скачать книгу бесплатно
– Ваше благородие, пришли люди издалека, ищут родственника, – доложил Матвей.
– Кто ваш родственник? – сотник смотрел на женщину с нескрываемым удивлением.
– Казак Курилов.
– В гарнизоне таких нет. Но скоро придет целая флотилия по реке, сейчас как раз половодье после дождей. Там много будет Забайкальских казаков, найдете своего родственника. Идемте со мной, мы вас устроим, отдохнете, поешьте, ребята как раз кабана из тайги принесли.
– Как к вам можно обращаться? – спросила Ирина Игоревна.
– Для вас я буду Макар Григорьевич.
Все вместе они пошли по тропинке вдоль реки. Оказалось, гарнизон здесь стоит уже второй год, за это время казаки под командованием сотника успели вырубить большой участок леса под строительство будущего города, построить много жилых домов и запасти огромное количество дров на будущие зимы. Теперь ждали прибытия новых переселенцев, в основном, из числа Забайкальских казачьих семей.
Макар Григорьевич по дороге разговорился с Никитой:
– Ты, сынок, будешь казаком, не переживай. Территории у нас много, а людей мало. Люди нам позарез нужны. Так что, возможно, будем набирать даже из вольных крестьян. Город здесь будет, понимаешь, и мы строим его по плану. Во-первых, людям что нужно? Дома, в которых проживать с семьями. Во-вторых, огороды, улицы, дороги… И обязательно должно быть большое и сильное казачье войско – охранять территорию и население.
«Значит, крепостное право еще не отменили, раз он разделяет крестьян на вольных и крепостных, – смекнула Ирина Игоревна. – Крепостное право отменили в 1861 году, а Дальний Восток начали осваивать где-то с 1855, соответственно и год сейчас либо 1856, либо 1857».
– Ну а вы чем собираетесь заниматься? – повернулся к ней сотник.
– Да я ничего особо не умею, – смутилась женщина. – Ни шить, ни вязать, ни дома строить. Даже не знаю, чем могу вам пригодиться. Я всю жизнь занималась лишь тем, что училась и учила других.
– Учительница, что ли?
– Да, в гимназии преподавала географию и историю.
– То-то я смотрю, разговор ваш странный какой-то.
Они подошли к двухэтажному зданию из красного кирпича, здесь находились одновременно казармы и своеобразный пункт управления поселением.
– Ничего страшного, – сказал Макар Григорьевич, легко открывая высокую тяжелую дубовую дверь, – можете ничего не делать пока, мы вас прокормим, рыбы и дичи у нас полно, иной раз выбрасывать приходится. Однако, любому человеку надо приносить пользу другим и быть занятым. А то от скуки начнешь глупостями всякими заниматься.
– Глупости делать нельзя, даже от скуки, – заметила Ирина Игоревна.
Внутри было прохладно и в то же время светло, высокие сводчатые проемы окон пропускали потоки солнечных лучей, в которых кружились пылинки. Рамы закрыты наглухо, никаких приоткрытых форточек, чтобы тучи мошки в помещение не проникли. Интересно, как они убираются, электричества нет, пылесосов – подавно. Скорее всего, в ведре приносят воду и тряпками, тряпками. Ой, а как же я тут буду стирать свое бельишко? Тоже придется на реку ходить? А зимой? Господи, а что я буду делать, когда критические дни начнутся? Ирина Игоревна похолодела. А моя косметика, а солнцезащитный крем? Порывшись в сумочке, она нашла и то, и другое в своей косметичке. Слава Богу!
Ну это сейчас есть, – продолжала она беспокоиться, – а потом-то что делать? Износится нижнее белье рано или поздно, и где новое брать? Тряпками что ли подвязываться? Где брать зубную пасту и мыло, желательно, дорогое, благоухающее?
Да, скучать тут явно не придется.
Глава 2
Сплав по Амуру
1857 год
По обе стороны широкой водной глади реки непроходимой чащей высились деревья, они были с коричневыми стволами и рыжеватыми, высокие, уходящие кронами в белоснежные облака, и поменьше. Иногда среди стволов можно было разглядеть промелькнувшие тени диких животных. Редкие экземпляры, самые любопытные и смелые, в основном это были лисицы, выходили из зарослей на берег и провожали удивленными взглядами необычное зрелище.
По реке плыли лодки, управляемые людьми, и баржи, на которых можно было разглядеть что-то типа палаток, диковинные устройства и приспособления. Было даже два больших парохода, у которых сзади крутились два колеса и оставляли за собой бурлящую вспенившуюся речную воду. И на всех плывущих средствах бесконечно сновали люди. Они переговаривались между собой, что-то делали, чем-то стучали время от времени, часто заводили хором красивые песни, иногда с интересом наблюдали за жизнью бесконечных лесных дебрей и реки.
Да, такого зрелища таежные обитатели никогда еще не видели. Миллионы лет тишину тайги прерывали лишь трели птиц да рычание зверей. Летом шумел дождь, зимой тихо падал снег.
А люди на баржах и лодках радовались новому прекрасному утру, жемчужным волнам, в которых поблескивали золотистыми искрами первые лучи восходящего солнца, прохладному утреннему ветру, качающему кроны сосен, желтому песку по обоим берегам Амура. Радовались своему новому счастью, ожидавшему их, – всего два-три дня пути осталось! – совсем скоро. Подъем и ликование – такая атмосфера царила на всех плавательных средствах. Не каждому в жизни достается такое увлекательное путешествие, да не просто путешествие, а с великой целью – осваивать новые Русские земли.
А началось все в далеком Санкт-Петербурге за несколько лет до первого сплава, когда генерал-губернатор Восточной Сибири Николай Николаевич Муравьев явился на прием к государю императору Николаю Павловичу.
– Ваше величество, тот, кто владеет Амуром, владеет всем Дальним Востоком, – горячо докладывал он, – вы же сами сказали про экспедицию Невельского: «Где раз поднят русский флаг, там он спускаться не должен». Стало быть, один причал в тех землях у нас уже есть. Но этого недостаточно. Мы можем овладеть огромной территорией по левую сторону Амура, а это полтора миллиона квадратных километров, это протяженные берега Тихого океана, это выход к морям, кишащим рыбой и бесчисленными морскими обитателями. Я предлагаю организовать научную работу по исследованию этого края, доставить туда войска и средства защиты, заселить берега Амура русскими людьми. Все, что от меня зависит, я сделаю!
Не разжимая сцепленных рук за спиной, Николай Павлович отвел взгляд от пейзажа за окном и повернулся к Муравьеву.
– Я же вам уже говорил, что мы не желаем воевать с Китаем за эти земли. Фактически земли, про которые вы говорите, принадлежат Китайской Манчжурии.
– Не понадобится воевать, ваше величество. У меня есть план мирного захвата. Китай сейчас не самое сильное государство. А у берегов Амура и Японского моря в последнее время часто стали появляться военные корабли Англии и Франции, и, если мы не подумаем об этих землях, их очень скоро приберут к рукам англичане или французы. Такой исход не устроит ни нас, ни китайцев. Поэтому мой план таков: я перевожу туда часть людей из своей губернии, сибиряков и забайкальцев, вы, в свою очередь, даете им всем бесплатно большие участки под жилье и сельское хозяйство, люди там устраиваются, живут с семьями, и тогда можно провести переговоры с Китаем по передаче этих земель Российской империи.
– Кто будет проводить данные переговоры?
– Этот вопрос я беру на себя, с вашей высочайшей поддержкой переговоры будут успешными, – ответил Николай Николаевич.
– Ну а люди, многие ли согласятся переехать в такую даль?
– Люди у нас живут большими семьями, ваше величество, в земле остро нуждаются, поэтому очень многие согласятся. Со временем туда начнут переезжать и из других губерний, главное, давать им землю, подъемные деньги на первое время и сельскохозяйственные орудия. В моей губернии все купечество, да что там, все просвещенные люди поддерживают мою инициативу.
В 1855 году государь в России сменился, началось правление Александра Николаевича, но и при нем продолжалась поддержка освоения Дальнего Востока. Новый царь планировал отменить крепостное право и прекрасно понимал, насколько важно обеспечить землей освобожденных крестьян.
Молодой казак в гимнастерке и синих штанах с желтыми лампасами вышел из своей палатки и принялся умываться, глядя в маленькое зеркальце. Он был высокий, статный, несмотря на молодость. Густая темная шевелюра гармонично смотрелась с форменной фуражкой, из-под которой лучились светло-голубые глаза, наполненные юношеским добродушием и отвагой.
Вряд ли бы Спиридон (так звали казака) услышал в повседневном шуме и на таком расстоянии, как кто-то бултыхнулся в воду. Но он услышал пронзительный девичий крик:
– Вацлав! Вацлав!
Худенькая девичья фигурка в голубом платьице металась на борту парохода. На баржах встрепенулись люди, даже те, кто не успел к тому времени проснуться.
– Что случилось? – урядник Гриша Кантемиров выбежал из палатки.
– Да свалился кто-то в воду с парохода, – отвечал ему встревоженно Федор Гаевский, худощавый бледный казак с вечно кислым выражением лица.
Спиридон заметил копну светлых волос над водой и, не раздумывая, прыгнул с борта в реку. Вода оказалась довольно прохладной, хоть июль месяц должен был нагреть волны до комфортной температуры. Со всех барж к нему на подмогу уже плыли другие казаки, но куда им было успеть!
Пока Спиридон доплыл, копна светлых волос уже скрылась под водой. Тогда он глубоко вдохнул воздух и нырнул под воду. На поверхность он вынырнул вместе с обмякшим телом. Успел заметить, что это был щуплый молоденький мальчик, смуглый, с точеным носиком и светлыми, почти золотистыми волосами. Даже с закрытыми глазами паренек выглядел утонченно красивым. Не иначе, барчук какой-то. Теперь надо держать курс на пароход, где в отчаянии заламывала руки девчонка, однако, сильное холодное течение упорно сносило в сторону.
Ну ничего, течение упрямо, а мы еще упрямее. Стиснув зубы, Спиридон перебарывал сопротивление суровых волн и каждый раз одерживал победу. Был момент, когда он начал выбиваться из сил, и в голове промелькнула предательская мысль: а не бросить ли это тело, чтобы хотя бы спастись самому? Но ведь сотни глаз со всех барж и лодок были прикованы к нему в этот момент, на пароходе тоже толпились люди, и, главное, эта девчонка в голубом платье!
На счастье Спиридона и этого парня, которого он тащил на себе, с парохода наконец подоспела лодка, отправленная за ними.
Уставший и мокрый, но невероятно счастливый, Спиридон вместе со спасенным парнем наконец забрался с лодки на борт парохода. Он слышал торжествующие крики со всех сторон, в этот момент кричали и хлопали от радости все люди вокруг. Вот же переполох устроил этот красивый барчук!
На твердой палубе парохода Спиридона встретил полный немолодой человек с бородой, представительный и серьезный, но такой добродушный с виду! Одет он был в шелковую рубашку и сюртук, а на ногах блестели начищенные высокие сапоги.
– Живой? – тревожно спрашивал он.
– Вроде живой, – отвечали после беглого осмотра люди.
– Несите Вацлава в каюту к доктору! – скомандовал он своим слугам.
Слуги подхватили Вацлава на руки, девчонка в голубом платье и со скомканным платком в руках побежала за ними.
– Здравствуйте! – барин протянул руку Спиридону. – Меня зовут Алексей Григорьевич Кузнецов, купец первой гильдии. Спасибо вам за спасение моего человека. И извините, что так получилось. Поскользнулся паренек на мокрой палубе, сами видели – тщедушный он, слабенький, худенький, молодой совсем.
– Здравия желаю, я – Спиридон Курилов, рядовой Забайкальского казачьего войска, Нерчинский конный полк, – ответил парень, пытаясь выжать промокшую насквозь гимнастерку, – не извиняйтесь, всякое бывает…
– Сейчас мои слуги помогут вам помыться и переодеться, а после милости прошу вас ко мне на завтрак.
Каюта для завтрака называлась столовая. Она была богато убрана, как и другие помещения судна. На столе – белоснежная скатерть, фарфоровая посуда, хрустальные бокалы и графины, мягкие льняные салфетки. За столом прислуживала та самая девушка в голубом платьице, неслышно передвигаясь по толстым коврам. Она приветливо улыбнулась Спиридону:
– Благодарю вас, вы спасли моего жениха. Садитесь, пожалуйста.
– Как тебя зовут?
– Беата, – ответила девушка.
– Как-то ты странно слова выговариваешь, – удивился Спиридон, – и имена у вас странные: Вацлав, Беата…
– А они поляки, – объяснил Кузнецов, – да-да, не удивляйтесь, самые настоящие поляки из Царства Польского. Фамилия Вацлава – Романовский, он из польских дворян и очень этим гордится. Его ни в коем случае нельзя называть моим слугой, а то обидится.
– А как же его называть?
– Когда его кто-то пытается назвать слугой, он поправляет и говорит, что он не слуга, а помощник.
– А как они сюда попали из Польши?
– Их соотечественники регулярно устраивают бунты против нашего царя, а еще чаще пытаются устроить бунт, но терпят провал. Родители Вацлава, например, состояли среди заговорщиков, строили планы разные, да ничего у них не вышло, и в наказание их сослали в Сибирь. У нас в Иркутске таких немало. Я иногда принимаю их к себе на службу, они ребята толковые. Вацлав, например, и пишет хорошо, и рисует, он мой первый помощник…
– Бунт против нашего царя? – еще больше удивился Спиридон. – Как же их не казнили за такое?
– Некоторых казнили, самых главных зачинщиков. А тех, кто попроще, сослали. Да для них это очень суровое наказание, – снисходительно улыбнулся Кузнецов, – для них расставание с Европой навеки – хуже смерти, уж поверь мне. Почему они согласились со мной поехать на край света, в Амурский край? Да потому что им уже все равно куда. В Польшу они никогда не вернутся, так какая разница, где проживать?
– А вы сами почему отважились на край света поехать? – поинтересовался Спиридон. – У вас же наверняка серьезные дела, предприятия в Иркутске.
– Тут ты прав! – одобрительно заметил купец. – Дела нельзя надолго оставлять без присмотра. Хоть я и оставил управляющим своего старшего сына, а все же постараюсь контролировать, хоть и издалека. А зачем я поехал в такую даль? Так секрет есть такой у деловых людей: ты богатеешь тогда, когда помогаешь людям. Ну посуди сам. На новом месте людям нужны будут товары?
– Конечно. Вот город отстроим, через год семьи приедут, и все будет надо: и мыло, и свечи, и ткань, и посуда, да много чего понадобится…
– Вот и я про то же. В Иркутске у меня хорошо дела идут, но там и умных таких, как я, тоже много. А здесь я буду первым. Вложусь в производство, получу прибыль. Опять же, городу нужны будут школы, больницы, театры. Мне государство деньги на строительство выделит, и опять же я внакладе не останусь. Если все так пойдет, как я планирую, и если мне на новом месте понравится, то и семью сюда перевезу. Опять же это будет зависеть от успеха нашего предприятия. Ведь эта земля пока что еще не наша, она принадлежит Манчжурии.
– Ну так станет нашей. Говорят, в первую экспедицию солдаты много укреплений построили и даже дома.
– А мы еще больше построим, – согласился Алексей Григорьевич, – а потом наш генерал-губернатор с Манчжурской стороной договор подпишет, и все, станут эти земли законными русскими. А ты-то сам как оказался среди переселенцев? Я слышал, не все казаки хотели переезжать, многих по приказу отправляли, другие жребий тянули, кому ехать.
Спиридон, с удовольствием потягивая сладкий чай из цветастого блюдца, улыбнулся вопросу. Был он парень невероятно тщеславный и любил, когда им искренне интересовались.
– А я, Алексей Григорьевич, товарища своего спас.
– Вот как?
– Да, у нас в станице объявили, что в далекие земли поедут только женатые, так сказать, с целью надолго там поселиться. И вот выпал жребий моему товарищу женатому, Егору Скрытникову. Как уж он убивался, не хотел ехать! И выхода никакого для него не предвиделось, понятно же, что с приказами не спорят. А я вроде и не подхожу для набора, неженатый еще, а ехать уж больно хотелось. Говорят, каждому казаку на новой земле аж тридцать десятин земли бесплатно дадут в вечное пользование, подъемные деньги, от податей освободят. И самое главное, все инструменты для земельных работ выдадут. Я страсть как землю люблю и хочу на ней работать. Хочу зажиточное хозяйство иметь, хозяином на своей земле быть. Вот так и помог я Егору, вместо него ехать вызвался. Как же он, бедный, меня благодарил!
«Да, от скромности ты точно не помрешь», – добродушно улыбнулся своим невольным мыслям купец.
Тут в столовую вошел Вацлав. Волосы его успели высохнуть и лежали пушистой светлой волной. Глаза оказались зеленовато-светлыми. Высокие скулы, узковатый подбородок и точеный носик придавали ему вид холеный, как будто и впрямь барский. Взгляд серьезный, даже слегка холодноватый, отстраненный. Умеренно смуглым он был то ли от природы, то ли успел загореть от летнего солнца. Спиридон поднялся ему навстречу, и парни крепко обнялись.
– Ну, теперь друзья навеки, – весело прокомментировал Кузнецов и обмакнул баранку в тарелочке с медом.
И эти двое действительно подружились, несмотря на разницу характеров. Спиридон был парень горячий, шустрый, и смотрел на все происходящее восторженным взглядом. Вацлав, наоборот, норовил показать, что все происходящее ему не по душе, и он здесь лишь по стечению обстоятельств, выполняя все свои обязанности с оттенком обреченности, с ленью и неохотой.
– А ты разве меня запомнил? – спросил Спиридон.
– Да, я видел, как ты прыгнул в воду и поплыл ко мне, а потом – темнота…
– Неужели ты плавать не умеешь?
Вацлав пожал плечами:
– Да не приходилось как-то. В детстве я помню реку Вислу, но меня на берег не водили. Потом увезли в Иркутск, и тоже не случалось у реки бывать.
– Ты помнишь свою родину?
– Как такое не помнить, – глаза Вацлава наполнились тихой грустью, – конечно, помню и очень люблю. Беата, принеси мои рисунки!
Пока девушка бегала за рисунками, друзья выпили еще по кружке чая с медом и баранками.
Наконец девушка принесла рисунки. Вацлав, не отрываясь, следил за реакцией Спиридона. А Спиридон даже и не скрывал своего восхищения.
– Они еще и цветные! – восклицал он, перебирая рисунки. – Господи, красота-то какая! А это что за башни?
– Это Мариацкий костел, – с гордостью ответил Вацлав.
– Какой красивый! Так ты что, по памяти его нарисовал?
– Да, в детстве часто там бывал. Вот в этом окошечке на самом верху раз в день появляется трубач, играет на трубе, а потом машет рукой прохожим.
– А это что за красота?
– Внутреннее убранство Вавельского собора. Если бы ты там побывал и увидел своими глазами это великолепие! А как в том месте хорошо себя чувствуешь, какой взрыв энергии и бодрости!
– А эта спящая женщина из камня, кто она?
– Это королева Ядвига Ягеллонская, да пребудет с ней Бог, – Вацлав перекрестился, – она умерла в двадцать пять лет, совсем молодой. Очень заботилась о нашем королевстве, даже отказалась от свадьбы с любимым ради интересов народа. Представляешь, что это такое – любить одного человека, а замуж выйти за другого, и все ради долга! А перед смертью она все свое состояние отдала университету. Для наших королей очень важно, чтобы их подданные были грамотные и образованные. Недаром про Европу говорят, что она просвещенная.
