Жизнь и судьба на стыке веков

Успокоившись, что дети опять уснули, Мария подошла к маленькому настенному зеркалу. Красивое лицо с тёплыми карими глазами, густые тёмные волосы, короной лежащие на голове, статная фигура и осанка – всё осталось при ней, несмотря на частые тяжёлые роды и смерть одного из новорожденных. "Какое страшное и беспощадное время! Но человек живёт в том времени, в котором родился, и другого времени, а значит и другой жизни, у него не будет",– устало подумала Мария и прилегла рядом с детьми.

Она не слышала ,как прискакал на коне Павел, и вскочила с лежанки , увидев его в дверях с перекошенным от ярости лицом. "Под расстрел хочешь подвести меня, себя и детей , дура!"– сипло выкрикнул он и схватил висевшие на крюке вожжи. Павел опомнился только тогда, когда увидел, что жена затихла и больше не стонет от боли. Подняв её с пола, бережно положил на лежанку и плеснул в лицо водой. Мария открыла глаза: из тёмного и липкого тумана проступило дрожащее лицо мужа. Дрожали губы и заросшие щетиной впалые щёки, прилипшие ко лбу мокрые от пота волосы делали его лицо чужим. "Прости, родная",– прошептал он горько в открывшиеся, наполненные мукой глаза жены.

Больше никогда Павел не поднял на Марию руку и не сказал грубого слова за ту короткую его жизнь, в которой за 10 последних лет он сгорел на лету, перетянутый командирскими ремнями. У них ещё родились дочка и сын, но как они выросли и кем стали, он уже не увидел. Ранней весной 1941 года, он вышел на крыльцо покурить. Полностью седой, с ввалившимися щеками, сильно исхудавший, он был всё-таки красив последней мужской красотой. Мария постояла, прижавшись к его плечу головой, и хотела уже пойти к детям, где залился громким плачем самый маленький Юрик. Господь, наверно, помиловал не верящего ни во что, кроме советской власти и идеалов революции, её мужа, подарив ему мгновенную смерть в доме, среди любящей его семьи.

В памяти Марии навсегда осталось это воспоминание: Павел, вдруг захрипев, вскрикнул, ПОДНЯЛ РУКИ И ГЛАЗА К НЕБУ и замертво упал на ступени, на которые она когда-то в голодомор нечаянно рассыпала зернышки колосков. Она осталась навсегда ему верной женой, была эвакуирована с детьми в Грузию, о которой потом не хотела даже вспоминать. Хозяин дома за кусок лепёшки для детей хотел купить любовь красивой казачки, а встретив отпор, заставил батрачить её вместе с детьми. В большом саду на глазах её голодных детей, он сваливал падалицу фруктов в глубокий овраг, не разрешая брать даже это гнильё ей и детям. Грузия навсегда для неё осталась недоброй страной, с лицом их ненавистного хозяина, хотя Мария и понимала, что в любой нации есть хорошие и плохие люди. Бабушка своими воспоминаниями вкладывала в свою внучку веру в то , что человек может всё, что доброта, любовь и верность – это вечные ценности. Она называла Веруньку ласково "доча", а когда та жаловалась, что устала вставать каждый день в пять утра, чтобы выгнать за село корову и овец в стадо, бабушка клала тёплую руку на её голову и тихонько говорила нараспев: "Терпи, доча, маму пожалей. Она, почитай, тоже кажный день с сумкой и тетрадками за два километра в свою школу ходит". Иногда родители ссорились, мать часто ревновала отца, они кричали громко и зло друг на друга, бабушка говорила каким- то сразу осевшим голосом: "Ну что вы крычите (именно так – крычите), нельзя так крычать, сила из души уходит…"Она никогда не говорила о своей вере в Бога, но Веруньку тайком окрестила у попа в соседнем селе.

Именно бабушка Мария выходила её после крупозного воспаления лёгких, любила смышлёную и трудолюбивую девочку своей нерастраченной нежностью и заботой. Вере нравилось в своей бабуле абсолютно всё: она любовалась, как та бережно закалывала свои тёмные густые волосы в тяжёлый узел; с какой горделивой природной осанкой расправляла на высокой груди оборочки тёмно- синей кофты в мелкий цветочек. Она носила только длинные юбки и туфли без каблуков. День Великой победы Мария встретила на берегах великой Волги, куда из Грузии её с детьми вывез брат, ставший большим начальником и живший где-то рядом с Кремлём. Дети выросли. Она жила с сыном, офицером в прошлом, у которого распалась семья, он нашёл утешение в бутылке, и она его очень жалела.

Права народная мудрость, что добро обязательно возвращается к тому, кто делает добро. Именно Вера, которая так любила слушать скупые рассказы бабушки Маши о её жизни, будучи уже студенткой 1 курса пединститута, как – то спросила: "Бабуля, а какая у тебя пенсия, почему ты даже молоко не можешь каждый день покупать?"Узнав, что бабушка Маша вообще не получает пенсию, потому что нигде официально не числилась на работе, а в колхозе только палочки ставили, да зерна немного давали, Вера решила восстановить справедливость. Как комсомольский вожак, отличница с фото на доске Почёта, член институтской сборной по волейболу написала письмо в Москву Председателю Совета Министров СССР Косыгину А.Н. Нашла адрес в газете ПРАВДА и со всей молодой горячностью и возмущением спросила в письме: "Разве справедливо, что в такой великой стране, как Советский Союз, женщина – мать, родившая и воспитавшая 5 замечательных детей, из которых один военный лётчик, а другой офицер – танкист, не заслужила от государства пенсию на старости лет?"

Прошла неделя. Вера сидела в институтском скверике и готовилась к экзамену, но всё время отвлекалась от конспектов по старославянскому языку то на цветущую рядом сирень, то на голубей, настырно выпрашивающих у неё остаток булки.

– Вот она где, а мы все аудитории обегали, тебя срочно к ректору вызывают, ты что натворила?"– запыхавшись, выпалила подруга Женя. Не чувствуя за собой никакой вины, Вера спокойно вошла в приёмную, но дверь кабинета ректора открылась и он сам появился на пороге. -"А , Новичкова, зайди, "– строго бросил он. Откинувшись в кресле, ректор сквозь очки внимательно посмотрел на Веру и прямо спросил: "Письмо Косыгину писала?"

– "Писала, по бабушкиной пенсии,"– сбивчиво начала объяснять Вера. Ректор взял со стола конверт с красной полосой, и , вдруг тепло улыбнувшись, зачитал своей студентке ответ от Косыгина, где была благодарность не только ей за правильную гражданскую позицию, но и ректору, за хорошую профессиональную подготовку именно таких неравнодушных будущих учителей. Пенсию бабушке назначили, ни она , ни мама Веры не знали про письмо, поэтому самой большой благодарностью для Веры стала радость и гордость её любимой бабули за внучку, когда она ей потом через год об этом рассказала.

Бабушка Маша проживет долгую и трудную жизнь, никогда не жалуясь ни на бога, ни на власть. Она всегда говорила, что самое страшное – это война и предательство, тихонько говорила Вере, что самый страшный сон в её жизни, когда белозубый немецкий лётчик в украинской степи целился в её детей из пулемёта, но ,слава Богу, стрелять не стал. Бабушка рассказывала об этом , сразу как- то потемнев лицом и едва сдерживая слёзы.

В начале июня 1941 года после смерти мужа она приняла решение уехать из хутора. Здесь её больше ничего не держало , кроме могилы мужа Павлуши, идейного большевика и комиссара. Возвращались выселенные ранее раскулаченные семьи, и Мария не раз ловила их злые взгляды в свою сторону. Обстановка была тревожная, шептались о скорой войне, что Гитлер может напасть и Советам конец. Старшей дочери Нине исполнилось 16 лет, рослая и красивая дивчина дважды была предметом драк между парубками на хуторе. Было просто страшно за судьбу 5 детей. Собрав небогатое имущество в узлы, Мария решительно запрягла вороного жеребца в телегу с высокими бортами из деревянных реек, и мысленно попросив у Бога благословения, тронулась в путь, на Волгу, где жил её брат с семьёй. Они ехали долго и не добрались до брата, потому что началась война.

И вот однажды ранним солнечным утром они ехали по степи, вдалеке чернел лес. Мария не знала местности, правила лошадью наугад, стремясь попасть под защиту деревьев, вдруг надо будет укрыться. И они не успели… В таком мирном и чистом небе ещё минуту назад , вдруг появился вдалеке самолёт. Это был разведчик, в народе его называли рама, и он с гулом пронёсся над их повозкой. Лошадь понесла, Мария, еле удерживая в руках вожжи, повернула голову к детям. Нина прижала всех , закрывая собой. Немецкий лётчик, развернувшись, снова очень низко пролетал над ними и как будто нажимал на рукоятку пулемёта."Только бы сразу всех нас убил", – обречённо подумала Мария, перед её глазами то ли в бреду, то ли наяву был белозубый оскал молодого немецкого лётчика. Ему было весело в этот чудесный летний день хозяйничать в чужом небе и безнаказанно, если захочет, расстрелять эту русскую бабу с выводком детей. Но по какой- то причине стрелять не стал и улетел.

Судьба испытала её на прочность полной мерой: она пережила долгую болезнь сына-летчика, похоронила его и ещё потом троих своих детей. Из какого стального материала были выкованы люди, подобные ей и её поколению, пережив гражданскую войну, выжив в голодоморе, уцелев и сражаясь в тылу в Великую Отечественную войну и восстанавливая свою страну от разрухи в послевоенные годы? Насколько чище, добрее, душевнее и патриотичнее было их поколение, сумевшее сохранить нашу Родину, свою землю от захватчиков и предателей, чтобы передать Россию нам, будущим поколениям. Они были уверены, что и мы, и наши дети тоже сможем.

Переезд в город.

Часть 1.глава 6

Переезд в город.

1962г.

В 1961году деревня жила почти хорошо и сытно, в сельском клубе журнал перед началом показа кино крутил ролик, где цифры переворачивались, но число было всё то же. Сельчане говорили, что год будет очень счастливым. Отец был мастер на все руки: плотничал, валял валенки, перестроил дом, сараи, во дворе мычала корова Жданка уже с телёнком, были и свинка, овцы, гуси и куры. Это хозяйство требовало много труда, родители ложились затемно, а вставали засветло. Много работы было и на огороде, а отец и сад развёл, высадил 7 яблонь по числу членов семьи, и уже плодоносили кусты смородины и малины. И хотя эта жизнь не была лёгкой и сытной, это была настоящая жизнь, в которой Вера взрослела и вырабатывала стойкий характер простой деревенской девчонки, которая искренне верила в добро и справедливость и ,конечно, в большую и светлую любовь на всю жизнь.

Ох, уж эти деревенские вечера! Ни тебе асфальта под ногами, ни ярко освещённых улиц современных городов, ни шума городского от стада машин, сумасшедших рокеров на истошно рычащих мотоциклах после полуночи. Зато самый сильный и яркий свет в деревне Вериного детства был только от луны и звёзд на небе, когда в седьмом классе девчонки считались уже почти невестами и бегали в кино и на танцы в сельский клуб. В их селе Сосновка здание клуба стояло в центре, недалеко от их дома. Был свой гармонист в клубе, старый фронтовик- инвалид по зрению. А играл так душевно, как будто красоту подмосковных вечеров и кудрявой рябины видел своим внутренним зрением лучше зрячих. Однажды Вера после двухсерийного фильма припозднилась и не спеша шла домой, переживая за героев фильма и с удовольствием вдыхая свежий и прохладный ночной воздух. Неожиданно рядом возникла чья-то высокая мужская фигура, крепко пахнуло мужским потом. Вера вздрогнула, когда мужской голос рядом замычал:"Пы…Пы…Пы.."Это был сельский блаженный Пыпыня, рослый и атлетически сложенный, с красивым лицом и великолепной русой шевелюрой двадцатилетний парень. Вера знала его историю, он жил с родителями на дальнем конце села, в любую погоду практически ходил босиком, легко переносил даже снег и мороз в совсем не зимней одежде. Он родился и рос, говорили сельчане, в хорошей и вполне зажиточной семье. В пять лет, когда он был дома один, ряженые ночью в святки, постучав в окно, разбудили мальчика. Малыш, ещё не вполне проснувшись, подошёл к окну и увидел через стекло страшную голову( это была тыква с зажженной внутри свечой) ,которая кривлялась и страшно рычала. На его отчаянный вопль прибежал отец от соседей, где родители отмечали праздник, но мальчик ничего, кроме "Пы..пы.."сказать с тех пор уже не мог, и врачи помочь тоже не смогли.. Он всем на селе помогал, обладая силушкой богатыря, поднимал застрявший в осенней грязи воз с сеном, перетаскивал брёвна при стройке дома. Отец Веры жалел его, иногда угощал селёдкой, которую Пыпыня очень любил. Вера сказала, чтобы он шёл домой, её не надо провожать ,и вообще он ей надоел, таскаясь за ней повсюду. Говорила это ему с какой- то злостью, тоже мне, ухажёр нашёлся! Все на смех поднимут. И вдруг испугалась, нечаянно и близко посмотрев ему в лицо: в его голубых ярких глазах плескалось безумие, рот кривился в неприятной улыбке – усмешке, открывая ровный ряд желтоватых крепких зубов. От него исходила ощутимая опасность, как от хищника."Иди домой,– со злостью и страхом в голосе закричала она и даже оттолкнула его в каменно – жесткое плечо. Быстро взбежав на крыльцо своего дома, она с облегчением закрыла дверь на крючок.

А утром отец позвал соседа, чтобы тот помог ему стащить с крыльца огромный валун, который раньше лежал на углу дороги метрах в ста от их дома. Валун мог принести на их крыльцо только Пыпыня, потому что даже вдвоём отец и сосед лишь стащили его с большим трудом с крыльца и оставили неподалёку. Летом Вера вместе с другими девочками помогали взрослым на току, откуда на машинах увозили зерно на элеватор в районный центр. Пыпыня пропадал на току с раннего утра до позднего вечера, делал самую тяжёлую работу наравне с мужиками. Вера сторонилась его, особенно после валуна , которое он принёс на крыльцо их дома, догадываясь, что он обиделся или даже разозлился. К счастью, он всё чаще крутился вокруг постоянно работающих на току молодых женщин, которые подшучивали над ним, даже заигрывали, а иногда подкармливали за обедом нехитрой деревенской снедью, выращенной на своих огородах.

Отец наладил во дворе небольшую коптильню, поздней осенью, когда кололи свиней, он устраивал праздник – "семейный мясоед". На стол ставил блюдо и прямо из своей коптильни приносил аппетитно пахнущий большой кусок свиного окорока, приготовленный по его особому рецепту. Острым большим ножом отец отрезал от окорока ломти истекающего соком мяса и раскладывал всем по тарелкам.

– Ешьте, сколько влезет, – говорил улыбаясь, и этот вкус настоящего окорока, и этот праздник "семейный мясоед"Вера запомнила на всю жизнь.

-Чего всё- таки не хватало в детстве , так это сладкого. Леденцы были редким подарком, а сахар раз в 3 месяца отпускали по спискам на семью. Однажды и родители привезли большую белую наволочку с сахарным песком. Отец завязал её каким-то сложным узлом и затолкал в дальний угол под их кроватью, строго наказав Вере не показывать остальным детям и самой не трогать. Но как-то они уехали с ночевкой в Майну, а вечером она никак не могла успокоить ни брата, ни двойняшек. Вкусного, а тем более сладкого, в доме не было. Вера устала их успокаивать, они наревелись до икоты. Тогда она взяла кружку с водой и забралась под родительскую кровать. Намочив в кружке один из углов наволочки, пососала его. Было сладко. Намочила второй угол и подтащила к углам близняшек, потом братишку. Так всех их успокоила и уложила спать. На душе было тревожно: могут наказать. Утром Вера заглянула под кровать и испугалась окончательно: углы у наволочки слиплись, пожелтели и торчали безобразными комьями. Когда мама увидела эти углы, Вере пришлось во всём признаться. Но мама не стала её наказывать, а почему-то заплакала, обняла её крепко и прижала к себе.

Вера очень долго испытывала сожаление и лёгкую грусть от своего прощания с жизнью в деревне. Нигде, ни на каком новомодном курорте у неё не было такой радостной лёгкости на душе, чем, когда рано утром через поле, трава на котором была такой по-утреннему росистой, босиком она выгоняла Жданку и овец в стадо. Воздух дрожал в солнечном мареве, в лесной посадке пели птицы, а небо было ослепительно синим.

Беда в деревню пришла вместе с Хрущёвым Н.С., когда по его Указу обложили налогами каждую голову домашнего скота и птицу. Этого показалось ,видимо, недостаточно, и даже яблони в саду тоже попали под налог. Вера внезапно проснулась поздно ночью от тихого маминого плача. Они с отцом сидели за столом и что- то писали в тетради. Толстая свеча оплыла почти до середины, отец называл какие -цифры и успокаивающе обнимал маму за плечи. Вера быстро сообразила, что они подсчитывали сумму налога, который надо заплатить по новому Указу. Эта сумма съедала практически почти всю мамину зарплату. В очередной раз жестоко расправлялись с российской деревней. И в очередной раз она ответила тем, что до утра в домах резали скот и забивали птицу. Особенно запомнилось, как отец топором остервенело бил по стволам яблонь, был сильно пьян и ругался.

Уже работая учителем русского языка и литературы, Вера Павловна с болью читала в "Поднятой целине"Шолохова сцены, когда почти так же резали в период общей коллективизации скот, сколько крепких хозяйственных мужиков из крестьянских семей разорились и уехали тогда со своей земли. Именно в это время и её родители приняли решение уехать из деревни в город Барыш по окончании учебного года. В памяти навсегда остался родной дом её детства ,где всё было таким уютным и тёплым, где в зимнюю стужу так весело потрескивали дрова в галанке большой комнаты, а четверо детей сидели, тесно прижавшись друг другу , на полу на одеяле и смотрели на огонь. В такие минуты отец брал в руки гармонь и наигрывал разные мелодии, иногда негромко что-то напевал. Он был очень талантлив их отец, всё умел и любил свою семью. Как-то он подарил Веруньке сваленные им валеночки, такие аккуратные и такие беленькие, что ей иногда хотелось снять их, где было грязно, и нести в руках. Только по прошествии многих лет Вера поняла, как они были счастливы тогда, и особенно отец.

Но судьба приготовила ему тяжёлые испытания, он наделал немало ошибок и умер в чужой семье на сундуке в прихожей, несчастный и одинокий.

Прощание с отцом.

Часть 1 глава 7 Прощание с отцом.                                                                               1996 год.

Из Майны Вере Павловне позвонили через приёмную районной Администрации города Ульяновска и сообщили , что у неё умер отец, участник Великой Отечественной войны, ветеран, В первые минуты она не почувствовала острой боли от утраты. Отец уже давно с 1970 года жил в другой семье, оставив жену с четырьмя уже взрослыми детьми. Город Ульяновск, куда он 1966 году перевёз семью из Барыша, закрутил его в женском любвеобильном хороводе парикмахерской, где он начал работать мастером и заведующим.. Вера Павловна помнила, как сразу постарела их 46 – летняя мама, пережив череду ревнивых сцен и безобразных пьяных скандалов, когда она увидела, на какую грязную и распутную бабу променял её и детей их отец. Вера уже вышла замуж, родился первый сын и первый внук Андрей, казалось, что счастье не оставит их дом. Но человек предполагает, а Бог располагает.

Мама приняла решение о разводе после того, как вместе с отцом была приглашена на свадьбу дочери сотрудницы отца, не догадываясь о том, что они любовники. Рассказ матери об этой свадьбе потряс тогда Веру до глубины души, она поняла, что отец потерян для их семьи. Разнузданное пьяное веселье, невеста, которую лапали все, кому не лень. Жених, молоденький милиционер, над которым в открытую потешались некоторые гости, спешившие напоить его до беспамятства. Мать невесты, потасканная особа, хлебавшая водку как воду,( за спиной шептались, что её собираются выселять из города за проституцию), буквально вешалась на отца. После рассказа матери, когда они обе проплакались, Вера сначала решила спасать отца, поняв ,в какое дерьмо он вляпался.

Но события стали развиваться так стремительно, что её помощь не потребовалась. Мать собрала отцу вещи, и он ушёл в новую жизнь. Сколько мужиков спешат уйти в так называемую новую жизнь, оставляя верных жён и благополучных умных детей! Сколько написано сценариев, снято хороших и не очень фильмов, написано книг, но проблема сохранения семьи, уважения семейных ценностей остаётся одной их главных в обществе. Может быть , дело в духовном воспитании человека, когда настоящие святыни , такие ,как истинная вера в Бога, милосердие, ответственность за детей, подменяются стяжательством, распутством и похотью, что не имеет ничего общего с любовью? Вспоминаются строчки из романса: "А Бог молчит, за тяжкий грех , за то, что в Боге усомнились, он наказал любовью всех, чтоб в муках верить научились."

Отец тоже прошёл этот путь в муках, ответил за свою ошибку, став свидетелем преступления. Тот молоденький милиционер, над которым на свадьбе одни подсмеивались, что женится на шлюхе, а другие по -человечески жалели, через год стреляет в гулящую жену, в годовалую дочку и себя. Город гудел от этого страшного преступления. Девочка выжила, рука её отца дрогнула, и пуля попала в подушку, а не в голову ребенка.. Отец был вынужден выехать на жительство в один из районных центров, удочерил сироту, к сожалению, вырастил такую же непутевую девку, как и её мать, и умер на сундуке в прихожей, где сильно пьющие мамаша и её дочка-внучка бросили ненужному старику постель.

Похороны организовали младшая сестра отца Веры и районный совет ветеранов, в котором отец активно работал как ветеран Великой Отечественной войны. "В этой жизни человеку за всё приходится платить только самому."– этой народной мудрости в практике своёй социальной работы Вера Павловна примеров знала очень много. По сравнению с другими категориями пенсию ветераны войны получали в разы больше, да и решение жилищных вопросов для них было на контроле у государства. Вот и становились они лёгкой добычей женщин древнейшей профессии, а многие из них и всего -то на год-два. Такая же судьба сложилась и у отца.

Мать собрала своих четверых взрослых детей, и они приехали проститься с отцом в районный центр. Это была и осталась его настоящая семья: в прошлом верная и любящая жена, четверо взрослых, умных и успешных детей. Вере показалось, что, когда они встали у гроба, лицо отца как будто дрогнуло и просветлело. "Хорошо, что мы приехали, на душе легче стало, ушла и обида, теперь опять это только наш папа",– с облегчением и не сдерживая слёз, подумала она. Последней его волей было желание быть похороненным рядом со своими отцом и матерью на сельском кладбище в селе Городецкое. Так он возвращался в свою семью, в лоно своего рода.

Вера задержалась у простенькой оградки бабушки Нади: она всегда с теплотой в душе вспоминала эту маленького росточка, худенькую женщину, родившую однако семерых детей, пятеро из них – это рослые и красивые сыновья, и отец Веры самый старший. Она училась уже в 7 классе, дом бабушки стоял на пригорке, совсем рядом с бывшей барской усадьбой, где и была семилетняя сельская школа. Верунька -первая внучка, один из лучших кусков в эти послевоенные трудные годы всегда припрятан бабушкой для неё. Она частенько в сентябре после уроков оставалась ночевать у бабушки, помогала ей по хозяйству. Особенно ей нравилось намывать и в доме, и в просторных сенях полы. Она добела скоблила острым косырём ступеньки крыльца, расстилала на чистый пол домотканые половички, по углам сеней расставляла банки с полынью, запах которой бабушка считала "пользительным". Вечером бабушка Надя садилась на крыльце отдышаться перед сном, внучка сразу же пристраивалась рядом и ждала, когда она начнёт рассказывать, как ходила в Москву спасать её отца, тяжело раненного и умиравшего в госпитале.

Девочка слушала негромкий усталый голос и представляла: идут в 1943 году в Москву три женщины, и её бабушка тоже , пешком по проселочным дорогам. Иногда им везло , если какая-нибудь телега подвезёт, а то и грузовик в кузове добросит до переезда, а там и в теплушку кто-нибудь сердобольный тайком пристроит. Бабушка говорила, как трудно было идти, как сбили ноги в кровь, потому что часто шли босыми, берегли "обувку"для Москвы и несли её на палке за спиной. Помогали добрые люди, в любой деревне по пути, в каждой избе всегда находился для них кусок хлеба и картошка. И ведь дошли, и госпиталь разыскали, где сыновья их лежали.

Месяц за всеми ухаживали, не чурались самой тяжёлой работы, лишь бы сыночки выжили. И бабушка выходила своего Ванечку, и домой привезла: комиссовали по тяжёлому ранению 19 -летнего солдатика. -"Потом война закончилась, он маму твою, учительницей к нам работать приехала, встретил. Ты родилась, моя первая любимая внученька,"– заканчивала она свой рассказ. Верунька , прижавшись к тёплому бабушкиному боку, замирала от жалости и любви к своему отцу, такому сильному и красивому, молодому и доброму. Не тогда ли от тихого бабушкина голоса, от её натруженных рук, скупой лаской гладящих её детскую головку, и зародилось в Веруньке это острое чувство родства с близкими , величайшей ценности своего рода и родины?!

Она считала себя счастливым человеком: у неё были любящие её мать и отец, дедушка Ефрем и две бабушки Мария и Надежда, и это был её род умных, трудолюбивых и талантливых людей. Именно это чувство помогло ей потом, уже во взрослой жизни, принять единственно правильное решение, хотя от жестокой боли и любви разрывалось её сердце и ломалась счастливая женская судьба с единственным мужчиной, действительно дарованным ей на короткое время судьбой в далёкой и прекрасной Сербии.