скачать книгу бесплатно
Солнце уже заходит, когда племяшка засыпает. Я выхожу в кухню, делаю себе чай и думаю. Думаю, думаю, прокручивая в голове сегодняшнюю встречу. Потом подхожу к зеркалу и долго смотрю в него, игнорируя сгущающуюся тьму.
Зачем ему мой рисунок? Зачем ему рисунок со мной?
Такие, как этот Сергей, покупают картины у настоящих художников. Возможно, даже старинные. Они любят роскошь, а еще редко понимают в искусстве. Скорее для них важен статус, имя.
У меня нет ни того, ни другого, а значит, Сергею хочется лишь поиграть. Ему не нужна моя картина, не нужна я, нарисованная на листе. Ему нужно, чтобы я сломалась, протягивала ему рисунок и прятала глаза, как прятала почти год назад, когда он буквально растоптал мою первую любовь.
Могу ли я отказаться? О, да, верну ему деньги при встрече в воскресенье. И что потом? Насколько ценна для меня работа?
Сезон продлится еще три с половиной месяца. Найти работу, которая даст мне такой же заработок с таким графиком я не смогу, это бесспорно. Найду ли что-то близкое? Получится ли? Сейчас все более-менее подходящие вакансии заняты студентами.
До сезона курсовых еще почти полгода, раньше ноября народ не очухается. Хватит ли нам запаса дожить до осени?
Я тяжело вздыхаю и грею руки о кружку с чаем. Холодно. Но на улице лето, поэтому мороз по коже не от ветра и не от ночной прохлады. Просто я не знаю, что делать. Согласиться на условия Сергея мне видится унизительной слабостью. Но отказаться значит вступить в борьбу, где я заведомо слабее. И где может пострадать моя Элька. А ведь я ей обещала, стоя у свежих могил обещала, что мы будем вместе и все будет хорошо.
Мне хочется выпить, но алкоголя в доме нет. Я так и не могу принять решение, откладываю его и буду откладывать до самого последнего момента. Просто беру лист бумаги, уголь и начинаю рисовать. Сначала контуры, схематичные линии. Потом комкаю лист и выбрасываю. И снова, и снова.
Пью крепкий кофе, проверяю Эльку, но она крепко спит.
К черту все. К черту, даже если он у побегушках у этого Сергея!
Потом снова бесконечные метания по комнате. И сна ни в одном глазу. И уже под утро я беру новый лист, чуть мешкая, расстегиваю рубашку и встаю перед зеркалом.
Да, я слишком слабая, чтобы бросаться в битву с ним.
Но может, смогу быть достаточно хитрой, чтобы проиграть на своих условиях?
***
На коленях стоит красивая молоденькая секретарша. Новенькая, он взял ее на той неделе. Рыжая такая, крашеная, конечно, но зато не путает Австрию с Австралией, как предыдущая, которая чуть не отправила его на рандеву с кенгуру. И сосет хорошо, с удовольствием.
Надо бы расслабиться, старается девка, бонусы отрабатывает. Горячий язычок порхает по напряженному члену, а сверху открывается вполне приятный вид на ложбинку меж полных грудей.
Сергей ее еще не трахал, оставил на десерт. Трахнет в пятницу вечером, заодно откроет бутылочку вина, привезенную недавно приятелем из Франции, закажет сырную корзину и как следует отдохнет. Сейчас еще утро вторника, а он уже представляет, как тошно будет возвращаться домой на целые выходные.
Снова работать не вариант, от работы дохнут кони, а мужчины под сорок не просто дохнут, а ловят инфаркты и инсульты. На тот свет он не стремится, рано еще. Так что как-то придется себя занимать.
Или, может, в отель? И рыженькую с собой. А к рыженькой еще Ольгу из салона, она способна завести любую скромницу.
А еще можно махнуть в Европу, только хрен оставишь и дом, и ремонт и Костю.
Он вдруг ощущает, что готов кончить, закрывает глаза и…
Как наваждение в памяти всплывают другие волосы, не такие яркие, каштановые, мягкие и растрепанные. Другие губы, другая кожа. Запах и стоны. Оргазм вспыхивает ярко, почти больно. Сердце с силой бьется в груди.
Сергей открывает глаза. Рыжая довольно улыбается, думая, что постаралась сегодня. Как хоть ее зовут-то?
– Ты пробовала когда-нибудь втроем?
Страх. Тоже наркотик своего рода. Страх и секс – популярный коктейль, так что на глубине очаровательных зеленых глаз рыжей горит огонек любопытства.
– С девушкой, – уточняет он.
– Нет…
– В пятницу попробуешь. Можешь идти.
Она наспех собирает волосы в хвост, забирает грязную чашку из-под кофе и уже идет к выходу, как вдруг Сергей ее окликает:
– Знаешь, что… вызови-ка Савельева.
– А кто это?
– Да так. Уборщик один. Позвони завхозу, пусть пришлет.
Еще одна чашка крепкого кофе. На работу не стоит. Ладно, будет день безделья, завтра отыграется на совещании.
Через минут сорок в дверь робко стучат. Надо же, как растерял прыть и наглость. Почти год ишачит, и еще столько же впереди. Нет, все-таки он к этому поганцу слишком добр. Лет двадцать назад за подобное топили, предварительно залив ноги в тазу бетоном. А сейчас всего лишь полы моет, да еще и не с самой плохой зарплатой.
Ничтожество.
– Ну, – Сергей не счел нужным оборачиваться, – как работается?
– Нормально. – Савельев мнется, не знает, куда себя девать.
– Зарплата как? Питание? Расходники выдают?
– Да, Сергей Васильевич, нормально все.
– Ну и славненько. Расскажи-ка мне про девчонку.
Он спиной чувствует, как парень замирает. Он прекрасно все понял, но еще делает вид, будто не припоминает. Значит, еще что-то есть внутри. Только не плевать ли, что там тлеет. После того, что он сделал, девка его не простит.
Дурак, так просрал свой шанс. О любви Сергей не знает ничего, ровным счетом. Только о сексе, удовлетворении потребностей, какие вообще только могут быть у человека. Но уж за слабую, за девчонку, зависящую от него, пусть она последняя блядь и стерва, он все равно будет стоять до последнего. А этот отдал, как игрушку. Мол, я бы и сам поиграл, но раз ты старше, сильнее, богаче, то возьми, только не бей.
Если бы грудью закрыл ее, легко бы отделался, придурок.
– Не прикидывайся дауном, девка твоя, которую я трахнул, что о ней знаешь?
– А з-зачем вы…
– Да бля, Савельев, почти год работаешь, а еще не уяснил, что на мои вопросы надо отвечать? Тебе мама в детстве не говорила "закрой рот и ешь суп"? Вот я тебе сейчас говорю: закрой хлебало и отвечай на вопрос.
Он сглатывает и отводит глаза. Трус. Красть смелости хватило, а отвечать за последствия уже увы.
– Женька она… Женя Липаева. Живет на проспекте Победы, дом два, квартира семнадцать. Воспитывает племяшку, Элинку.
– Одна воспитывает?
– Да. Там все погибли в аварии. Она была студенткой. Забрала ребенка, оформила опеку и воспитывает. Там сложная ситуация, у девочки из родственников только дядя-наркоман. Устроил из квартиры притон, на юристов денег не было, даже не знаю, что там сейчас.
– И где она?
– Я не знаю, мы же не…
– Да все ты знаешь, – морщится Сергей. – Говори.
– А вы что…
– Блядь, Савельев, я тебя сейчас пепельницей отмудохаю, не трать мое время.
– Я правда не знаю! Она в парке работала… в начале лета. Рисовала. Она на архитектора училась и школу художественную заканчивала. А сейчас работает, курсачи пишет и в парке рисует.
– Свободен, – бросает он.
– Да, Сергей Васильевич.
Даже смешно становится: из кабинета вываливается жопой вперед, как из покоев султана. Зато теперь понятно, чего эта Евгения на такого позарилась. Для девки с ребенком она почти отхватила себе неплохую партию.
Он вдруг поднимается, сам до конца не осознавая, что будет делать. Достает мобильник.
– Рома, машину подай мне ко входу. За руль сам сяду. Быстро давай.
И впрямь в парке. Рисует какую-то муть, сосредоточенно так, будто шедевр ваяет. И получает за него пару сотен. Да-а-а…
Вообще картинка простая, как лимон. Девка, симпатичная за счет молодости и невинности (если вообще была и впрямь девственницей, когда они встретились), плюс простота на контрасте с разрисованными шлюхами дает нехилый плюс. Одета бедненько, в футболку и шорты. Длинные стройные ноги вытянула на бордюр, откинулась на спинку стула, отчего грудь соблазнительно приподнялась.
Несмотря на то, что меньше часа назад Сергей отпустил рыженькую, он вдруг чувствует, как напрягается член. Определенно эта Евгения привлекает внимание, волнует. Особенно тем, что ему не нужно представлять ее обнаженной, этот образ стоит перед глазами, словно и не прошло столько времени. Достаточно лишь представить, как он разводит ее ноги, кусает полные губы и вбивается в тело, вырывая у нее сладкие стоны.
Придется признать: эта Евгения его зацепила. Надо же, почти не вспоминал дурочку, а тут накрыло.
Еще несколько минут он смотрит на нее, до тех пор, пока не подходят новые клиенты: мама с дочкой. Девочка садится на стул, а мать уходит бродить по торговым лоткам, коих в парке как грязи.
Мгновенно в голову приходит идея.
Он поиграет. Совсем чуть-чуть, чтобы еще раз ощутить ее трепет, заставить показать ему плавные линии тела и немножко встряхнуть душу.
Это как наркотик: сопротивляться просто бесполезно.
Глава третья
Впервые в жизни я жалею, что сегодня нет дождя. Обычно каждый солнечный летний день я встречаю, как подарок судьбы. Ведь можно заработать, а уж если солнечным выдается воскресенье, то и побаловать себя с Элькой чем-нибудь вкусным в случае удачного улова. Но сегодня мне хочется, чтобы все кары стихии обрушились на несчастный городской парк.
Еще до начала смены я ловлю директора в коридоре и, краснея, заикаясь, задаю ей вопрос.
– Ко мне подходил человек… мужчина. Интересовался картинами, сказал, что он ваш знакомый. Кажется, его зовут Сергей Викторович… или Васильевич, как-то так. Вы его знаете?
– Да, один из наших спонсоров, Сергей Серебров. Интересовался твоими картинами? Это очень хорошо, детка, Сергей Васильевич – очень видный человек в городе, институтский друг мэра. Если заинтересуешь, то продвинешься на самый верх.
Она многозначительно поднимает брови, а я вздрагиваю, когда доходит смысл. Нет. Самый верх мне не нужен. Мне хватает низа, уютной норки, лишь бы никто не ломал ее ногами просто ради веселья.
Я не вдаюсь в подробности нашего разговора, а просто беру свои инструменты и сажусь на привычное место. Руки дрожат, к горлу подкатывает тошнота. Я не смогла утром позавтракать, даже кофе в себя не впихнула.
Мне адски страшно, так сильно, что хочется встать и сбежать на край земли.
Но я рисую. Бесконечные кошачьи мордашки на детских лицах. Яркие летние портреты на листах бумаги. Солнышки и бабочки на пухлых щечках. Сердца на руках влюбленных. Я рисую и с каждым мазком кисти успокаиваюсь.
Его все нет. Чем ближе к вечеру клонится день, тем больше клиентов, и вскоре я погружаюсь в абсолютно рабочую атмосферу, забываю обо всем. Стискиваю зубы и работаю, в несколько раз быстрее и усерднее. Улыбаюсь, принимаю оплату, рисую, мою кисти и снова рисую. Назло всему, назло судьбе и ее хозяину.
Наконец поток клиентов иссякает. Нужно собираться и бежать за Элькой, сегодня она у соседки и невежливо задерживаться в выходной день. Но на пару минут я закрываю глаза и откидываюсь на спинку кресла. Как назло забыла сегодня "Визин", а после целого рабочего дня в глаза словно насыпали песка.
Нельзя засыпать. Едва я чувствую, что начинаю проваливаться в дремоту, сразу же заставляю себя очнуться.
А открыв глаза, подскакиваю, потому что напротив сидит Сергей. Как он сумел так бесшумно подойти? У меня сбивается дыхание.
– Думала, я не приду?
– Рабочий день кончился.
– Однако я хочу получить свой заказ. Я доплачу за десять минут сверх твоего рабочего времени.
Плачу… он все привык покупать. И самое мерзкое, что почти все продается. И я не исключение.
Забавно получается. С одной стороны лежит сумка, в которой свернутый в трубочку, рисунок. С другой, на подлокотнике кресла, висит куртка, а в ней свернутая пятитысячная купюра. Я так и не смогла определиться в решении.
Он словно читает мои мысли.
– Если ты сейчас снова собираешься завести шарманку о том, что не будешь делать заказ, завтра можешь не выходить на работу.
Молчу. В открытом противостоянии мне не победить. Остается только сделать вид, что мне плевать на него. Плевать на его заказы. Это просто работа, и ничего больше. Кто-то снимает порно. Кто-то снимается в порно. Кто-то – модель откровенных фотосессий. А я просто рисую.
Отдаю ему работу и начинаю складывать краски, кисти и бумагу в папки и коробки.
Медленно, бросая на меня насмешливые взгляды, Сергей развязывает белую тесемку, разворачивает рисунок и внимательно смотрит.
Я объективна к себе. У меня нет особого таланта или какого-то божественного дара. Я не создаю шедевры. Я просто неплохо технично рисую. В художке я мгновенно схватывала все, что мне преподавали, создавала практически идеальные реплики. Но никаких озарений, вдохновений или жутко оригинальных идей мне в голову не приходило. Больше всего я любила рисовать с натуры: пейзажи, людей, животных. Лишь изредка, вдохновленная книгой или сериалом, бралась за фантастические миры из красок.
Поэтому рисунок для Сергея я тоже написала технично. Издалека в обнаженной девушке, сидящей так, что колени и руки скрывают всю наготу, сложно заподозрить меня. Слишком уж непривычным для любого моего знакомого покажется образ с растрепанными волосами. Наверное, рисунок даже стильный. И, пожалуй, в определенном интерьере он бы смотрелся неплохо.
Но мне плевать. Пусть, если хочет, и впрямь вешает голую меня на стену, только уйдет уже и снова исчезнет из моей жизни.
– Неплохо. Сначала хотел отругать за то, что юлишь, но, пожалуй, граница между пошлостью и эротизмом мне нравится.
Он достает из внутреннего кармана пиджака бумажник.
– Не нужно, – глухо отвечаю я. – Вы уже заплатили. Рисунок углем больше не стоит.
– Я сам назначаю цену, – усмехается он.
