Не в ту степь

Особенности национальной езды

Наконец-то выспались, даже ранние петухи нам не помешали. Завтрак, как всегда, отличный. Суп о сегодня особенный. Мужу омлет по-вьетнамски (как бы) больше нравится.

Итак, нам надо убить время до вечера. Решили рискнуть – взяли байк напрокат. Всего 200 тысяч донгов и он твой на целый день.

Поехали на север, но почему-то наткнулись на тупик. Справа – долгострой, по задумке проектировщиков очередная заманиловка для туристов, слева – горы, а дорога закончилась внезапно у кафе для местных (или это было просто жильё?). Да кто там кушать-то будет, раз дальше дороги нет. Зато с обезьянкой на цепи пообщались.

На обратном пути решили заправиться. Заправок, как у нас, там мало. Прямо на обочине просто стоит некий аппарат с зеленоватой жидкостью. Это и есть бензин, качество, конечно, не ахти. Остановились у такого самогонного аппарата. Бак у байка под сидением, а оно не поднимается. Даже хозяин самопального аппарата не смог справиться с железным конём. Материмся каждый по-своему.

Подсунули, гады, какой-то не такой мопед. Едем обратно на переулочек у отеля. Наш ангел-хранитель Майя с турагентства сама поднимает сидение. Она же объясняет мужу, что да как. Я всё равно в технике ничего не понимаю. Моё дело – сидеть смирно, наклоняться в ту сторону, куда и муж, и крепко держаться за него. Признаюсь, я не только высоты боюсь, но ещё и не любительница быстрой езды. Муж, наоборот, любит погонять. В душе я надеялась, что сидение так и не поднимется, другого байка не окажется, и на этом наши приключения закончатся. Честно говоря, мне и этого малого отрезка пути хватило… С ветерком вдоль моря, что каска чуть не слетела.

От судьбы не уйдёшь – пришлось смириться и ехать дальше по Первой береговой. Все на байках и мы на байке. За широкой мужской спиной вроде не так страшно. Вскоре и вовсе успокоилась.

Все в потоке медленно, но верно едут вперёд. Мы по свободной дорожке мчимся, обгоняя одного за другим. Ух, где наша не пропадала.

Гул моторов, тут сигналят, там сигналят. Одна из особенностей национальной езды такова, чтоб прав тот, кто впереди. Сзади же едущий несёт всю ответственность, ему решать – обогнать переднего или ещё какой манёвр совершить. Передний же рукой показывает, в какую сторону он собирается свернуть. И то не всегда. А сигналками они не пользуются, как и зеркалами. Фишка в том, что ты должен быть предсказуемым. Равно, как и пешеходы, собирающиеся перейти улицу. Хотя и те, и другие постоянно должны быть начеку. Мало ли кто выедет из-за угла, выскочит на встречку, решит срезать, игнорируя красный свет светофора или кирпич.

Ну, а мы по жизни непредсказуемые. Едем по той полосе, где машины и автобусы должны ездить, они – приоритетный вид транспорта.

Я почему-то боялась, что в автобус врежемся. Автобус большой, и ему ни хрена не видней.

Настоящая опасность нарисовалась в виде другого байка. Это произошло слишком быстро, что я не успела ничего понять. К счастью, муж, довольно-таки опытный водила, успел среагировать.

После этого я уже ничего не боялась. Ну, почти ничего…

Пришлось бы за байк полторы тысячи баксов выложить. Или же иметь честь быть захороненным опять-таки на чьём-то рисовом поле. Ничего же не случилось, значит, все, разъехались в разные стороны.

Мы решили сделать передышку, остановились у «Парка Горького», что у самого моря.

Пока миллионы шуршат в кошельке или просто «хулигань»

Можно было обойтись без деталей, но очень уж просили. Кое-кому надо вновь испытать те самые чувства, что и я, или почти те же. Всем не угодишь, но раз это надо, пишу дальше.

Горький к этому парку не имеет никакого отношения, опять-таки пляж с платными лежаками, аттракционами. Полдень. Жара. Вода же, как парное молоко.

Нам мало приключений – ещё и парашют подавай. 600 тысяч донгов – если ты один полетишь, если вдвоём – дороже. Зазывалы смотрят на тебя, как удав на жертву. По мне, быстрей бы всё прошло – полететь над морем, полюбоваться с высоты птичьего полёта на Нячанг, удачно приземлиться и прокатиться дальше с ветерком, ибо жара невыносимая. Лучше купаться утром или ближе к вечеру. Днём – сиеста, а отдыхать тоже утомительно.

В обычной жизни я не скажу, что живу совсем уж обычной жизнью. Но рисковать зря, к тому же за свои деньги – это явно не моё. Но тут и время течёт по-другому, и сознание заклинивает, на радость зазывалам и зевакам.

Деньги, деньги. Кто ты без них – никто. А пока миллионы шуршат в кошельке, ты везде желанный гость. Видели бы вы, с какой жадностью порой заглядывают в кошелёк, когда ты по ошибке вместо 50000 вытаскиваешь 500000 донгов… Это нормально. Среднестатистический вьетнамец в месяц максимум получает 3 миллиона донгов, то есть около 150 баксов, а по рублям (в то время курс был около 41 рубля за доллар) где-то чуть больше 6 тысяч рублей. Или я опять что-то напутала, с моей-то математикой. Выходит, мы за нашу блажь расплатились четвертью зарплаты обычного вьетнамца.

Пенсии получают только бывшие служащие, работавшие в госструктурах, остальных обязаны содержать дети… Хоть и стараются воспитывать своих детей строго, кто знает, лет этак через двадцать, кем эти дети станут. На пенсию выходят в 55-60 лет. Размер пенсии – около 70 % зарплаты. Тут ощутима разница между богатыми и бедными, хотя здешние богатые по нашим российским меркам – нищие. Все доходные места распределены между господами коммунистами. Вот тебе и социалистическая страна. Но вьетнамцы не унывают. Власти уверяют, что рост экономики страны в год составляет 6 %. При этом в деревнях жизнь особо не меняется. В таких крупных городах, как Сайгон, Ханой, прогресс налицо, соответственно, и жизнь там дорожает. На сегодняшний день 1 кв. м жилья в мегаполисах стоит 500 долларов, квартиры в среднем 75-350 кв. м. Получается, что за 2 млн рублей можно купить приличную по их меркам квартиру в городе. Если вы прожили во Вьетнаме один год, имеете право на приобретение жилья. Интересно, если год прожить в трущобах в центре Сайгона, дадут социальное жильё наравне с гражданами Вьетнама? Но законы имеют особенность меняться, кто знает, что завтра будет. Пока корпорационный налог 32 % и НДС 10 % идут в казну, жизнь продолжается. Ежедневно открывается много новых предприятий, столько же закрывается по причине банкротства.

Безумие продолжается. Жарко, а над морем с ветерком – самое то. Нормально всё, ибо мы до сих пор живы.

Решили кататься не по Первой Береговой, а где-то на стороне, надеясь, что там движение не такое уж сумасшедшее. Вот там-то и напоролись на большие неприятности. Мы невольно оказались в центре хаоса – со всех сторон едут байки. Гул, рёв моторов. Впору закрывать глаза, стать невидимкой или частью этого хаоса. Смотреть только вперёд, кому надо, тот объедет, пропустит. Мужу пришлось подчиниться законам всеобщего движения, смирившись, сбавить скорость. И, слава богу.

Чуть позже припарковались у какого-то заведения. Вот она настоящая Азия – ни тебе вывесок на почти родном русском, ни туристов с европейскими чертами лица. Я бы больше фоток сделала из серии «Азия без фильтра», но…

Мимо проезжая на байке, чуть не вырвали планшет из рук. Пальцы автоматически сжались, губы разжались – вскрикнула, и они тут же газанули. Ведь в такие моменты я забываю кричать, ибо ответом на твоё: «Помогите!», может быть только тишина… Надо же, я научилась кричать в нужную минуту, чудеса.

Народ смеётся. «Хулигань!» – ласково комментируя сей конфуз. Что ж, это был просто хулиган. Раз слово сие они знают, значит, это здесь обыденное явление. Нормально же всё, планшет при мне. С того момента я стала реже вытаскивать планшет из рюкзачка…

Блеск и нищета

От греха подальше мы решили ехать обратно. Наш отель находился довольно-таки далеко от центра. Можно сказать, «Муантань» – самая северная точка Нячанга. От центра северная часть города отделена мостом.

По пути мы решили посетить пагоду По Нагар. Пришлось облачиться в балахон, чтоб прикрыть колени, плечи. Поклонилась Будде без даров.

Вроде 83 процента населения атеисты, а буддийские храмы везде. И это для 9 % населения. 6 % населения – католики, для них в стране более 6000 католических церквей. Ну, а 2 % населения считаются сектантами. Да и все верующие, и атеисты поклоняются духам предков. Благовония по утрам, чтоб предки оберегали их в течение дня. Предки не обидят, простят, если что, они же свои. А бог и Будда далеко…

Пагода, как пагода. Туристов больше, чем самих буддистов. Красный кирпич в обрамлении кустов с розовыми цветами на фоне реки смотрится эффектно. Если даже столько мусора плавает в воде этой самой реки или бухты, служащей пристанищем для многочисленных рыболовных кораблей. Тут же рыбацкая деревня.

На территории пагоды различные сувениры продают. Пришлось купить яйцо желания. Символ яйца во Вьетнаме везде. Это связано с местной мифологией.

Решив срезать, поехали к отелю по узким улочкам с многочисленными ларьками. Продавцы фруктов усаживаются прямо на улице, и с утра пораньше начинается бойкая торговля. Товар привозят в больших плетёных корзинах опять-таки на своих байках.

По внешнему виду не угадать, кто, есть кто. Сидит себе, торгует, одет просто, выглядит нереспектабельно, зато у него машина есть. Круто… У кого-то нет машины, ездит он, как все, на байке, зато у него узкий каменный дом с двориком, упирающимся прямо на улочку. Блеск и нищета так переплелись, что даже неважно, кто, есть кто. Это Азия, господа. Живи, не хочу.

Но у кого-то настал тот час, и он, хватаясь за эту жизнь, то кричит, то, обессиленный, просто стонет. Этот крик был отчётливо слышен из нашего окна. С самого приезда. Но потом умолк. Угасло пламя без следа.

И что это я о грустном, у нас же вся жизнь впереди. По крайней мере, нам сегодня вечером предстоит отправиться в дальний путь – на север страны. На север, который более лоялен к нам, россиянам. Ехать же придётся всю ночь. Надо успеть подкрепится, собраться.

Мы брали байк на целый день, а на деле получилось, что мы прокатались на нём всего лишь два часа. Могли бы объехать весь Нячанг, посетить пагоду Лонгшон с огромной статуей Будды на вершине горы, Океанографический институт с большим аквариумом с морскими обитателями, Католический собор, побывать на мысе Чонг с двумя скалами, называемыми «Скала муж», в Музее шёлковых картин, да мало ли где ещё. Но мы бы к вечеру выдохлись, не говоря уже о риске попасть в ДТП. В Сайгон же хочется, какое ДТП.

Приговорённые друг к другу и к одному общему рюкзаку

И немного о личном. Ну, где и когда выпадет шанс побыть с собственным мужем все 24 часа в сутки напролёт и больше недели? Если даже с ним прожили целую жизнь, здесь, вдали от родины и от всего привычного, вы откроете в нём много нового. И пусть это вас приятно удивит.

Моя знакомая, которая настояла на поездке именно во Вьетнам, уверяла, что только здесь узнала своего мужа, поездка стала, как второй медовый месяц и т.д. Вьетнам, может быть, ни при чём, можно и в любом другом райском уголке раскрыть те неведомые грани в родном человеке, что вы вновь окунетесь в пучину страсти… Долгие зимние вечера, сумраки дня и страсть под стать южному темпераменту не совсем совместимы.

Так что, в такую даль стоит ехать даже только за этим. Это не только перезагрузка всего организма и форматирование сознания, но и реанимация чувств.

Хотя за эти два дня мы уже успели поссориться. Крепко поссориться, что он был готов ехать обратно, она, то есть я, остаться тут навсегда. Алсу, встретившая нас в аэропорту Камраня, обмолвилась: «Не дай бог, потеряете паспорт, а то останетесь тут, как я, навсегда…».

Но, к счастью, мы с мужем оба отходчивые. Ограничились тем, что я в слезах переходила улицу с непредсказуемой скоростью, не давая знака рукой, объезжать меня байкерам – будь, что будет. Муж вскоре взял меня за ручку, и стали переходить дорогу вместе – если что, умрём, дескать, в один день и в один час, то есть мгновенно.

Два человека, приговорённые друг к другу и к одному общему рюкзаку, шли рука об руку где-то на чужбине…

Мы в Сайгоне

Мне досталась полка на спальном автобусе. Только лилипуты бы чувствовали себя комфортно на таких узко-коротких койках. Если б я была гораздо крупнее? Такие нестандартные во Вьетнаме просто не водятся. Одежду размером XXL вряд ли найдёте.

Говорили, что дороги не ахти, но ничего, не укачало. Спали мы хорошо.

Светает в Сайгоне чуть позже, чем на юге. Не терпелось оказаться в этом мегаполисе. Хотя мы, наверное, уже в Сайгоне, только где-то в пригороде. Но весь Вьетнам – это и есть сплошной пригород. Один город плавно переходит в другой или оттого, что у них престижно строиться у дороги, вся страна выстроилась у большой дороги.

Как бы там ни было, пустырей, ничейных лесов у них нет. Как и лугов, в нашем понятии. Куда ни глянь, одни поля да плантации. Потому и цветов не видать, какой толк от полевых цветов? Цветы в оранжереях, например, орхидеи, да в горшках в маленьких двориках перед домиком. Только мимоза застенчивая в силу своей скромности осталась расти сама по себе. Чуть дотронешься – убирает свои листья, отойдёшь – листья тут же выпрямляются. Может, и она в угоду туристам притворяется?

Вот и Сайгон. Нас высаживают у парка. Раннее утро, а парке полно народу. Кто зарядку делает, кто в бадминтон, теннис играет, кто просто медитирует. Таких парков 53! Везде бесплатные тренажёры. Всё для людей.

Если в полдень, спящий в гамаке прямо на улице не редкость, то в другое время каждый чем-то занят. Чай пить и улыбаться новому дню – тоже ведь занятие. Или пиво пить на закате дня, закусывая свежевыловленным крабом – тоже каких-то усилий требует. Выдаётся свободная минутка – они во что-то играют. Настольные игры, подвижные игры, соревнования.

Нас никто не встречает, а у нас вьетнамской симки нет. Решили хоть на этом сэкономить – не стали брать, дескать, некому звонить. Вибер, скайп да ватсап через вайфай нас вполне устраивали.

Объяснили, что здешний офис турфирмы тут где-то рядом. Но нам же сказали, чтоб никуда не уходили, мол, нас встретят. С нами один пожилой мужчина приехал. Только у него ваучер на двухдневную экскурсию, а у нас на один.

Вскоре к нам подбежал вьетнамец неопределённого возраста. Это – гид Николай. «Николай никогда не опаздывает», – у него привычка говорить о себе в третьем лице. «Мне, Николаю, 54 года, и пенсия мне не светит», – признался он позже. Ну и ну, выглядит бодрячком. «Это от пива. Я пиво люблю». Окей, намёк мы поняли…

И всё бегом. Вот это гид! Он и говорит быстро, словно, стараясь успеть всё рассказать, показать. Это вам не наёмный русский, который, если даже взболтнёт лишнего, всё равно не выдаст всю картину целиком. Картина вырисуется, но не будет деталей. Той изюминки, которая присуща в рассказе самих вьетнамцев. Чтобы так вдохновенно рассказывать о Вьетнаме, надо быть патриотом своей страны. Николай же меру знал во всём – патриотизм его разбавлялся умеренной критикой в адрес властей, откровенностью. Ну, если пил наравне со всеми, не пьянел. Вот и рассеялся миф о том, что вьеты не умеют пить водку (некоторые гиды фантазируют на ходу?). Пили мы в течение дня и водку – начали с рисовой, для разнообразия пили ещё и местный самогон, закончили обычной водкой. Чтоб я так жил… Обойдёмся без подробностей, но уверю вас, самогон пить неприятно, зато не болеешь. И после рисовой водки не бывает похмелья. Смотря сколько выпьешь, однако.

Суета с завтраком в ресторане. Группа-то сборная. Если они уже позавтракали, приходится ждать других, которые только прибыли. Сдружиться с кем-нибудь во время отдыха проблематично – в один день одни люди, на другой день совсем другие. Уж лучше со своей компанией приезжать, чтоб тусить вместе, отрываться вместе. Но это уже совсем другая история.

Наконец, нас везут на обзорную экскурсию по Сайгону. Хошимин – главный город юга Вьетнама, расположен на берегу реки Сайгон в дельте Меконга, он же является одним из главных портов Юго-Восточной Азии.

До объединения страны в 1975 году он носил название Сайгон. Сайгон был основан 300 лет назад. Мы сразу окунулись в неповторимую атмосферу, которую создают тенистые аллеи и улицы с невысокими, построенными ещё французами, домами, изящный Собор Сайгонской богоматери (Нотр Дам Де Сайгон), знаменитый Храм Нефритового императора, великолепные пагоды, мечети, индуистские храмы. Китайский квартал Cholon является одним из самых оживлённых мест города. Китайцев недолюбливают, но как без них – китайцев. «И футболка моя китайская, потому что я не могу позволить себе брендовые вещи. Я живу одним днём, и меня это устраивает, – признается Николай. – Пенсию я не заработал, и детей у меня нет. Что будет с Николаем завтра, неизвестно…».

Первым делом гид везёт нас к Музею войны или, как они сами называют, Музею преступлений американских агрессоров. О подвигах самих вьетнамцев во время той войны рассказывает другой музей, посещение которого не включено в программу нашей экскурсии.

Мы проезжаем мимо ещё одного парка. Парк – это просто название такое, просто красивое общедоступное место, куда приходят уже с 3 часов ночи, чтоб успеть поразмяться перед трудовым днём. Едем по торговой улице. Да тут байков намного больше, чем у нас (?) в Нячанге! Сколько всего байков по всей стране посчитать невозможно. 60 миллионов? Зато машин мало, не шутка ли – приличная машина во Вьетнаме стоит около 35 тысяч долларов.

Я ещё удивлялась, что при таком хаотичном движении нет почти ДТП. Ещё как есть. Сам Николай за всю свою жизнь падал 8 раз с мотоцикла. В одном Сайгоне ежегодно погибает очень много мотоциклистов.

Сам музей впечатляет всех без исключения. Военные преступления американских агрессоров запечатлены на фотографиях. Много трофейной техники выставлено. Ещё больше советской военной техники. «Без вас мы бы не победили, огромная вам благодарность за это!» – Николай очень эмоционален.

Подзабывшие историю, знавшие про вьетнамскую войну по американским фильмам, мы для себя открываем другую сторону этой войны, этого противостояния. Гид ненавязчиво, но доходчиво объясняет нам, отчего же американцы проиграли в той войне, что было до и после этого конфликта. СССР поддержал эту страну, на красном флаге которой желтая пятиконечная звезда. Но победили-то они, благодаря немыслимой стойкости не только солдат, но и всего вьетнамского народа. Война истребляет не выборочно – это самая что ни есть настоящая зачистка. Вьет ли ты, лат ли, китайского ли происхождения – перед лицом смерти все равны.

После всех ужасов той войны, после всего того, что сделали американцы и их союзники на их земле, их простили. Не забыли, но не озлобились. В Сайгоне очень много американских туристов. Во вьетнамских фильмах о той войне, американские солдаты говорят на вьетнамском, влюбляются во вьетнамок. Хотя некоторые дети, родившиеся после войны с европейскими чертами, типа, наших сахаляров, были долгое время неофициальными изгоями в обществе, что их «случайные» отцы вынуждены были забирать их к себе на родину. Не могут войны пройти бесследно… Если даже некогда братские народы становятся заклятыми врагами, что говорить об агрессорах извне.

Агрессоры – американцы. Но у них были союзники, которые с не меньшей жестокостью расправлялись с вьетнамцами. Австралийцы, новозеландцы, тайцы и корейцы. Кстати, именно южнокорейцы зверствовали с большим рвением, чем сами американцы. На территории Таиланда США разместили семь военных баз. Тайцы, по мнению Николая, разбогатели за время вьетнамской войны. После этого в стране началась гражданская война…

Далее заглянули в Нотр Дам-Де Сайгон. Для меня это тот же музей. Это в пике советского социализма меня судили за то, что дома храню крестик (настучал, значит, кто-то), а в пору всеобщей религиозности меня считают атеисткой. Кое-кто мечтает видеть меня крещёной. Но я пока воздержусь. Глядя, как сына крестил батюшка его же возраста, читая молитвы по книжке с сильно якутским акцентом, что-то засомневалась я в силе этого таинства…

Храм построили французы, материалы все были привезены из Марселя. Хотели в колонии сделать копию Нотр Дама, получили вьетнамский, вернее, Сайгонский Нотр Дам.

Рабочий день у сайгонцев длится 8 часов, начинается у кого в 7–30, у кого 8–30. У выпускника Ленинградского горного института (профессия у него инженер-маркшейдер) Николая начинается в 9 часов. Выходные бывают, может и вовсе без выходных – поток туристов не иссякает. В остальное время «каждый по-своему с ума сходит».

Мы же отправляем открытки с видом Вьетнама нашим мамам. Только через две недели они получат весточку, к тому времени мы сами уже будем дома. Поднимаемся на 49 этаж небоскреба Bitexco Tower за 200 тысяч донгов и любуемся Сайгоном с населением в 7 с половиной миллиона человек.

Вы только вдумайтесь – 7 с половиной миллионов! Это в одном только городе. Плюс приезжие, туристы, просто неучтённые граждане. Сайгон – это город контрастов. Город, где есть самая короткая улица – длиной всего 72 метра, и длинная – 35 км. Вечерний Сайгон – это надо видеть… Уникальное сочетание всего-всего. Это Азия.

Сайгон, как и другие большие и малые города Вьетнама, кажется городом без детей… Дети просто всё время заняты. Вьетнамцы стараются вложить в них всего того, чего были лишены они сами. Успешные дети – залог обеспеченной старости.

И дети все 12 лет учёбы в школе стараются оправдать надежды своих родителей. По 9-й класс – обязательное образование. Дальше – всё зависит от них самих, но больше от возможностей родителей. Образование бесплатное, но родители обязаны платить за всё – за учебники, завтраки, форму и многое другое. Есть и частные школы. Высшее образование платное. Сами же учителя получают намного меньше, чем юристы, силовики, экономисты и чиновники.

Тем временем, мы едем в другую префектуру к дельте реки Меконг, которая занимает 12-е место в мире по длине, после нашей Лены. Дорога длинная, и Николай нас развлекает, как может. Даже песенки поёт, иногда подражая оперным певцам, исполняя отрывки из известных оперных партий. Гид со стажем говорит на нескольких языках, может спеть гимны многих стран. В угоду туристам. Даже тех же американцев он встречает и провожает с улыбкой. Работа такая.

Далее – посещение ещё одного буддийского храма, который походит на райский уголок – с лотосами, с дивным садом, спящим Буддой из белоснежного мрамора. Но нам некогда медитировать, бежим к причалу, где нас ждёт нанятый фирмой катер. Так с песнями прокатились мы по Меконгу, мутные воды которого исключают купание. На катере нас угощают соком кокоса. Мы пробуем ещё и мякоть кокоса, которая обладает многими целебными свойствами.

И оказываемся в настоящих тропиках – ощущение такое, что мы в парной общей бани. Влажно, душно, что даже вьетнамское кокосовое мороженое не спасает. Зато нас ждут кокосовые конфеты, фабрика, на которой делают их, находится тут же. Кокос используется весь, это настоящее безотходное производство. Конфеты делаются вручную, кустарным способом. Тут же дегустация вьетнамского самогона и других крепких алкогольных напитков. Как и везде, впаривают сувениры.

Для полного счастья нам предстояло прокатиться на телеге по узкой улочке этой деревеньки. Деревня, а ля настоящая Юго-Восточная Азия – это часть туристической индустрии. Каждый задействован в этом процессе.

Под конец мы устали и были весьма разочарованы, когда вместо обеда начали потчевать вьетнамским мёдом и фруктами да орешками. Обед всё же был – с рыбой «ухо слона», ромом и водкой. Одному весельчаку, который утром вместо экскурсии по Сайгону, предпочел шопинг, даже водку подарили. На радостях он чуть не втюрился в девушку с веслами. Нас же на лодках «ба ла» прокатили по узкому каналу. Девушки, будто сошедшие с диковинных шёлковых картин, молчаливо управляли вёслами. Я надеюсь, что их труд как-то вознаграждался в конце дня, ибо от нас они так и не дождались чаевых. Ведь мы купили эти экскурсии в надежде, что всё включено. Может, мне показалось, но они как будто ждали, что мы всё же их отблагодарим.

Зато турист, заполучивший халявную водку, отблагодарил моториста. Да и Николай не прочь был выпить. Так что назад ехать было намного веселее. И быстрее, ибо вьеты в это время ехали на своих байках из Сайгона в периферию. Тем самым мы выиграли время и решились на шопинг. Говорили, что цены в Сайгоне дешевле, чем на юге. Но знаменитый рынок уже закрывался, да и обилия товаров я не заметила. Та же барахолка. Китайское не приветствуется, и надпись «Made in China» старательно замазывается и выдаётся, как вьетнамское. Мы успели только чай купить. Зато, когда шли обратно к офису турфирмы, улочки стали превращаться в стихийный ночной рынок. Попрошайки, карманники и все остальные были не прочь пообщаться с нами. Меня бы точно обчистили, но со мной был муж, которого вскоре, шутя-любя, обозвали «мафией». Зато мне продали национальный вьетнамский костюм (платье с боковыми вырезами до талии и штаны) за полцены. Только куда я в нём пойду? Лишь бы купить.