Отложенная казнь

– Самое интересное, – задумчиво заметил Карл, – что он реально никогда не ошибался. Все убитые им люди были ведающими. Настоящими. И это что-то да значит…

– Вот и вперед! – скомандовал Павел Семенович. – Узнавай сам или привлеки своих соучастников. И мы тоже время терять не будем. Да?

Вопрос был обращен к эксперту.

– Работаем, – привычно откликнулся Серега. – Только… Чистяков по-прежнему охотится за… Карлом.

– За мной присмотрят, – пообещал ему бывший коллега. – Только мне бы добыть свой табельный. И… никто обратно до дома Май не подбросит?..

4

Он был очень зол. Настолько, что на миг потерял контроль над собой. Он так резко поставил чашку с кофе на блюдце, что она слишком громко звякнула, а напиток пролился.

Он тут же досадливо поморщился. Такое поведение непозволительно. Никто и никогда не должен видеть его эмоций. Никаких проявлений! Даже если рядом никого нет.

Но все равно! Как тут можно не злиться. Этот больной придурок все испортит! Его посланник становится просто неуправляем. Устроить нападение! Там, где могут быть люди, где его увидят. А ведь если этот вонючий идиот попадется, полиция или, еще хуже, враги могут найти ниточку, ведущую к нему, к Энрику. А этого никак не должно произойти. Не в этот раз. Его план почти созрел… И кстати, в нем для этого больного урода уже нет места.

Он подавил тяжелый вздох. Почему люди такие разные? Зачем им нужна эта индивидуальность? Все они – рабы господни. Но… Кто бы мог подумать, что этот воин современности так быстро придет в негодность от нескольких доз препарата. Все же было хорошо. Он был полностью предан Энрику, выполнял все его приказы. Но… теперь это просто одуревший идиот. Придется еще повысить дозу, а лучше совсем от него избавиться. Пока не поздно…

Энрик обдумывал варианты, как аккуратно и красиво убрать своего посланника, когда Карл и еще двое полицейских вошли в кафе. Он вздрогнул при их появлении, на миг им овладела паника. Если Карл его заметит…

Полицейские прошли мимо и уселись за столиком у окна. Энрик отодвинул остатки кофе и бессильно откинулся на спинку кресла. Он скорбно прикрыл глаза. Все ясно. Он знал, о чем будут говорить за тем столом.

Карл расскажет этим людям о нем. Как всегда, вываляет его имя в грязи, наврет, выставит монстром и отбросом. Энрик привык к этому. Но это все равно снова и снова причиняло боль. Ту самую, испытанную еще в детстве. Боль, которая каждый раз резко отбрасывала его назад. В прошлое.

В их омраченном магией городе было только одно светлое место – церковь. Отец впервые привел его туда, когда Энрику исполнилось пять лет. И тогда мальчик почувствовал это. Присутствие Господа. Тонкую красоту, в то же время – суровость, любовь и… безграничную силу. Нечто настолько более высокое, что передать все ощущения не хватило бы слов ни в одном языке. Мальчик просто купался в этом, а еще – хотел получить пусть самую крохотную частичку этой благодати. Навсегда. Стать частью. Испытать… некое ощущение сопричастности. Служить богу. Быть частью его власти. Над всеми ними.

Но никто его не понял. Люди были обезображены магией – этим злом, тьмой. И все попытки Энрика привести хоть кого-то в этом городе к свету были отвергнуты. На него смотрели с удивлением, иногда – с презрением и жалостью, будто он болен, недоразвит. Мальчик проводил в церкви ночи напролет, он молился до изнеможения, прося у Господа дать ему знак, указать путь служения, передать часть своей воли. Но ничего не случалось.

Даже его отец, слабый и давно заблудший, греховный, и тот относился к сыну сначала с жалостью, а после даже с раздражением. Энрик чувствовал себя униженным и отринутым людьми, но верил, что бог от него не отвернется. Только бы выпал хоть один шанс спасти, привести к свету, послужить… Уж тогда бы бог над ним смилостивился.

И пришел тот день, когда Энрик увидел Леони. Девочка с лицом Мадонны. Ангел… ее место было в свете. С ним. Он должен был обладать ею, предать ее воле бога. Она обязана принадлежать Энрику и свету. Конечно, он знал, что она из семьи ведающих. Никто не подозревал, что Энрик давно уже следит за каждым из этих оскверненных тварей. Тайно наблюдает за ними, ища способ очистить от них мир. Ибо они противны богу. Да, Леони их крови, но девочка еще не прошла испытания, не была инициирована. Над ней не провели их бесовские ритуалы. У него был шанс!

И даже когда она все же применила свой дар, чтобы спасти жизнь этому никчемному мальчишке Карлу, Энрик еще верил, что спасет ее. Надо было только ее очистить, получить ее для себя и для бога. Тогда-то это и произошло, но Карл помешал ему. В теле Энрика поселились боль и страх. Тогда он практически умер, впервые и по-настоящему. Истекая кровью, он полз домой, в храм, и молился, как никогда в жизни.

Потом только Энрик осознал, что таково было посланное Господом испытание, и он с честью прошел его. Бог смилостивился и наконец-то послал ему свой дар. Тогда Энрик увидел правду! За внешностью ангела скрыто зло. Леони была демоницей. Именно Энрик смог увидеть это. И наказать! Покарать и саму девчонку, и ее род – грязных и мерзких служителей тьмы. Всех, кроме Мона и Май.

Да, позже они нашли и убили его. Но Господь милостив. Если уж он поручил Энрику служение, то не оставит своего слугу и наперсника! Энрика не поглотило небытие. Пусть он очнулся в незнакомой стране, в неизвестном месте, но бог подарил ему эту возможность: жить дальше и карать. И Энрик выискивал ведьм, приводил их на суд, предавал своим словом очищающему огню.

В первый раз, когда они снова нашли его, Энрик даже не понял, что случилось. Он только испугался: их, новой боли и смерти. Но позже, снова возродившись, он уже не поддавался слабости, только еще больше ненавидел своих врагов. Врагов его бога. Он ликовал, возвращаясь снова и снова. Но… прошло время. Мерзких тварей, за которыми Энрик охотился, не становилось меньше. Из раза в раз враги настигали его. И тогда он начал задумываться, каким на самом деле было порученное ему великое дело. Что же ждал от него бог? Зачем из раза в раз он обрекал его на страдания? А боли и страха, мучений становилось с каждым разом все больше.

Только в Англии, три появления назад, Энрик наконец-то все понял. Тогда за ним пришел Мон. Это демон, который мучил его бесконечно долго и своей грязной силой, и воспоминаниями. Он проклинал Энрика за Леони, за ее смерть, обещал Энрику все новые и новые муки. И тогда, сходя с ума от бесконечной боли, Энрик получил свое откровение. Его преследователи – враги Господа. Сильные злобные твари, которым не место в этом мире. Бог желал, чтобы именно их Энрик привел на суд божий. Для них должен быть разложен костер.

Но… пока его цель, великая миссия, не исполнена. Враги сильнее, но Энрик доведет дело до конца. Именно в этот раз. В стране, омраченной магией. В поганое темное время. Бог дал ему знак. И время пришло…

Энрик улыбнулся. Пусть Карл очерняет его имя. Это больше не повторится. Пусть деревенский увалень несет что хочет. Он ответит за все. И его ведьма, и демон. Скоро. Очень скоро. Энрик уже почти все придумал…

Глава 5

1

Он сидел в кухне, в доме Май. Это уже была традиция. Где бы и как они ни жили, Карл всегда старался больше времени проводить именно в кухне. Для Май – это сердце дома. Вслед за ней Карл уже давно привык считать именно так.

Он работал за ноутбуком, когда она стремительно ворвалась в помещение. На Май был надета строгая шелковая блуза какого-то удивительного медового оттенка и узкая юбка длиной до колена. Свои вечно непослушные волосы женщина забрала сегодня в пучок на затылке. На Май, естественно, не было ни грана косметики. Но это ей вообще никогда не требовалось.

– Ты выглядишь очень симпатично и как-то… внушительно, – с улыбкой заметил Карл.

Она тут же подошла к нему, поцеловала в губы и уселась рядом, чуть касаясь его руки своей.

– Я так и должна выглядеть, – весело заметила Май. – Я же главный врач и владелица целой клиники.

– И тебе это очень идет, – признал он. – А еще, что более важно, тебе это нравится.

На миг Май опустила глаза, стараясь скрыть мимолетную грусть.

– Мне на самом деле здесь и сейчас все нравится, – призналась она. – И этот дом, и работа… Даже не верится, что мы попали в мирное время. В место, где не надо скрывать себя, где можно использовать свой дар спокойно. Почти как дома… Хотя даже там это было немного опасно. И…

Она осеклась. Карл и так знал, что она не сказала: будет жаль, что скоро это все закончится.

– Мне тоже здесь нравится. – Он постарался ее отвлечь. – Но пока… все равно существует наша проблема. Как бы там ни сложилось, снова убив его, мы сделаем это место и время еще лучше. Но главное, безопаснее для людей с даром.

Май посмотрела на него очень тепло и благодарно.

– Еще больше, – сказала она, – мне нравится то, каким ты стал здесь, Карл. Хотя, возможно, дело не в месте и времени, а в тебе самом. Немного обидно.

– Почему? – Это несколько выбило его из колеи.

– Потому что ты сам нравился мне всегда. – К Май вернулось веселое и игривое настроение. – Только вот… почему-то, пока я признаюсь тебе в любви, ты рассматриваешь фотографии других женщин!

Он бы и рад был улыбнуться в ответ, пошутить, но…

– К сожалению, мертвых женщин, – неохотно выдал Карл. – Это одна из тех, кого Энрик убил здесь.

Май стала внимательно вглядываться в снимок, выведенный на экран ноутбука.

– Жаль ее, – грустно сказала она. – Обычная женщина, у нее была семья, родные, они скорбят по ней. И… странно, Карл. Я всегда думала, что он ищет некое… подобие: Леони, наших родителей. Кого-то, убитого им ранее. А тут…

– Сейчас это называют почерк убийцы, – суховато пояснил ей тот, кто долго был полицейским. – Обычно так говорят о маньяках. Но… У нас в этот раз уже четыре жертвы. У них нет никаких общих черт. Внешность, возраст, род занятий, в смысле профессия. – все разное. И они не похожи ни на кого из нашего прошлого. Но мы с тобой оба знаем, по какому принципу он их находит и убивает. В этот раз он не вешает на них обличительных табличек. Это снова вырезанная на теле буква. На этот раз на щеке.

– Они все были ведающими женщинами. – Май скорбно прикрыла глаза. – Еще четыре моих духовных сестры.

– Да, – подтвердил Карл. – Прости, любимая, что говорю тебе все это. Знаю, тебе больно. Как будет больно Мону. Больно мне. Но… Скажи, Май, а как он их находит? Как среди тысяч жителей даже этого города он находит тех, у кого есть дар? Ведь он никогда не ошибается, так?

Май развернулась так, чтобы видеть его лицо. Казалось, она немного озадачена.

– Я не понимаю, – призналась она.

– С ума сойти! – Мон ввалился в кухню, на ходу снимая галстук. – Наша всесильная и всезнающая Май чего-то не понимает!

Он отбросил ненужный аксессуар всех серьезных людей и уселся на табурет напротив своих друзей.

– Вы ссоритесь? – В его тоне явно слышалось почти детское веселое любопытство, и он чуть склонил голову набок, как всегда, когда что-то было ему интересно.

– Мы думаем, – иронично сообщил ему Карл.

– Похоже, это для вас трудное дело, – насмешливо отозвался Мон и тут же забрал с тарелки последний кусок хлеба. – А эта новомодная техника не помогает? Как насчет погуглить?

– Не поверишь, не в этот раз. – Его друг с наслаждением потянулся, разминаясь после долгого сидения, а потом, будто невзначай наклонившись, поцеловал Май в висок. – Я доел пирог. Но честно отработал! На плите – рагу.

Мон тут же стремительно поднялся со стула и отправился за тарелками. Май, лукаво подмигнув Карлу, пошла к холодильнику за овощами для салата.

– Рагу… – Ее кузен принюхивался. – Даже не знаю… То, как ты готовишь, Карле…

– Ну, – весело поддержала его Май. – В Чехии было не все так плохо. Он сжег только половину нашего единственного, с боем добытого куска мяса.

– А вторую половину переперчил, – напомнил Мон.

– В Польше вы как-то не жаловались. – Карл просто улыбался. Он обожал их перебранки. И да, он прекрасно знал, что повар из него так себе.

– При слове «тушенка» у меня до сих пор дергается глаз. – Май одарила его широкой злорадной улыбкой. – Но то, что ты гордо называл похлебкой, было… в целом съедобно.

– О! – Мон попробовал рагу, которое уже разложил по тарелкам и отнес на стол. – Вкусно! Где купил? Дашь телефон доставки?

– Ты вроде маг, – не остался в долгу друг. – Просто обязан верить в чудеса.

– Тогда, наверное, где-то украл, – рассудила Май. – Как тогда, помнишь, в Италии? Ты стащил половину блюд праздничного ужина у какого-то неаполитанского набоба.

– Нет. – Мон продолжал с удовольствием есть. – Тут, я думаю, он справился сам. Просто там, в этой его умной машине, которая ноутбук, есть все. Даже пара приличных рецептов. Кстати, как ты в этот раз удачно вернулся. У нас на стоянке стоит весьма приличный автомобиль, да еще техника эта. И смартфон у тебя добротный. Неужели стражникам стали прилично платить?

– Стражники – это твои подчиненные, – поправил его Карл. – А тот, кто был в этом теле до меня, законник.

– Им всегда платили еще хуже, – рассудила Май. – Помнишь, как Джако бесился, когда в Чехии оказался иезуитом? Там дела по обвинению в колдовстве разбирали сами церковники, как и убийства.

– Джако бесил черный цвет и эти ужасные воротнички. – Мона явно развлекали воспоминания. – Кстати! А тот следователь в Лондоне? Тогда у них еще правила королева…

– У них давно правит королева, – усмехнулась Май. – Сейчас то время называют викторианской эпохой. По мне, слишком красивое название для столь мутного и странного времени.

– Ну, при Виктории, – подхватил ее кузен, – у того следователя даже не было денег нанять кэб. Он вечно мотался пешком и страдал одышкой.

– Теперь полиция получает достаточно, чтобы нормально есть, ездить и пользоваться техникой, – добродушно усмехнулся Карл. – И я решил больше не рисковать своей жизнью, становясь твоим пассажиром. Лучше как-нибудь сам.

– Все так плохо? – полюбопытствовала Май.

– Он ездит так, будто за ним гонятся все обиженные лидеры гонки «Формула 1», – подколол друга Карл.

– У меня было мало времени, – с наигранным королевским достоинством сообщил Мон, а потом отставил в сторону пустую тарелку и стал серьезнее. – Ладно. Одно чудо я пережил. Карле научился готовить. Теперь все же о втором. Чего может не понимать наша всезнающая Май и что нельзя погуглить?

Карл развернул в сторону друга экран своего ноутбука с фотографиями жертв. Мон кивнул и неприятно сощурился. Он понял, чьи это изображения.

– Еще четыре убитые ведьмы, – констатировал он.

– И вопрос в том, как он их выбрал? – спросил его Карл.

– Очевидно, – пожал плечами его друг, – по факту наличия дара.

– В том и суть. – Почти бывший полицейский тоже отодвинул свою тарелку и окинул друзей серьезным взглядом. – Откуда он знает о наличии у них дара? Не только здесь и сейчас. Сколько лет зверствовала Инквизиция? Сколько раз они ошибались или верили ложным доносам? Помните Неаполь – та миленькая булочница, совсем девчонка? И та торговка рыбой, чей муж положил на девочку глаз? Ложное обвинение, и все! Но Энрик всегда выбирал людей, реально наделенных даром. И я спрашиваю, как он это делал?

– А ведь он на самом деле ни разу не ошибся! – Май встревожилась. – Там, дома, в Эксе, он знал всех нас с детства. Но…

– Но все это мне не нравится, – угрюмо сообщил Мон. – Распознать дар в другом может лишь тот, кто сам им владеет. Энрик всегда был просто подлецом, трусом и выскочкой. И…

– Он хитер, конечно, – размышляла его кузина. – Он мог выслеживать их. Шпионить, подсматривать. Находить… Все равно мы отмечаем наши праздники, основные шабаши. Он мог помнить об этом с детства. И искать… сначала места для сборищ, потом людей.

– Мог, – согласился Карл. – Тогда – может быть. Но сейчас… Открой любой журнал, блоги, просто рекламу в Интернете. Сколько там потомственных ведьм, гадалок и ясновидящих? За такими можно следить вечно. И согласись, среди них все же можно вычислить одну-две с реальным талантом. Однако… ни одна из жертв не светила своими способностями. Даже в Сети.

– Что даже удивляет, – признал Мон. – Раньше люди продавали души демонам, а сейчас они скармливают части своих душ Интернету. Они живут там, как в параллельном мире. И если эти женщины соблюдали осторожность даже там… Ответ на твой вопрос начинает меня если не пугать, то настораживать.

– Чем же? – поторопил его с ответом друг.

– Тем, – значительно произнесла Май, – что сила, возрождающая Энрика из раза в раз, здесь. Им руководит кто-то или что-то очень могущественное. И мы не знаем, хватит ли у нас сил это победить.

– Да и вопрос теперь уже в том, как это найти, – дополнил Мон. – И опознать.

Карлу их ответ не понравился, хотя сам он интуитивно все это предчувствовал. Оттого становилось только тяжелее.

2

Сегодня он был счастлив, а поэтому в его квартире – просторной, богато обставленной, комфортной и безопасной – играла музыка. Энрик обожал звучание органа, всегда такое возвышенное, чудесное, но строгое. К хорошей музыке отлично подходил бокал коньяка. Энрик наслаждался.

Он испытывал искреннее облегчение и предвкушение победы. Его идеальный план уже начал осуществляться сразу по двум пунктам. И если дневное приключение было не так интересно, то грядущие ночные события его радовали. Этого так давно не случалось!

Вот оно, то самое облегчение. И всего-то: избавился от ставшего малоуправляемым слабого человечишки. Больше не надо никого контролировать, отслеживать, направлять, тратить себя. Ничто больше не отвлекает от главной цели.

Как же он доволен, что план наконец сложился! Элегантный, четкий и в чем-то очень простой. План, который раз и навсегда избавит Энрика от его врагов. План, который приведет к их казни. Красивой, достойной. В очищающем пламени. Бог снова будет милостив к Энрику, и его воля восторжествует. Все закончится.

Нет, конечно, ведьм и прочих мерзких тварей не станет меньше, особенно здесь и сейчас, в этом поганом времени, где люди снова, как тогда в Эксе, осквернены магией. Но эта победа будет значимой. Победа бога и его власти над грязью и скверной. И это – его, Энрика победа. Потому что ему дана власть карать.

Шикарное начало заслуживало награды. Энрик легко поднялся с дивана и отправился в ванную комнату, где в небольшом шкафчике хранилось лекарство. Праздник должен быть полным!

3

Мон разбудил их ночью. Совсем не ласково. Просто сдернул с кровати одеяло. Карл с трудом разлепил глаза. Инстинктивно крепче обнял Май, лежащую рядом. Сегодня они решили больше не тратить время зря. И заснули, похоже, всего полчаса назад.

– Что? – жалобно спросил Карл.

– Нас пришли сжигать, – с совершенно не подходящим к случаю весельем сообщил ему друг. – Пошли поучаствуем.

Май начала сонно подниматься, высвобождаясь из объятий возлюбленного.

– Кто? – почти лениво поинтересовалась она.

– Какой-то чудной тип, – ее кузен чуть ли не приплясывал от азарта. – Облил веранду вонючей дрянью и поджег. Сам прячется недалеко в саду. Кажется, у него пистолет.

– Чистяков. – Карл уже встал и натягивал джинсы. – Больной ублюдок. Сателлит нашего дружка.

– Тот, кто ткнул тебе в бок железкой? – уточнил Мон.

Его друг только кивнул, успев надеть футболку.

– В чем смысл? – спросил он, пытаясь найти обувь под кроватью. – Дом каменный, пусть и частично отделан под дерево. Все равно потушить – пара минут.

– Он забаррикадировал второй вход, – Мон зачем-то стал открывать окно в спальне. – Надеется, что мы выйдем на горящее крыльцо и попадем под пули.

– Если он испортит мне веранду, я его убью. – Май накинула халатик и надела тапочки.

– Помним, что тут полицейским хорошо платят, – наставительно заметил Карл. – Именно за то, что они сажают в тюрьму тех, кому приходит в голову кого-то убить. И кстати, пока они еще мои коллеги. Давайте как-нибудь… понежнее. Из этого придурка можно что-то вытащить об Энрике. И… Мон! Из окна дует!

Его друг уже был на подоконнике.

– Отвлеки его на минуту, – бросил Мон Карлу. – А потом Май может идти спасать веранду.

И тут же он легко спрыгнул вниз на пожухлый газон.

– Бэтмен, блин, – прокомментировал Карл, доставая из комода отвоеванное у начальства табельное оружие.

Пусть он ворчал, но на самом деле ему начал передаваться этот веселый азарт. Как давно они не воевали вместе! Хотя… это даже не война, а так – потеха. Но главное, как в старые добрые времена. Втроем, слаженно, четко. Карла радовали их сработанность, доверие, неразрывность. Мон сказал, что они – семья. Это дарило тепло…

Вот только сейчас, пока внутри, может быть, и тепло, снаружи здорово похолодало. В этой стране зимы намного холоднее, чем дома, в Эксе. Пусть на улице еще только конец октября, но… без ботинок будет некомфортно.

Карл спустился, быстро отыскал свою обувь, а заодно выглянул в окно рядом с центральным входом. Да, дверь была приперта снаружи увесистой дощечкой. За пару секунд не выбить, да и Май расстроится. Она любит этот дом. Тяжело вздохнув, Карл снял пистолет с предохранителя и решительно отправился через кухню к заднему входу.

Тут вид из окон был просто завораживающим, языки пламени пожирали столбики веранды. Почти романтично на фоне ночного неба. И снова – Май такая романтика не понравится. Карл пнул дверь, заставив ее раскрыться настежь, и тут же присел у притолоки. Буквально через секунду в косяк влетела пуля ровно на том уровне, где должна быть голова Карла.

Да, профессионализм не пропьешь. Стреляет Чистяков неплохо. Но… еще бы знать откуда? За языками пламени рассмотреть нападавшего было практически невозможно. Карл поднял руку с пистолетом и выстрелил еще раз, присматриваясь сквозь огонь.

Ответный выстрел прозвучал откуда-то справа. Вторая пуля врезалась в косяк сантиметра на три ниже первой. А вот это странно. Как Чистяков собирается их убить, если даже высунуться не дает? Но главное сейчас понять: где его искать?

Вообще сад при клинике был больше похож на лес. Тут тебе и елки разлапистые, и кусты выше человеческого роста, да еще и с остатками листвы. Здесь можно взвод десантников спрятать. Но вроде бы среди темноты метрах в десяти от крыльца проступают какие-то стволы.

Рядом с Карлом присела Май, подойдя бесшумно и легко коснувшись его плеча.

– Плохая идея, – сообщил он.

– Пять секунд, – предупредила она.

Тут же с рук женщины красивым плавным потоком стекла сила, но не ее обычная, насыщенно-голубого цвета, исцеляющая и дарящая жизнь. На этот раз энергия была бордовая, со всполохами оранжевого, как сам огонь. Сила влилась в пламя, на миг уронив его до земли и открыв небольшой участок. Карл не стал ждать: он склонился почти к самому полу и выстрелил между двух столбиков веранды. Рисковать и целиться выше он не стал. В конце концов где-то там, в зарослях, бродит еще и Мон.

Ответный выстрел чуть подзадержался и снова прошел значительно выше.

– Лупит в молоко, – заметил Карл. – Он не в себе?

И зачем-то сам пустил почти наугад еще одну пулю. На этот раз ответа не было. Карл стал считать до пяти, но не успел. Май, прекрасно чувствовавшая все вокруг, гордо выпрямилась и шагнула вперед, прямо в огонь.

Карл уселся на полу удобнее, согнув ноги по-турецки. Магия Май всегда вызывала у него детское чувство радости, как соприкосновение с чудом. И еще, это всегда было красиво.

Май, невысокая, хрупкая, стояла посреди пылающей веранды. Языки пламени создавали вокруг ведьмы ореол. Нечеткий, живой, жаркий. Май развела руки в стороны, будто собиралась взлететь или обнять весь этот горящий мир. И снова с ее пальцев сорвалась сила. Чуть более темная, чем само пламя. Такая же жаркая и злая. Карл восторженно наблюдал, как две энергии сливались в нечто единое, переплетались, сживались, играли тысячью оттенков. А потом начали упорядочиваться, образуя идеальную сферу вокруг Май. Сфера полыхала, переливалась и… начинала меркнуть. Из нее выплетались мелкие нити, спешащие к рукам женщины. Май будто стягивала стихию, впитывала ее в себя.

Огонь начал затухать, проседать, он мерк, пока не изменил цвет. Так темнеют угли костра, а потом гаснут.

– Шикарно, – искренне признал Карл, поднимаясь на ноги. – Ты не замерзла?

Май весело рассмеялась в ответ.

– Не увидел бы, не поверил, – сообщил откуда-то слева знакомый голос Павла Семеновича. – Таких спецэффектов даже в Голливуде не делают.

– Это полиция, – предупредил Карл.

Май только кивнула, вглядываясь в темноту.

– Ты бы помог Мону, – подсказала она.

Идея была верной, и Карл тут же отправился прочь от крыльца, немного сожалея, что огонь погас. Тут реально холодно!