Альтернативное судилище

Василий Иванов

Альтернативное судилище

Били вас палками, розгами, кнутьями —

Будете биты железными прутьями!

Правды в судилище, свету в ночи,

В мире добра – не ищи».

Некрасов Н.А.

 Введение. Суд и медицина: Мораль истории.

Основные события настоящей истории развёртываются в 2006 году и относятся к бедственной судьбе горячо любимого правящими структурами российского народа. После периода бурных страстей в предыдущем десятилетии, молодое капиталистическое государство начало возрождаться и двигаться по пути капиталистического развития. Где рыночные механизмы играют ключевую роль, а демократические принципы являются основой управления государством. В таких странах наблюдается стабильный рост уровня жизни. Однако на практике всё смотрелось иначе. Человек, лишённый всего, бытовал в нищете. В моём родном хуторе из 130 хозяйств осталось всего 78, и те находились в заброшенном состоянии, заросли травой-муравой; казалось, что люди здесь ленивы или больны. Среди сельских жилищ отличались только две последние новостройки с прекрасными заборами – обиталища бывших осуждённых. Один из них осуждён за насилие над маленькой девочкой, второй – за убийство с использованием иголки для сушки табака. Тем не менее у них имелись семейства и дорогостоящие автомашины. Рано утром они уезжали в неизвестном направлении, по слухам, в Староросийск, где проживал их босс. Который платил им не плохую зарплату. А наш обычный сельский магазин, некогда обеспечивавший всех продуктами пропитания и вещами, теперь сделался мрачным домом с металлическими ставнями и дверьми, превращённый в пыточную камеру. Кто был владельцем, оставалось загадкой, но вышеназванные двое никакого касательства к нему не имели. Кто-то ещё промышлял грабежами в нашем колхозе. Таковой имелась жизнь в сельской местности.

Не лучше обстояли дела и в городах, где население каждый день активно боролось за выживание. Заводы, некогда являвшиеся символами социалистической промышленности, один за другим прекращали работу. Люди, неожиданно потеряв привычные способы содержания семьи, активно искали новые способы заработка. Многие шли на базары или торговали просто на улицах, сбывая всё, что им получалось перепродать. Уличные торгаши в тёмных плащах и унылым взором стали своего рода символом эпохи. Общественная инфраструктура находилась в глубоком упадке: больницы не справлялись с потоком пациентов из-за дефицита медикаментов и медицинского оборудования, а школы страдали от постоянной нехватки учебников и уходящих в коммерцию профессиональных учителей. Бессодержательные разговоры о либеральной демократии и юридических правах человека выглядели оторванными от действительности, где среднестатистические жители каждый день нередко сталкивались с административным произволом властей и криминальных структур. Постоянный недостаток денег и неизвестность завтрашнего дня сделались основным источником тревоги для большинства населения. Собственно, в это тревожное время случилась эта трагичная политическая история. Она перевернула наши воззрения о добре и злости, названная мной «альтернативное судилище». Где альтернативное в смысле противостоящее, замещающее. Судилище как нечто презренное к слову – суд. Это чисто исторический феномен социальных сообществ, допускающих внесудебную расправу над членами общества по своим, только им мало понятным законам. При этом неоднократное решение официального суда тайно оспаривается и выносится свой приговор и тайно приводится в

исполнение. Подобное двойственное положение дел в обществе чаще всего возникает при смене власти, когда представители одного сообщества стремятся показать своё превосходство перед иными членами гражданского общества.

Долгими тысячелетиями стремление создать честный и справедливый суд было делом первостепенным. В древнем Риме святитель Василий Великий (330–379 годах) писал, что после праведных судебных решений должно следовать спокойствие подсудимых, мирно принимающих решение, а после неправедных – недовольство и восстание против несправедливости. Праведный человеческий суд даёт возможность оправдания, чтобы осуждённый, увидев ясность дела, признавал справедливость наказания либо помилования, осознание которого происходило по установленному порядку. Подумать только, это написано 1700 лет назад, из чего следует: не стоит думать, люди, жившие давно, были невежественны. Во многих случаях они были лучше и умнее нас, а ещё честнее и порядочнее.

Важнейший аспект государственного правосудия во все времена был и остается   отношение суда к медицинской профессии. Практический врач – это добродетельный человек с высшим сугубо медицинским образованием, занимающийся клинической диагностикой, лечением и профилактикой болезней, то есть обеспечением здоровья народонаселения.  Ремесло врачевания имеется с древнейших времён, одним из первоначальных врачей справедливо считается Гиппократ. Данный древнегреческий лекарь классифицировал болезни, изучал их причины. В Римской империи медицина не претерпевала большого развития, пока римляне окончательно завоевали Грецию и не узнали её выдающийся достижения в данной отрасли. Основные врачи Рима были преимущественно греческими невольниками. Занимаясь медицинской практикой, они достигали свободы, содействовали повышению уровня медицины в Римской империи. Данная военная страна давно нуждалась в медицинской поддержке на полях битв: например, во всякой боевой когорте служили четыре врача, а на военных кораблях – по одному. Существовали и чисто военные лазареты – валетудинарии, где врачевали многочисленных раненых и больных. Оттого спрос на медиков был немалым.

Значительным событием в формировании медицины стало указание Юлия Цезаря в 46 году до н. э., который предоставил римское гражданство греческим врачам и иным лекарям из различных государств. Римское государственное право освобождало врачей от налогов и военной службы.

Еще раньше начала формироваться врачебная практика в Древнем Китае, примерно с середины III тысячелетия до нашей эры. Три важнейшие философские школы – конфуцианство, буддизм и даосизм – совместно создали уникальную цивилизацию, в которой знания занимали особое место. Собственно, это сделало Китай государством высшей мудрости, в том числе и в области медицины. Восточные врачи были искусными диагностами, способными определить заболевание пациента по пульсу. Также по легенде, в X веке нашей эры, во времена китайской династии Ляо применяли вариоляцию – процедуру, при которой в нос здоровому человеку вдували порошок из струпьев оспы пациентов, чтобы предотвратить заболевание натуральной оспой (современная вакцинация). Именно китайские врачи открыли «жизненные точки», раздражение которых, позволяет регулировать жизненные процессы в организме. Одним из самых известных врачей Древнего Китая был Хуа То, живший в период с 110 по 208 год. Он был хорошим хирургом, а также изобретателем анестезии. Для чего он применил акупунктуру и лекарственные настои для обезболивания во время операций.

Не менее интересна история медицины монголов Золотой Орды. В монгольском войске было много врачей, которые лечили раненных и больных, а получали медицинское образование в Китае. Есть одна актуальная и очень поучительная история этого периода. В 1219 году любимая жена Чингисхана – Борте заболела. Лучшие врачи империи пытались её вылечить, но она умерла. В гневе от невосполнимой потери Чингисхан приказал казнить всех врачей, которые участвовали в лечении. В Орде резко сократилось количество врачей. Ханы начали казнить своих медиков за неудачи, другие медики покинули империю, третьи забыли искусство врачевания из-за страха за свою жизнь. Однако, когда Великий завоеватель успокоился, он постиг истину, что никто не живёт вечно, и все люди смертны, и врач может противостоять смерти, но в меру своих сил и своего разума. Великий повелитель издал указ, который освобождал врачей от всех видов налогов и военной службы, дал им полную свободу передвижения. За причинение вреда здоровью, имуществу или жизни врача полагалась смертная казнь. С тех времён отношение к врачам стало очень высоким, и это сохраняется до сих пор на территориях, бывших под властью Орды. В Орде существовали постоянные медицинские учреждения – больницы, которые могли занимать целые здания или даже целые комплексы совместно с мечетью. Их успешная работа зависела от квалифицированного врача и поддержки могущественного хана, который обеспечивал больницы необходимыми материальными и финансовыми ресурсами. Больницы были бесплатные.

В разные исторические эрохи отношение общества к врачам было неоднозначным. С одной стороны, люди верили, что врачи способны исцелить всех больных, и щедро вознаграждали их за успешные результаты. С другой стороны, если пациент умирал, врач мог понести серьёзное наказание, вплоть до лишения жизни. Поэтому врачи старались не делиться с пациентами своими сомнениями и скрывать от них неприятные факты.

Однако принципы взаимодействия между обществом и медициной оставались неизменными: смирение, покаяние и глубокое уважение к врачу.

Рациональный и благочестивый подход к отношениям между врачом и пациентом основывается на поддержке, понимании, уважении и сочувствии. Врач должен бескорыстно и добровольно служить людям, олицетворяя в себе высшие человеческие добродетели: доброту, сострадание, благоразумие, уравновешенность, благородство, достоинство, скромность, мудрость, сообразительность и порядочность. Эти добродетели требуют моральной стойкости и нравственных принципов.

Хотя общечеловеческая нравственность во многом зависит от знаний, она всегда основывается на доброй воле. Желание жить – это основа существования любого человека. Для врача это не только воля к себе, но и к тем, кто обращается к нему за помощью. Врач не может действовать против здоровья и жизни другого человека, потому что это противоречит его предназначению.

Вот некоторые изречения знаменитых целителей о своей профессии:

«Врач должен быть благоразумным человеком с добродушием и человечностью» (Гиппократ). «Будь к больному таким, каким хотел бы видеть себя в час своей болезни. В первую очередь – не вреди» (Гиппократ). «Очень важно, чтобы врач имел чистые руки и незапятнанную совесть» (Гиппократ). «Все качества мудрости присутствуют в медицине, а именно: презрение к деньгам, совестливость, скромность, простота в одежде, уважение, решительность, чистоплотность, изобилие мыслей, знание необходимых для жизни полезностей, отвращение к пороку» (Гиппократ). «Врач должен иметь зоркость ястреба, нежность рук девушки, мудрость змеи и сердце льва» (Абу Али Ибн Сина). «Входя в любой дом, я вхожу ради пользы больного» (Гиппократ). «Если мы будем требовательны к себе, то не только удачи, но и ошибки станут источником знаний» (Гиппократ). «Любовь к медицине – это любовь к человечеству» (Гиппократ). «Всё, о чём я узнаю в лечении, и что не должно разглашаться, сохраню в тайне» (Гиппократ).

Глава 1. Независимое расследование: Дело Сергиенко.

Для меня эта трагическая история началась весной 2009 года, когда я уволился из вооружённых сил. Больше всего времени на военной службе я провёл в районах боевых действий и от обыденной жизни государства был удалён, не понимал политическую и криминогенную обстановку. В то время я всё ещё мыслил категориями советского человека. За время службы я научился дисциплине и умению работать в коллективе, поэтому спокойная жизнь выглядела безмятежным раем. Я определился в частную клинику «Чеховская», где работал врачом-эндоскопистом. В тот памятный день я опоздал к началу рабочей смены из-за ужасающих пробок, они преградили все подъезды к клинике. Мне срочно пришлось бросить автомобиль и добираться пешком. Первая смена ушла, но больной, сидевший у кабинета в ожидании приёма, был уравновешенным и сочувственным человеком. Всё обошлось без недовольства, к несчастью, у меня не было необходимых медицинских бланков. Напротив, моего рабочего места находился кабинет врача-невролога Натальи Владимировны, и я обратился к ней дать мне взаймы такие бланки на смену. Пока медицинская сестра готовила больного к операции, я вошёл в просторный кабинет врача-невролога.

Потолок и внутренние стены её кабинета оформлены в сравнительно спокойных и умиротворяющих цветах, чтобы создать ощущение безопасности и взаимного доверия. На подоконнике стояли сезонные цветы. За врачебным столом, на стуле пациента, сидела стройная женщина в возрасте около 50 лет, она обливалась слезами. Её всхлипывания такие интенсивные и душераздирающие, что я только догадывался о том, что она испытывает. Чувствовалось, что она переживает большое несчастье, страх перед неизвестностью, безысходность одиночества и непреодолимое чувство потери. Возле неё сидела Наталья Владимировна, она склонилась и обняла её, старалась утешить. Однако её слова, казалось, не могли пробиться в сознание женщины. Она продолжала плакать, не в силах удержать свою душевную боль. Жестами Наталья Владимировна показала мне, что мне нужно удалиться. Я взял на столе несколько бланков и вышел. Приём прошёл без происшествий, было немного пациентов. Медицинская сестра проводила завершающее обеззараживание медицинского оборудования. А я зашёл в рабочий кабинет Натальи Владимировны, чтобы справиться, почему пациентка так горестно плакала. Она сидела за своим рабочим столом, погруженная в медицинскую документацию. «Уважаемая Наталья Владимировна», – осторожно начал я, – «мне необходимо задать вам вопрос? Что, собственно, привело эту женщину в ваш кабинет в таком состоянии?» На что доктор подняла голову и печально ответила: «Это моя подруга, которая проживает со мной на одной лестничной площадке». «Она вдова доктора Сергиенко, её муж скончался в местном следственном изоляторе», – проговорила она, губы подрагивали от эмоционального напряжения, она произносила слова с трудом, словно боялась произнести эти слова. С внутренним напряжением она громко прошептала: «Его хладнокровно убили в следственном изоляторе, кто не понимает этого? Я всего боюсь, что завтра придут за мной…». Я понял о ком она говорит, как все люди я ознакомлен с этим резонансным происшествием. Трагический случай с маленькой девочкой обсуждался в медицинском сообществе. Согласно официальной версии, врач Сергиенко осуждён официальным судом за причинение тяжкого вреда здоровью по неосторожности маленькой пациентке Кристине Горобец, родившейся в 2006 году. Кристина – ребёнок 2 месяцев, пациент детской инфекционной больницы в городе Солнцедар. Врача Сергиенко официально обвинили в ненадлежащем осуществлении профессиональных обязанностей (часть 2 статьи 118 Уголовного кодекса РФ) и приговорили к году и шести месяцам лишения свободы в исправительной колонии-поселении. После приговора доктора взяли под стражу и поместили в следственный изолятор города для исполнения приговора суда. Через пятнадцать дней обнаружили в постели с порезами на шее и на сгибе левого локтя с повреждением крупных сосудов, доктор скончался от потери крови. Генеральная прокуратура провела проверку соблюдения законности содержания под стражей. Следственный комитет при прокуратуре России по факту смерти врача в возбуждении уголовного дела отказал.  На что Наталья Николаевна резко ответила: «Мне достоверно известно от самого доктора и коллег по отделению реанимации, что дежурная смена не совершала действий, которые можно было квалифицировать как преступление».

Далее Наталья Николаевна рассказала, что 31.12.2006 врач и медицинская сестра заступили на круглосуточное дежурство, начали плановое лечение пациентки, во время которого обнаружили тромбоз артерии правой руки. У врача не было возможности обеспечить пациентке специализированную медицинскую помощь, в отделении реанимации отсутствовало необходимое для данной ситуации оборудование и медикаменты. Поэтому он вызвал ангиохирурга и провёл консилиум. Решение консилиума: тромбозом плечевой артерии в локтевой ямке. На этом и остановились. На самом деле тромб располагался выше, области подключичной артерии и объяснить его происхождение действиями дежурной смены нельзя. Суд оказался несправедлив, или заблуждался, или из тех судей, которые и бога не боятся и людей не стыдятся. Потому, что суд должен установить истину, оправдать врача и медицинскую сестру. Однако общественное мнение требовало «виновного», наказание произошло. Я активно включился в обсуждение и рассказал официальную версию произошедшего: «Врач Сергиенко и медсестра Григорьева на дежурстве пытались установить катетер в подключичную вену, но попали в артерию. Развились осложнения, каждый год в России устанавливают пять миллионов центральных венозных катетеров, осложнением которых является прокол подключичной артерии, по статистике повреждение этой артерии происходит в 3–15% случаев такой катетеризации. При коклюше отмечаются неконтролируемые кашлевые спазмы, поэтому риск такого осложнения велик. В подключичной артерии сформировался пристеночный тромб, потом он оторвался и с током крови перекрыл кровоснабжение тканей руки. На суде обвиняемые скрыли эту информацию, используя 51-ю статью Конституции РФ, то есть на законных основаниях».

Эту версию произошедшей трагедии мне рассказал знакомый хирург краевой больницы, где среди анестезиологов доминировала такая модель произошедших событий. И это просто версия, а не истина, устанавливаемая судом. Я тоже постепенно склоняюсь к этой версии, исходя из медицинских знаний и клинического опыта, хотя сомнения присутствуют. Поскольку сам профессионально владею техникой катетеризации подключичной вены методом по Сельдингеру, ещё со времён учёбы в медицинском институте – посещал кружок детской хирургии. В своей жизни я проводил катетеризацию многократно, и осложнения, связанные с проколом подключичной артерии, отмечались. При правильном выполнении техники катетеризации это случается в связи с индивидуальной анатомией пациента. Катетер все равно ставится в вену, ведь это необходимо по жизненным показаниям, и принимаются меры для предотвращения тромбоза. Когда знаешь, где артерия, вену найти проще, не теряйте время, – так говорил учитель по детской хирургии, доцент Земляков – «хирург от бога». Прооперировавший новорождённого ребенка весом полтора килограмма с врожденной атрезией двенадцатиперстной кишки. Парень в 18 лет вырос ростом 190 см, прекрасно играл в баскетбол и пошёл на срочную службу. Такой доктор обучил меня хирургии подключичной вены, и случались проколы артерии, однако тромбозов крупных сосудов я не встречал. Также при эвакуации раненных с внутренними кровотечениями из зон боевых действий те, кому установлен катетер в центральную вену, выживали. Врачи, не имевшие подобной практики, теряли пациентов во время транспортировки, несмотря на введение жидкости через четыре катетера на периферии. Катетер в центральной вене спасает жизнь раненному в состоянии шока. Доктор-невролог ответила: «Я точно знаю, из первых уст, никакой катетер в подключичную вену они не ставили, не было показаний. А противопоказания – да, вы сами это сказали. Они опытные специалисты самого высокого класса и не нарушают установленных правил. Работают в отделении много лет, и случаев несоблюдения ими правил не было, иначе это было замечено уже давно. А инфузионную терапию они проводили через пластиковый катетер». Чувствовалось, что она хорошо знакома с обстоятельствами произошедшей трагедии. Наталья Николаевна продолжила: «Когда проходило дознание, мы с врачом и медицинской сестрой подвергли анализу их действия с момента прибытия на смену. Вспомнили, где и каком положении лежал ребёнок, как запеленован и выглядел. Обсудили, кто был на дежурстве до смены, что объясняла уходящая смена, какие растворы вводили. В каком месте находился доктор, и работала медсестра, при обсуждении они отвечали спокойно и откровенно. Каждая деталь, обговорённая десятки раз, приобретала нехороший оттенок. Обсудили детали: «Запеленован слишком туго… Нет, в отделении уже давно используется техника мягкого пеленания», «Уходящая смена сказала, что всё нормально, ребёнок спал спокойно… Да», «Раствор физиологический ввели медленно… Да». Но мы знали, что дьявол кроется в мелочах. Маленький беззащитный ребёнок пострадал от причины, неизвестной никому. Мы много раз повторяли уже сказанное. Истина где-то в этих повторённых, проанализированных поминутно действиях». Девочка нуждалась в инфузионной терапии по данным лабораторных исследований. Поэтому доктор Сергиенко назначил капельницу. Медсестра поставила её в обычную подкожную вену через пластиковый катетер, капалось плохо, а затем прекратила. При осмотре ручка посинела, отекла. Они вызвали специалиста по тромбозам и доложили заведующему отделением. В 10:00 состоялся консилиум, врач-ангиохирург вынес заключение: «тромбоз правой плечевой артерии в области локтевой ямки». Сказал, что это не страшно. Кровоснабжение локтевой зоны верхней конечности – это сеть коллатеральных артерий разной длины, при пережатии или повреждении одной существует много запасных. Артериальная сеть локтевого сустава (чудесная артериальная сеть локтевых суставов) образована коллатеральными ветвями плечевой артерии и возвратными коллатеральными локтевой, лучевой и межкостных артерий. Некоторые элементы сети: верхняя и нижняя локтевые коллатеральные артерии. Передняя и задняя ветви возвратной локтевой артерии. Ветвь возвратной лучевой артерии. Срединная и лучевая коллатеральные артерии. Межкостная возвратная артерия. После обсуждения анестезиолог ушёл, записав в историю болезни свои назначения. Наталья Николаевна говорила нервно и быстро, эмоционально взмахивала руками, и остановилась, для того чтобы перевести дыхание, помолчала и продолжила: «далее капельницу не делали, попросту поили и вели борьбу с кашлем, давали влажный кислород, ингаляции, антибиотики, седуксен. Сосудорасширяющие сделали однократно, и конечность порозовела. На этом смена подошла к концу. От девочки не отходили всю ночь. То, что пишут газеты о шампанском, – это беспросветная чушь. Я так уважала губернатора, но его обвинения и высказывания – это просто садизм». Она помолчала и продолжила: «Также я не верю, что доктор Сергиенко покончил с собой. Накануне смерти говорил жене, что на него оказывается давление, угрожают убийством. Если с ним случится самое страшное, необходимо провести тщательное расследование». Я ответил: «А это следователю необходимо рассказать под протокол, ведь это важная информация для следствия». Наталья Николаевна с горячностью ответила: «Всё сказано и записано, но это осталось без внимания». Я предположил: «Возможно, ещё можно что-то сделать?». Она ответила: «Нет, Аня сказала, что расследование закрыто, и его признали самоубийцей, и священник отказался отпевать». Время поджимало, клиника закрывалась. На улице Наталья Владимировна сказала: «Наиболее вероятно, ребёнок приехал с тромбом, поэтому капельница не капала, ошибся ангиохирург, необходимо делать ангиографию. Когда давления в артерии нет, крови нет и в венах. Доктор говорила убедительно». Пока я шёл к автомобилю, меня охватили сомнения в справедливости судебного решения. Я привык к справедливому суду, но в этот раз что-то пошло не так. Город сильно изменился, и люди здесь стали жить по новым правилам и законам.

В это время я решил провести независимое расследование данного происшествия. Как старший офицер, я многократно участвовал в следственных действиях на территории госпиталя. Потому следственные действия мне знакомы. Я ходил на работу, встречал жену после работы, ходил в магазин. Но меня постоянно беспокоило, следователь не обратил внимания на слова доктора, которые он сказал жене накануне своей смерти: «Если со мной что-то случится, тщательно расследуйте». Потенциальные самоубийцы этого не сообщают никому, они вынашивают мысли, но сохраняют их втайне от всех. Данный факт не давал мне покоя ещё потому, что самоубийство – самый распространённый способ убийства в заключении. При этом легко скрыть все обстоятельства смерти от следствия. Мне приходилось расследовать эпизоды самоубийств солдат в вооружённых силах, которые чётко делятся на две группы. Первая – это психически больные люди, во время призыва медицинская комиссия их не дообследовала. Чаще всего это шантажно-демонстративные психопатии, они делают на себе неглубокие порезы, но много, чтобы напугать окружающих. Другая группа – здоровые люди, столкнувшиеся с обстоятельствами неодолимой силы. Они длительное время не решаются на самоубийство, находятся в угнетённом состоянии и избирают обдуманный уход из жизни. Непосредственной причиной бывают разнообразные семейные проблемы или утрата поддержки любимого человека. Вечером я поднял статистику этой проблемы в тюрьмах. Из которой стало ясно: в заключении самоубийства чаще всего происходят в следственном изоляторе. Технически выполняются вскрытием вен предплечий. Но представленные доказательные факты могут принадлежать и к убийству, таким образом возможно замаскировать преступление, и преступник это знал. Я внезапно повстречался с сложною дилеммой: сам врач не мог самостоятельно совершить самоубийство, потому что своевременно предупредил супругу. Но если настоящее убийство – тайное, то кто и почему его совершил? Против самоубийства имелось ещё противоречие – в период моей последней учебы в Военно-медицинской академии в Санкт-Петербурге нам подробно дали актуальные проблемы психологии переживания естественного горя. Врач Сергиенко воспринял ампутацию руки у маленькой девочки как тяжёлое личное горе. В практической психологии это именуется естественное горе, оно развивается по стадиям. Первая – это психологический шок и оцепенение, продолжается 7–9 дней. Вторая стадия – отрицания и непонимание произошедшего, продолжается до 40-го дня. Третья стадия – острого горя, трудный и болезненный период, длится еще 6 месяцев. После чего всё притупляется, но возникают периодические толчки в отдельные дни, когда средний человек глубоко переживает и не верит в случившееся. Четвёртая стадия – завершения горя, длится от года до двух лет. Когда происходит окончательное принятие горя, а травматический опыт занимает своё место на линии жизни. Человек неизбежно начинает размышлять о будущем и обретает надежду. В момент помещения в СИЗО доктор Сергиенко находился в этой четвёртой стадии горя, что заметно по поведению. Она ничего общего не имеет с суицидами. Всё указывает на убийство человека в СИЗО, и это нуждается в тщательном расследовании.