скачать книгу бесплатно
Она снова засмеялась, вскинув маленькую золотистую головку, и посмотрела Вере в глаза:
– Я кое-что приготовила для вас.
Зинаида Борисовна неспешно удалилась в другую комнату и через минуту вернулась, неся в руках большую старинную плоскую… вроде шкатулку.
Увидев ее ближе, Вера восхищенно ахнула.
Старуха, довольная произведенным эффектом, поставила вещицу на свое кресло, и, придвинув стул, села рядом. Потом открыла плоскую крышку, затейливо инкрустированную перламутром в изысканном орнаменте из серебра. С внутренней стороны крышки помещалось большое зеркало овальной формы, тоже в обрамлении серебряной рамы с перламутровыми лепестками. На чуть пожелтевшей атласной подкладке внутри ларца в отдельных углублениях покоились ручное зеркальце, щетка, гребешок, пудреница и маленькая шкатулка «для всякой всячины», сделанные в той же манере.
– О Господи, какая красота! – воскликнула Вера. – Потрясающе! Можно посмотреть?
– Конечно. И забрать с собой. Это подарок.
– Что вы, Зинаида Борисовна! – ужаснулась именинница. – Вы, может быть, не знаете, но эта вещь наверняка стоит целое состояние. И думать забудьте дарить такое! Это, наверное, семейная реликвия?
– Как же. Впрочем, может быть. Но только не моей семьи. Так, военные трофеи моего почтенного родителя. Отец был военачальником во время войны, – то ли с гордостью, то ли с иронией поведала странная старушка. – Уж не знаю, какой дворец выпал на его долю, но… Я не жалуюсь. Жила неплохо. Хотя… вещи эти никогда не любила. Вам – другое дело. Иное поколение. Войны не знаете. Разве эти бесполезные бойни. А у меня в войну мать погибла. И много всех…
– Вы не думайте, – она снова вызывающе вскинула голову. – Мы до войны тоже не нищими были. Отец и мать – из «бывших», как тогда говорили. Что-то да имели, хотя в революцию, сами понимаете, трудно сохранить было. А жили мы тогда в Смоленске. Да, – она засмеялась, словно вся трагическая история сложилась в этот миг в подобие забавной карточной игры. – Нас разорили, мы разорили. Весело жили люди в те времена. Широко.
– И жестоко, – прошептала Вера.
– Не то слово! Жизнь – игрушка. К ней лучше было не привязываться, – она задумалась, и будто нехотя продолжала, – лучше было ничем не дорожить. Так я думала. И уж постаралась никого и ничего не… полюбить. Не дорожить! И вот, жизнь прожила долгую. Вы думаете, наверно: ну и зачем такая жизнь? – она жестом остановила возражения. – А кто разве знает, зачем она вообще? Да нет, я не тоскую, не думайте.
– Вот здесь, – она, словно отряхнувшись от неугодных воспоминаний и дум, деловито повертела перед глазами гостьи маленьким ключиком на цепочке, – еще ящичек. Видите? Я положила сюда конверт, он запечатан. Посмотрите, – серый плотный конверт с надписью, которую Вера не успела разобрать, мелькнул на мгновение и вернулся в нижний, едва заметный ящичек серебряного туалета. – Забудьте о нем, до поры.
Теперь уже Вера испугалась не на шутку:
– Не возьму я у вас это, Зинаида Борисовна. Не просите, – твердо сказала она, делая попытку подняться из кресла, но старуха вдруг с неожиданной резвостью и силой сдавила ее запястье своими жесткими пальцами.
Глаза ее точно пронзили молодую женщину насквозь:
– Пожалуйста! Я ведь старалась. Я ничего не могу… сделать. Все всегда не так! – сбивчиво заговорила она. – Ну, пусть мне только показалось, что вы совсем другая, не такая, как все. Я вздорная? Глупости говорю? Но почему я не могу сделать вам подарок? Мне, что ли, в зеркала эти глядеться?
– Но у вас есть…
– Нет! – злобно прервала ее Зинаида Борисовна. – Знаю, что скажете. Может быть, я никого не любила в жизни, это ошибка, или наказание. Но прошлого не вернуть. Что-что, а я не дура. Я хочу сделать вам подарок, потому что, хотите вы того, или нет, но на душе у меня становится тепло, когда я вижу вас. Не отнимайте этого у старухи!
Вера беспомощно стиснула руки. Все так неправильно, странно. Но она никогда не могла проявить твердость, чтобы отказать, когда вот так вот просили… Впрочем, этого и не было прежде, вроде… Она тряхнула пепельной шевелюрой. Разбита по всем фронтам.
– Ладно… – устало проговорила именинница. – Спасибо вам, Зинаида Борисовна. Только не знаю, за что вы так добры ко мне. Но конверт?
– Ах, не думайте о нем совсем, пусть валяется. Не вскрывайте, обещаете?
– Обещаю.
Придя домой, Вера поставила царский подарок соседки на журнальный столик и села перед ним в кресло. Очевидно, совсем недавно серебро было тщательно вычищено. Перламутр мягко переливался нежнейшими цветами радуги. Вере казалось, что в жизни она не видела ничего красивее. Туалет был сделан с изумительным, изысканным вкусом. Цветочно-растительный орнамент выполнен из серебра, перламутровые пластины заполняли ровные поверхности, слева от зеркала красовалась античная фигурка женщины. Вера не была знатоком антиквариата, но всегда безошибочно отличала изделие ремесленника от настоящего произведения искусства, чем нередко удивляла знакомых. Сейчас перед ней было произведение искусства.
– Прелесть какая… – прошептала девушка.
Внезапно ей пришла в голову, как показалось, удачная мысль. Идея хоть как-то отплатить странной старухе окрылила Веру. Она быстро прошла в кухню и отсоединила от проводов маленький переносной телевизор “Sony”, подаренный матерью. Подхватив его на руки, Вера вышла из квартиры и спустилась вниз.
Увидев ответный подарок, Зинаида Борисовна охнула:
– Нет, даже не думайте! – резко произнесла она, нахмурив редкие брови и поджав тонкие губы. – Я знаю, что в этом пакостном мире все построено на «ты – мне, я – тебе»! Неприятно повсеместно наблюдать такой подход к жизни!
– Но послушайте, – воскликнула Вера, неловко стоя на пороге и чувствуя, как резко портится благодушное настроение, – когда вы делаете приятное кому-то, нет ничего странного, если человек стремится сделать ответный шаг. Хотя в данном случае все гораздо проще. Этот телевизор не идет ни в какое сравнение с вашим подарком. Вы же смотрите сериалы, вот я и подумала, что вам незачем пропускать их сегодня вечером! Возьмите эту бандуру, Зинаида Борисовна, иначе…!
– Тихо-тихо! – осадила ее старая соседка и неожиданно расплылась в жизнерадостной улыбке. – Вы такая же, как я – вспыльчивая! От такого характера одни неприятности, милая. Заходите.
Она посторонилась, освобождая проход, но Вера не могла так быстро переключиться на мирный лад. К тому же у нее возникло убеждение, что на сегодня с нее хватит вздорной старухи. Она только постаралась проконтролировать свой голос, который все еще вибрировал от гнева:
– Извините. Уже поздно. Он просто включается в сеть, – и она протянула телевизор старухе, которая с пониманием подхватила его за ручку.
– Ну спасибо, справлюсь, – и хитро улыбнулась девушке. – До завтра, Верочка?
– Да. Мы будем у вас в двенадцать, – все еще сухо ответила Вера, хотя внутри уже начала смягчаться: «Ну что с нее спросишь?! Вся округа знает, какая эта грымза чокнутая!»
Снова вернувшись домой, Вера поняла, что было еще кое-что, наполнявшее душу приятным волнением. Телевизионный мастер. Можно было вызвать его из ближайшей мастерской, но она хотела озаботить Игоря. Во-первых, так будет бесплатно, во-вторых… Ну, неважно. Вера взяла телефон и набрала номер. Абонент откликнулся немедленно.
– Здравствуй, это я.
– Наконец-то!
Ей почему-то стало приятно. Казалось, Игорь только и делал, что ждал этого звонка. С другой стороны, даже неудобно при таких обстоятельствах всего лишь обратиться с просьбой. Впрочем, если бы Вера отступила, это была бы уже не она.
– Честно говоря, Игорь, мне кое-что нужно, – проговорила она неуверенно.
– Все, что в моих силах.
– Когда ты так говоришь, мне становится неловко, – с досадой процедила она.
– Брось, Вера. Я понял, что есть вещи, на которые мы не можем повлиять. То, как я отношусь к тебе, нельзя изменить. Во всяком случае, у меня не получается, – в его голосе отчетливо различалась горечь. – И твое отношение ко мне – не твоя вина.
Вера упала бы, если бы не сидела в глубоком, очень комфортном кресле. Взгляд ее тупо упирался в поблескивающее великолепие старинного туалета. Ничего не попишешь, сегодня день сюрпризов.
– Игорь, – робко спросила она наконец, – это ты?
– Почему ты спрашиваешь?
– Ты заговорил в несвойственной тебе манере. Тихий какой-то, задумчивый.
– Неужели это все, что ты заметила?
– Ну хватит, Игорь, не надо. Я и так в полной растерянности.
– У тебя что-то не в порядке? – немедленно забеспокоился Игорь.
Перед мысленным взором проплыла большущая собака с невероятно преданными глазами. Сенбернар. Почему именно сенбернар?
– Да не совсем. Просто меня кое-что… Но это не важно. Я не для этого позвонила.
– Я весь внимание.
– Мне нужен твой мастер по телекам.
– Как? Ах, ну конечно! Сейчас прислать?
– Лучше завтра. Но это не то, чтобы мне. Телевизор не работает у моей старой соседки. Древний такой ящик. Поэтому вызывать кого-то из мастерской даже неловко. Если его нельзя починить, надо будет внушить ей, что можно продать запчасти, а потом впарить новый, как уцененный или подержанный. Что-то в этом роде, ладно?
– Нет проблем, я проинструктирую парня. Во сколько тебя устроит?
– К двенадцати.
– Хорошо. Вера?…
– Да?
– Ты не заглядывала в почтовый ящик?
– Нет. Неужели ты прислал мне письмо?!
– Да. Был еще курьер с утра. Но он не застал тебя дома. У соседки напротив он оставил цветы. С Днем Ангела, милая.
– О боже! Ты хочешь, чтобы я сошла с ума? – простонала именинница. Ну скажите на милость, что может быть хуже такого незаслуженного и, если подумать, не нужного внимания!
– Я только поздравляю.
– Извини, кто-то звонит в дверь, – солгала Вера. – Заодно сбегаю к почтовым ящикам.
– Хорошо, пока.
– Пока.
Положив трубку, она тут же пожалела, что не поблагодарила за… отзывчивость. Ладно, и так сойдет. Странно все-таки: почему-то резко повеселело на душе. Почему? Она встала и поспешила в подъезд.
В почтовом ящике действительно лежал конверт. Но там было не письмо. Вернее, не только письмо. Поднимаясь назад в квартиру, она на ходу вскрыла конверт, явно пришедший не по почте, и вытащила маленькую плоскую коробочку. На своей лестничной клетке позвонила в дверь напротив.
Появившаяся на пороге соседка расплылась в улыбке:
– Где ж ты пропадаешь, Верусь? Правду сказать, такой букет не скоро увянет, но получить его с утра было бы куда приятнее.
Вера с благодарностью забрала огромный букет из персиковых и белых роз и, наконец, вернулась к себе.
– Так, – громко сказала она, ставя цветы в вазу, – кажется, у меня сегодня праздник.
Потом извлекла из коробочки серебряный браслет с крошечными слониками. Конечно, Тиффани. А кто ж еще? «Вот дурень!» И без колебаний надела украшение на руку. Еще в конверте лежала фотография с той вечеринки, где они познакомились. Их случайно щелкнули танцующими вдвоем. На обороте было написано: «С Верой, Надеждой и Любовью».
«Вот это уже другое дело, похоже на Игоря», – подумала Вера с улыбкой. – Хотя «люблю»… Не слишком ли?» Она не припоминала, что б у них когда-нибудь шла речь о любви.
– Позвони, и скажи «спасибо», как хорошая девочка, – посоветовала она своему отражению в таинственной глубине старинного зеркала. Очаровательное лицо с кошачьими глазами ответило легкомысленной гримасой. – Ну, как хочешь, – махнув рукой, Вера прошла в спальню, включила телевизор и уютно устроилась в постели.
В тот вечер Денис не позвонил.
Он явился, громко и весело, в три часа ночи. Изумительная внешность, безбашенный нрав и потрясающая сексуальная энергетика всегда делали невозможными разборки между ним и женщинами. В результате наиболее радикальные из них просто бросали его, не нанося при этом ощутимых ран, другие пытались «остаться друзьями», что было чистейшей иллюзией.
Оставаясь во власти своей многолетней любви, Вера предала забвению «детали», из которых сложилась их разлука. Теперь они всплывали на поверхность, пугая своими до чертиков знакомыми очертаниями. И она с ужасом поняла, что снова не в состоянии справиться с этим. Обуздать, приручить Дениса невозможно. Даже тогда, когда они были почти детьми, и он любил впервые, с присущим юности максимализмом, он оставался совершенно непредсказуемым и неуправляемым. «Неужели жизнь так ничему меня и не научила? Я не стала ни умнее, ни сильнее? А он?» – и зеленые глаза пытались поймать взгляд лучисто-карих. Но он все время ускользал. Что-то было неуловимо. Как тогда. Господи, да ведь с ним просто не может быть иначе!
– Ты мог и позвонить, не правда ли?
– Я хотел застать тебя врасплох.
– Ну что ж, бери, – вздохнула она.
Денис жарко обнял ее, запустил пальцы в густые шелковые волны волос, припал к ключице, шее, плечу, взял руку и поднес к губам… Внезапно он отстранился, разглядывая новое украшение:
– Похоже, это подарили тебе сегодня?
– Да, – она машинально погладила его упрямый, колючий подбородок.
– Кто?
– Ты хочешь последовать разумному примеру?
– Прости. Сегодня был сумасшедший день. Поздравляю тебя, – он всегда быстро соображал, порой молниеносно. Снова прикоснулся губами к теплой шее, – честно, я весь день помнил, что у тебя именины. Просто замотался. Ты ведь не будешь дуться?
Вера высвободилась из объятий и прошла в комнату. Денис последовал за ней.
– Но от кого подарок?
– Какой? Взгляни сюда! – она с воодушевлением указала на журнальный столик.
– С ума сойти! Откуда? – Денис с любопытством уставился на серебряное великолепие туалета. Он открыл крышку и встретился глазами с собственным отражением, – ну и вид у меня сегодня! Слушай, а здесь как открывается?
– Мальчик, тебе понравился паровозик?
Он со смехом поднял голову и притянул ее к себе сильной рукой.
К разговору они вернулись значительно позднее. Точнее, рано утром, когда Денис, с неудовольствием потиравший щетину на щеках, получил из почти прозрачных рук Веры чашку кофе.
– Почему-то у меня нерабочее настроение. Сегодня не воскресенье? – и без паузы, – иди, убери зеркало из ванной, мне надо туда на минутку. Кстати, о зеркалах…
Взгляд его метнулся к подарку соседки.
– Что, там потайное отделение? Оно заперто?
– Это женский туалет, дорогой.
– Но там открывается?
