Я теперь твой враг

Вера С.

Я теперь твой враг

1 глава.

– Танюша, я редко кому такое говорю, но мне кажется, что тебе еще рано иметь детей. Ты сама еще как ребенок! – старенькая врач-гинеколог по-матерински смотрела сквозь очки на худенькую, нескладную девчушку. Девчушка недоуменно уставилась на доктора.

– Да вы что, Галина Тимофеевна? Мне почти восемнадцать! Я скоро замуж выйду! Женька мне давно предложение сделал! Ждем только когда я школу закончу.

– Так, а учиться-то дальше ты не думаешь?

– Ну, раз такое дело, обождем немного! – Таня начала собираться. – Вы, Галина Тимофеевна, выписывайте, че там положено в моем положении!

– Хорошо, Танюша! – доктор села за стол и занялась формальностями. – Вот, держи! Это – направления на анализы, это – рецепт на витамины, бесплатно!, это – справка в соц.защиту на пособия, как рано вставшей на учет. И все-таки, Танюш, пока срок маленький – подумай!

– Спасибо, Галина Тимофеевна! – Не обращая на последние слова доктора никакого внимания, девушка выскочила за двери.

Галина Тимофеевна грустно посмотрела на закрывшуюся дверь. Не нравился ей этот Женька. Вроде бы все при нем: высокий, красивый, из очень уважаемой и обеспеченной семьи… Но взгляд у Женьки был какой-то нехороший. На словах был вежлив и учтив, а вот смотрел на собеседника презрительно, словно на букашку какую-то. Танюшка молодая, глупая. Еще и школу-то толком не окончила, а вот, поди ж ты, влюбилась, как кошка, да еще и забеременела. Тяжело вздохнув, Галина Тимофеевна крикнула: "Следующий!" – и принялась за работу.

*

Таня, тем временем, набирала номер Женьки. Хотелось побыстрее сообщить радостную новость. В том, что новость окажется действительно радостной – она не сомневалась. Они встречались уже почти год, а совсем недавно Женя позвал ее замуж. Так и сказал:

– Как закончишь школу – сразу поженимся! Уедем в Москву и будем жить в свое удовольствие! Ты не бойся: мои родители все знают и не против! На первых порах обещали даже помочь!

В тот вечер все и произошло. А через несколько недель Танюша почувствовала себя неважно прямо на уроках. Еле отсидев до конца занятий, всю оставшуюся половину дня она пролежала у себя в комнате в обнимку с тазом, который участливо подсунула подружка Сонька.

– Не залетела ли ты, подруга? – со знанием дела спросила она.

– Ну, мы, конечно, так рано ребенка не планировали, но, думаю, Женя будет не против! – Таня пыталась говорить это, как само собой разумеющееся, чтобы у подруги не возникло не капли сомнения, что Танюша уже без пяти минут замужняя женщина с полностью определенным будущим.

Соня не разделяла уверенности подруги, так как не раз замечала, как Евгений флиртовал с другими девушками и по его действиям было не заметно, что он в ближайшем будущем собирается остепениться. Даже с Соней, лучшей подругой своей девушки, Женя умудрялся заигрывать. Да и сама Соня была не против с ним пококетничать. Евгений считался завидным женихом, а если прибавить к этому еще и красивую внешность, то не удивительно, что более менее годившиеся ему по возрасту в невесты девушки, готовы были друг другу глотки перегрызть.

Обо всем этом Соня тактично умалчивала, поэтому Танюша была в счастливом неведении, что творилось за ее спиной.

В комнату заглянула бабушка Танюши.

– Идите хоть чаю попейте! Весь день тут шепчетесь! – увидев внучку в обнимку с тазом, забеспокоилась: – Танюша, что случилось? Траванулась чтоль чем? А я говорила: нечего всякую дрянь жевать! Напридумывали тоже: чипцы, кирешки! Вот, пожалуйста!

– Беременна она, Полина Матвеевна! Прабабкой скоро станете! – Соне захотелось подгадить через чур самодовольные надежды подруги. Танюша метнула на нее гневный взгляд.

– Ба, да ладно! Это еще не точно! Завтра схожу к Галине Тимофеевне..

– Да что ж ты делаешь-то, глупая? – бабушка нащупав стул, плюхнулась на него без сил, прижала руки к груди. – Это этот чтоль, Васькин оболтус?

– Никакой он не оболтус! Он мне предложение сделал – стало быть жених! – кинулась Таня заступаться за любимого. – К свадьбе, если что, готовиться надо, а не причитать!

– Дура ты, Танюха! – бросила бабушка, поднимаясь со стула. – Вся в мать! Царствие ей небесное!

Полина Матвеевна, тяжело ступая, вышла из комнаты внучки. Девчонки переглянулись. Танюша театрально вздохнула, наигранно закатив к потолку глаза.

2 глава.

Танюшка убежала к врачу, а Полина Матвеевна сидела и смотрела в окно. "Старая кочерга! – ругала она себя. – За дочерью не доглядела, теперь и внучку профукаю!"

*

Танюшка росла спокойной и послушной девочкой, не в пример матери. За той всю жизнь был нужен глаз да глаз. В пятнадцать она уже во всю бегала по мальчикам, а в шестнадцать родила Танюшку. Но и это ее не остановило. Бросив дочь на мать, девушка продолжила свои похождения. Меняла партнёров, иногда даже не запоминая их имен. Единственное, что радовало Полину Матвеевну, дочь больше не рожала. Через пять лет её не стало. Попался патологически ревнивый ухажёр, который приревновав девушку к собутыльнику, ударил, после чего она упала и больше не встала.

Похоронив дочь, Полина Матвеевна все силы отдала воспитанию внучки. Та радовала ее успехами в школе и прилежным поведением. "Может сама и в институт поступит", – мечтала женщина. И вот этот Женька. Охмурил, окрутил её дурочку, а теперь ещё и обрюхатил. В его серьезные намерения Полина Матвеевна не верила – весь в отца пошёл. Василия. А тот в молодости был тем ещё пройдохой, а сейчас и вовсе поганым стал: высокомерный, наглый, жестокий.

"Где ж я тебя опустила -то?" – вздыхала Полина Матвеевна, но ответа на свой вопрос не находила.

*

Танюша снова и снова набирала номер Женьки и слушала длинные гудки.

*

– Женек, говорят, ты скоро "папулей" станешь?

К Евгению подсела местная красотка Катерина. Он незамедля обнял ее.

– В смысле? Спонсором что ли чьим-то? – не понял Женя.

– Ахахах! Спонсор! – друзья, сидящие рядом, весело заржали. Веселая компашка развлекалась в местном клубе на полную катушку. Алкоголь тек рекой. Все веселились и были уже до неприличия пьяны.

– Нет, милый! – Катюша запустила пальчики с длинными наманикюренными ноготочками в волосы Евгению. – Твоя сиротка-селяночка беременна! И уже всем растрезвонила, что скоро свадьба!

– Вот дура! – Женя налил себе рюмку водки. – Какая свадьба? Кто я и кто эта .... ?

Залпом выпив, он продолжил:

– Просто так не уламывалась – пришлось наобещать звёзд с небес! Ну она реально дура!

– Все вы, Женечка, мужики такие! Вам, если откажешь – у вас инстинкт охотника просыпается! О последствиях не думаете! – ласково ворковала Катерина. – Хоть бы о "резинке" думали!

– Вот ещё! Сами думайте! Головой! А не то, что у вас под юбкой! – засмеялся Евгений. – А меня родоки отмажут!

Компания снова дружно заржала.

*

– Татьяна, не Женька ли ищешь? – навстречу девушке попалась соседка, бабка Глаша. – Так он вона, в клубе с этой, прости Господи, Катериной виснет.

Бабушка Глаша хоть была уже и сильно в годах, старше даже Танюшиной бабушки, старалась не отставать в выражениях от молодежи.

– Как с Катериной? – от изумления Татьяна остановилась.

"Может, отмечают что? Может Женя не дозвонился до меня, чтобы сказаться? Поди нервничает, что без меня гуляет! Пойду, устрою сюрприз! Пусть Катерина локти кусает!" – предвкушая удивление Жени и зависть Катерины, Танюша направилась в клуб.

В полутемном помещении орала музыка, пахло спиртным и чем-то затхлым. Посреди зала топтались несколько девчонок. В дальнем углу, там, где стоял стол, поставленный местными "мажорами" для своих застолий, сидела веселая компания во главе с Женьком. На коленях у него восседала Катерина и активно его целовала.

Танюша, не веря своим глазам, подошла к столу. На нее никто не обратил внимания. Постояв немного, она решила, что Женя сильно пьян и не понимает, что происходит. "Ну сейчас я вам устрою! – возмутилась Таня, – Надо же так парня напоить, что он совсем ничего не соображает! Он, наверное, бедненький очухается и со стыда сгорит, как узнает, что не со мной зажимался! Я, конечно, поругаю его для приличия, но больше к своим друзьям он ни ногой!" С этими мыслями Танюша, приняв возмущенное выражение лица, уперлась руками в бока и строгим голосом громко спросила:

– Женя! Что здесь происходит?!

Вся компания повернулась к ней. И, кажется, даже музыка затихла.

– О! Вот и будущая мать пожаловала! – сказал кто-то из сидящих. Катерина все также сидела на коленях у Евгения и с наглой, вызывающей улыбкой разглядывала Татьяну с ног до головы.

– Че тебе, Танюха? – криво ухмыльнувшись спросил Женька.

– Что здесь происходит? – Танюша все еще надеялась, что Женя придет в себя и бросится к ней с извинениями.

– Гуляем мы! – также ухмыляясь ответил тот. – А ты че пришла-то?

– Я тебя искала, хотела сообщить тебе радостную новость.... – уверенность Тани пошла на спад. – Я беременна!

– И? Я-то здесь при чем? – нагло улыбаясь спросил Евгений и вся компания засмеялась.

– Ну как? Ты отец ребенка! Ты жениться обещал! – совсем уже отчаявшись залепетала Танюша.

– Обещать – не значит жениться! – засмеялся своей шутке Женька и вся компания вслед за ним тоже заржала.

– Ну, а вообще, – продолжил он, – надо быть совсем дурой, чтобы поверить, что такой парень как я, женится на такой дуре-нищебродке как ты! Переспать я с тобой хотел! Пе-ре-спать!!! Вот и наговорил! А ты и поверила! Ну не дура ли? А теперь иди, не мешай нам развлекаться!

Танюша стояла как вкопанная и во все глаза смотрела на Евгения.

– Ну что же мне делать? – еле слышно спросила она.

– Это твои личные проблемы! – Женек все-таки услышал ее вопрос. – Не вздумай мне с этим надоедать! Скажу отцу – он тебе жизни здесь не даст! А захочет – вообще в тюрьму посадит!!!

От стыда и отчаяния, Танюша не знала что делать. Стремительно развернувшись, она кинулась вон из клуба, захлебываясь хлынувшими слезами.

3 Глава.

Танюша бежала, не разбирая дороги. Глаза, заполненные слезами, ничего не видели.

– Таня! Танюша! – бабка Глаша попыталась ее остановить, но тщетно. Тогда она кинулась к Татьяне домой, надеясь застать там ее бабушку.

– Матвейна! Поля! Танька-то твоя кабы че не учудила! Вся в слезах-соплях к реке побежала! – заорала Глафира, распахивая двери в дом Полины.

– Батюшки! Упаси Господи! – Полина Матвеевна, наскоро накинув на плечи шаль, бросилась из дому и побежала в сторону реки. Каким-то чудом, она умудрилась успеть во время – Танюша стояла на мосту и судорожно теребила край кофточки.

– Танечка, внученька, не нужно! – тихо произнесла Полина Матвеевна, осторожно подходя к внучке. – На кого ж ты меня оставишь? Я ж не смогу без тебя!

– Он сказал, что я дура! И что он все специально наговорил, чтобы переспать со мной! Я не хочу жить! Как я буду ходить с таким позором!

– Бог накажет его, деточка! Он поплатится за свои поступки! А ты не бери грех на душу! – все также медленно продвигаясь к девочке, уговаривала Полина. – Ты ведь не только себя убьешь! Но и дитя невинное!

– Да кому оно нужно это дитя?! Всю жизнь над ним насмехаться будут! Пальцем тыкать, что незаконнорожденный!

– А мы уедем, Танечка, уедем! И никому не скажем, что он безотцовщина! Скажем, что отец погиб. Не бойся, деточка! Я не дам тебя в обиду!

Танюша, наконец, повернулась к бабушке. Огромные заплаканные глаза смотрели на нее с надеждой.

– Пошли, милая, домой! Чайку попьем, успокоимся! Да и хрен с ним, с этим нелюдем! Вот увидишь: покарает его Господь Бог! Еще как покарает!

*

Танюша уже неделю не выходила из дому. Благодаря той же Катерине, все село знало про то, как Женька над ней посмеялся.

– Хоть бы в зеркало на себя смотрела, прежде чем на что-то надеяться! – презрительно говорила Катерина всем, кто заводил эту тему. – Неужели таким респектабельным и уважаемым людям нужна такая малограмотная и неизвестно от кого нагулянная сноха? По ней же сразу видно: быдло! Глупая, нищая дуреха!

– А! То есть, если твои родители в свое время умудрились много наворовать, – бабка Глаша как-то раз попала на подобный разговор и решила немного осадить разошедшуюся в оскорблениях Катерину, – то даже если ты, малолетняя шалава, обслужишь всех мужиков в округе, все равно будешь высшим сословием и приличной девкой, так как у твоих родственников есть деньги?

– Ты думай, что городишь, старая! – заорала Катерина после того, как к ней вернулся дар речи. – Я, смотри, скажу отцу! Знаешь, что он с тобой сделает?

– Знаю! Как не знать? Все знают! Будет гадить, где смогет! Только вот нагадить -то мне практически не возможно! Пенсии он меня не лишит – рылом не вышел пенсии распределять – а всего остального, в том числе и смерти, я не боюсь!

Плюнув в сторону девицы, Глафира поковыляла к дому.

У Полины сердце разрывалось, глядя на внучку. Таня ничего не ела, только плакала.

– Ну перестань! Тебе нужно школу закончить, а ты раскисаешь! А как экзамены сдашь – сразу дом продадим и уедем! Далеко-далеко! Куда ты хочешь – туда и уедем! А родишь – пойдешь учиться, я в нянька останусь. Не переживай! Все образуется!

Но Танюша, казалось, не слышала бабушку. Она все так же отказывалась от еды и все также не переставала рыдать.

Однажды Полина Матвеевна вернувшись из магазина, застала внучку бездыханной. Вызвав "скорую", женщина пыталась привести в чувство девочку.

– Физическое и нервное истощение, – констатировал приехавший врач, – я ее забираю в стационар! Вам тоже не мешает посетить врача! – строго посмотрев на Полину, посоветовал он.

– Посетю, посетю, – бормотала Полина, закрывая за ними двери, – сначала одного паршивца посетю, а затем и врача!

Полина Матвеевна оделась, накинула нарядную шаль на плечи и вышла из дому. Она отправилась к Василию. Ей хотелось высказать ему все, что она думает о его непутном сыночке и о них в целом.

– Если ты компенсацию требовать, Полина, так вали лучше отсюдова подобру-поздорову! – заорал Василий, как только увидев ее в окно, вышел на крыльцо. – Если я каждой шалаве буду платить, которая ноги перед мои сыном раздвигает, то скоро обнищаю!

– Да ты и так уже нищий! – закричала в ответ Полина. – Не деньгой, так мозгами и совестью! Сам сволочь и сыночка сволочью вырастил! И не надо нам от вас ничего! Ваши деньги за версту смердят, как и вы! Я просто пришла сказать, что отольются вам Татьянины слезы! Ох как отольются! Схватишься ты о прощении молить, да поздно будет!

– Ты б лучше не по приличным людям бегала – надоедала, а за своей соплюхой сильнее следила! А то, как ее шалашовка-мать, натащит тебе в подоле детский сад и сгинет под забором!

– Ах ты ж, мразь! – закипела Полина, но Василий повернулся к ней спиной и ушел в дом. Полина подняла с дороги булыжник и запустила его в сторону дома, надеясь, что тот попадет в окно. Но промахнулась. Плюнув на калитку, она поплелась домой.

Силы оставили ее на крылечке. Грузно сев на него, Полина больше не встала..

4 Глава

– Полина! Ты че это расселась-то? – бабка Глаша стояла за калиткой и пыталась разглядеть, что там делает соседка. Но та будто не слышала. Глафира просунула руку между штакетин и открыла калитку. Подходя к крылечку, она уже предчувствовала неладное. Полина сидела в какой-то неестественной позе и не шевелилась.

– Господи! Да что ж это такое делается-то? – запричитала Глаша. Достав из кармана кофты старенький мобильник, начала вызывать "скорую".

– Как так случилось-то? – причитала Глаша, когда санитары уносили тело Полины в машину.

– Инфаркт, скорее всего, – хмуро ответил врач. За последние сутки он уже второй раз приезжал в этот дом и что-то ему подсказывало, что в обеих трагедиях замешан кто-то третий.

Толпа, собравшаяся сразу после того, как к дому Полины подъехала машина с сиреной, озабоченно перешептывались. После того как уехала машина, народ не спешил расходиться. Все обсуждали случившееся. Голоса постепенно становились все громче.

– Надо же! Сначала Татьяна, а теперь вот и Полина! – запричитал чей-то голос.

– Да окстись ты, Семеновна! Татьяна -то жива! – одернул причитающую другой голос.

– Надолго ли? – не унималась "Семеновна". – Видела я давеча, как ее тоже чуть живую та же "скорая" увозила"! А теперь еще и Матвейна померла! Девчонка одна долго не протянет! Жить ей не на что, бабки нет! Да еще, говорят, Васькин сын ее обрюхатил!

– Да-да! И бросил! – подхватил дед Степан с соседней улицы. – Татьяна, конечно, сама виновата – нужно было беречь честь-то. Но и Женек этот – тот еще фрукт: совсем обнаглел за папашиными-то деньгами! Вона скока этих профурсеток – буржуек с ихней улицы! Так не же! На сиротку кинулся! Поиздеваться захотел!

– Да они вообще нас за людей не считают! – поддержала Степана Алена, мать троих девчонок. – Я вот своим тоже говорю: в ту сторону даже не смотрите! Им лишь бы поразвлечься, а вам потом горе! Богатенькие для жизни себе ровней ищут! Даже если эта ровня – клеймо ставить не куда! А мы для них так – для куража! Тьфу ты! Вспомни г..но!

К толпе подходил Василий. Все враждебно уставились на него.

– Че, опять кости нам перемываете? – с насмешкой крикнул Василий толпе односельчан.

– Подожди-ка! А не к тебе ли это давеча Матвейна-то ходила? – вдруг вспомнил дед Степан. – Да! Точно! К тебе! К совести призвать хотела! Так только зря – все давно знают, что у вас совести-то отродясь не было!

– Ты бы поаккуратней с выражениями, Степан.. – начал Василий.

– А то что? – перебил тот. – Так же, как и Полину, меня до смерти доведешь? Это ж из-за тебя ей плохо стало!

– Да чего ты такое городишь-то? – взорвался Василий.

– А что? Прав он! – послышался голос до этого молчавшей Глафиры. – Они тут всех хотят в могилу свесть! Вон и выродки их постоянно хорохорятся да угрожают!

– Бей его! – закричал чей-то голос и в Василия полетел булыжник. Тот, не ожидая такого от людей, еле увернулся и начал ретироваться. А толпа, схватив кто палку, кто камень стала надвигаться на него.

– Ну я вам! – затряс Василий кулаками и бросился наутек.

– И чтоб ноги вашей на наших улицах не было! – неслось ему вслед.

Еще немного пошумев, толпа разошлась. Остались только Степан с Глафирой.

– Что теперь делать-то? Как Танюшке-то сказать? – задумалась Глаша.

– Ндаа! Ситуация… – протянул дед Степан.

– Поеду-ко я завтра в район. Танюшу навещу, да и похоронами должен кто-то заняться! – решила Глафира.

– Я с тобой! – встрепенулся Степан. – Не одной же тебе все на себе вывозить.

– Простите! – незнакомый голос отвлек их от разговора. – А вы не подскажете, где живет Соколова Полина Матвеевна?

– Жила.. – пробормотала Глаша, – а вы кто?

Но незнакомец ее бормотание услышал.

– Как жила? Уехала что ли?

– Померла она. Сегодня, – не стал церемониться дед Степан, – опоздали вы, молодой человек.

– Простите, – "молодой человек" шагнул к ним и беседовавшие увидели, что ему далеко за сорок. Об этом говорили и морщинки вокруг глаз, и глубокие носогубные складки, и седые виски. – А внучка ее, Танюша, где ее можно найти?

5 Глава

Глафира со Степаном переглянулись.

– А вам она почто? – строго спросил дед Степан.

– Знакомые попросили Полине Матвеевне передать кой-чего, ну или внучке ее. Так где ее найти-то можно? – настойчиво спросил мужчина.

– В больнице она. В районе. Только вы поаккуратнее. У нее этот … стресс сильный! – бабка Глаша решила, что хуже не будет, если у Танюши вдруг кто-то объявится. Пусть хоть и просто знакомый. Но раз знал бабушку, значит, возможно, и не плохие люди эти знакомые.

– Спасибо, – поблагодарил мужчина и направился к машине, которую старички поначалу не заметили.

*

– Ну как ты, Танюшенька? – Глафира сидела в палате, где лежала Таня. Рано утром, собрав небольшой гостинец, она побежала к автобусной остановке, где ее уже дожидался дед Степан. Они приехали в райцентр и разошлись каждый по своим делам: Степан – в соц.защиту, а Глафира направилась в больницу к Танюше.

Таня лежала очень бледная, но уже не плакала. Глаза ее невидяще смотрели в потолок.

– Как это случилось? – чуть слышно спросила она у старушки.

– Что, милая? – не поняла та.

– Бабушка. Я вчера слышала разговор медсестер. Хотела сходить, посмотреть на нее, но меня даже из палаты не выпустили. Сделали укол. До сих пор как в тумане все, – Танюша перевела ничего не выражающий взгляд с потолка на Глафиру.

– Сердце у нее. Она ведь давно им страдала… – попыталась как можно мягче ответить баба Глаша. – Ты не бойся! Одну мы тебя не оставим! Поживешь пока у меня, а потом, как захочешь.

– Спасибо, баба Глаша! Мне бы вот на похороны как попасть…

– Я поговорю с врачом. Думаю, он пустит… Ты лежи пока. Я опосля еще приду!

Бабушка Глаша вышла из палаты и направилась в сторону ординаторской. На посту, где дежурила медсестра, она заметила вчерашнего мужчину. Тот о чем – то разговаривал с одной из медсестер. Заметив Глафиру, он сделал вид, что не узнал ее и быстро удалился. Подивившись такому поведению, Глаша быстро о нем забыла, так как уже подходила к кабинету врача.

Уладив с доктором все формальности, бабушка Глаша снова пошла в палату к Танюше.

– Я договорилась, деточка. Завтра я за тобой приеду и заберу тебя. А сегодня еще полежи, полечись! – Танюша послушно кивнула головой. Они еще немного поболтали. Говорила в основном Глафира, Таня лишь молча слушала и иногда кивала. Собравшись уходить, баба Глаша вдруг вспомнила странного мужчину.

– Танюш, а к тебе пока меня не было, больше никто не приходил?

Девушка удивленно на нее посмотрела.

– А кто ко мне может прийти?

– Так я со Степаном сюда приехала! Он тоже вроде собирался. Ну, видимо, замотался с делами! – выкрутилась Глафира. – Ну ладно! Отдыхай! До завтра!

– До завтра. – пролепетала Таня и провалилась в сон. Ей опять вкололи лекарство.

*

– Не нравится что-то он мне, – сделала свое заключение баба Глаша, когда они со Степаном уже ехали домой в автобусе. Она рассказала все о странной встрече в больнице.

– Да уж. Что-то не увязывается, – глубокомысленно заявил дед, – ну ты заранее-то не паникуй! Завтра заберешь Татьяну, будет она у тебя под присмотром. Полину похороним и уж потом будем думать, что да как.

*

– Иван Андреевич, мне не нужен этот ребенок. Направьте меня на аборт, – Таня говорила спокойным твердым голосом.

– Ну, милая моя, у тебя просто стресс. Не известно чем все это может обернуться в твоем возрасте! – невропатолог внимательно смотрел на девочку и не видел в ее поведении ни грамма волнения, какое обычно бывает при неуверенности в своих пожеланиях. Когда человек просит о чем-то, но в душе желает, чтобы его от этого отговорили.

Но Татьяна производила впечатление абсолютно взрослого, адекватного человека, который все обдумал и твердо решил.

– Я осталась совершенно одна. У меня никого нет. Обузой соседке, бабушке Глаше, я быть не хочу. Я ничего не смогу дать ребенку. И не говорите мне, что кто-то свыше мне поможет. Мой ребенок будет вынужден жить в нищете и, что самое важное, его мать не будет его любить. Ненавидеть, но не любить.

– Хорошо. Я тебя понял. Завтра выпишу тебе направление к гинекологу. У тебя есть ночь на раздумья.

– Спасибо, – произнесла Татьяна, усмехнувшись про себя. "Ночь на раздумья". Если бы Иван Андреевич знал, сколько у нее было этих ночей! И сколько и чего она передумала. Смерть бабушки стала последним кирпичиком, из которых она воздвигла стену между прошлым и будущим. Прежняя наивная Таня умерла вместе с бабушкой. А завтра, после аборта, родится новая Татьяна, которая заставит пожалеть всех, кто поспособствовал этому перерождению.

6 Глава

Татьяна опустилась на крыльцо. На то же самое место, где несколько дней назад умирала ее бабушка Поля. Вся решимость прошлых дней куда-то испарилась. Из больницы она вышла, как ей казалось, абсолютно другим человеком – циничным и бездушным. Но в данный момент ей хотелось выть, кричать или, наоборот, лечь и больше никогда не вставать.

"Нет! Сначала дело! А потом пойдем помирать!" – ухмыляясь зло про себя, решила Татьяна и уже собралась встать, чтобы идти в дом, как вдруг..

– Здравствуй, Танюша.

За своими раздумьями она не заметила, как калитка открылась и по дорожке, ведущей к крыльцу, к ней подошел мужчина. Он был высок, по-своему красив, не молод и хорошо и дорого одет. Она не испугалась. Скорее, мужчина вызывал в ней раздраженное любопытство.

– Вы кто? – устало спросила она.

– Я – твой отец, – просто и как само собой разумеющееся ответил мужчина.