Тайные тропы

– Хозяюшка! – растроганно шмыгнул носом я, перегнулся через стол и чмокнул Гелю в лоб. – Каждую копеечку бережешь!

В кармане задергался смартфон, я достал его и глянул на экран. О как, Ровнин звонит, я даже догадываюсь, по какому поводу. Только говорить с ним у меня никакой охоты нет, потому отвечать не стану. Вот пообщаюсь с ворожеями, сначала с одной, а потом, если все сложится, и с другой, тогда ему перезвоню.

За то время, что я провел в офисе, погода на улице изрядно подпортилась, откуда-то натянуло тучи, из которых начал накрапывать мелкий дождик.

– Совсем некстати, – пробурчал я, забираясь в машину. – Как куда ехать, так на тебе!

– Не скажи, – произнес кто-то у меня за спиной. – Я, наоборот, очень этому рада. Чуть не сдохла, пока до твоего офиса добиралась!

– Марго! – рявкнул я, поворачиваясь назад. – Совсем сбрендила? Ты чего тут делаешь?

– Прячусь, – хмуро ответила вурдалачка, одетая почти так же, как во время недавней поездки в Лозовку. – Вернее, выживаю. И за это отдельное тебе спасибо, Макс!

– Поясни, – попросил ее я, поворачивая ключ в замке зажигания. – Если можно.

– А ты еще не в курсе? – удивилась моя давняя приятельница. – Серьезно? Макс, ты теряешь хватку, раньше все интересные новости к тебе стекались незамедлительно.

– Раз на раз не приходится. И потом – может, новости этой грош цена, вот мне ее и не рассказал никто.

– Грош? – Марго то ли засмеялась, то ли закашлялась. – Да нет, тут цена другая. Дороже стоила моя семья, чем грош, по крайней мере для меня точно.

– О как! – Я влился в поток машин, катящих по Садовому кольцу, а после глянул на нежданную пассажирку. – Ты серьезно?

– Предельно, – хмуро ответила Марго. – Кто таким шутит?

– Здорово, – выдохнул я и уточнил: – Самвел?

– Ну а кто еще? – Впервые в жизни я услышал, как у моей давней приятельницы дрожит голос. – Сегодня ночью все случилось. Макс, я не думала, что такое вообще возможно. Есть же какие-то правила, договоренности. Покон, наконец. А тут просто за гранью! Они пришли и всех убили. Ничего не объясняя, без предупреждений, без повода.

– Это слишком жестко даже для отмороженного Самвела, – заметил я. – За такое придется отвечать. Ни Арвид, ни Ростогцев подобное ему с рук не спустят, они вурдалаки уважаемые, знающие, им покой в Москве дороже чьих-то амбиций.

– Я тоже так думала, – зло процедила Марго. – Позвонила Ростогцеву, а он мне и говорит: «Самвел не в ответе за то, о чем не знает. Вот как он приедет обратно в Москву – разберемся». Оказывается, этого хрена с горы вообще в городе вчера не было. И сегодня нет. И до конца следующей недели не будет. Он в Ереван улетел, с кем-то повидаться на исторической родине.

– То есть вроде как и ни при чем, – усмехнулся я.

– Именно. – Марго топнула ногой. – А его пристяжь тем временем меня гоняет по всей столице. Ночью прокололись, не смогли в клубе прикончить, я через окно сиганула, так теперь, как волка, флажками обкладывают. Расчет-то у них простой. Понимаешь, о чем я?

– Разумеется. Если тебя нет, то и претензии нет. Спрашивать некому. А Ростогцев с Арвидом сами лодку раскачивать не станут, они понимают, что Самвелу только твой район нужен. Ну а отдельские вообще на все это плюнут, им чем вас меньше, тем лучше.

– Именно, – кивнула Марго. – Я так подумала-подумала и к тебе поехала. Кто всю эту карусель раскрутил? Ты. Теперь давай спасай меня.

– Ну-ну-ну! – возмутился я. – Самвел на тебя зуб и без того точил, причем давно, так что ты меня к этому бардаку не цепляй. Хотя ситуация в целом мерзкая, не спорю. Я такого давно не видал.

– Макс, мне где-то спрятаться надо недели на две, – попросила вурдалачка. – Пожалуйста. Я понимаю, что семья всё и район всё, но спросить-то с этого гада я за ребят должна? Или вообще без всяких разбирательств его грохнуть, что, наверное, даже правильнее. Нет, в этом деле я тебя о помощи просить не стану, тут личное, только мое. Но до того схорониться надо, так, чтобы не нашли. Наверняка же у тебя какие-то лежки в городе есть? А если ты еще покушать будешь носить и новости рассказывать, то моей благодарности не будет предела!

– Лежки есть, а вот со всем остальным, извини, никак. Я, видишь ли, не сегодня-завтра из города тоже уезжаю, причем, скорее всего, надолго.

– Да блин! – ударила ладонью о ладонь вурдалачка. – Что ж все один к одному-то… Хотя… А куда едешь?

– Далеко, – уклончиво ответил я. – Отсюда не видно.

– Хорош темнить, – попросила Марго. – Можно подумать, мне есть с кем этими секретиками делиться!

– На Урал еду, – сочтя ее слова резонными, ответил я. Долго данная информация все равно тайной не пробудет, я еще до места не доберусь, а все заинтересованные лица будут знать всё, включая номер авиарейса. – По делам. В город Екатеринбург.

– Так и я с тобой! – моментально заявила Марго. – Отличный город! Я когда еще живой была, туда в командировку в составе следственной группы ездила, мы душегуба одного ловили, который девок повадился потрошить. Три месяца там провела, между прочим, более-менее и город, и окрестности изучила.

– Ты пойми, у меня цели не туристические, – попытался еще раз достучаться до сознания спутницы я. – И потом – мне город в целом без надобности, и окрестности его тоже. Мне, скорее всего, в горы придется лезть. Точнее – под них.

– Темно, хорошо, – одобрила вурдалачка мои слова.

– Но до того будет много света, так как до пещер придется добираться своим ходом, а это несколько дней, кабы не больше. Ты эту дорогу просто не переживешь.

– Вариантов масса, – возразила вурдалачка. – Ты же не пешком пойдешь, ты же на чем-то поедешь? Засунь меня в спальный мешок и классифицируй как багажное место. А уж подземелья мне – дом родной!

Я хотел было сказать, что в перспективе маячит и сплав по реке Чусовой, но подумал и не стал этого делать.

Собственно – а зачем? Ведь, по сути, Марго спутник что надо. Я ее знаю, ей доверяю, разумеется, с поправкой на то, насколько вообще можно доверять вурдалачке, да и в драке она никогда труса не празднует.

А еще ей можно будет скормить Аркашу, если он меня совсем достанет. И Марго вкусно, и мне радостно.

Единственное – надо будет кое-что проверить.

– Макс, я же в темноте отлично вижу! – расценив мое молчание по-своему, продолжила нудеть Марго. – А еще…

– Ладно, ладно, – я хлопнул ладонью по рулю. – Но только давай договоримся сразу: ты не создаешь мне никаких проблем правового характера. То есть ты…

– Веду себя пристойно и кровушку у всякого встречного-поперечного не пью, – перебила меня Марго, а после еле слышно хихикнула.

– Ну да, – подтвердил я, а после спросил: – Только что тут смешного?

– Просто вспомнила одну песню Высоцкого, – пояснила вурдалачка. – Хотя ты вряд ли его знаешь. Ты ж из поколения «пепси».

– Почему, знаю, – возразил я – Отец слушал. У него целая коллекция дисков была.

– Так ведь отец, не ты. Кстати! А ты ведь мне про своих родителей никогда не рассказывал.

– В Екатеринбург полетишь в багажном отделении, – сухо произнес я. – От греха.

– Ладно, – согласилась Марго. – Как скажешь.

– Что до Самвела… Приедем обратно – разберемся, – продолжил я. – Сдается мне, он одной твоей семьей не ограничится.

– Мне тоже так кажется. Он на тебя очень большой зуб затаил, чего даже не скрывает особо, – призналась вурдалачка. – Просто я это озвучивать не стала, подумала, что ты тогда решишь, что, мол, Марго специально сгущает атмосферу и так далее. Ну, ты понял, да?

– Само собой, – подтвердил я. – Чего тут не понять?

Часа через два мы добрались до экофермы ворожей, которая даже в хмурую погоду выглядела как прелесть что такое. Эдакая сельская пастораль из рекламного ролика, того, в которых грудастые румяные доярки наливают полные кружки белоснежного молока очаровательным щекастым детишкам, а чистенькие рыжие коровы, глядя на все это, весело крутят хвостами.

Въезд на территорию экофермы на машине был запрещен, идти туда следовало ножками, по-старому, как предки заповедали. Да, собственно, и проезжая дорога заканчивалась где-то в полукилометре от нее. Потому я запарковал свой «форанер» под раскидистым деревом, так, чтобы он находился в тени, на всякий случай велел Марго ни при каких условиях его не покидать, заработал в ответ недовольно-ворчливое «Издеваешься?», после выбрался из салона, достал из кармана смартфон и набрал номер Яромилы.

Глава 4

– Ты быстро, – сообщила мне глава общины, ответив на звонок почти моментально. – Думала, только к вечеру появишься.

– Смотря что считать вечером, – резонно заметил я. – Времени полшестого, по моим меркам это давно не утро, и даже уже не совсем день. Где беседовать станем? Все же в дом пригласите или прогуляемся, как изначально предполагалось? У вас тут благодать – зелено, тишина. Душа с сердцем на пару отдыхают, глядючи на такую красоту.

– До поры до времени тишина, – вздохнула Яромила. – Завтра большая экскурсия пожалует, на почти полсотни человек. Я когда узнала, сразу было сказала «нет», но потом оказалось, что это «целевики», которых вот так запросто не пошлешь куда подальше. Местная управа какой-то социальный проект запустила под лозунгом «Наше прошлое – наше всё!» – и мы в нем тоже фигурируем. Причем, как водится, непосредственно нас о том никто не уведомил, просто перед фактом поставили. Теперь придется соответствовать. А куда деваться? Ссориться с чиновниками себе дороже, больно много маеты, замучают же потом всякими проверками и инспекциями. И убивать кого-то из них для науки остальным смысла нет, там всегда очередь на освободившееся место безразмерная, причем все соискатели поголовно инициативные и креативные. Когда чиновник бездумно исполнителен – это еще ничего. Но когда он деятельное рвение проявляет, да еще и с фантазией – это, знаешь ли, совсем уж жуть. Почище любой Нави, пожалуй, будет. А, все, вижу тебя. Что встал? Иди сюда!

В отличие от своих приближенных, которые все, как одна, были особы высокие, крепкие, то, что называется «кровь с молоком», Яромила особой статью и ростом не отличалась. Старушка и старушка – румяная, шустрая, в чистеньком передничке и всегда улыбчивая. Кстати, кроме нее тут особ преклонного возраста я никогда и не видел. Девчонок, которые только-только входят в возраст, хватало, девушек, от которых глаз не отвести – тоже. Дам среднего возраста – тех поменьше, но они все же есть. А вот из бабулек одна Яромила. Почему так – понятия не имею и, признаться, выяснять не особо стремлюсь. Это те знания, от которых пользы почти наверняка не предвидится, а вот неприятностей может выйти немало. Вдруг они тех, кто перешагнул через определенный возрастной рубеж, в ночь полнолуния в жертву древним богам приносят? Или, к примеру, вон в том лесу к дереву их зимой привязывают с какими-то ритуальными целями, а после так и оставляют? Ну да, берегини, если верить легендам и сказаниям, вообще-то ратовали за то, что любовь спасет мир и следует заниматься ей, а не войной, но даже самые благие идеи, пройдя через века, иногда перерождаются в не пойми что. Зло – нет, оно и тогда было злом, и сейчас им осталось, наги тому условно живой пример. А добро… С ним все так непросто, так непонятно…

Потому, если я узнаю о берегинях что-то подобное и она про мое удовлетворенное любопытство проведает, добра не жди. А оно мне зачем? Свои проблемы девать некуда.

– Исполать вам, достославная Яромила. – Я отвесил старушке поясной поклон, причем ни капли иронии или сарказма в моем голосе отыскать было нельзя. – Как здоровье? Как дела вообще? Летний период себя оправдывает в разрезе бизнеса? А то, помню, в том году вы не очень были довольны.

– В том году дожди лили как из ведра, – глава общины показала пальцем на небо. – Причем, как назло, всегда под выходные тучи натягивало. А в этом погода стоит что по заказу, грех жаловаться. Если до сентября эдакая благодать продержится, то мы установленные плановые показатели по доходу выполним и перевыполним. Да тьфу на тебя, Чарушин, с твоими вопросами! Я прямо свою молодость вспомнила, ту, когда тут просто молочная ферма стояла, а не «эко». Ох, заморочное же было время! То комиссия нагрянет, то по партийной линии проверка, а то и ОБХСС пожалует. И всех встреть, приветь, накорми, напои, будто мы не ворожеи, а Яги из сказок Афанасьева. А бумаг сколько писать приходилось – ой!

– Зато сейчас все замечательно. – Я окинул взглядом аккуратненькие домики с низенькими заборчиками, не закрывавшими обзора их обитательницам, идеально подстриженные кусты, в которых буквально утопала ферма, и яблони, ветки которых ломились от плодов. – Самая большая неприятность, которая есть, – принять участие в социальной программе, но это же, по сути, такая мелочь.

– Все равно раздражает, – призналась мне Яромила, а после спросила: – Привез обещанное?

– Конечно же нет! – рассмеялся я. – И вы это прекрасно знаете.

– Ты нам настолько не доверяешь? – уточнила ворожея. – Да и потом – не сильно честная сделка выходит, Максим. По верному, по-старому как? Делаем все баш на баш, я даю – и ты дашь. Что ты склабишься? Я не о том, а о другом.

– Так, выходит, и вы мне не сильно верите, – заметил я, – если думаете, что после любезности с вашей стороны мне в голову придет венец у себя оставить.

– Раз не привез – варианты возможны, – упорствовала старушка. – Или не так?

– Не так, – спокойно парировал ее выпад я. – Во-первых, мне дорога моя репутация. Во-вторых – кому он вообще, кроме вас, нужен? Ювелирной ценности венец не имеет, исторической тоже по причине полной деформированности, так что…

– А вот тут ты оплошал, дружок, – меленько засмеялась Яромила. – Мы, наследницы берегинь, все вроде почти родня, но полного ладу между нами нет и не было никогда, и ты, хитрован, про то отлично знаешь. Потому предложи ты этот венец любой другой верховной матери, она охотно у тебя его приобретет. За деньги, за услугу или еще как. Они же знают, что после с меня за такую диковину можно будет пятерную или даже десятикратную цену взять.

Есть такое, факт. И да, наверное, я мог бы не закладывать такие петли, сразу выйти на Ильмеру, вот только на связях с Яромилой после такого демарша можно было бы сразу ставить крест.

– Но я же здесь, а не где-то там еще. И даю слово, что венец будет отдан вам в том случае, если вы мне поможете решить один вопрос.

– А если не выйдет ничего? – мигом поинтересовалась Яромила. – Я помогу, да толку от того будет чуть и цели своей ты не достигнешь? Тогда как?

– Возьму небольшую доплату зельями, и все равно венец перейдет к вам, – помедлив, ответил я. – Это вопрос решенный.

В кармане задергался смартфон, я его достал и глянул на экран. Ровнин. Опять. И снова не ко времени.

– Я хочу получить венец уже сегодня, – заявила старушка.

– Не проблема, – пожал плечами я, сбрасывая вызов. – Вы выполняете мою просьбу, потом одна из ваших подручных прокатится со мной в Москву, где его и заберет. Всем хорошо, все довольны.

Я все равно собирался ночевать в офисе, так что одно другому не помеха. Дома, конечно, лучше, но кто его знает, какие гости меня там могут навестить? Вурдалаков и ведьм я не особо опасался, им порога моей квартиры без дозволения не переступить, а вот полуночники или наги – совсем другое дело. Что-то мне подсказывает, что их мои ловушки и обереги не остановят.

– Ладно, будь по-твоему, – недовольно насупясь, позволила Яромила. – Что нужно?

– Так я уже озвучил свое пожелание. Поддержка и личное поручительство.

– Максим, ты слишком много общаешься с ведьмами, – тяжко вздохнув, попеняла мне верховная мать. – В результате нахватался от них дурных привычек вроде разговоров краями и постоянных незаконченных фраз. Я не из их племени, гадать, что да как, не собираюсь, у меня на то ни времени, ни желания нет. Хочешь помощи – излагай четко и ясно, о ком идет речь и в чем суть вопроса? Нет – говори, какие зелья хочешь, поторгуемся маленько, потом сговоримся, да и все. И проваливай отсюда.

– Мне нужно достичь согласия с Ильмерой, – произнес я, – по ряду вопросов.

– Вот тебе и раз! – удивилась Яромила. – А ты где с ней схлестнуться успел?

– Я-то нигде, но она, боюсь, так не считает. Ну или не сочтет, когда узнает, о чем мне с ней побеседовать нужно.

– А о чем пойдет речь? – верховная мать общины явно заинтересовалась происходящим.

– Штука в том, что мне досталась сомнительная радость стать посмертным вестником Беляны, – невесело пояснил я. – Она давеча отбыла туда, где нет бед и печалей.

– Кое-кому надо косы пораздергать, – задумчиво заметила Яромила. – Беляна за кромку ушла, а я ни сном ни духом. Непорядок. И кто же ее, родимую, упокоил?

– Не знаю, – теперь уже я вздохнул. – Не видел. Они меня не дождались.

– На твое счастье, Максим, на твое счастье, – заметила ворожея. – Тот, кто с Беляной смог совладать, тебя, скорее всего, пришиб бы совсем уж без хлопот. Но это ладно. А с чего ты решил, что Ильмера смерть подруженьки своей на тебя повесит? Ты же этого опасаешься?

Я молча кивнул.

– Зря, как мне думается. – Яромила поправила платочек, которым была повязана ее голова. – Ильмера, конечно, с возрастом стала сурова без меры, не то что я, мягкосердая, но из ума окончательно пока не выжила, соображает, что к чему. С чего Беляне своего убийцу посмертным вестником назначать? Это ж блажь истинная. Да и Покон она чтит по мере сил, а по нему за напраслину спросить с нее могут. Вон хоть бы даже отдельские. Ты же не под луной рожден, потому находишься под их защитой.

А то я сам этого не понимаю! Вот только ей сначала проще меня будет извести, а потом тому же Нифонтову рассказывать о состоянии аффекта, связанного с потерей любимой подруги. Почему? Да потому, что я для нее сейчас конкурент в погоне за заветным артефактом, причем располагающий информацией, которая поможет проторить к нему дорожку.

Добавим сюда еще тот аспект, что драка штука обоюдная, в ее процессе и я запросто могу отправить на тот свет кого-то прислужниц Ильмеры, что наверняка не добавит последней благодушия по отношению ко мне. История со слезой Рода рано или поздно закончится, один из нас приберет ее к рукам, а после жизнь пойдет себе дальше. И у меня нет ни малейшего желания иметь во врагах общину ворожей, которые, как известно, всегда платят свои долги.

Ланнистеры, блин, подмосковные…

– Ключевые слова тут «сурова без меры», – пояснил я. – К тому же вы сами сказали – я ведь не из ваших буду. Так, пришлый, на которого Покон не распространяется. И тот факт, что моим наставником являлся один из последних волхвов, ничего, по сути, не решает. А может, он ситуацию еще и усугубляет, вы же с ними никогда не ладили, верно? Скажем прямо – я отличная кандидатура на крайнего.

– Отчасти ты прав, – признала Яромила. – К тому же Ильмера в самом деле с Мирославом лет тридцать назад здорово сцепилась. Причину уже не помню, но они тогда друг друга чуть не поубивали. Да и я его не очень-то жаловала, что было, то было. Но это дела былые, чего их ворошить, ты мне про сегодня лучше расскажи. Это что же такое Беляна натворила? Таких, как она, просто так не убивают.

– Не могу, – развел руки в стороны я. – И рад бы, а никак. Посмертные слова предназначены лишь для Ильмеры, а все, что знаю я, не моя тайна. Заказ есть заказ, подробности его могу осветить только с личного разрешения нанимателя.

– Заинтриговал, заинтриговал. – В глазах главы общины бился огонек любопытства. – Сдается мне, не только смерть Беляны я прозевала, но и что-то еще. Итак – ты хочешь, чтобы я взяла тебя под свое покровительство?

– Ну, это слишком громкие слова, – рассмеялся я. – Да и вряд ли вы подобное станете делать. Я мужчина, потому под вашу юрисдикцию никак попасть не смогу. Будет достаточно, если вы скажете Ильмере, что готовы лично поручиться за мою невиновность в смерти Беляны. Желательно упомянуть о наших давних дружеских отношениях и о том, что вы ими дорожите настолько, что будете очень опечалены, если со мной что случится. Ну а если Ильмера при вас скажет, что претензий ко мне у нее нет, то я буду совершенно счастлив.

– Это все, что ты от меня хочешь?

– По сути да, – подтвердил я. – Потом настанет моя очередь говорить. В том случае, конечно, если сложится более-менее приличная обстановка для нашего общения.

– Ты просишь немало, – отметила Яромила. – Не люблю ручаться за то, чему сама не была свидетелем, а тут именно такая ситуация. Но – хорошо, пусть будет так, тем более что до сегодняшнего дня не возникало повода усомниться в твоей честности. Но ты мне нынче же передашь венец.

– Вашему представителю, – поправил ее я. – Вряд ли вы сами поедете в Москву, верно?

Что-то очень быстро и просто она согласилась на мою просьбу. С чего бы? Хотя, может, для нее на самом деле так важен этот предмет и я сейчас здорово продешевил?

Яромила достала из кармана передника смартфон, повозила пальцем по экрану и выбрала нужный номер. Причем, что характерно, решила воспользоваться функцией видеосвязи.

– Здравствуй, сестра! – услышал я через несколько секунд резкий голос, несомненно, принадлежащий Ильмере. – Извини, много времени тебе уделить не смогу, у меня тут беда произошла.

– Знаю-знаю, – покивала Яромила, – слышала уже про твое горе. Такая потеря, какая случилась у тебя, любого заставит забыть обо всем. Беляна, Беляна, как же так-то…

– Быстро до тебя новости доносятся, – отметила ее собеседница. – Хотя о чем я! Ты всегда стремилась знать все – и что нужно, и что не нужно.

– Лишних знаний не бывает, – мягко заметила Яромила. – Бывают те, кто не знает, как ими пользоваться. Даже самая неприглядная и опасная информация при правильном применении приносит пользу тому, кто ей владеет. Но сейчас не время для споров, сестра. Знай – в твоей скорби мы с тобой. Вся моя община оплакивает Беляну и желает ей легкого пути туда, где ее встретят тени наших праматерей.

– Прими мою благодарность за эти слова, – уже чуть мягче произнесла Ильмера. – Так с чем звонишь?

– Максим Чарушин, – почти пропела мое имя ворожея. – Ведомо мне, что его как-то связывают с гибелью твоей ближницы. Все так?

– Так, – как мне показалось, неохотно признала Ильмера. – Выкормыш Мирослава находился там, где нашли тела Беляны и ее помощницы. Он жив, они мертвы – не странно ли? Хотя, конечно, поверить в то, что этот щенок в одиночку смог бы управиться с ней и Рогозой, невозможно. Но кто знает, может, он каким другим краем к их смерти причастен? Может, это он на них убийц навел?

Вопрос – откуда такая осведомленность? И сразу ответ – отдел постарался. Больше некому. Все как я и предполагал – заложил меня Михеев по полной, без особых сомнений и раздумий. От себя, конечно, ничего не добавил, не стоит на него всех собак вешать, но и голых фактов за глаза хватит для того, чтобы у меня возникли неприятности.

– Максим, конечно, весьма хваткий и бойкий молодой человек, – с легкой насмешкой Яромила глянула на меня, – но пакостей каких я от него сроду не видала.

– Все выясню, – заверила ее собеседница. – Что, как, когда, почему… Сейчас немного с делами разберусь и пообщаюсь с этим хватким и бойким.

– Так далеко ходить не надо, – радостно уведомила ее владелица экофермы и развернула экран в мою сторону. – Он тут, у меня в гостях. Максимушка, помаши Ильмере рукой, сделай милость. И поздоровайся!

Ну, вообще-то мне предстоящая беседа по-другому виделась, более консервативной, что ли, вот только Яромила решила все сделать по-своему. Что тут скажешь? Имеет право, я же не обговаривал с ней каждую фразу. Потому и осталось мне только широко улыбнуться и помахать тоже порядком удивленной главе общины ворожей ладошкой.

– Ильмера, Максим в самом деле хороший парень, – развернув смартфон обратно, заверила коллегу Яромила. – Утверждаю со всей ответственностью. Мы с ним давно знакомы, он не раз выполнял мои поручения, причем довольно конфиденциальные. А ты ведь знаешь, что я вообще очень тяжело схожусь с новыми людьми и далеко не каждого пущу в свои тайны. Его – пустила. Думаю, это кое о чем тебе говорит.

– К чему это всё сказано, подруга? – каркнула из трубки Ильмера. – А?

– Он очень тебя уважает, сестра. Это на самом деле так, иначе бы он не пришел ко мне и не попросил о… Ну, назовем данную услугу заступничеством. Ты же не обидишься на меня за это слово, Максим?

– Ни в коем разе, – ответил я громко. – Впрочем, термин «протекция» тоже хорошо подходит к данной ситуации.

– Ильмера, каждый из нас хоть раз оказывался не в том месте, не в то время, – мягко продолжила Яромила. – И со мной такое случалось, и с тобой. Помнишь, как в сорок шестом году тебя застали над трупом ведьмы с клыком Цмока в руках? Никто не верил в то, что это не ты ее прикончила. Никто, кроме меня. И я доказала твою невиновность, хоть это было и нелегко.

– Кстати, до сих пор не понимаю, почему ты тогда это сделала, – заметила ее собеседница. – Подругами мы сроду не являлись, пользы тебе с моего оправдания никакой не предвиделось. Я никого ни о чем не просила и на благодарность скупа, ты о том знала. Так зачем?