скачать книгу бесплатно
Увы, я знала, что она брешет в каждом звуке. И она тоже это знала, и тут же вспылила:
– Не надо! Не говори! Я…
– Яна, послушай, – сказала я. – Тебе не за что извиняться.
– Я не извинялась.
– Собиралась. Не надо! Я знаю. Я вполне понимаю твой интерес. Я тебе так скажу – это очень странное место, и быть тут большое испытание. А он… – я запнулась. – Он и вправду стал другим, я думаю… Не знаю, почему так вышло. Он, конечно, воевал, но я пока слабо себе представляю, как оно у них тут устроено со всеми этими копьями, заклинаниями. Но что-то его изменило. Он стал внимательнее, тоньше. В то же время он работает на разведку, которая занимается черт-те чем. Про административную часть и слышать не хочет. Только представь себе это! Но при этом он, конечно, временами…
– Перестань, – вдруг попросила она.
Я замолчала. Я не видела этого, но, судя по тону голоса, моя собеседница побледнела. Кажется, она получила больше информации, чем рассчитывала. Черт. Нельзя было ничего говорить. Надо было придерживаться старой практики – беседовать только о работе.
Некоторое время мы сидели молча. Потом я встала, сделала себе чашку чая и вернулась на место. Яна сидела сгорбившись на табуретке. Мне было ее жалко, конечно. И себя мне было жалко с учетом тех новостей, что она принесла.
– Была у меня одна идея, – сказала она вдруг хриплым голосом. – Я с ребятами проговорила, и они думают, что, в принципе, такую штуку можно сделать. Точно неизвестно, как отреагирует игра, но попробовать можно.
Я замерла, не донеся чашку с чаем до рта, поставила ее обратно на стол.
– Какая идея?
– В Фантазию нельзя встроить камеры, потому что не до конца ясна даже разметка пространства внутри существующей нейронной сети, – Яна неожиданно блеснула профессиональной лексикой или чем-то, что хотя бы звучало, как таковая. – Но мы можем локализовать модели людей в игре. Теоретически ничто не мешает нам перехватывать поток визуальной информации, который кодируется известным нам способом, перед тем как попасть в оцифрованные мозги людей, – в этом смысле игра ничего не изобретала. Теоретически мы можем пустить в эти каналы и свой собственный поток. Понимаешь, к чему это я?
Я не понимала. Пока что ничего не понимала.
– Это довольно рискованная затея, потому что вообще-то игра очень тщательно следит за своей автономностью. Но если это будут не множественные камеры, а всего-навсего один канал, то, возможно, никаких серьезных последствий не будет.
Я протестующе подняла руки.
– Постой! Я не поняла. Ты хочешь что-то транслировать в мозги местного жителя из реала?
Яна кивнула.
– Если так трудно отправить послов в Фантазию, следует задуматься над тем, чтобы пригласить послов из Фантазии к себе, – пояснила она.
Я несколько опешила от такого поворота разговора.
– И… как ты себе такое представляешь?
– Я уже прикинула схему. И она довольно проста. Кто-то из жителей Фантазии должен найти ровную и безопасную площадку хотя бы футов тридцать на тридцать. У этого кого-то должна быть с собой черная повязка и беруши. Все это он надевает и таким образом перекрывает большую часть потока входящей визуальной и аудиоинформации из Фантазии. После чего мы начинаем транслировать ему в голову информацию из реального мира в уже перекодированном нужным образом виде. Канал работает в обе стороны, и мы даже рассчитываем, что получится отслеживать движения рук и ног.
– То есть, – я не верила своим ушам, – ты предлагаешь подключить ЭКЧ к реалу с помощью… механизма виртуальной реальности?
– Именно так, – подтвердила Яна. – Если все будет хорошо, то послу придется говорить от имени нового государства. Трибуна будет высока, и ответственность, как ты понимаешь, немалая. Это должен быть кто-то, кто знает вашу здешнюю жизнь гораздо лучше, чем, например, я или даже ты. Прости. Ты говоришь Сти… Брайан изменился к лучшему? Стал умнее? Что ж, пожалуй, если он не справится с этой ролью, то никто не справится.
Я смотрела на нее с изумлением. Я не понимала. Она что же, хочет проверить то, что я о нем сказала, таким вот изощренным способом?
– Брайана нет в городе, – машинально проговорила я. – Он уехал расследовать какое-то очередное дело по линии разведки…
– Значит, когда он вернется…
– Подожди. Почему Брайан? Есть Том Галланс, советник города, который подойдет для этой цели гораздо лучше. Есть и другие советники, люди, которые в игре гораздо дольше, чем…
– Ты не поняла, – перебила она меня, и я замолчала, удивленная, все еще непонимающая. – Я хочу, чтобы это был Брайан. Таково мое условие, и тебе придется с ним согласиться, потому что это мой план и потому что без меня у вас ничего не получится.
Она вся так и подобралась на своем стуле.
– Но почему? – выдавила из себя я.
Впервые я не поняла ее мотивации. Наши дорожки все же начали расходиться. Общий контекст, который казался мне непреодолимым, лопнул и исчез в один миг. Она наклонилась ко мне через стол и сказала со злостью:
– Потому что я пожертвовала всем, что у меня было, ради него. И теперь я хочу понять, чем готов пожертвовать он, чтобы сохранить этот ваш уютный мирок, ясно?! Потому что я хочу знать, что моя жертва чего-то стоила! А то мне кажется, что в постели с одной… – она все же удержалась от этого слова, – он может об этом как-то подзабыть. А я не хочу, чтобы он забывал, понятно тебе?
Я сидела, откинувшись на спинку стула, совершенно убитая этой исповедью. А она, не дождавшись моей реакции, разлогинилась. Ее аватарка растаяла в воздухе. В доме было пусто. Как и в моей голове. Лишь одна мысль бродила где-то на задворках: я должна найти Брайана.
Глава 8
Утро выдалось серым и туманным. Влага оседала на всех поверхностях, пропитывала ткань, хлюпала в ботинках. Мы ехали на восток, и вскоре из тумана показались очертания леса. Здесь шесть месяцев назад сотня разведчиков пыталась остановить продвижение армии Хищников к городу ЭКЧ. Ничего из этого не вышло, хотя враг потерял немало людей на прорыве. Баррикады из бревен враги выжигали заклинаниями, прокладывая себе дорогу через огонь. Лес горел, хотя этого я уже не видел: полумертвый от усталости, я скакал к городу, думая только о том, как бы оказаться подальше от той силы, что прет по пятам. Вот они, места боевой славы.
Еще не так давно здесь было черным-черно от пепла, но прошло время, и лес постепенно восстанавливался: трава пробивалась на черной земле, возвращались животные, а на обгорелых деревьях местами пробилась молодая листва. И все же мертвых обгоревших стволов было еще вполне достаточно, чтобы напомнить о тех событиях.
Мы ехали вдоль кручи, тянувшейся слева от дороги. На ее вершине когда-то располагалась наша засада. Я ехал и вспоминал детали истории Молчаливого, стараясь понять, как же нас все-таки угораздило, как выразился мистер Майерс, влезть в конфликт между полушариями мозга этого человека. Кто мы были для него? Жители его мира? Инструмент для достижения его целей? Почему, собственно, мы с такой легкостью приняли все те объяснения, что он предложил? Впрочем, я знал почему. Я вспомнил, что Молчаливый говорил о втором шансе, который новый мир даровал каждому (включая самого Молчаливого) из нас. Может, это и справедливо, если говорить обо мне. Но Молчаливый, помнится, обращался ко всем нам, и никто не возразил ему. Но как такое может быть? Слева ехал Фродо, и я спросил его, дала ли игра ему что-то подобное? Лжехранитель пожал плечами, но как-то не очень уверенно.
– Не знаю, – сказал он после раздумья. – Когда полгода назад мы сидели посреди заварушки вон там наверху, я все думал, как же меня угораздило вляпаться в такую хрень. Но теперь… Понимаешь, Варчан, я всё пытаюсь вспомнить, а что же было такого важного в моей прошлой жизни? И ничего не приходит на ум! Я был самый обычный пацан, работал в закусочной в трех кварталах от дома, курил травку, зависал с пацанами… ничего особенного, в общем. Здесь, конечно, все по-другому и временами, что и говорить, пожестче, чем дома. Но вот я спрашиваю себя, хотел бы я назад туда? А потом понимаю, что вопрос не имеет смысла, потому что даже если меня туда перенести, то я уже не тот пацан, понимаешь? И уже никакими усилиями меня обратно в мою старую шкуру не запихнешь.
Я с удивлением смотрел на старого друга, рассуждающего о таких материях. Да, пожалуй, он и впрямь изменился с тех пор, как мы впервые увидели друг друга в ночном лесу на юге. Я обернулся и глянул на Камиллу, ехавшую с другой стороны. На ней красовались очки, которые ей, в общем, шли. Но артефакт был странный, что и говорить. Кольцо или браслет можно никогда не снимать, но вот очки? Камилла глянула на меня и, упредив мой вопрос, сказала:
– Все верно, Брайан. По-видимому, переход даровал каждому из нас кое-какие возможности поменять судьбу. И мне – тоже. Но мне не хотелось бы сейчас об этом распространяться.
Я кивнул.
– Понимаю. Знаете, профессор, я бы не удивлялся, если бы игра давала возможности тем, кто сбежал сюда в поисках этих самых возможностей… Но я сам – живое доказательство того, что все обстоит по-другому. Ведь я не искал иной жизни, и не могла никакая компьютерная программа знать, что все сложится именно таким образом.
– Пожалуй, не могла. Только…
– Да?
– Все это теперь не важно, Брайан. Мы здесь. И делаем то, что нам велено. Отрабатываем наш второй шанс. Может быть, ваш Молчаливый приятель и не собирался подвешивать нас на веревочках, но вот подвесил же.
Она махнула рукой, подогнала лошадь и отъехала подальше. Вместо нее ко мне подъехал мистер Паркс.
– Ну а вы, мистер Паркс? Тоже в игре не случайно?
Шпион повернул ко мне голову. Выражение его лица было таким, словно он не понял вопроса, но я достаточно хорошо его знал: он не только понял, но и слышал и запомнил каждое слово, сказанное до этого. Я думал, он не ответит. И ошибся.
– В моем случае, мистер Мерсли, второй шанс весьма очевиден. И я бы даже сказал – бросается в глаза. Впрочем, я не фаталист и не склонен считать это чьими-либо проделками.
– И каков же он, если не секрет?
Уж на этот вопрос я точно не рассчитывал получить ответ, но мистер Паркс снова меня удивил:
– В старой реальности я сижу в тюрьме, – просто сказал он. – И скорее всего никогда из нее не выйду. Разве что вперед ногами. Вы удовлетворены?
Я был удовлетворен… Ничего себе! Это что же получается, правая рука шефа разведки нашего города – преступник? Интересно, за что он сидит? Я глянул на мистера Паркса и увидел в его глазах, что мой непроизнесенный вопрос он прекрасно расслышал, но на сей раз ответа не будет. Не могу сказать, что информация меня как-то особенно шокировала, однако – любопытно.
Через четверть часа мы доехали до знакомого скального уступа, из-за которого в тот приснопамятный день я наблюдал появление армии Сторка. Лес здесь обгорел больше, чем где-либо еще, потому что именно здесь наш враг впервые оказался заперт баррикадой поваленных деревьев, через которую Хищники проложили себе дорогу огнем. Каменный клык, напоминавший верстовой столб, был на месте, а над ним я заметил кружащих птиц. Крупных черных птиц. Лениво взмахивая крыльями, они наматывали неспешные круги над торчащим камнем, словно обозначая это место неким таинственным знаком.
