снесет половину этого прекрасного дома, который мы с такой любовью выбирали.

– Как ты смеешь говорить подобное? Как смеешь выставлять меня идиоткой, при этом смотря в глаза так, словно ни в чем не виноват? Словно оскорблен здесь именно ты? А теперь и вовсе заявляешь на меня права?

– И я буду продолжать это делать, Рита, потому что я твой муж, а ты – моя жена.

Он не пытается говорить успокаивающе, наоборот, распаляется сильнее.

– Вот как? Вспомнил? А я, по-твоему, круглая дура? Мне что, пять лет, и я не смогу отличить флирт от работы? Или ты так уверен в том, что я буду терпеть твои измены и наличие других женщин? Кто я вообще в твоих глазах?

Мурат сжимает кулаки и выглядит таким сердитым, словно я его оскорбила.

– Ты опять за свое?

– За свое? Мы говорим о том, что есть. А есть мы, – я указываю на него, затем на себя, – причем на разных полюсах. Неужели так сложно быть откровенным и честным? Не теряя уважения ко мне, просто поставить точку. Или пока не пойман – не вор? Это твой принцип?

Он смеется, запрокинув голову, и отшатывается к столу, где лежат мои журналы. Психуя, закрывает один из них и, подняв, бросает на столешницу.

– Рита, ты так хочешь повесить на меня вину за связь с другой женщиной, потому что это для тебя удобно?

– Господи, как умело ты все выкручиваешь. Почему это я вдруг стала раздражающим элементом? Почему я стала виноватой, но при этом ты… – У меня не хватает слов, воздуха и силы, чтобы совладать с эмоциями. – При этом именно ты своими действиями даешь понять, насколько незначительны мы с Мироном в твоей жизни. Неужели ты… Неужели не видишь того, что теряешь? Когда ты растерял себя и превратился в этого мужчину? – Я окидываю его презрительным взглядом. – Я с трудом тебя узнаю. Но что еще хуже, я и сама меняюсь, будто пытаюсь быть похожей на тебя. В отместку становлюсь хуже.

Опускаю голову и отхожу подальше.

– Даже то, как ты каждый раз выкручиваешься, ужасно злит. А ты делаешь это намеренно. Манипулируешь тем, что я не в курсе твоих измен, что у меня нет прямых доказательств. Но знаешь что? Если я узнаю или не дай бог увижу, это будет концом всему. Слышишь меня? – Я сталкиваюсь с мужем взглядом и всю свою ярость направляю к нему, пусть видит и знает. – Никаких разговоров больше не будет. Не будет ничего, как и нашей семьи.

– Черт возьми, Рита! – кричит он, срываясь окончательно, а я вздрагиваю. – Твою ж… Хватит уже. Хватит. Все. Я не стану тебе изменять. Не хочу другую, понимаешь? Я тебя люблю. Неужели так сложно это понять? Так сложно просто верить мне?

Я задыхаюсь и пру на него, словно локомотив. Потому что моему возмущению нет предела. Толкаю Мурата в грудь, и он отшатывается.

– Верить? Тебе? – Я снова толкаю, пока он не садится на столешницу. – Как мне это делать? Как? Если я не вижу своего мужа. Не знаю, где он и с кем!

– Я работаю! – Он обхватывает мои запястья и притягивает к себе, но не успевает обнять, потому что к нам, шлепая босыми ногами, выходит сын.

– Доброе утро, мама. Доброе утро, папа. – Мирон смешно зевает, а Мурат разворачивает меня к себе спиной и специально обнимает, зная, что я не стану устраивать сцен при Мироне.

– Привет, сынок. Выспался?

– Угу. Есть хочу.

– Уже все готово. И как только твой отец меня отпустит, мы поедим. – Я успеваю увернуться от поцелуя в щеку и выскальзываю из его объятий. – Не смей больше так делать. И мы не закончили, – шиплю ему, грозя пальцем, и ухожу к сыну.

Он улыбается так, будто все уже решено. Но перед глазами – те самые часы, о которых я не стала говорить. Посмотрим, для кого они куплены. Цену им я знаю, потому что это популярный дорогой бренд.

Накрыв на стол, я разговариваю с сыном, пока Мурат отходит, чтобы ответить на звонок. Когда мы почти заканчиваем есть, Мирон спрашивает, можно ли ему пойти на улицу.

– Нет, родной. У твоего дедушки Диньяра сегодня день рождения, и мы поедем к ним с бабулей в гости до вечера воскресенья.

– Ура! – Сын стучит по столу ладошками и улыбается.

О да, он их любит так же сильно, как и моих родителей.

– Можно идти собираться?

– Конечно. Бери по минимуму, нам нужно выехать как можно скорее. – Я поворачиваю голову к мужу и говорю так, чтобы он знал, к кому я обращаюсь. – Потому что мы не купили подарок для твоего дедушки.

Мурат сжимает ложку и делает вид, что в его тарелке что-то более важное и интересное. Однако я знаю, что он в курсе своего проступка. Но он не ребенок, чтобы его отчитывать, а я не хочу быть грубой по отношению к свекру.

Сын убегает наверх, быстро доев свой завтрак. Я неспешно мою посуду, а муж встает и уходит на улицу, сказав, что ему нужно проверить масло в двигателе, прежде чем мы выедем.

В дороге особых разговоров мы не ведем. Единственное, что мы обсуждаем достаточно бурно – это сам подарок.

– Пожалуйста, просто отвези меня туда. Я знаю, что мы подарим твоему отцу.

– В антикварном магазине? – Мурат смотрит на меня так, словно я сказала какую-то шутку. – Отец ненавидит всякое старье.

– Ага. – Не желая обсуждать ничего в этом духе, я просто не спорю.

В магазине я не хожу между витринами. Я знаю, что ищу.

– Здравствуйте. – Подхожу к стойке, где стоит пожилой мужчина. – Я посмотрела на сайте вашего магазина, что у вас имеется набор коллекционных ножей.

– Здравствуйте, а как же. Имеется. Только я их отдельно продавать не буду.

– Могу я на них взглянуть?

– Пойдемте. – Кряхтя, он подходит к стеклянному шкафу и, открыв дверцу ключом, вытаскивает какой-то сверток из кожи. Положив на витрину, медленно разворачивает.

В предвкушении я ожидаю нечто восхитительное. Потому что Диньяр Тагирович коллекционирует ножи. Он просто одержим ими. Хотя не скажу, что он постоянно мониторит коллекционеров и ищет. Но если попадается что-то стоящее, он точно не упускает возможности приобрести новый предмет.

– Восемьдесят второй от Imperial Prov. Состояние исключительное, как вы видите. Их три, но отдавать по одному не хочу. Они выпускались вот так, три за раз.

Я беру в руки исключительное изделие и рассматриваю. Хоть свекор и рассказывал кое-что о том, как правильно изучать предмет коллекции, я все забыла и растеряла знания. Но… Почему-то здесь я верю в правдивость слов продавца. История и годы словно отражены в каждой детали.

– Могли бы вы найти красивую шкатулку? Или… ну, знаете, куда их красиво положить как подарок.

– О, разумеется! – Он вынимает деревянный ящик, обитый внутри черным бархатом, и аккуратно раскладывает там ножи.

– Они идеально сюда подходят! – замечаю я, внезапно обрадовавшись.

– Я просто не убрал обратно. Показывал недавно другому покупателю.

– Вот как? Я рада, что их не купили.

– Вот и хорошо. Кстати, они дорогие, – словно предупреждает он и смотрит, выискивая тень сомнений на наших с мужем лицах.

– Я видела стоимость. Все в порядке.

Оплатив покупку, мы с Муратом возвращаемся в машину.

– Поверить не могу. Ты вообще уверена, что они ему нужны?

– Мурат, ты прекрасно знаешь, что твой отец обрадуется этому подарку.

– Я думал, он прекратил их собирать.

– Зачем ему прекращать любимое занятие?

– Я понял, – кивает муж и словно дает понять, что этот разговор закончен.

Следующей остановкой становится магазин по дороге. Мирон захотел купить открытку дедушке и настольную игру для всех на эти выходные, а Мурат – коллекционный алкоголь.

– Ты решил сегодня отдохнуть по полной, – усмехаюсь я, потому что его отец если и выпьет, то лишь маленький глоток.

– Да. Мы ведь до вечера, ехать никуда не надо.

Пожимаю плечами и, взяв пакеты, жду его с сыном, стоя в сторонке.

Когда мы приезжаем к родителям Мурата, мужа как подменяют. Многочисленные родственники на большом празднике – и такое же количество вопросов. При этом самый частый – от женщин, как скоро я снова забеременею. Но вот что самое забавное, отвечал чаще всего именно муж. Ластился ко мне и обнимал при каждой возможности, пользуясь ситуацией. Я же вынужденно улыбаюсь каждому новому комплименту.

– Уверен, вы все узнаете вовремя. Моя жена – молодая и здоровая женщина.

Подарок для его отца стал словно самым дорогим.

– Дочка, – улыбается свекор, рассматривая каждый нож отдельно. – Вот уж не ожидал! – Благодарно обняв меня, он смотрит на Мурата. – Спасибо, сын. – Скупое рукопожатие и не более.

– Это Рита вспомнила о твоем увлечении.

– Увлечение, – смеется свекор. – Это больше чем увлечение, Мурат. Гораздо больше.

В конце этого замечательного вечера я уже и сама поверила в будущее нашей семьи. Как будто Мурат говорил мне правду этим утром. Как будто все остальное, что было до этого дня, придумано мной. Мой муж был рядом, обнимал и так много улыбался… Сын вообще уснул рано, насытившись вниманием своего отца и родных.

– Ты идешь? – спрашивает Мурат, прижимаясь ко мне со спины, пока не видит никто.

– Мне нужно закончить с посудой и кое-что обсудить с твоей мамой. – Я наслаждаюсь забытой лаской, подставляя шею для поцелуев горячих и любимых губ.

Посуду может помыть и домработница. Я скорее тяну время, но для чего – сама не знаю.

– Тогда я пойду, а ты поднимайся ко мне. Хорошо?

– Хорошо, – хрипло отзываюсь я, с трудом открывая глаза и возвращаясь обратно из накатывающей неги.

Слышу его тихие шаги и выдыхаю.

– Я так рада, что вы приехали! – раздается за спиной голос свекрови.

– Ну что вы, мы не могли пропустить такой день.

– Ох… они как малые дети. А вот вы вдвоем… ну до чего же чудесная семья, Риточка.

Она так открыто улыбается, что невозможно остаться равнодушной, даже если половину вечера я играла роль и только устав от этого, приняла все правила странной игры между мной и мужем.

– Оставляй тут все. Тамила все уберет.

– Хорошо. Доброй ночи вам, Дилара Семеновна.

– И тебе, дочка.

Протерев еще раз стол, я внимательно оглядываю кухню. Высушив руки, поднимаюсь по лестнице в комнату, которую мы с мужем занимаем, приезжая сюда.

Из ванной доносится звук льющейся воды. Я вынимаю из шкафа комплект для сна, так как тут достаточно нашей одежды. Оставляю его на кровати и подхожу к комоду, где лежит нижнее белье, но стоит мне открыть верхний ящик, лежащий наверху телефон Мурата светится от уведомления.

Я не проверяю телефон мужа и никогда не делала этого, тем более с целью шпионажа. Но сейчас, смотря на экран, думаю, что, возможно, зря я никогда в нем не сомневалась. Следовала каким-то принципам, а все оказалось гораздо проще. Всего-то надо посмотреть и смыть с себя грязь, в которую он меня планомерно и долго окунал.

«Где ты? Я ждала тебя, а ты так и не появился, Мурат».

Контакт: “Инна”.

Глава 8

Меня бросает то в жар, то в холод. Мозг отказывается принимать факт, что Мурат, скорее всего собирался к ней, но звонок матери и приглашение на юбилей нарушили его планы.

Раз за разом перечитываю сообщение и никак не могу понять, что чувствую. Боль? Мне кажется, она преследует меня с того дня, как я осознала, что наш брак рушится. Разочарование? Да, скорее, я разочаровалась в нас обоих. Но больше всего в муже, потому что это всё-таки он предал нас и нашу любовь, семью, сына! Мы просто не справились! Горечь? Да, она меня убивает. Потому что понимание того, что это всё – та точка невозврата, просто уничтожает. Теперь уже не будет как раньше, теперь все станет куда сложнее. Потому что нам придется сделать выбор. Такой, чтобы не пострадал Мирон. Это главное.

Интересно, Мурат хотя бы разочек думал о нас, когда ездил к той бабе? Хотя бы разочек включал голову? Или только ту, которая в брюках?

Усмехаюсь своим мыслям. Горько. На глазах застывают непрошеные слезы, а потом потихоньку начинают течь по щекам.

«Где ты? Я ждала тебя, а ты так и не появился, Мурат», – снова перечитываю. Плачу, потому что мне больно от осознания факта, что у мужа есть другая. Но он держит меня рядом, на крючке. Буквально утром признавался в любви и говорил, что никому не отдаст.

Он считает меня идиоткой? Разве так любят? Так эгоистично поступают? Разве можно так бессовестно врать, даже не моргнув глазом? Разве так легко растоптать чужие чувства?

Легко, значит, раз Мурат так со мной обошёлся…

Больше нет звука льющейся воды, зато я слышу за спиной тихие шаги. Развернувшись, сразу сталкиваюсь с удивлённым и вопросительным взглядом мужа. Он понимает, что я держу в руке его телефон. Я же не скрываю усмешку. Горькую, полную боли и разочарования.

Мой муж оказался умелым актером… Даже премию заслужил, потому что сегодня я, можно сказать, поверила ему… Поверила в то, что он действительно любит меня, а я просто себя накручиваю.

Мурат подходит вплотную, и я сразу же сую ему в руки телефон. Вздергиваю подбородок и смотрюв голубые глаза до тех пор, пока он не начинает хмуриться.

– Что происходит, Рита? – интересуется он, чуть наклонив голову набок.

Хмурый, озадаченный, недоуменный взгляд раздражает меня до такой степени, что на миг хочется врезать ему звонкую пощечину. Ненавижу, когда мне врут. Когда держат за идиотку.

– Ты бы меня предупредил, что ли… Марат, я как всегда тебя поняла бы и не стала бы давить.

– Ты о чем?

– Почему не сказал, что у тебя назначена встреча?

– Какая встреча?

Он хмурится ещё сильнее. Вместо того, чтобы посмотреть в свой телефон и понять, что я там увидела, предпочитает задавать мне глупые вопросы. Серьезно? До каких пор он будет строить из себя дурака?

– Боже, я с ума сойду… – выдыхаю измученно. – Мурат, твоя любовница, оказывается, весь день тебя ждала! А ты оставил ее одну. Как не стыдно, а? Зачем ты нам лжешь? Мне… Ей… Какого черта? Я отчётливо дала понять: хочешь уйти – уходи! Я тебя насильно держать не собираюсь! Жить с мужчиной, который ходит налево… У которого есть другая женщина… Такой мне не нужен! Боже, да хватит уже на меня так смотреть, Мурат! Я хочу развестись!

– Рита, какой бред ты несёшь… – Он качает головой, наконец нажимает на боковую кнопку своего телефон и, кажется, видит сообщение. Вскидывает брови, и я вижу, как поджимаются его губы, а пальцы впиваются в экран мобильного.

– Я несу бред? – усмехаюсь. – А может, у меня просто галлюцинации? Может, это сообщение от твоего друга? Только почему-то вместо его имени там женское… Тем более такое знакомое! И какое у тебя сейчас оправдание, Мурат? Что придумаешь на этот раз?

Муж трёт ладонью лицо. Сглатывает, а потом бросает телефон на кровать и, положив руки на мои плечи, слегка встряхивает.

– Я не стану оправдываться, Рита. Никогда этого не делал и не собираюсь. Прекрати уже во всем искать повод для разногласий! Между мной и Инной ничего нет! Быть не может. Ты поняла меня?

– Прекрати! – Я невольно повышаю голос. Сбрасываю руки мужа и делаю шажок назад. Однако отступать некуда, за спиной стена. – Не держи меня за идиотку! Я видела, как вы друг на друга смотрели! Видела, черт тебя побери!

– Я в этой жизни не любил ни одну женщину кроме тебя, Рита! – обрывает он, надвигаясь на меня. – Никогда! И если я вдруг решу быть с другой, то поверь, приду и скажу это тебе напрямую. Не стану устраивать детский сад и игры в прятки!

– То есть ты ещё не уверен, что любишь другую? Тянешь время, проводишь с ней ночи, сравниваешь нас и все никак не можешь понять, с кем тебе лучше?

– Рита… Рита… Когда ты успела стать такой? Почему во всем ищешь подвох? Разве трудно просто поверить мне на слово? Скажи мне… – Мурат упирается рукой в стену рядом с моей головой, наклоняется и заглядывает в глаза. – Я когда-нибудь врал тебе? Вот ответь честно… Подумай и ответь как есть.

Нет, не врал. И да, до недавних пор между нами не было разногласий. А сейчас… Сейчас я всем телом и душой чувствую, что муж от меня что-то скрывает. Не договаривает. Я же вижу, что Инна не просто адвокат, а какая-то… особенная, что ли, для него.

Она ведь знает, что он женат. Знает, что у него есть сын. Тогда почему так смотрит на моего мужа? Почему посылает такие неоднозначные сообщения? Мне что, встретиться с ней и поговорить? Просто сесть друг напротив друга и начать откровенный разговор?

Но скажет ли она правду? Ведь невооружённым глазом видно, что она неровно дышит к Мурату. Естественно, в таком случае она будет нести любую чушь, лишь бы я поверила и ещё больше оттолкнула Мурата от себя.

Боже… О чем я вообще думаю? Неужели буду унижаться и опущусь до такой степени, что пойду на какие-то разборки с предполагаемой любовницей своего мужа? Никогда в жизни!

– Мурат, хватит капать мне на мозги! Я позвонила тебе в тот день, спросила, где ты… А ты что ответил? Что ты в офисе! Но в итоге я застаю тебя в ресторане с другой женщиной! А потом эти твои телефонные разговоры бог знает с кем! Теперь это сообщение! И ты хочешь, чтобы я тебе поверила? Как, Мурат? Как?! – цежу сквозь зубы.

Я почти теряю контроль над эмоциями, упираюсь ладонями в грудь мужа, а потом начинаю бить кулаками. Но он как скала. Ноль реакции. Ноль эмоций. Даже не морщится и не пытается отодвинуться.

Уголки его губ приподнимаются, изображая улыбку. А потом он и вовсе издает хриплый смешок, чем ввергает меня в шок. Ему смешно? Его забавляет наша ссора? Он действительно не понимает, что мы на грани развода?

– Не помню, когда в последний раз видел тебя такой ревнивой. – Он ловит мои запястья и резко дёргает на себя. Вжимает меня в свое тело. – Ведь ревнуют, когда безумно любят. Разве нет, Рит?

– Ты издеваешься надо мной, Мурат?

– Нет, конечно. Я просто понимаю, что жена меня безумно любит, поэтому и ревнует к кому попало. Но не нужно, Рит. Серьезно. Я повторяю тебе ещё раз: нет у меня другой женщины. Даже в мыслях не было тебе изменять. Поверь мне, пожалуйста…

Мурат утыкается носом в мою макушку и втягивает аромат волос. Его ладонь ложится мне на поясницу, вторая – чуть выше лопаток. Я оказываюсь в кольце рук вкусно пахнущего мужчины. И да, меня это так бесит… Я злюсь на него, сомневаюсь в его верности, но в то же время не могу оттолкнуть. Чувствую себя настолько глупой и уязвимой…

– Просто доверься мне, – хрипло шепчет он мне на ухо. – Поверь, все будет хорошо. Я для этого очень и очень стараюсь…

– Мурат, что означает то сообщение?

– Я должен был поехать в офис и решить вопрос с последним контрактом, из-за которого у нас появились проблемы… Но не поехал. Вот и…

– Она не обращается с тобой как с боссом, Мурат! Ты опять врешь…

– Никогда не врал и не собираюсь.

– Да-да! Не врешь! Но профессионально скрываешь правду, верно! – Я пытаюсь оттолкнуть его, но тщетно. – Не думаешь обо мне, думай хотя бы о нашем сыне! Что он подумает? Как отреагирует, если узнает, что у его отца есть другая женщина, из-за которой он жертвует нами? Хватит, Мурат!

– Ты сейчас на эмоциях, и сама не понимаешь, что говоришь, Рита.

– Я всего лишь требую развода, Мурат! Не прошу, а требую! Ясно тебе? Иди и спокойно встречайся со своей любовницей. Единственное… дай мне развод!

Глава 9

Мы, словно две буйные и невозможные стихии. Стоим друг напротив друга и смотрим на то, как разрушаемся до основания. Я молчу. Он тоже молчит. Хотя невысказанного так много. Но сейчас… Сейчас я ставлю точку.

Развернувшись, я хватаю свои вещиу, ухожу в ванную и закрываю за собой дверь.

Оказывается, можно устать не только от нелюбви, но и от сильных эмоций. Они не дарят лёгкости или умиротворения. Они давят и давят, пока ты не сломаешься или не откажешься от своих принципов и убеждений, пока не поддашься.

Я не готова это сделать. И не буду готова никогда.

Сейчас, как никогда раньше, я хочу, выйдя из своего временного укрытия, найти Мурата спящим. И хотя, медленно ступая по полу, я вижу лишь его спину, я точно знаю – он не спит.

Задержавшись взглядом на обнажённых плечах, к которым так хочется прижаться, я опускаюсь на постель, источающую холод, и накрываюсь тонким одеялом.

Почему-то стараюсь дышать как можно тише. Будто громким звуком сниму с паузы незаконченный разговор. Но от диалога нет смысла, если одна из сторон уворачивается от прямых ответов и юлит. А я больше не хочу так. Я уже не раз расшиблась об эту стену. Теперь устала и отказываюсь.

Мои сегодняшние слова он услышал. Действие за ним.

Пока я раздумываю о том, что есть, Мурат двигается ближе ко мне, как было раньше, до того, как мы рухнули в пропасть безразличия. На предплечье ложатся его горячие пальцы, но моя реакция не заставляет себя ждать. Я дёргаюсь вперёд и скидываю с себя его руку. Проходит ещё секунда без движения и действий, а потом муж отворачивается и снова замирает.