Чудесные куклы барышни-попаданки

Я попыталась встать, но ноги не слушались. Мужчина выпрямился и подал мне руку. Опираясь на нее, я, наконец, покинула сарай.

Он был построен на краю заливного луга. Траву уже скосили, но еще не сметали в стога. Она сохла под жаркими лучами солнца. Я почувствовала его тепло, и кровь разгонялась по телу с каждым шагом.

Мужчина вел меня через луг к лодке, лежащей на песке. Мелькнула мысль, что из огня я могу попасть в полымя, ведь мой спаситель не любопытен. И кого-то искал… Не меня ли? Но я отогнала ее, рассудив, что этот, по крайней мере, не хочет меня убить. А с остальным я как-нибудь разберусь.

– Садитесь, – предложил мужчина, когда мы добрались до лодки.

– Э-э… Возможно, сначала нужно столкнуть ее в воду?

Мне показалось, что он не хочет, чтобы я замочила ноги, и собирается толкать ее в воду вместе со мной. Кстати, и весел я не видела. Он их где-то спрятал?

– Садитесь, – повторил он.

И помог мне забраться внутрь, усадил на лавку. А после… сел напротив меня, спиной к носу лодки. Только теперь я заметила, что она уже развернута носом в сторону воды.

На солнце глаза мужчины оказались яркого аквамаринового цвета. Я так откровенно на него пялилась, что он улыбнулся и спросил:

– Я вам нравлюсь?

– Я замужем! – парировала я.

И почувствовала, что краснею. Этим я лишь сильнее выдала свой интерес.

– Так и я… не свободен, – ответил мужчина, отчего-то вздыхая. – Держитесь, мы отправляемся.

Лодка качнулась, и я инстинктивно вцепилась в борта. Днище чиркнуло по песку, плеснула вода, и лодка понеслась к противоположному берегу, резво рассекая волну.

– Вы… ведун, – догадалась я.

– Да, – согласился мужчина.

Он давно развернулся к носу и правил лодкой неведомым мне способом. В моем мире это назвали бы телекинезом. А здесь я старалась не думать о том, что ведовство – часть этого мира. Мне оно недоступно.

– Неподалеку скит, где живут жрицы богини Макоши, – сказал мужчина, когда мы покинули лодку. – Там есть постоялый двор. Но нужно пройтись пешком…

– Нет, – перебила я его.

– У меня нет иного транспортного средства. – Он указал на лодку.

– Я не против пройтись пешком, – пояснила я. – Насколько хватит сил. Но я боюсь идти к людям. Я не обманываю. Меня похитили и выдали замуж. Я даже не знаю, за кого! Им нужны мои деньги, батюшка оставил мне приличное наследство. А я – не нужна. Понимаете?

– Понимаю, – согласился мужчина. – И похитителей вы не знаете?

– Нет…

– И будете бояться любого, кто встретится у вас на пути, – кивнул он. – Но меня вы не боитесь?

– Боюсь, – призналась я. – Но по иной причине. Вы меня не похищали, иначе не помогли бы сбежать.

– А по какой, если не секрет? – заинтересовался мужчина.

Все же надо узнать его имя. На вид он молод, года на три старше меня. И одет, как аристократ.

– Вот, возьмите. – Я отдала ему сюртук. – Спасибо, я согрелась. Мне страшно, потому что я не знаю, чего от вас ожидать. И почему вы мне помогаете.

Ответить он не успел.

– Марьяна?! – услышала я за спиной. – Марьяна, это ты? Что ты тут делаешь?!

Обернувшись, я увидела изумленную тетушку Марфу, родную сестру моего отца. Вернее, отца той, чье место я заняла. Похоже скит, где она была настоятельницей, располагался где-то неподалеку.

Глава седьмая, в которой Владислав находит жену и новые проблемы

Влад

Дом купца Богданова располагался на тихой уютной улочке в Замоскворечье. Едва Влад подошел к калитке, из подворотни5 с рычанием высунулась лохматая собачья голова. Время вечернее, а люди здесь ложатся спать рано, вот и спустили собаку с цепи.

Влад резво отпрыгнул в сторону, но дотянулся до кнопки звонка, не без удовольствия отметив, что сей предмет изготовлен в мастерских, принадлежащих Владимиру. Звонки лишь недавно сменили привычный дверной молоточек. Нажатие кнопки активировало силовой контур, сигнал замыкался на артефакте, находившемся в доме, и звон колокольчика извещал хозяев дома о госте.

Когда запускали линию, Влад проходил практику в лаборатории по разработке артефактов. Он предлагал брату вместо колокольчика использовать звукозапись.

– Будет забавно, если вместо привычного звона о приходе гостей будет сообщать чей-то голос. И фразы можно выбирать любые! Например, строки из стихотворения или песни. Или что-то смешное. А если поместить артефакт в человечка, который будет разевать рот…

Владимир идею не оценил. Сказал, что затратно это. Невыгодно в производстве.

– Кто там? Кого принесло на ночь глядя? – недружелюбно крикнули из-за забора.

Голос мужской, старческий, скрипучий. Верно, дворник? Или сторож. Или…

Влад не успел ответить.

– Открывай, Кузьмич! – велел другой голос, девичий и звонкий. – Немедля! А то вдруг барышня! Или вот… из полицейского участка! И Тузика на цепь посади!

Тузик заливался хриплым задорным лаем.

– Ходють тут всякие, – проворчали за забором. И рыкнули на пса: – Ну, пшел! Пшел на место, кому говорят!

Собачья голова исчезла, громыхнула цепь. А после распахнулась калитка. Хмурый дед с седой бородой, в рубахе навыпуск, укороченных штанах и калошах на босу ногу, окинул Влада взглядом и цыкнул. За его спиной, кутаясь в платок, маячила девушка в платье горничной.

Влад поприветствовал обоих, он всегда вежливо относился к людям любых сословий, и спросил:

– Дом купца Богданова?

– Его, – подтвердил дед. – Только он преставился. Зимой еще. А хозяйки дома нет.

– Я могу ее подождать?

– Да ее со вчерашнего дня дома нет! – всплеснула руками девушка. – Исчезла!

– Вы позволите войти?

Вести такой разговор на пороге – не дело. К тому же, соседские собаки, растревоженные Тузиком, теперь лаяли хором, заглушая слова.

– А вы кто такой будете? – строго спросил дед.

– Простите, я не представился. – Влад учтиво поклонился. – Владислав Юрьевский. Я из полиции. Меня прислали… Вы же заявляли в полицию об исчезновении хозяйки?

Имя Влада, если он не добавлял к нему титул, редко связывали с Великим Князем. Так-то все знали о бастардах, но… Влад предполагал, что люди предпочитали делать вид, что не понимают, кто перед ними. А про полицию он ввернул удачно. Не объяснять же слугам, что он… муж хозяйки.

– Наконец-то! – воскликнула девушка. – Пожалуйста, проходите в дом!

– Документы проверь, дурища, – попытался было вразумить ее дед, но девушка, не обращая на него внимания, повела Влада к крыльцу.

Под ногами хрустел гравий. Фонарь освещал лишь небольшую часть сада, большая тонула в темноте, и Влад успел заметить цветы, высаженные вдоль дорожки, и кусты сирени под окнами.

– Проходите, сударь, проходите, – суетилась девушка. – Подать вам чаю?

Влад отрицательно качнул головой, осматривая небольшую гостиную, куда его пригласили. Мебель добротная, но грубая. И, на его вкус, слишком вычурная. Например, вырезанные из дерева украшения на дверцах посудного шкафа покрыты золотой краской. И посуда за стеклом – с яркими цветами. Слишком много картин на стенах – с изображением моря, природы и цветов. Везде статуэтки собачек и кошечек, вязанные салфеточки, вышитые подушки.

– Присаживайтесь, – предложила девушка.

– Скажите, а в доме… есть кто-то из родственников хозяйки? Или кто… постарше?

– Родственников нет, – усмехнулась девушка. – Вернее, есть. Тетка. Родная сестра Ильи Никифоровича. Но она далеко, в скиту. И не знает, что барышня исчезла. А так еще кухарка есть, конюх. И вот дед Кузьмич. Позвать кого?

– Не надо, – отказался Влад, все же усаживаясь на низкий мягкий диван. – А вы?

– Горничная я. Татьяна. Таня…

Горничной на вид было лет двадцать пять. Однако, похоже, она единственный человек, беспокоящийся о пропаже хозяйки дома. Так что вести беседу нужно с ней.

– Таня, расскажите, когда пропала… – Влад напрягся и вспомнил имя хозяйки. – Марьяна Ильинична. И вы присаживайтесь, пожалуйста.

– Так вчера же! – всплеснула руками Таня. – Ушла… и не вернулась.

Она села напротив Влада, беспокойно теребя передник.

– В каком часу ушла? – поинтересовался Влад. – С кем? Куда?

Со слов горничной, и Влад был склонен ей верить, Марьяна Ильинична ушла из дома, позавтракав, около полудня. Ушла одна, что не выглядело необычным. После смерти купца Богданова многие слуги попросили расчет, а найти новых оказалось сложно. Марьяна Ильинична и не усердствовала в поисках, довольствовалась малым. Потому у горничной хватало забот по дому. По сути, Таня сделалась еще и экономкой – следила за счетами, за хозяйством в целом. И барышню на прогулках не сопровождала.

– Да и что тут такого? – удивлялась Таня. – Марьяна Ильинична частенько по магазинам ходят. И по иным делам. Она мастерскую планирует открыть. Ищет поставщиков, людей в помощь…

– Какую мастерскую? – тут же заинтересовался Влад. – У нее финансовые затруднения?

– Да какие затруднения? – возразила Таня. – Денег много. Того, что батюшка ей оставил, до конца жизни хватит. В делах на его фабриках Марьяна Ильинична разбираться не пожелала, планировала все продать. А мастерская – так, баловство. Блажь. Кукольная мастерская.

В итоге Влад узнал, что финансовых трудностей у Марьяны Ильиничны нет и не предвидится. Замуж она выйти не стремилась, и была тому причина. О ней Таня упомянула вскользь, а Влад посчитал нетактичным расспрашивать о подробностях. Вроде как обожглась Марьяна Ильинична, доверившись какому-то мужчине. Сильно обожглась. И с тех пор о замужестве не помышляла.

А Таня бегала вчера по городу, искала барышню. И сегодня – тоже. В полицию заявить пыталась, но те не стали слушать. Мол, пусть родственники приходят. Какие родственники? Тетка – жрица, Таня и не знает, где ее искать. На похоронах брата была, да вот приезжала, когда барышня едва с того света вернулась. Болела она, сильно болела, после смерти батюшки. А другие родственники – дальние. И те в большой обиде, из-за завещания. Илья Никифорович все дочери отписал, а в случае ее смерти наследство должно отойти государству. В полиции все же обещали прислать кого-нибудь, если барышня к вечеру не объявится.

Влад мысленно поблагодарил местных полицейских за разгильдяйство.

По всему выходило, что Марьяна Ильинична никаких видов на Влада не имела. Жила себе… тихо-мирно. И стало еще любопытнее, кому вдруг понадобился этот странный союз между купеческой дочкой и бастардом Великого Князя.

Влад попросил у Тани какую-нибудь личную вещь Марьяны Ильиничны. И Таня опять всплеснула руками. Мол, и как сама не догадалась обратиться к ведунам!

– Ничего, я все сделаю сам, – пообещал Влад, пряча в карман батистовый платочек с вышивкой и гребень. – Полагаю, завтра барышня вернется домой.

«Если жива, – добавил он про себя. – При таком-то раскладе…»

Владу повезло. Жена обнаружилась на Столобном острове, недалеко от Москвы. На капище, что навевало на определенные мысли. Живая, что весьма обрадовало. Все же не хотелось найти барышню мертвой.

Влад позаимствовал у старшего брата ведомобиль. Тайком позаимствовал, ибо Владимир чах над ним, как Кощей над златом. Но иного способа быстро добраться до Столобного острова Влад не знал. Ведомобиль он оставил в ближайшей деревне, поручив его охрану старосте, а сам отправился вдоль берега в поисках подходящей лодки. Что-то подсказывало ему, что искать перевозчика – не лучшая идея.

И вот…

Можно сказать, наказ батюшки Влад выполнил. Жену нашел. Дело за малым – потребовать развод. А Влад решил присмотреться к Марьяне Ильиничне, и только диву давался, понимая, что они оба стали жертвами чьего-то злого умысла. И причина, похоже, в деньгах. Но…

Появление тетки, той самой жрицы, обернулось полной неожиданностью. Разве бывают такие… совпадения?

Глава восьмая, в которой Марьяна мечтает о спасителе с родинкой

Марьяна

Прежняя Марьяна, пожалуй, расслабилась бы, окруженная заботой тетушки. К тому же, добрую часть детства она провела в скиту, под ее надзором. Но для меня тетка Марфа была человеком незнакомым, а место не вызывало ностальгии. Я предпочла бы вернуться в город со случайным знакомым, чем…

Но кто меня спрашивал?

– Марьяша, девочка моя, – удивлялась тетушка. – Чего же ты молчишь? И что это за молодой человек? Вы вместе?!

Я не знала, как поступить. Броситься на шею тетушке со слезами на глазах и рассказать о вынужденном замужестве? Или придумать какую-нибудь иную причину, а замужество скрыть? Собственные мысли… изумляли. Возможно, настоящая Марьяна искала бы в тетке защиту, но я подозревала всех, кто хотел заполучить мои деньги.

А тетка Марфа хотела…

Она явилась вскоре после того, как я очнулась в этом мире. И радость по поводу моего выздоровления показалась мне наигранной. Тетку интересовало одно: что я собираюсь делать дальше.

– Ты не справишься с капиталами отца, – твердила она. – Наймешь управляющего? Они все воры и негодяи. Любой посчитает за честь ободрать тебя, как липку. Поедем со мной, в скит. Ты же жила там, тебе нравилось. И жрицей хотела стать, пока батюшка не воспротивился. Поедем, исполнишь мечту. Там тебе будет спокойно…

Что мне это напоминало? Сцену из фильма про гардемаринов.

Мне понадобилось немало времени, чтобы разобраться в главной особенности этого мира. Вернее, государства, весьма напоминающего Россию. Оно и называлось так же! Только здесь… нет христианства.

Князь Владимир не крестил Русь. Москву не украшали золотые купола церквей. Люди, упоминая богов, не осеняли себя крестным знамением. Это очень необычно, странно, но… пришлось привыкать. Я до сих пор искала ассоциации с нашим миром, чтобы лучше понять этот.

Вот, например, жриц, что служат богам, у нас называют инокинями. Тетка, по сути, она и есть. Одинокие женщины селились в скитах неподалеку от капищ, и посвящали себя какой-нибудь богине. Тетка Марфа служила Макоше и была настоятельницей в своем скиту.

Она уговаривала меня отречься от мира, отдать капиталы отца богине, и я чувствовала в этом ее личный интерес.

Тогда я отговорилась нездоровьем, пообещала подумать, да так тетке и не написала. А сейчас… как оказалась рядом с ее скитом?

Я покосилась на спутника. На его лице застыло безмятежное выражение, но взгляд выдавал любопытство. Сможет ли он стать… тем самым… с родинкой? Спасти меня от заточения в скиту?

Не стоит и надеяться. Он не представился, а я уже замужем.

Кстати! Если я замужем, то не могу стать жрицей. Это помогло мне принять решение.

– Тетушка! – «отмерла» я. – Милая тетушка!

Изобразить слезы не получилось, но я вполне искренне печалилась, рассказывая вкратце о том, что со мной приключилось.

– Как?! – восклицала тетка. – Бедная девочка! – И, наконец, спросила, кивая на моего спутника: – А он – кто? Муж?

Мужчина, спокойно стоящий в стороне, вздрогнул.

– Ох, нет, тетушка… Мужа я не рассмотрела, – пожаловалась я. – А это…

– Владислав Юрьевский, – подсказал тот, кланяясь тетке. – Рядом… случайно оказался. Посещал остров… слышал, там есть источник с живой водой. Хотел поискать…

– Ай-яй-яй, юноша! – воскликнула тетка, грозя ему пальцем. – В обход закона? Без разрешения? Без даров богам?

– Виноват. Каюсь, – произнес Владислав. – Прошу простить, сударыня. И посчитать за искупление вины спасение вашей племянницы.

Мне показалось, что на его губах мелькнула усмешка.

– Марьяна Ильинична, – представилась и я, протягивая ему руку. – Простите, сударь, я поблагодарила вас за спасение, как должно…

– Не беспокойтесь, – улыбнулся он.

– А это, как вы правильно поняли, моя тетя, Марфа Ники…

– Матушка Марфа, – перебила меня она, не позволив произнести отчество. – Благодарю за помощь, Владислав…

Она вопросительно на него посмотрела.

– Влад, – сказал тот, не называя отчества. – Мне так привычнее. Марьяна Ильинична, ваше затруднение разрешилось, вас приютит тетушка…

– Я предпочла бы вернуться в город, – запротестовала я.

– И речи быть не может! – воскликнула тетка. – Ты провела столько времени взаперти! Тебя пичкали зельями! Кстати, где обереги? Я же просила их не снимать!

– Я и не снимала, – ответила я. – Их снял кто-то другой.

– Этого не может быть! – ахнула тетка. – Ты столкнулась с очень сильным ведовством. Родовые обереги нельзя снять без желания владельца.

– Или того, кто их делал, – подсказал Влад. – Но вы, верно, сами напитывали их силой? Значит, остается один вариант. Слуга Морены или Чернобога.

Тетка сотворила в воздухе оберегающий знак, а после подхватила меня под руку.

– Пойдем, пойдем, – сказала она. – Тебе отдохнуть надо, а там и решим, что делать.

Тут и решать нечего. Опротестовать брак, пока не поздно. Приворотное зелье под запретом. Меня выдали замуж против моей воли. И нужно ехать в город, но… я устала. И едва держалась на ногах. Ничего же не случится, если я немного отдохну?

– А я, пожалуй, с вами пойду, – заявил Влад. – До постоялого двора. Вы не возражаете, матушка Марфа?

– Гостем будете, – ответила тетка. А потом обратилась ко мне: – Места-то узнаешь, Марьянушка? Память вернулась?

Влад бросил на меня быстрый взгляд, но промолчал.

– Не узнаю, тетушка. До сих пор в голове туманится.

Мы шли лесной тропой, удаляясь от озера. Тетка шла впереди. Я опиралась на руку Влада, потому как действительно ощущала сильную слабость. А он… не возражал.

За живой водой, значит, приехал. Не получится из него гардемарина с родинкой.

Постоялый двор от домиков, где жили жрицы, отделял частокол. Возле него мы расстались с Владом, и тетка подвела меня к крепкому срубу из толстых массивных бревен.

– Комнату свою найдешь? – спросила она у крыльца. – Располагайся, отдыхай. А я распоряжусь, чтобы поесть принесли, да баню затопили.

Как там баба Яга… действовала? В дом пригласить, накормить-напоить, в баньке попарить… зажарить и съесть. Короче, в загробный мир отправить, к реке Смородине.

Воображение разыгралось. Даром, что сказки я всегда любила. Но тетка Марфа – не баба Яга, а дом ее стоит не на курьих ногах. Да и я… не Иван-дурак. То есть, не дура. Не будет же тетка меня охранять? А я отдохну, усыплю ее бдительность… и сбегу. Свои проблемы я буду решать самостоятельно, благо сейчас не темные времена, и у женщин тоже есть права. Даже у замужних.

Глава девятая, в которой Владислав получает подарки

Влад

В город пришлось ехать одному.

Влад досадовал на случайную встречу, помешавшую планам, но ничего не мог изменить. Вернее, кое-что мог. Например, признаться Марьяне Ильиничне, что он и есть тот самый муж. И потребовать развод, на который она, кстати, согласилась бы с превеликим удовольствием. Вот только…

Как тогда узнать, кто за всем этим стоит? Это же не чья-то злая шутка. И не ошибка. И должен быть какой-то смысл в столь сложной партии. А если корни зла скрываются в черных ведунах, что служат Чернобогу и Морене? Приворотное зелье запрещено законом, но за него головы не снимают. А вот за жертвоприношения можно и жизни лишиться. Между прочим, капище Столобного острова – одно из немногих мест, где поклоняются идолам темных богов. И место древнее, напитанное силой. И поговаривают, что там есть ворота между Явью и Навью.

Влад предпочел бы ошибиться. Все же Марьяна Ильинична – определенно лишняя фигура на доске неведомого игрока, свою роль она уже сыграла. Вчера Таня достаточно рассказала о наследстве, оставленном купцом Богдановым. По всему выходило, что Влад теперь… богат. Правда, он сильно сомневался, что ему позволят завладеть хотя бы копейкой из богатств купца Богданова.

А проверить стоило.

И за Марьяной Ильиничной Влад вернется. Отдаст ведомобиль Владимиру и…

Метку на нее Влад подвесил, теперь не потеряет.

Красивая у него, однако, жена. Мягкая, нежная… А духом сильная. Иная рыдала бы, случись с ней такое. А Марьяна Ильинична держалась стойко, без капризов. Вела себя достойно.

Глаза у нее голубые, глубокие. Конечно, не чета матушкиным… Влад их унаследовал, но считал, что мужчине они… ни к лицу. А у Марьяны Ильиничны взгляд теплый, как летнее небо. Кожа бархатная. Губы алые…

Влад фыркнул и крепче вцепился в руль ведомобиля. Остаточное действие приворотного зелья, не иначе. Какое ему дело до достоинств Марьяны Ильиничны? Выяснить, кто все это устроил, да получить развод. Остальное его не касается. У него… невеста есть.

Владимир успел обнаружить пропажу ведомобиля. И брата младшего встретил, сурово сведя брови.

– Попросить воспитание не позволило? – вопросил он в ответ на искренние извинения.

– Мог не дать, – вздохнул Влад. – А мне нужно было… позарез.

– Верно, мог, – согласился брат. – И что за надобность? Девок, небось, катал всю ночь?

– Можно и так сказать, – не стал спорить Влад.

Поведать брату правду не позволяло обещание, данное отцу.

– Я энергетические контуры обновил, – добавил Влад. – И накопители…

– Ладно, прощаю, – великодушно решил Владимир. – Но наказание понесешь.

Разница в летах позволяла Владимиру относиться к младшему брату по-отечески строго. Влад снова вздохнул.

– Иди-ка сюда, – поманил Владимир.

И сдернул холщевую ткань, покрывающую что-то в углу каретного сарая. Под ней обнаружился новенький ведомобиль – блестящий, крашеный в красный цвет, с сидениями, обитыми телячьей кожей. Влад не разбирался в моделях, но был уверен, что это – новинка.

– Твой, – сообщил Владимир. – Подарок от батюшки и нас с Яром в честь окончания академии. Матушка против, поэтому вчера я тебе ничего не сказал. Да и доставили его вечером.

– Мой? – переспросил Влад, чувствуя себя очень глупо. – Это… мне?

– Тебе, дурья башка, – хохотнул Владимир. – Только теперь я тебе его не отдам. Пока… не отдам. Дабы неповадно было брать чужое без спросу.

Влад почувствовал, что его глаза увлажнились, и быстро отвернулся. Подарок тронул его до глубины души. Кому сейчас не хочется иметь такую диковинку в собственном пользовании? И он не был исключением, но попросить не решался. Возможно, ему и не отказали бы. Ему редко отказывали, но…

Не ребенок же он, в самом деле. Сам заработает и купит. А они – подарок!

– Расстроился? – Владимир чутко уловил смену настроения, но ошибся в причине. – Вот и я расстроился, когда ты… – Он махнул рукой. – Ладно, забирай. Дело молодое. Да и пригодится он тебе вскоре. На конкурсе по поручениям бегать придется. С ведомобилем быстрее будет.

Влад молча обнял Владимира, братья похлопали друг друга по спинам и договорились, что Влад заберет подарок позже. Он еще не представлял, куда его пристроить. Не на улице же оставлять!

Владимир пригласил на обед, и Влад не стал отказываться. Он опять промахнулся с расписанием квартирной хозяйки, а перспектива хлебать щи в трактире не вдохновляла. На ресторацию у Влада не хватило бы денег, он сильно потратился перед выпуском.

– Я тут запамятовал вчера, – вспомнил Владимир. – На время конкурса в палаты переберешься. Там тебе комнаты уже выделили.

– А как же… – удивился Влад.

– Никак же, – перебил Владимир, угадав причину его сомнений. – Конкурс на Ладино Полетье начинается, а княгиня до праздника Рода на летней даче отдыхает. Не любит она конкурсную суету.

– Ага… – согласился Влад.

Узаконенные или нет, а батюшкина законная супруга бастардов не жаловала. И те старались не мозолить ей глаза, особенно когда их присутствие на официальных мероприятиях было необходимым. А тут… жить в палатах…

И пусть его комната будут далеко от княжеских покоев, Влад в этом уверен, риск столкнуться с княгиней велик.

– Послушай… – Владимир замялся, и Влад насторожился, ибо на лице брата читались сомнения и какая-то печаль. – Батюшка с тобой… о невесте не говорил?

– Говорил… вскользь. – Влад помрачнел. – Подробностей еще не знаю. Она вроде бы из Силлы?

– Согласишься? – поинтересовался Владимир.

– А есть выбор? – в свою очередь спросил Влад. – Хотя не понимаю. Почему я? Почему не ты или Яр? Вы старше, и жен у вас нет.

– У меня предприятие, – развел руками Владимир. – Яр в секретном подразделении, ему не то, что жениться на заграничной принцессе, выезжать за пределы государства неможно. А Силле ведун грамотный… нужен.

– Батюшка войной между Россией и Силлой грозился, если откажусь.

– Преувеличивает. Но…

Но! Всегда это «но»! Вечно! Старшие сыновья Отечеству нужнее, чем младший отпрыск. Влад – разменная монета. И ведь знает батюшка, что не пойдет он против его воли. Сам так… воспитал…

Влад закусил губу, чтобы не ляпнуть чего вслух.

– Выбор, Слав, есть всегда, – отчего-то нравоучительно заметил Владимир. – А я не о том сказать хотел. Дева эта… из Силлы… на конкурс прибудет.

– Чего?!

– Пожелала, – развел руками Владимир. – С этого года заграничных красавиц тоже допускают. Правда, с условием. Только невест или жен наших подданных.