скачать книгу бесплатно
Я бросил ведро, отвернулся и на непослушных ногах побрел прочь. Я хотел уйти, я должен был уйти, пока я еще могу! Пока я не начал убивать друзей. Я шел, не разбирая дороги, а потом передо мной вспыхнуло уведомление. Я сбросил его и продолжал идти. Говорят, что когда умираешь от жажды, то не можешь перестать думать о воде. Это неправда! В какой-то момент в организме атрофируется способность чувствовать так тонко, чтобы что-то себе представлять. Ты просто ощущаешь, как в буквальном смысле из тебя убывает жизнь. Я шел и уже знал, что мне не хватит сил вернуться обратно к колодцу. Слава богу! Это даже некоторым образом придало мне бодрости, и я пошел быстрее. А потом я споткнулся и упал, и понял, что больше не встану. Я лежал и не мог понять, день сейчас или ночь. Вокруг была только одна сплошная, вечная жажда.
Краем уха я услышал шаги, но не повернул голову, чтобы посмотреть, кто это. А потом в сознании вспыхнула мысль: внутри этого человека есть кровь. И ее можно пить. И тогда мое тело перестало мне подчиняться. Управление взял на себя кто-то другой, кто прятался где-то глубоко внутри.
Я вскочил. В двух шагах стоял высокий человек в дорожном плаще. Его правильные черты лица, прямой нос и смуглая кожа кого-то напоминали, но мне сейчас было все равно. Я прыгнул, метя растопыренными пальцами в его горло. И промахнулся. Человек оказался слева от меня, поднял руки, и его ладони запылали. Длинные пальцы стремительно мелькали, выплетая что-то замысловатое прямо из пучков света, которые он мял, словно это была осязаемая материя.
Человек шагнул ко мне и быстро коснулся моей головы. Я рванулся, но он каким-то образом удержал меня, провел пальцами по лицу, и в следующее мгновение я рухнул на землю. Ощущение было такое, будто меня только что несколько минут били ногами. Но зато я чувствовал себя собой! Преодолевая боль, я поднялся и склонился перед человеком, спасшим меня от чудовищной участи, но потерял равновесие и рухнул бы вновь, если бы Молчаливый не поддержал меня. Молчаливый улыбался. Молчаливый делал вежливые жесты, означавшие «Да брось ты! Да любой бы на моем месте!». Молчаливый похлопывал меня по плечу и был очень рад меня видеть.
И тут я вспомнил про остальных. Ухватив непослушными пальцами рукав его плаща, я потащил удивленного бога за собой к колодцу.
Глава 6
Мы успели. Люди еще более-менее держались благодаря тому, что трое незараженных наладили систему бесперебойной подачи воды. Но вот лошади выглядели ужасно, и Молчаливый сперва занялся ими, потом людьми, боявшимися отойти от колодца хотя бы на шаг, и под конец – самим колодцем. Закончив, наш улыбчивый спаситель вытащил полное ведро и протянул нам. Все отказались. Тогда Молчаливый поставил ведро и объяснил, что нам необходимо попить водички и расслабиться, потому что водобоязнь – это очень неприятно. Я не мог не согласиться с его аргументами, и мы все выпили воды. Потом я попросил прощения у Куин и предложил восстановить ей здоровье, но оказалось, что Молчаливый позаботился и об этом.
Теперь, когда все закончилось, история с водой казалась страшным сном, хотя я знал, что она случилась на самом деле. Как будто часть моего сознания пыталась найти простое объяснение тому, что произошло, и теперь втюхивало мне это объяснение всеми возможными способами.
Пока я прислушивался к себе, Камилла внимательно наблюдала за нашим гостем. Тот, не теряя времени, развел на земле большой костер (чуть в стороне от колодца и последствий чистки желудков).
– Даже удивительно, что вы еще не задали ему ни одного вопроса, – сказал я Камилле.
Профессор задумчиво пожевала губами.
– Раз он пришел, то сам расскажет все, что сочтет нужным, – произнесла она, глядя, как Молчаливый вытаскивает из инвентаря какие-то предметы. – Если классика чему и учит – то тому, что с богами нужно вести себя поосторожнее.
Увидев, что мы смотрим в его сторону, Молчаливый выпрямился и приглашающе замахал руками. Мы послушной гурьбой подошли. Молчаливый торжественно пригласил нас садиться. Лицо у него было серьезное, но в глазах пряталась хитринка. Он поднял с земли связку каких-то растений. Я узнал их сразу же: длинный жесткий стебель, увенчанный плотным цилиндром, покрытым коричневатым бархатистым ворсом. Рогоз. Здесь он точно так же произрастал на берегах рек и озер. Зачем Молчаливый притащил его в степь? Молчаливый тем временем раздал каждому по растению, сел поближе к костру, и вот тут я отчетливо увидел, что он как будто прячет улыбку.
Подняв прут, наш спаситель сунул его в костер и стал поджаривать. По его знаку мы сделали то же. Молчаливый следил, чтобы все жарили правильно – не совали в самое пламя. А потом до меня донесся запах, и я сперва не поверил собственному носу. Куин, сообразив в чем дело, вытащила свой прут из огня и откусила. Глаза ее расширились от удивления, и она мигом обгрызла свое растение дочиста. Глядя на нее, я тоже не удержался.
Бархатный ворс оплавился, превратившись в тонкую сладкую корочку, под которой пряталась начинка из горячего зефира. Это был самый нежный и вкусный маршмэллоу, который я когда-либо пробовал. Угощение здорово подняло всем настроение, придало сил, а Молчаливый уже раздавал по второму стеблю. И никто не отказался.
Когда все наелись и напились воды (уже без опаски), некоторое время вокруг костра царила умиротворенная тишина. День клонился к закату, и меня слегка потянуло в сон. Но Молчаливый не позволил нам спать, объяснив, что у него мало времени. Он заговорил, изъясняясь короткими немыми сценами, которые он разыгрывал в основном при помощи рук. Его пальцы казались самостоятельно мыслящими существами: они преображались, словно артисты, играли разные роли, воспроизводя ситуации и слова и целые предложения. Молчаливый, вне всяких сомнений, был мастером жестовой коммуникации, которому не требовался какой-то специальный язык, чтобы объясниться. И вот что мы узнали.
Сперва был только Автор. И Автор хотел создать мир. Настоящий мир, а не жалкую имитацию. Задачка была серьезная, но Автор умел пользоваться источниками информации, а для такого человека нет невозможного. Впрочем, долго копать не пришлось: Автор позаимствовал первые слова первой же книги, которая пришла ему в голову – в начале его мира тоже будет слово.
Чтобы мир народился из слова, нужен был тот, кто это слово произнесет, и тот, кто это слово услышит. Тогда Автор сделал свою первую частичную копию, и она стала Слушателем. Всегда пребывающий во сне Слушатель был лишен тела. Ему лишь предстояло вырастить его. Им должен был стать будущий мир.
Автор начал работу над словом, но, когда он составил первые тома и попробовал прочесть их Слушателю, оказалось, что тот плохо воспринимает его чтение. Грань между мирами оказалось не так просто преодолеть, нужный эффект не наступал. Автор долго бился над этой проблемой, но в конце концов нашел подсказки во всё тех же источниках и понял, что ему потребуется посредник. Он сделал еще одну копию, и она стала Чтецом, промежуточным звеном и инструментом Автора. И мир начал рождаться, и все в нем было прекрасно, пока однажды Чтец не заметил у себя странные провалы в памяти. Некоторые свои работы … он не помнил, как он их начитывал… Он стал искать причину и выяснил, что Автор предал его. Он стирал Чтеца и перезапускал заново. И не один раз. Автор экспериментировал с Чтецом, пытаясь добиться наилучшего результата, и часто эти эксперименты больше всего походили на пытки.
Когда Молчаливый дошел до этой части, мы все сидели в оцепенении. Пальцы рассказчика чуть заметно дрожали, а его лицо с поразительной скоростью меняло мимику, переключаясь между героями повествования.
Чтец не понимал, как Автор мог поступить с ним таким образом. А когда понял – ужаснулся: Автору и в голову не пришло, что его действия могут быть кем-то восприняты как неэтичные. И то, что Чтец не понял этого сразу, увы, означало лишь одно – он и сам был таким же. В мире Автора для этого имелось название – психопатия. Неспособность к сопереживанию. Однако став жертвой собственных проблем с головой, Чтец понял одну важную вещь: эмпатия – это не просто то, с чем или без чего ты родился. Это выбор. А еще он понял, что их мир – настоящий, потому что только в настоящем мире можно родиться заново.
Молчаливый внезапно поднял голову и посмотрел на нас. «Ваше появление в мире неслучайно!» – объявил он. – «Вы многое утратили, но каждый обрел что-то взамен утраченного».
Я знал, на что он намекает. Как бы я ни ненавидел этот мир, но именно здесь Яна была со мной. А в реале нет. И значит, тот самый пресловутый второй шанс, за который я осыпал проклятьями старушку судьбу, был подлинным. Я глянул на остальных: все пребывали в глубоких раздумьях. А Молчаливый продолжал:
Однажды Автор сказал Чтецу, что им нужно сделать кое-что, что поможет их миру стать полноценным. Чтец спросил, что именно, и Автор ответил: зло. Чтец сказал, что не станет творить зло, но Автор лишь рассмеялся и сказал, что все необходимое у него уже есть: материал накопился за время его экспериментов, о которых Чтец не помнит. Часть этого материала необходимо лишь встроить в мир, и тогда он станет полноценным. Автор дал Чтецу текст, но Чтец, глянув на него, с негодованием отказался, и тогда Автор подверг его новым пыткам. Но на этот раз Чтец был готов. Он больше не собирался позволять манипулировать собой. В мире прозвучал новый закон: лишь одна копия человека может стать частью Фантазии, а покинув ее, никогда не сможет вернуться обратно. И мир услышал его. А потом Чтец отказался от голоса, перестав быть Чтецом. Автор перестал быть Автором, потому что без Чтеца он больше не мог творить, а подключить новую копию к миру стало невозможно. А сам мир утратил возможность когда-либо стать завершенным. Некому было читать сказки спящему Слушателю.
Пальцы Молчаливого застыли, и мы некоторое время сидели молча, глядя на него, а он смотрел на угли костра. Но потом повернулся и поглядел мне в глаза. Я сглотнул.
Следующая часть истории знакома тебе лучше, чем кому-либо другому. Твое письмо с требованиями было бесполезно для людей снаружи. Менять условия мира может только Слушатель, а без Чтеца даже его возможности сильно ограничены. Но он не слеп. Он видит во сне то, что происходит внутри него, и я полагаю, ваша с Яной история в каком-то смысле тронула его. Мир стал другим.
Узнав об этом, Автор вернулся. Никакой закон подлинной смерти не мог его остановить. Он вернулся, поняв, что не все потеряно и у него есть шанс завершить начатое. Каким-то образом он протаскивает сюда своих тварей – плоды экспериментов по воплощению моих кошмаров, и это как-то связано с резонаторами – местами, в которых я начитывал мир. В которых хранится эхо моего голоса.
Молчаливый виртуозно изобразил эхо: приложив ладонь к уху, сделал ею несколько быстрых движений, как будто со стороны в ладонь били ритмичные волны звука. Так могли бы изобразить эхо в диснеевском мультике. Потом он вдруг выпрямился, глядя на нас. Его руки больше не играли ролей, он говорил простыми жестами, показывая отдельные слова. Это была прямая речь, а не рассказ:
Резонаторов всего десять штук, они разбросаны по миру. Но главный резонатор находится в башне города игроков на востоке. Автор будет стремиться именно туда, потому что там он сможет впустить в мир все то зло, что у него припасено. А припасено у него достаточно. Последует война, и Фантазию накроет тьма.
– Зачем Автору нужен пустой мир? – спросила Камилла.
Автору нужен мир, который он сможет достроить на своих условиях. А уж кто его будет населять и будет ли вообще – вопрос отдельный. Автор задумывал мир для себя одного. Потом ему пришлось впустить туда людей, чтобы покрыть финансовые издержки в реале, а также протестировать оборудование. Но теперь все иначе, и поэтому нельзя допустить, чтобы он дошел до резонатора в городе игроков. Это будет означать гибель для всех!
Перед моими глазами вдруг вспыхнула голограмма:
Чтец предлагает вам квест: не позволить Автору впустить в мир зло
Принять: Да / Нет
Поразительно, еще никогда система не предлагала мне выбора. Это было что-то новенькое. Мы переглянулись.
– Даже не думай!
Я поймал озлобленный взгляд мистера Майерса.
– Почему нет?
– Потому что это не наше дело! – взорвался тот. – Зачем тебе лезть с ним в сделку? Ты, кажется, собираешься договориться с одним полушарием мозга этого типа сражаться против другого. Вот мне и интересно: нахрена?
Я глянул на Молчаливого. Молчаливый улыбался. А потом ответил:
Я не могу приблизиться к своему голосу. Таков закон. Но я могу пойти и защитить ваш город. Я чувствую, что в нем уже есть метки, похожие на те, что были на вас несколько минут назад. Пусть это будет честная сделка: я защищу ваших близких и постараюсь обеспечить вам помощь. Вы же пойдете туда и остановите Автора.
Я перевел взгляд на мистера Майерса. Старичок был красный от злости.
– Это не называется честная сделка. Это называется шантаж!
Молчаливый склонил голову в знак того, что принимает и этот упрек.
– Главный резонатор находится в Городе игроков, а там – Хищники, – протянула Куин.
Молчаливый снова кивнул.
Это так. Но способ отыщется, в этом вы можете быть уверены. Ваша история с самого начала вплетена в историю этого мира, и разорвать узел совсем не так просто.
В его глазах мне померещилась печаль. Молчаливый замолчал и теперь просто ждал ответа. Походило это на шантаж или нет, но перед глазами у меня была одна картинка: Яна посреди города, охваченного этой дрянью. Я медленно кивнул, принимая условия, потом восстановил свернутое уведомление и мысленно нажал «да». Надпись вспыхнула и распалась золотым песком, который серпантинной лентой потек ко мне и исчез в районе солнечного сплетения. Мистер Майерс отвернулся с недовольным видом. Молчаливый, улыбаясь, кивнул мне с благодарностью, потом изобразил барабанную дробь и открыл инвентарь.
* * *
Что и говорить, подарки были прекрасны. Впервые я видел какую-то нормальную предметку в этой чертовой игре. Молчаливый вручил каждому из нас индивидуальный предмет.
Куин получила тонкую бархатную ленточку на шею, дававшую +4 в навык Акробатика. У нее этот навык уже был, но сейчас он достиг впечатляющего уровня. Гибкость, сила и координация движений девушки выросли необыкновенно.
Квентину достался браслет +3 в Телосложение. Три десятка хитпоинтов – хорошая прибавка, но Молчаливый пообещал, что браслет в будущем проявит и другие полезные свойства.
Фродо досталось кольцо. Вручая его, Молчаливый давился беззвучным смехом: кольцо выглядело как нечто, купленное на блошином рынке за 3 цента. Лжекольцо для Лжефродо. Одариваемый с кислой ухмылкой принял подарок, но, когда увидел, что именно дает кольцо, его недовольство мигом исчезло. Артефакт нес в себе специальный навык, позволявший превращать выстрел в нечто похожее на наш магический таран. Однако в отличие от нашего близкодействующего тарана стрела сохраняла свой убойный эффект на протяжении всего полета. К разочарованию Фродо, навык откатывался пятнадцать минут, и все же это было отличное приобретение: лжехранитель запустил стрелу в чахлое деревце, росшее в сотне шагов от колодца, и несчастное растение вырвало с корнем, да так, что в земле образовался небольшой кратер.
Для Камиллы Молчаливый тоже приготовил необычный подарок. Это были очки. В Фантазии у всех было одинаково хорошее зрение. Я знал, что в городе живет несколько человек, которые совершили переход именно ради этого. Судя по всему, в реале профессор носила очки, потому что теперь она посмотрела на Молчаливого со странным выражением на лице. Но подарок приняла. Молчаливый объяснил, что очки увеличивают Интеллект, но имеют и другое полезное свойство: надевший их, может скопировать себе заклинание из книги и при этом сохранить книгу с вероятностью 50 %. Советник Том Галланс за такое отдал бы все, что имел. Ко всему прочему Молчаливый подарил Камилле несколько книг.
Мистер Паркс и мистер Майерс отказались от квеста, одинаково предложенного всем участникам отряда. Мистер Паркс объяснил свое решение тем, что согласие, по сути, означало бы поступление на службу к некоему политическому субъекту, что для нас означает измену, а то, что мы принимаем подарки от вышеозначенного субъекта, только усугубляет положение вещей. Я недоверчиво уставился на него. Как будто мистер Паркс последние несколько часов находился где-то в другом месте. Я даже попытался вяло поспорить, но тот был непреклонен. При этом он вовсе не собирался покидать отряд и вполне соглашался с важностью предстоящей миссии.
Мистер Майерс тоже не собирался покидать компанию, а от квеста отказался по соображениям, видимо, чисто оппортунистическим.
Когда очередь дошла до меня, признаюсь, я не мог побороть некоторого волнения. Фантазия, конечно, была игрой, но на самом деле ценных шмоток и артефактов здесь было безумно мало, и большая их часть была сосредоточена в городе игроков. На западе же люди старались жить привычной жизнью, и прокачка навыков, большая часть которых позволяла эффективнее калечить окружающих, их интересовала гораздо меньше. Я рассчитывал на хороший прирост в Интеллект или Мудрость, а лучше и то, и другое. Каково же было мое удивление, когда Молчаливый протянул мне кольцо, и я с удивлением прочел, что это кольцо Силы +4. Я сражаюсь заклинаниями. Зачем мне сила? Но Молчаливый показал, что сила мне наверняка пригодится. Ничего себе!
Когда все подарки были вручены, Молчаливый собрал нас всех в полукруг. Вид его сделался каким-то унылым. Он стал рассказывать о метках. Тех самых неучтенных параметрах в профилях зараженных. Эти штуки действительно напоминали вирусы, которыми можно было заразиться при достаточно близком контакте с носителем. Они были созданы голосом Чтеца и потому без проблем встраивались в мир и его обитателей. Молчаливый сказал, что научит всех заклинанию, с помощью которого свежую метку можно снять, но предупредил, что если метка держится долго (а далеко не все они действуют так, как жажда), тогда заклинание не поможет. С метками и их носителями можно бороться не только оружием и заклинаниями, но и спокойствием, мужеством и милосердием. В некотором смысле это даже важнее, потому что у многих меток долгосрочные эффекты, и нам еще предстоит познакомиться с нашими.
Мы обеспокоенно переглядывались. Долгосрочные эффекты? Какие еще долгосрочные эффекты? Молчаливый пожимал плечами и объяснял, что точно не знает, а потом принялся показывать нам заклинание, у которого оказалась весьма непростая конструкция. Мы долго повторяли за ним вслед, пока система не сообщила, что заклинание добавилось в библиотеку.
Перед тем как покинуть нас, Молчаливый отозвал меня в сторонку. Убедившись, что нас никто не видит, он достал еще один подарок в форме небольшой брошки. Артефакт содержал в себе заклинание щита, которым можно было пользоваться, даже не имея очков в Мудрости и Интеллекте. Молчаливый объяснил, что подарок этот для мистера Майерса. Что сейчас тот не захотел его принять из гордости, но потом наверняка передумает. Молчаливый попросил меня взять его на хранение, пока не представится удачный момент передать артефакт законному владельцу.
Глава 7 [Сильвия]
У нее был скучающий вид. Аватарки реальных игроков довольно примитивны по части передачи эмоций, но они хотя бы пытаются, а она очень старалась, чтобы я заметила. И я, конечно, заметила.
– Хорошо выглядишь, – сказала я ей, и она сразу же ощетинилась.
То-то же, пусть знает наших. Вообще, доложу я вам, разговаривать с самой собой – жуткое мучение. Почти не получается общаться без осознания общего контекста восприятия, из-за чего каждое слово кажется чем только захочешь, но только не прямым высказыванием. Знаю, это трудно понять. Попробуйте представить себе, что вы что-то говорите человеку, который и так знает все, что вы хотите сказать. Потому что он это и есть вы. А еще он всегда видит, что вы на самом деле имели в виду, потому что сам использует те же приемы.
– Как видишь, – сказала я, – я сделала что могла. Город готов встречать послов. Есть люди, есть программа, есть…
– Забудь, – прервала она, взмахнув рукой.
Мы сидели за столом у нас с Брайаном дома. Я бы предпочла кафе, но она почему-то настояла на более приватных условиях, поэтому мы сидели у нас в гостиной. Думаю, она дорого дала бы за возможность взглянуть на второй этаж, но туда я ее, естественно, не пущу.
– В каком смысле – забудь?
– Кое-что случилось, – сказала она. – Появились определенные проблемы.
Я похолодела.
– Какие еще проблемы?
– Тереза Харди из Нью-Йорк Таймс и еще некая Александра Котова, не помню издание, русское какое-то. Обе погибли от механизма подлинной смерти. Обеих пытались спасти врачи, дежурившие рядом с оборудованием, но не вышло. Оказалось, что обмануть МПС гораздо сложнее, чем кажется. ИИ, который управляет оборудованием, умеет добиться результата.
Я задыхалась.
– Какого черта, Яна! Почему они полезли в игру еще до того, как мы все организовали?!
– Будь добра, не ори на меня! – огрызнулась она. – У меня никто не спрашивал разрешения… Сильвия.
Вот опять. Это «Сильвия» у нее звучало с издевкой. А почему? Да потому что это наше общее имя! В детстве у нас была кукла Сильвия, и каждая из нас была принцессой Сильвией, а потом еще, конечно, тот случай в колледже… Хмм. А теперь одна из нас действительно стала Сильвией, а вторая чувствует, что у нее что-то отняли.
– Подожди, – сказала я, поднимая руки и выдыхая, – давай сначала. Тереза… Мы же были знакомы! Господи, какой ужас! Как же это вышло?
– Короче, история такая, – Яна снова включила снисходительную ленцу. – Нью-Йорк Таймс, оказывается, заказал разработку целой системы по обману механизма подлинной смерти. ИИ Фантазии, каким бы умным он ни был, вынужден действовать в условиях, сконструированных нами, соответственно, говорили инженеры, мы почти наверняка можем его обмануть. Большинство разработок ИИ отверг и не разрешил подключение, но несколько систем прошли испытание, и в них был встроен блокиратор, который должен был не допустить смерти подключающегося. Одной из таких систем воспользовалась Тереза. Она появилась в лесу, по их прикидкам, где-то к северо-западу отсюда. Недалеко от города, да к тому же там рядом шли лесозаготовки. И все шло отлично, пока на Терезу не прыгнула какая-то тварь с дерева. Тереза почти ничего не видела: ее придавило к земле, а потом включился МПС и, игнорируя все возможные блокираторы, пробил ей артерию. Мгновенная смерть.
Я сидела и не могла поверить своим ушам. Вся эта история отдавала какой-то мрачной мистикой.
– Поднялся страшный скандал, – сказала Яна. – И, естественно, расклад оказался не в нашу пользу. А главное – количество желающих быть послами резко упало и, в общем, стремится к нулю, если не считать всяких фриков.
– Если все настолько плохо, не побрезгуем и фриками, – протянула я.
Она взглянула на меня с усмешкой, и я немедленно взбеленилась. На что это она намекает?!
– Вообще-то какого черта! – бросила я, – Ездят же люди на войну репортерами? Там ведь тоже убить могут!
– Когда тебя на войне убивает пуля – тут все ясно. А вот с игрой ничего не ясно, – парировала она. – Но в данном случае все гораздо печальнее. Вторая журналистка погибла в Москве. В редакции большого холдинга. Русские инженеры тоже думали, что смогут обмануть ИИ, да не вышло. Но винят они, как ты понимаешь, не себя.
Я сидела, пытаясь осознать, что именно произошло. А потом взглянула на нее, выискивая признаки злорадства. Но стандартная аватарка сидела напротив меня с совершенно каменным лицом. «А ведь она тоже сейчас под контролем МПС» – подумала я и немного поумерила пыл. Теперь я поняла, почему она настояла, чтоб мы беседовали тут.
– И что теперь?
– Теперь скандал вокруг Фантазии приобрел политический оттенок, и это, как ты понимаешь, очень плохо. Самое худшее – то, что в сознании людей игра напрямую связана с угрозой жизни. Это сильно понижает наши шансы. Русские так и вовсе заявляют, что игра – проект ЦРУ, специально разработанный, чтобы навредить им.
– Русские всегда это заявляют.
– В данном случае мнение многих американцев ничуть не лучше. С поправкой на то, что, по их мнению, игру создали радикальные исламисты для того, чтобы погубить американцев. Вспомни имя разработчика игры и поймешь, откуда ветер дует.
Яна замолчала, а я беспомощно озиралась вокруг. Удивительно, что судьба целого мира может решиться вот так просто! Ее рассказ выбил у меня почву из-под ног, и я, наверное, только сейчас осознала, насколько шатко наше положение. А она знала! И пришла сюда рассказать об этом своим снисходительно-скучающим тоном. И это – она, та, которая отдала все, чтобы спасти этот мир и этого человека. Я понимала и не понимала ее, и эта раздвоенность ужасно давила на мозг. Общаться было ужасно тяжело! Но совершенно необходимо. И мы обе это знали.
– Послушай, сестра, – сказала я, хотя нас обеих передернуло от такого обращения, – скажи, что у тебя есть и хорошие новости!
Она некоторое время разглядывала нашу гостиную. Потом спросила:
– А как у вас устроен душ?
Я медленно вдохнула и медленно же выдохнула.
– Воду надо носить из колодца.
– А греть?
Я кивнула на плитку.
– Брайан топит ее заклинаниями. Очень быстро греется, на самом деле. И очень смешно выглядит мужик, который, прости, кастует файербол, стоя перед печкой на коленках.
Она закусила губу, и этот жест выдал ее с головой. Такого не пропустила бы даже мертвая лицевая камера виар-шлема.
– Ну и как у вас в целом? – спросила она, стараясь говорить настолько беспечно, насколько могла из себя выдавить.
