скачать книгу бесплатно
Обида на мать не улетучилась окончательно, но Клава обрадовалась супчику и внезапной мягкости родительницы. Все не так уж плохо, совсем не плохо. Клава отправилась на кухню, праздновать устройство на работу наваристым куриным супчиком.
Мария Васильевна усадила Олежку за детский стульчик и принялась кормить его кашей. Она то и дело задумывалась и замирала с ложкой в руках, так что Олежке приходилось самому тянуться за едой. Когда-то давно, Леонид Васильевич учился с ней в одной школе, только классом старше. А теперь вот директор магазина. Кто бы мог предвидеть, как судьба сложится.
Глава 3
Произвести первое впечатление важно, но все же не настолько важно, как не испортить его впоследствии. Радость от получения работы сменилась страхом. Клава слишком долго нигде не работала. Да что там, она даже с людьми нормально не общалась, пока сидела дома с сыном. И вот – первый рабочий день.
По телефону ей велели выходить практически сразу же, наутро, и без опозданий. Клава подготовилась как могла. Во-первых, не выспалась, во-вторых, не успела позавтракать, в-третьих – едва не забыла дома кошелек и мобильник, и, в довершение, долго искала блестящие босоножки, пока не вспомнила, что сама же их выбросила накануне.
Все же смешанное чувство боязни и радости от осознания того, что она идет на работу, не оставляло ее на протяжении всего пути. Клава почти не заметила ни переполненной маршрутки, ни ворчливых пассажиров. Зато обратила внимание на недавно высаженные цветочки в клумбах, как поднимают жалюзи в кафешке, где Клава ни разу не была, но хотелось. Бородатый дворник подметал дорожку рядом с магазином и отодвинул метлу, чтобы Клава могла пройти не запачкавшись.
– А вот и Клавдия! – Леонид Васильевич уже добрался на работу раньше нее и лично открывал двери магазина.
– Здравствуйте! – пробормотала Клава.
– Что-что?
– Здравствуйте! – повторила она чуть погроме.
– Вот так с посетителями и здоровайтесь, – сказал Леонид Васильевич назидательно.
Он наконец справился с тяжелой железной дверью, потом долго возился со следующей, ковыряя ее большим, похожим на гаражный, ключом.
– Значит так, Клавдия, для начала – без опозданий.
Клава энергично кивнула.
– Потом у нас есть определенный… э-э, дресс-код для сотрудников – черный низ и серая футболка. Штаны купишь сама, футболку выдаем.
Клава кивнула еще раз.
Леонид Васильевич наконец открыл и вторую дверь, за ней оказался темный вестибюль. Леонид Васильевич открыл едва заметную дверцу в стене и щелкнул выключателями. В торговом зале стало светло, лампочки осветили небольшое помещение со стеклянными полками и выставленной на них обувью, детской и взрослой. В уголке сиротливо толпились зимние сапоги и ботинки с мехом наружу. Почти у самого выхода стояла на возвышении стойка с кассой так, так что с места кассира можно увидеть весь зал. Небрежно брошенная чья-то небесно-голубая кофта свисала со стойки рукавом до самого пола.
– Сюда, – Леонид Васильевич указал на дверцу с надписью “для персонала". Клава послушно пошла вслед за ним. Склад оказался одновременно и большим, и тесным. Всюду громоздились коробки с обувью. Буквально везде. И среди многочисленных коробок красовался пошарпанный стол со стареньким компьютером. Леонид Васильевич снял пиджак, повесил на спинку стула, обычного, не на колесиках, и устроился за зашумевший агрегат. В рабочей обстановке он, вопреки ожиданиям, стал как будто меньше и спокойней, совсем не похожим на большого босса.
– Кадровика у нас пока нет, – сказал Леонид Васильевич, – так что ты подожди, я распечатаю тебе договор. Прочитаешь и подпишешь. Трудовая с собой?
Клава достала из сумочки новенькую, девственно чистую трудовую книжку. Леонид Васильевич небрежно бросил ее поверх бумаг на столе.
– Отлично, отлично…
Во входную дверь громко и настойчиво постучали.
– О, Ирина Николаевна пришла, – встрепенулся Леонид Васильевич. – Иди, открой. Она введет тебя в курс дела получше, чем я.
Ирина Николаевна носила очки и поджимала ярко накрашенные губы. Клаву невольно аж передернуло, когда она поняла, что придется работать под началом женщины, ужасно смахивающей на ее мать. Даже захотелось сбежать.
– Здрасьте, – процедила Ирина Николаевна. – Новенькая?
– Да, только сегодня пришла. Здравствуйте! Я – Клава Перова.
– А, протеже начальства.
– Ну, эмм, – растерялась Клава, но Ирина Николаевна ее уже не слушала. Она по-хозяйски скинула с плеч плащ и двинулась на склад. Клава поплелась за ней.
– А ты стой здесь, – обратилась к ней Ирина Николаевна, – будешь открывать двери. Ты на снисхождение особо не рассчитывай. Леня человек добрый, но чуть что – у меня мигом вылетишь.
– Как скажете, – сказала Клава и осталась в роли швейцара, пока Ирина Николаевна ушла поговорить с начальством об ужасном отношении к выбору кадров.
Оказалось, что работает в магазине всего пять человек, включая Ирину Николаевну. Вика, щупленькая девушка с короткими каштановыми волосами. Юлия Белова – она важно сообщила Клаве имя и фамилию, как баллотирующийся депутат. Юля оказалась широкоплечей девушкой, с мощной челюстью и полноватой, толще Клавы. Людочка Клаву явно не одобрила с первого же взгляда, рыжая, маленькая, с курносым носом, на вид еще и двадцати нет, явно высокого о себе мнения. Оксана – единственная, кто хотя бы постарался изобразить на лице приветливость. Издерганная и усталая с самого утра, она, тем не менее, нашла в себе сил сказать:
– Привет! Надеюсь, мы сработаемся. Оксана, – и протянула руку.
– Клава, – сказала Клава и пожала прохладную ладонь.
– Оксана, сегодня опоздание на десять минут, что такое? – Ирина Николаевна выглянула из склада, поправляя очки.
– Пробки, Ирина Николаевна! – крикнула Оксана, улыбнулась Клаве и тоже направилась на склад. – Пойдем. Я последняя, больше ждать некого.
– А, ну хорошо, – сказала Клава и пошла за всеми.
***
Первый рабочий день пролетел, будто не было. Ирина Николаевна зорко следила за новенькой, но к обеду ей надоело, и она скрылась в складской комнате. Леонид Васильевич вскоре уехал решать какие-то важные дела.
Оксана шепнула, что он еще вернется – поехал платить алименты бывшей жене. После он, как правило, покупает бутылочку, выпивает ее в одиночестве и спит на диванчике в подсобке. За время супружеской жизни привык прятаться там от жены.
– Ужас какой, – сказала Клава. – А с виду он непьющий.
– Это он только в день алиментов такой. Видимо, мучает его необходимость платить алименты. Новый муж его бывшей, говорят, чуть ли не миллионер.
– Но он же помогает сыну, – заметила Клава.
– Пфф, сын и так у него все что надо просит. Все время здесь ошивается, бездарь мелкий.
– Нормальный мальчик, ну неухоженный чуток, но ему же всего четырнадцать, – вступилась Клава за Димку.
– Ага, зато гонору как на двадцать четыре, – фыркнула Оксана.
Клава не нашлась что ответить. Мало ли с какой стороны девчонки знали сына Леонида Васильевича. Это для нее он мальчишка со двора, а здесь – хозяйский сынок.
Работать с клиентами ей особенно не пришлось, разве что ходила за Оксаной на склад, смотреть, где что лежит. Мешанина коробок внезапно оказалась стройной системой, в которой можно найти все, что угодно, главное – сразу же возвращать отвергнутую клиентами обувь на место.
– Не забывай здороваться, – говорила Вика. Она работала на кассе и всегда здоровалась и прощалась с каждым клиентом, будто он ей лучший друг. Какие рожи она корчила им в спину, клиентам лучше было не знать.
– Предлагай помощь, – поучала Юля.
– Но она же им не нужна, – возразила Клава.
– Все равно предлагай. Начальство требует, – пожала плечами Юля.
– Помощь не нужна? – спросила она слегка нетрезвого мужчину, который мучил явно малой ему ботинок.
– Пошла… – начал он и натолкнулся на хмурый взгляд сильной девушки. Габаритами Юля мужичонке точно не уступала. – Нет, спасибо.
Потом несостоявшийся клиент поставил ботинок обратно на стеллаж и быстро ретировался.
– Приходите к нам еще! – крикнула вдогонку Вика и ухмыльнулась.
Между собой девушки практически не разговаривали, так что Клава пока не понимала, подруги ли они или просто терпят друг друга.
После рабочего дня Клава вернулась домой усталая и с пакетом, в котором лежали серая футболка с фирменным логотипом и свежекупленные черные штаны.
– Что так поздно? – высунулась из спальни мама. Она уже накрутила бигуди и смотрела любимый криминальный сериал.
– Форму пришлось покупать, – сказала Клава, скидывая кроссовки.
– А что, там не выдают? – мама сурово нахмурилась.
– Нет. Только футболку.
– Поговорила бы с Леонидом Васильевичем, он бы сделал исключение.
– Ну что я буду с ним говорить? Он на работу-то взял меня случайно. Буду еще навязываться, требовать особые условия.
Мама выразительно вздохнула.
– А где Олежка?
– Опомнилась, – фыркнула мама. – Спит уже.
Едва раздевшись, Клава скользнула в детскую. Олежка сладко спал, положив под голову маленькую ручку. Он посапывал во сне, и Клава не могла наглядеться на беленькое личико. Олежка во сне собрал все одеяло вверх, так что ножки в носочках торчали совсем голенькие и беззащитные. Клава поправила одеяло, поцеловала сына и пошла на кухню – ужинать.
– Вас там кормили? – по телевизору началась реклама, и Мария Васильевна ненадолго покинула свое обиталище.
– Нет, но на обед дают сорок минут, можно поесть в кафе или взять еду с собой.
– Сколько платить будут, не сказали?
Клава смутилась.
– Нормально вроде выйдет.
– Будем надеяться.
– Но ты же рада, что я работаю? – просительно спросила Клава.
– Конечно рада. Денег и так ни на что нет, еще тянуть тебя с ребенком. Ладно, кушай, я потом что-нибудь вкусненькое тебе на завтра приготовлю. Ты бы видела, в каких коробках школьники еду носят. Модно так, что ли. Бутерброды трехслойные, гамбургеры, соки в пакетиках. Будто их в школе не кормят.
Мария Васильевна еще бы пораспространялась про замечательные обеды школьников, но реклама как раз закончилась, и она поспешила к телевизору.
Клава налила себе чай.
Чтобы скоротать время, она раскрыла все ту же книжку про то, как все успевать и не свихнуться.
– И почему в школах не учат полезным вещам про время? – произнесла Клава, не замечая, что разговаривает вслух, и углубилась в чтение. В конце концов, по прочтении, ее ожидала совсем другая жизнь, простая и понятная. Ведь книги не могут врать.
Закончила она в полтретьего ночи, допивая седьмую чашку чая. Протирая слипающиеся глаза, Клава зашла в детскую и рухнула на диван, даже не раздеваясь.
– Только небо, только ветер, только радость впереди, – пробормотала она себе под нос. – Надейся и жди.
И уснула крепким сном полуночника.
***
Какая бы работа ни была, легкая, сложная, нелюбовь к ней появляется очень скоро. Если не в первое, то во второе утро, когда под глазами синеют круги после вчерашних впечатлений. Приходится вставать, чистить зубы, пить мерзкий растворимый кофе и просить у матери денег на проезд. Потому что вчера все потратила на одежду. А с каждым следующим днем кризис только усиливается, чувство новизны проходит и остается то, что остается – желание дожить до выходных.
И все-таки Клава решила не сдаваться.
Нехитрые советы коллег научили ее: во-первых, все время нужно улыбаться. Во-вторых, проявлять интерес к каждому покупателю. В-третьих, оставить все проблемы за дверями торгового зала. Последнее оказалось самым трудным. Стоило замереть у входа на склад, напротив Вики на кассе, как лицо само по себе принимало угрюмое выражение. Самым же удивительным, что почувствовала Клава, едва вышла на работу – тоску по ребенку.
Пока она сидела с дитем, ей казалось счастьем пробыть пару часов вне его внимания, теперь же этого внимания ей остро не хватало. Очень хотелось позвонить и узнать, как он там, но “все проблемы – вне работы", и контакты с близкими людьми тоже. Хотя Клава видела, как к Юле приходит ее высокий и нескладный жених, сует конфетки и быстро чмокает в губы, пока из начальства никто не видит. И чего она такая желчная, если у нее такой милый парень, думала Клава, невольно завидуя.
В перерыв ей выпало обедать с Людочкой, и в плане налаживания дружеских отношений обед обернулся полным провалом. Мария Васильевна приготовила Клаве еду с собой. Сделала домашний гамбургер с настоящей, а не картонной котлетой и зеленью, так, что от одного взгляда можно слюной захлебнуться. Нарезала банан и выложила с листьями салата помидорки черри. Людочка бросила взгляд на еду Клавы, как на тараканов.
Сама Людочка принесла в банке картофельное пюре, сосиски и здоровый, просто огромный пирожок с мясом. Вспомнив свои студенческие годы, Клава подумала, что тогда много чего отдала бы за такой обед. И кулинарное искусство мамы показалось ей скучным и невзрачным. Разве можно наесться помидорками? А гамбургер – это же просто перекус, а не настоящая еда.
Людочка молча разогревала пюре прямо в банке, пока Клава примеривалась, как лучше откусить от гамбургера.
– Учишься? – внезапно спросила Людочка.
Вопрос прозвучал столь неожиданно, что Клава едва не поперхнулась.
– В смысле? – спросила она. В голове пронеслось: “Учусь ли я торговать, учусь ли я в вузе? Что она имеет в виду?"
Но Людочка не стала пояснять, а просто взялась за еду, не удостаивая больше Клаву вниманием. Через пару минут к ним присоединилась Ирина Николаевна и тут же сделала замечание о вредности Клавиного обеда.
– Фастфуд, – осуждающе сказала она, – плохо сказывается на фигуре, милочка.
Клава не стала говорить, что “фастфуд" ей вообще-то приготовила мама, и он куда полезнее макарон с сыром, которые Ирина Николаевна уплетала за обе щеки. Ей вообще не хотелось связываться с этой дамой.
Сорок минут незаметно сократились до двадцати, потому что стоило Клаве сделать последний укус, как Ирина Николаевна тут же заявила:
– Поела? Бегом в зал.
Сама она осталась на складе вместе с Людочкой, которая вышла работать еще добрые полчаса спустя.
Пока не было покупателей, Оксана становилась неподалеку и тихонько, будто под нос щебетала с Клавой о том о сем. Прикрывая рот тоненькой ладошкой, она зевала и то и дело терла глаза.
