скачать книгу бесплатно
– Чего пожелаете, барин? – услужливо изогнулся Валяев.
– Никит, присмотри, чтобы эта змея всю смену в расход не пустила, а? – громко сказал я – Я так понял, что с нее станется.
– Она может – Валяев покивал, соглашаясь со мной – Горда, как черт знает что, кровь, знаешь ли, великое дело.
– Ну, услуга за услугу? – я очень серьезно посмотрел на него, и он явно понял, что я уперся.
– Вот какой ты все-таки высокоморальный, а? – Валяев покачал головой – Что за блажь… Ладно, присмотрю. Ленк, пришли мне на почту список сегодняшней смены, всей, и если что, сразу мне отсемафорь. Телефон мой не потеряла личный?
– Нет – пискнула миниатюрная блондинка, залившись румянцем. Это она, я так понял, от Валяева аборт делала.
– Так, все, Киф, пока, а то ты еще что-нибудь мне подбросишь – и Валяев покинул здание.
Я достал из кармана визитку, еще старую, где я значился корреспондентом «Столичного вестника». Вот же черт, за столько времени не сподобится заказать себе карточки, ну вот что я за лентяй, а? И куда, собственно, Вика смотрит, почему не побеспокоилась?
– Эльза, держите – протянул я ее девушке – И если что – сразу наберите меня, не стесняйтесь. В конце концов, вся эта ситуация мой косяк.
– И даже поздно вечером? – Эльза улыбнулась, причем в первый раз она это сделала искренне – Жена скандал не устроит?
– У меня нет жены – криво улыбнулся я.
– Пока нет – раздался голос Дарьи – Но думаю, что скоро будет.
На редкость самоуверенная девчонка, но какое самообладание – все опять румяная, глаза искрятся, кудри полыхают. Черт, ну какая девчонка, а?
В здание вошли несколько хорошо одетых мужчин, и девочки на ресепшн сразу подтянулись и заулыбались, я же под шумок слинял. Хватит на сегодня наломанных дров.
– Есть будешь? – встретил меня дома звонкий голос Вики – Что таблетки выпил – молодец. Ты же их выпил, а не в унитаз спустил?
– Выпил, выпил – успокоил я ее, стягивая чопперы (зимой предпочитаю носить эту обувь. Добротные, качественные и теплые, и что еще очень важно – их та мерзкая химия, которой посыпают московские улицы, не берет, кожа толстовата даже для нее. И молний нет, ломаться нечему) – За них деньги плочены, чего мне их унитазу скармливать?
Вика выпорхнула в коридор, невесомо коснулась моей щеки чуть влажными губами, и поморщилась, учуяв запах коньяка.
– Опять пил? Слушай, я все понимаю, но ты как в «Радеон» поедешь, так оттуда вечно на бровях возвращаешься.
– Чего это «на бровях»? – возмутился я – Бывало и такое, не отрицаю, но вот сегодня – нет. Трезв и бодр, под свининку полтинничек скушал и все.
– Да? – Вика сдвинула брови – И все-таки постарайся не частить с этим. Ну, пьют они – и ладно, а ты не пей.
– Хорошо – согласился я с ней – Так и скажу – мне запрещают, я не буду.
– Пустомеля – вздохнула Вика – Ладно, чаю хочешь?
– Чаю хочу – сказал я немедленно – С лимончиком и сахару побольше. И покрепче.
Я пил чай с печенюшками, Вика сидела напротив и вздыхала.
– Ладно, хозяюшка, выкладывай, что тебя печалит – не выдержал я – Что случилось?
– Случилось – Вика сдвинула брови – Юшков на работу не пришел, все с ним происходит так, как ты и говорил.
– Позвонил? – уточнил я у нее – Как мотивировал?
– Позвонил Стройникову – быстро ответила Вика – Сказал, что грибами отравился.
– В декабре месяце – хмыкнул я саркастически – Самое время для ботулизма. Что Стройников сказал по поводу голоса, ты же спросила наверняка?
– Глаза в сторону отвел и какую-то чушь нес – Вика снова вздохнула – Вы, мальчишки, до седых волос такие. Другана сдать – западло.
– Это да – согласился с ней я – Я бы тоже не сдал, по любому. Мы не американе какие-нибудь, мы не стучим на своих. Что думаешь по ситуации?
– Я не знаю – Вика поковыряла наманикюренным ноготком стол – Не знаю…
– Знаешь – жестко сказал я – Но не знаешь, как это сделать и как ему об этом сказать. Но ты и не парься, это буду делать я.
Вика облегченно выдохнула, она явно боялась, что увольнять дурачка Юшкова придется ей.
– Но ты будешь в этот момент в моем кабинете – немедленно подрезал ей крылья я – Это как потеря девственности – если хочешь быть начальником, то учись увольнять сотрудников. Неприятно, болезненно, но необходимо, без этого дальше никуда. И самое сложное – это первый раз, потом все происходит куда проще. Многим даже нравится потом.
– Ну и аналогии у тебя – Вика покачала головой – Жуть. Ты сам кого-нибудь увольнял уже?
– Не-а – ответил ей я – Но я знаю, как это делается, видел.
– А с его местом как поступим? – практично спросила Вика – Будем кого-нибудь брать на него?
– Надо бы – допил я чай и выловил ложкой лимон – Пустое место надо сразу заполнять, а то потом его из штатки вымарают и все. А по новой ходить, человекоединицу просить – неохота, даже у моих добреньких хозяев.
– У меня подружка есть – Вика уставилась в потолок – Мы с ней в одной группе учились, у нее тоже красный диплом…
– Я услышал тебя, Вика – ответил ей я – Посмотрим, по идее людей присылают из «Радеона».
– Ой, да ладно тебе – Вика даже подпрыгнула на стуле – Ты коньяк с верхушкой корпорации пьешь постоянно, кто тебе откажет? Позвонишь начальнику отдела кадров или начальнику по работе с персоналом, не знаю, как там это у них называется. Что он тебе, откажет что ли?
Бедная девочка так и не поняла, отчего меня скрючило в приступе полуистерического смеха…
Когда мы уже лежали в кровати, хитрая Вика подлезла под мышку умиротворенному мне и сказала –
– Милый, а может Ксюша все-таки пришлет резюме? Ну, ты его посмотришь, может она еще и не подойдет…
– Пусть шлет – разрешил я – Почему нет, ты ее хоть знаешь, а то опять дадут невесть кого снова.
Укрепляешь свои тылы, сладкая моя, роешь траншеи и раздаешь артиллеристам по чарке водки? Это нормальный ход, принимается. Вот только если мне на Петровича вдруг ставку не дадут по какой-то причине, то фиг я твою Ксюшу возьму. Ну, а если дадут, то глянем на нее.
Уже засыпая, я понял, какая мысль мне не давала покоя несколько последних часов. А с чего я вообще накинулся на эту Ядвигу? С чего я ввязался во всю эту свистопляску? Нет, я помню, что у меня мелькнула какая-то мысль о том, что явный враг лучше, чем скрытый, но это как-то на меня не похоже, я обычно предпочитаю худой мир… Странно это все. Я вздохнул и уснул.
Утром я был накормлен завтраком и таблетками, а также сопровожден в машину, которая помчала меня в редакцию. Видимо я все-таки плебей, поскольку ну вот ни разу меня это не радовало, есть во всей этой фанаберии что-то неестественное, сериальное, картонное что-то. А вот Вика, та наоборот, как должное все это принимала и открытую дверь в машину, и вежливое «Доброе утро, Виктория Евгеньевна», и приветственный кивок водителю у нее выходил каким-то абсолютно отработанным и естественным. Женщины вообще очень быстро ситуационно мимикрируют, они в гораздо меньшей степени рабы привычек, чем мы, мужчины. Хотя, может она к этому всю жизнь шла и теперь как раз оказалась на своем месте?
Юшков был в редакции, он был краснорож и благоухал мятой, по тому, с каким трудом он двигал челюстями, я сделал вывод, что он в себя впихнул целую пачку жевательной резинки.
– Всем доброе утро – сообщил я народу, выслушал все «Здрасьте», «Добрейшее» и «Радуйтесь, православные, красота вернулась», и кивнул Вадиму – Ну что, грешник, пошли?
Юшков молча прошел за мной в кабинет, следом за ним вошла Вика и закрыла дверь.
– Так, Вадя, мы с тобой взрослые люди, так? – начал я неприятный, но неизбежный разговор.
– Так – выдавил из себя Юшков.
– Ну, значит, ты все понимаешь. Я не буду разводить всю эту волынку, вроде «Мы тебя предупреждали», «У тебя был шанс», это ни к чему. Вот бумага, вот ручка, пиши заявление на имя Мамонта. Какое заявление, надеюсь, понятно?
– А если я не захочу? – Юшков мутно взглянул на меня – Силком права не имеете.
– Ну вот – расстроился я – А говорил, что взрослый человек. А куда ты денешься?
– В трудовую комиссию пойду – неожиданно заявил Юшков – Я свои права знаю.
– Ммм, вон как – парень оказался глупее, чем я о нем думал – Иди, прямо хоть сейчас. А мы тогда вот что сделаем. Виктория Евгеньевна, иди к Алле Дмитриевне, кадровичке, скажи, чтобы она прямо сейчас собирала комиссию, будем вчерашний прогул фиксировать.
– Я грибами отравился – глухо пробубнил Юшков.
– Справка от врача есть? – ласково спросил я его – Или иной какой документ?
– Нет, я думал у нас все по-честному здесь – Юшков еще сильнее насупился.
– Да, по-честному. И мы закрывали глаза на твое охламонство целый квартал, прикрывали тебя, думали, что перебесишься, что ты человек. А ты вон как запел, «трудовая комиссия». Будь по-твоему. Одно нарушение у тебя есть, скоро второе будет, никуда не денешься, либо опять прогуляешь, либо поддатый придешь, и в результате по статье отсюда вылетишь, обещаю. А это – волчий билет, тебя даже в ассенизаторы после этого не возьмут.
– Гад ты – Юшков шмыгнул носом – Сам же не лучше, мне порассказывали о тебе. Да и здесь ты не переламываешься.
– Ну да, и у меня такое было – не стал спорить я – Только там разница была кое-какая. Я такую штуку только один раз отчебучил, причем это было в газете, где мне копейки платили. Если бы мне там такое жалование поставили как здесь, думаю, что я вряд ли бы так резвился. К тому же мне этот один раз два года уже вспоминают, а ты в таком состоянии на работу постоянно ходишь, да и в течении рабочего дня тебя фиг найдешь, при этом хоть бы слово кто сказал. Ну, кроме Шелестовой. А что до моей работы здесь – не дай тебе бог делать то, что делаю я, понял? Последний раз спрашиваю – будешь писать?
– Буду – Юшков шмыгнул носом – Рекомендации дашь?
– Нет – жестко сказал ему я – Не хочу никому свинью подкладывать. Поговори с Викторией, может она согласится.
– Нет – колокольчиком прозвенела Виктория – Моя бы воля, я бы тебя еще два месяца назад выгнала.
Юшков взял лист бумаги и ручку и хрипло сказал –
– Хоть текст продиктуйте.
Когда он ушел, Вика потерла щеки и спросила у меня –
– Может, мы не правы, может, не надо было так?
– По-другому никак – мне тоже было невесело – Дальше было бы хуже, ты же это сама знаешь. Да и парень-то вон, с гнильцой оказался. Он знает, что гонят его за дело и все равно начал выеживаться. Если бы не это, я бы может, пошел, с Мамонтом поговорил, пристроил бы его куда-нибудь или попробовал бы ему «по соглашению сторон» пробить, чтобы он три среднемесячных оклада получил. А теперь пальцем о палец не ударю, не стоит он того.
– Тяжело это все – печально сказала Вика.
– А ты как думала? – ответил ей я.
В районе двух, когда Юшков уже всех обошел с «бегунком» и, быстро собрав вещи, покинул редакцию, при этом, даже не попрощавшись ни со мной, ни с Викой, к нам ни с того, ни с сего пожаловал нежданный гость. В редакцию, чуть не снеся дверь, влетел бодрый до отвращения Валяев.
– Привет акулам пера и иным обитателям чернильных морей! – заорал он прямо с порога – А где наш королевский нарвал, где наш мегатойтис редакционный?
– Да здесь, чего орешь? – я высунул голову за дверь – Кофию хочешь?
– Хочу – Валяев остановился у стола Шелестовой – Здравствуй, киса, ты не надумала свести близкое знакомство с обладателем супермоджо?
– Ась? – приставила ладонь к уху Шелестова – Говорите громче, уши заложены! Кого позвать?
– Понятно – хмыкнул Валяев – Ничего, все впереди. Кстати, это тебе, зая.
На стол Шелестовой лег белый узкий конверт, который она небрежно смахнула в верхний ящик.
– Надеюсь, там были не деньги? – спросил я у него, когда он вошел в мой кабинет – Это не тот человек, не то место и не та ситуация.
– Нет, не деньги, это мой очередной ход, – заверил меня Валяев и глянул в щелку дверного проема на Шелестову – Уфф, как меня это бодрит. Вот что я тебе скажу – эта девочка достойный противник, не то, что эти буренки с ресепшн. Только глазами хлопают да боятся всего.
– Да, чем там вчера все кончилось? – скривился я – Надеюсь, обошлось без расстрелов?
– Конечно – Валяев обернулся на шаги за спиной и завопил, увидев мою сожительницу с чашкой кофе в руках – Вика, привет. Все цветешь, все пахнешь, а этот супостат не ценит? Так ты на него тьфу, мы тебе такого найдем – закачаешься!
– Да нет уж – Вика поставила кофе на стол и подошла ко мне, положив руки на мое плечо – Хоть и незамысловатый, да мой.
– Незамысловатый – хмыкнул Валяев – Ядвигу вчера Азов часа два мурыжил, прежде чем отпустил, да и то, только потому, что за нее Елиза впряглась. Она потом на ресепшн бегом, хотела всех, кроме рыжей уволить, а там уже я ее ждал, как чуял, вернулся в здание. Она по-польски минут пять материлась, и даже, по-моему, не только по-польски, под конец я был послан на «курац», уж не знаю, по-каковски это, хотя и понимаю, куда меня послали.
– А что за рыжая такая? – Вика как всегда сумела услышать самое главное в рассказе.
– Да твой Дон Кихот вчера за девицу заступился с ресепшн, которой Ядвига бубну выбивала, делать ему похоже просто нечего, вот и все. Да еще к тому же девка страшная, как моя смерть. Да, для справки тебе, Викусь – Ядвига – это руководитель службы по борьбе с персоналом.
– По работе – уточнил я, хмыкнув.
– Ты ее вчера видел? Это работа? – возмутился Валяев – Я вообще думаю, что ее настоящая фамилия Пиночет. Она Ядвига Пиночет и вчера она, наконец, хоть как-то ответила за кровавые преступления своего режима.
– Ну, теперь понятно, чего ты так ржал – глянула на меня Вика – Самое время ты выбрал для деятельности правозащитника.
– Ладно, зола – Валяев достал из кармана какую-то замызганную бумажку и протянул мне – Вот что, граждане газетчики, вот эту штуку надо дать в ближайший номер, в раздел «Конкурсы», причем в том виде, в котором она написана, ничего не меняя.
– Кит, а ты в курсе, что есть электронная почта, а? – я вглядывался в жуткие каракули, покрывавшие замусоленный лист – Это проще, эффективнее и быстрее.
– Не умничай – Валяев мощным глотком допил кофе – В самый верх давай, на самое видное место, понял? Это важно. Текст для следующей недели я тебе передам или пришлю, хотя сто раз еще увидимся. Ладно, все, я погнал дальше, дел полно.
– Стало быть, прислушался ко мне? – дочитав текст, спросил я Валяева, который уже был у дверей.
– Умные советы приятно слушать – ответил он мне – И, пожалуй, я окажу тебе ответную услугу – дуй домой и ныряй в игру. У тебя времени на квест, о котором мы говорили, осталось с гулькин нос, потом вешаться будешь, но ничего уже не изменишь.
Я посмотрел на дверь, за которой скрылся Валяев, и сказал Вике –
– Вызови мне машину, пожалуйста. Если этот товарищ настолько серьезно сказал, что надо идти – значит точно надо идти.
