Трепет

Кривая и изогнутая шея сипа, подобно змею извиваясь, прильнула к телу отрока без глаз, и тот восстал из мёртвых.

– Отец, меня вернул из тьмы ночной злой, кровожадный дух, гонец меж двух миров, живых и смертью покорённых. Чтоб я поведал, где скрывается ларец той силы, что воздаст врагу сполна и отомстит за нашу мать и братьев.

– Нет силы прежней у меня, мой сын убитый, и если эта сила поможет одолеть лихого недруга и возвратить из плена дочерей, готов пожертвовать душой своей!

Расправив крылья, белоголовый сип воскликнул:

– Пусть будет так, твоя душа мне в храме мрака пригодится, ему позволю говорить теперь и дальше, продлив угасшее на миг!

Поднявшись на ноги, мертвец открыл свой рот, и от его зловония, подобно туче грозовой, рой мух отпрянул.

– Внимай, отец, что не позволено знать смертным, о чем боится говорить умерший. На пике той горы, что возвышается над нашим домом, гнездо орла, в котором семь золотых ключей таится, возьми их все и ими ты открой ларец. Ларец находится на самом дне фонтана, в котором воду мы черпали, от жажды в полдень изнывая. В шкатулке этой сила всех стихий и знанья тысяч самых умных книг!

Обмяк мертвец, свалившись с ног, навеки обретя покой, уснул. Белоголовый сип вскричал, взлетев, он показал отцу кратчайший путь к вершине горной. Старик Хазар последовал к гнезду, взбираясь по скале отвесной и портя и без того морщинистые руки, стирая кожу в кровь, достиг вершины роковой. Предстал пред взором старика орёл, в гнезде сидевший, раскрыв свой острый чёрный клюв, он не давал приблизиться к себе на шаг.

– Убей его немедля! Не дай ему понять, что хочешь разорять… – вскричал над ним паривший сип.

Достав из ножен меч булатный, старик пронзил насквозь орла, за перьями которого птенцы скрывались.

– О, Боже, что я натворил, чем лучше я того, кто сыновей моих убил?

Зловещий смех грозой взорвался и, отразившись эхом от стен скалистых, вновь вернулся к старику. То сип смеялся над бедой, которая была теперь уж не одной.

– Осиротели пташки, за пазухой своей их приюти и накорми сыновьим мясом.

– Будь проклят час, когда связался я с тобой, преследуешь меня ты, как лихорадка от чумного!

Забрав все семь ключей, Хазар за пазухой укрыл птенцов убитой птицы и начал спуск к погосту, где убиенные томились сыновья.

– Пусть вы мертвы, но ваша плоть спасёт детей убитого орла.

Добравшись до погоста, старик скормил птенцам останки сыновей, и те мгновенно обратились в них самих же.

– Благодарю тебя, злой дух, ты мне помог, теперь вернуть мне надо дочерей!

Сыновья обняли своего отца. И всё же радость сыновей была горькой, они понимали, что им будет не под силу вызволить из плена своих сестёр и справиться с кочубековским войском. Белоголовый сип, круживший над округой, напомнил возвратившимся из мира теней о ларце, спрятанном на дне фонтана. Старик и его сыновья тут же ринулись к тайнику.

Друзья, в одном из следующих эфиров мы расскажем вам, чем закончилась легенда Хазара.

Глава девятая

Ночь разведчика

Дети возвратились в лагерь ровно в девять часов вечера. После построения и расчета дружин на плацу пионеров направили в столовую. Поужинав, ребята разошлись по своим корпусам. Один только Йозик торопился к ставшей для него уже родной вышке, на которой он играл отбой.

– Гоцман, – окликнул его голос Альвареса. Продолжая идти к вышке, не останавливаясь, Йозик поприветствовал кубинца салютом.

– Мои настолько вымотались, что завалились спать раньше сигнала. А мне вот совсем неохота, и я тут не один такой.

Йозик все-таки остановился и, обернувшись, увидел перед собой знакомых ребят.

* * *

После отбоя Якуб направился к административному зданию, у которого уже собрались вожатые, бурно обсуждавшие поездку к морю.

– Опаздываешь, Макаренко. А ещё вожатый первого отряда, – укоризненно произнес Артём.

– Надо было с кое-какими делами справиться.

– Поди опять неугомонный Четвериков сигареты раскуривает в помещении? – спросила Алина Залеева.

– Да с ним я уже разобрался, сейчас у нас новый лидер появился, Леонид Сидоренко.

– А он чего? – улыбаясь, спросила кареглазая красавица пятого отряда Зинаида Молотова.

– Арбузы где-то нашёл, теперь весь отряд спать не будет…

– Много арбузов-то? – теперь уже интересовался Виктор.

– На год вперед хватит.

– Заходи, детвора, – открыв двери, Валентин Степанович впустил вожатых внутрь кабинета начальника.

В кабинете за круглым столом о чем-то совещались взрослые. Валентин Иванович разрешил комсомольцам занять свободные стулья. После того как все расселись по своим местам, он встал и высыпал из своих карманов кожуру инжира.

– Я, кажется, всех предупреждал, но мои слова остались без должного внимания. Пионер это или комсомолец, не столь важно! Всё тайное становится явным, рано или поздно мы найдём шпиона. А пока вернемся к нашим баранам.

– Завтра мы проведем ряд мероприятий. Зарница в этом списке значится первой. А завершит день «ракета».

– Ура! – вскричали вожатые.

– Погодите радоваться, есть вопросы по дисциплине. Как там его, Валентин Степанович? – обратился к спортивному инструктору начальник.

– Сидоренко вроде.

– Вот точно, Лёня твой, слышишь меня, Макар, совсем распоясался! – вспомнил имя воришки начальник.

– Знаю уже, арбузы где-то стырил.

– Не где-то! А у государства! Это надо же, собрать целую банду и обворовать грузовик, – возмутилась Ванесса Игнатьевна.

– Зачинщик лишается завтрашней поездки на «ракете», чтобы в следующий раз неповадно было! – вынес вердикт Валентин Иванович.

– Арбузы эти были главным призом в завтрашней игре. Слава Богу, с запасом брали, – подытожил Валентин Степанович.

– Что там с октябрятами у тебя, Витя?

Витя немного замялся и все же ответил:

– До лагеря доехать не успели и к стоматологу не обращались. Как оказалось, на молочный зуб оказывал давление коренной, в результате чего Света Иванова лишилась молочного зуба.

– Завтра с утра всех пионеров в стоматологический кабинет, Инна Иннокентьевна их осмотрит, я уже её предупредил.

– Вопросы к руководству лагеря будут? – поинтересовался начальник.

Якуб поднял руку.

– Что с Мишкой Курякой случилось, у них там что, в четвертом эпидемия какая-то? Сначала Понасенко, затем Мишка. С таким темпом и на другие отряды эта чума перекинется.

– Не чума, а безответственность! Куряка твой в воде холодной искупался, помнишь, если бы не Витя, то рыб давно кормил, а так сейчас дома у мамки своей, в тёплой постельке да с градусником под мышкой.

– Как-то странно он исчез, что ли, лег спать, а утром уже кровать заправлена, – высказался Рыбка.

– В общем так, конспирологи вы мои, идите-ка спать, утро вечера мудренее, и день завтра не из простых, – начальник лагеря завершил собрание, стукнув кулаком по столу.

* * *

Маша остановилась у фонтана «Охотник», когда мимо неё пронеслась влюбленная пара. Якуб и Алина Залеева целовались, не смущаясь её присутствия.

– Какие же страшные эти фонтаны, – проронила фразу Алина.

– Не бойся, я тебя от чего угодно защищу! – улыбаясь, произнес Макаренко и снова поцеловал вожатую. Взявшись за руки, они покинули Машу.

Оставшись одна, Маша внимательнейшим образом оглядела фонтан. Она достала из своих волос стальной гребешок и попыталась им расковырять часть барельефа, изображающего колосья. Гипс легко рассыпался, и под ним появились загадочные письмена на непонятном языке.

– Мария Викторовна, – вожатая вздрогнула и обернулась на голос. Перед ней стояли Йозик, Ирина, Александра, Борис, Сара, близнецы Кирилл и Даниил, Серек, а также представитель шестого отряда Диего Альварес, в руках которого находилась кожура от инжира. Все ребята были вооружены фонариками, лучи которых были направлены на Машу.

– Мария Викторовна, вы разведчик? – пристально смотря в лицо своей вожатой, спросила Александра.

– Извините, Маша, но я следил за вами все эти дни, меня Валерий Иванович попросил. Ему я доверяю меньше, чем вам, поэтому не бойтесь, я вас не предам. Это вы за инжиром ходили каждый вечер, – неожиданно для всех открыл тайну Диего.

– Вы просто не оставили мне выбора. Теперь вы игроки одной страшной игры, которая может убить. И да, я разведчик.

– Нам не страшен серый волк, – засучив рукава, выпалил Борис.

– Кто они? – теперь спрашивала Ирина.

– Я вам всё расскажу, но для начала необходимо найти укромное место.

– Как насчет храма? – предложил Йозик.

– Откуда ты знаешь о нем? – удивилась вожатая.

– Он мне приснился.

Глава десятая

Берегись зелёного луча!

В чёрном-черном городе. Чёрной-чёрной ночью. В чёрном-чёрном замке. В чёрной-чёрной комнате. Висела чёрная-чёрная картина. На картине была изображена черная-черная женщина.

– А как же тогда её видно было? – поинтересовалась у своей подруги Вера Матросова.

– Всё тебе знать надо! – обиделась Ольга. На одной из кроватей, расположенной возле окна, девочки тихо рассказывали друг другу страшные истории, накрывшись белой простыней. Сквозь простыню сочился свет ручного фонарика, который не давал спать соседке по кровати Дарье Маликовой.

– Вы бы заканчивали, девочки, со своими разговорами, спать охота! И фонарик свой выключите, в глаза свет бьет, – произнесла шепотом Дарья.

– Ладно, и без фонарика обойдемся, – Ольга отключила фонарик.

– И без слов, пожалуйста, – попросила сонная Дарья.

Подружки заговорили ещё тише.

– Так вот эта самая черная женщина имела чёрные-пречёрные глаза, которые смотрели прямо в твое сердце, – Ольга резко прикоснулась своей рукой к груди Веры, та вздрогнула.

– Совсем не страшная история.

– Это просто ты, Верочка, испугаться не успела.

Дарья вновь попросила девочек выключить фонарик.

– Даша, тебе уже мерещится или снится, – возмутилась Ольга, скинув простыню. Над кроватью Дарьи кружила небольшая сфера, походившая на энергетический сгусток. Открыв глаза, Дарья ужаснулась, по её телу прошли мурашки.

– Только не двигайся, шаровая молния может взорваться, если к ней прикоснуться, – предупредила Ольга. Покинув кровать соседки, сфера приблизилась к самой Ольге. Вера незаметно сползла с кровати подруги и перекатилась под свою койку. Сфера преобразилась в ярко-зелёное облако, которое начало обжигать девичье тело. На руках и груди Ольги появились волдыри. В воздухе запахло жареным мясом. Тем не менее Ольга продолжала терпеть. После непродолжительной левитации над Ольгой облако приобрело прежнюю форму сферы, которая вновь переместилась к Дарье. Даша начала креститься и читать «Отче наш». Из сферы вышел зелёный луч, который выжег на руке Дарьи странный, замысловатый знак. Скованные страхом дети не могли двигаться, не могли говорить. Маневрируя то к одной, то к другой кровати, сфера производила различные манипуляции с детской плотью. Не выдержав истязаний, Дарья начала кричать, разбудив остальных. Увидев в воздухе летающий огненный шар, девочки, в ужасе соскочив со своих кроватей, стали выбегать на улицу. Шар принялся выпускать вслед убегавшим девочкам зелёные лучи. Светопреставление продолжалось до тех пор, пока в девичьи покои седьмого отряда не вбежали влюбленные вожатые Якуб и Алина. Заприметив чужаков, сфера стремительно вылетела в открытую форточку.

Пионерская зорька

Эфир пятый

Здравствуйте, ребята, слушайте «Пионерскую зорьку»! Ребята, важно знать, как нужно себя вести при наступлении грозы. Помните, что при наступлении грозы ни в коем случае нельзя прятаться под деревьями, находиться в воде, браться за железные предметы и пребывать на открытой местности. Если же гроза вас застала врасплох в чистом поле, помните, что молния бьёт в самую высокую точку на местности. Понять, что гроза близко, на самом деле очень просто. Если вы видите блеск молнии одновременно с раскатами грома, знайте, гроза поблизости; если же гром запаздывает за вспышкой молнии, знайте, гроза далеко. Во время грозы закрывайте форточки в доме, убедитесь, что в розетках стоят антистатические заглушки, это убережет ваш дом от шаровых молний.

Глава одиннадцатая

Трепет

События, предшествовавшие внезапно из ниоткуда появившейся сфере, разворачивались на противоположной стороне лагеря, где располагался заброшенный бассейн, заросший плющом. За многие годы простоя бассейн облюбовали жабы, не дававшие спать по ночам пионерам первого отряда, чей корпус находился неподалеку. Расчищая проход руками, разоблачители разведчицы аккуратно спускались вслед за ней ко дну лягушатника, переступая через толстых жаб, сидевших на ступеньках. Добравшись до дна, товарищи очутились под зелёным куполом вилицы, здесь они расселись вокруг тёмной лужи, светя фонариками в самый её центр. Центральную часть бассейна занимал небольшой каменный подиум прямоугольной формы, по всем его четырем сторонам выступали ступеньки.

Маша сняла кеды и, подвернув джинсы, потопала по луже к подиуму. Взобравшись на самый верх, она села в позе лотоса, скрестив под собой ноги.

– Вам всем, в том числе и мне, угрожает опасность. Лагеря не существует, – заговорила разведчица.

– Да, конечно, всё это нам снится, – с некоторой иронией произнес Борис.

– Сейчас скажет, что она королева жаб, и мы на самом деле не люди, а жабята, возомнившие себя людьми, и должны ей подчиняться, – теперь уже съязвил Серек.

– Давайте выслушаем Машу для начала, а потом уже начнём совещаться, – внес предложение Йозик, после чего все замолчали, и Маша начала свой рассказ.

– Вы находитесь на территории древнего города Хазара. Амфитеатры, фонтаны, пирамидальные постройки неизвестного назначения, роскошные сады, оранжереи, обсерватории, величественные статуи – всё это удалось обнаружить русским исследователям географического общества «Трепет мира», которое помимо географических экспедиций ещё занималось и выпуском своего собственного журнала. Капище, которое когда-то нашёл археолог Российской империи, мой предок Марк Вальтер, располагается именно здесь, и мы сейчас находимся в самом его центре! Марк дал ему имя os diabolus, что в переводе с латыни означает…

– Зев дьявола, – договорил за Марию Диего Альварес.

– Совершенно верно, зев дьявола, – подтвердила Мария.

– Почему твой дед дал такое название этому месту? – спросила Саша.

– Потому что алтарь был полым, и всё пространство жертвенника занимали человеческие кости.

– А как насчет той истории с чертовым пальцем, ребята в лагере только о ней и судачат, – упомянула Ирина об обелиске, что возвышался на горном выступе Бурой.

– Обелиск первоначально был неотъемлемой частью этого комплекса! Такое заключение сделал Вальтер, обнаружив в одной из пещер Бурой рисунки древних людей, на которых изображался чёртов палец!

– Каким же образом обелиск был перенесен в Египет? – удивился близнец Кирилл.

– Нам неизвестно, с помощью каких технологий было осуществлено его путешествие с одного материка на другой, известно лишь, что русские купцы вернули утраченный обелиск, и при его установлении на прежнее место погибло множество холопов. Но это было только начало трагедии! Царица империи Екатерина вторая за заслуги перед отечеством решила подарить комплекс своему фавориту, князю Григорию Александровичу Потёмкину. Потёмкин же решил на месте Хазара обустроить имение под названием Бурое, которое подарил своей любовнице Софье Петровне, дочери одного именитого в прошлом дворянина Петра Бурого. С каждым годом в имении по неизвестным и даже загадочным причинам один за другим начали пропадать крестьяне. Бурая несколько раз обращалась за помощью к Григорию, присылая ему скорые депеши, но Потёмкин потерял всякий интерес к дворянке, переведя свое внимание на новую пассию, молодую, красивую и известную театральную актрису, имя которой я, к сожалению, не вспомню. Но актриса на то и актриса, чтобы умело вживаться в образ и менять роли без каких-либо угрызений совести. Холод, повеявший от актрисы, не мог не почувствовать проницательный Потёмкин, и в конце концов князь расстался с ней, вспомнив о той, которая его по-настоящему любила. Потёмкин решил сделать сюрприз своей бывшей любовнице, отправившись в имение Бурое без всякого уведомления. Но то, что увидел князь по приезду в резиденцию Софьи Петровны, повергло его в дикий ужас. Имение полностью обезлюдело, ни одной живой души до самой станицы Галицкой. Потёмкин принял решение сжечь имение дотла. Более никто не решался появляться на пепелище, ни дворянин, ни холоп не смели приближаться к проклятому месту за версту.

А теперь по порядку. В тридцатых годах немецкая разведка абвер смогла выйти на моего деда, потомка Марка Вальтера, русского немца Михаила Самуиловича Вальтера. Ему предложили работать на Третий рейх, но первым же делом Михаил Самуилович доложил о попытке его вербовки немцами в особый двенадцатый отдел НКВД. На закрытом заседании комиссариата было принято решение о том, что Вальтер согласится на вербовку. Вальтера питали информационными объедками, которые он успешно сливал врагу до той поры, пока не началась Вторая мировая война. Вальтера решили перебросить на обратную сторону, была придумана история: «Вальтера предали, ему нельзя больше оставаться в советской России, иначе его разоблачат и уничтожат». К сожалению, связь с моим дедом была потеряна до самого конца войны.

После образования СССР русское географическое общество «Трепет мира» было преобразовано в другое общество, организацию борьбы с мистификацией, и теперь оно называлось ОБСМ «Трепет». Естественно, никто не знал о существовании организации, лишь избранные могли ознакомиться с её деятельностью. Конечно, иногда по старой привычке люди захаживали в здание с золотистой вывеской «Трепет мира» в целях купить очередной выпуск географического журнала. Слова охранника, дежурившего на вахте: «О, извините, типографии больше не существует» – со временем снизили поток читателей. Одним из руководителей организации был бывший член географического общества Антон Тимофеевич Сорин, в прошлом хорошо знавший моего деда Михаила Самуиловича, ведь именно Вальтер позвал его работать в «Трепет мира». Различные шарлатаны, называвшие себя магами, ведьмами и прочей нечистью, боялись «Трепета» как огня. Ловить мошенников было занятием не из простых, улики вроде хрустальных шаров, карт Таро или спиритических досок вызывали у сотрудников НКВД и других надзорных ведомств смех, а порой и слёзы! До той поры, пока жена наркома НКВД Лариса Павловна не пошла на мясной рынок за свиными рульками для холодца…

Рассказ Маши как будто преобразился в кинофильм, пионеры увидели перед собой снующих туда-сюда людей и старые постройки какого-то знакомого города.

– Призраки, – испугалась Ирина.

– Не бойтесь, это проекция прошлого, вы видите то, что представляю в своей голове я.

– Походит на гипноз, – произнес Йозик.

– Кремль, да это же моя родимая Москва! – восхитилась Александра, узнав столицу. Картинка резко поменялась, и вместо Красной площади пионеры оказались на окраине города.

Это был обычный погожий день, на рынке было многолюдно, Лариса подходила то к одному, то к другому прилавку, пока, в конце концов, не остановилась у знакомого ей продавца Василия, торговавшего свининой.

– Тётка, дай три копейки, – маленький обросший оборванец стоял у прилавка с грязной протянутой рукой, прося милостыню.

– Какая я тебе тётка, цыганский прохвост, невежда, я Лариса Павловна. В этом городе меня знают все и относятся ко мне с почтением!

– Слышал, малой, чеши отсюда! А то подзатыльников надаю! – заругался Василий, боясь, что ребёнок может спугнуть знатного покупателя. Босоногий оборванец быстро покинул место торговли, спрятавшись за пустыми коробками.

Расплатившись с Василием, Лариса аккуратно положила рульки в авоську и пошла к выходу. В этот самый момент к ней подбежал попрошайка и, схватив её за кисть, выкрикнул: «Сохни!» И тут же, отпустив руку, убежал восвояси. Лариса не верила в потусторонние силы, порчу и прочую чепуху, и такая непозволительная шалость со стороны цыганенка вызвала у нее лишь улыбку.

На следующий день дверь ОБСМ слетела с петель и, упав на пол, раскололась на две части. Дверь ногой выбил разъяренный нарком, муж вышеупомянутой Ларисы Павловны.

– Делайте что хотите! Хоть всех магов в городе соберите, но чтобы завтра моя жена была на ногах! – нарком резко развернулся и ушел.

– Лаконично, – с иронией произнес Антон Сорин. Оказалось, что на жену наркома Ларису Павловну навели порчу, за одну только ночь она похудела на тридцать килограммов и теперь весила тридцать пять.

– До завтра не доживет. Чёрная магия, – все как один твердили пойманные маги.

– Вот если бы Вальтер был с нами, эх, – раздосадованно произнес Сорин.

– Антох, Вальтер здесь, – дрожащим голосом сказал Захар Пташка, коллега Сорина. И действительно, Вальтер был здесь. Михаила Самуиловича держали в подземных казематах, предназначенных для особо опасных преступников. После войны Вальтер вернулся в СССР с секретными материалами, но ставка не смогла ему простить долгого отсутствия без телеграмм и, посчитав его за предателя, поместила в заключение.

Сорин не ждал ни секунды, срочно позвонив наркому по защищенной линии.

– Чтооооо? – протянул в трубку нарком. – Да я за разглашение твоего Пташку под расстрел!

– Лариса Павловна учителем Захара была, если помните, он за нее не меньше вас переживает.

– Вот что, Сорин, Вальтера я смогу только на один день выпустить, и то под твою ответственность, никто не должен знать кроме тебя, меня и Пташки. НИКТО, – чуть смягчил тон нарком.

Через час воронок прямиком из казематов вез Вальтера к дому наркома.

– Ты как? – спрашивал Сорин.

– Да вроде ничего. Держусь пока, – улыбнулся Вальтер. Пташка смотрел на него, открыв рот, ведь перед ним был тот самый потомок создателя «Трепета».

– Рот закрой, кишки простудишь, – шутил Вальтер, будто бы и не было пяти лет подземелья.

– Ты вправду на фрицев работал? – Сорин не хотел спрашивать, не хотел знать правды и все же, не выдержав, спросил своего учителя.

– Вправду, Сорин, вправду… Ты дурак, что ли, Сорин? Или тебе ведьмы в глаза звездную пыль напустили?!

– Хорош ты со своими ведьмами! Нет у меня в глазах ничего, я так, понарошку спросил, – пытался оправдаться Антон.

Машина остановилась у крыльца подъезда под номером семь. Из автомобиля вышли три человека, два из них были одеты в странную зеленую форму без погон, а на третьем был совершенно новый костюм. Троица вошла в подъезд и поднялась на третий этаж, Сорин позвонил в звонок, дверь распахнулась, перед ними стоял небритый нарком, от которого пахло спиртным.

– Заходите, – строго произнес нарком. Они зашли в квартиру, пройдя до спальни жены, они остановились в дверном проёме.

– Давай, Вальтер, – произнес Сорин. Хозяин квартиры позволительно махнул головой, и Михаил подошел к кровати, на которой лежала, закатив глаза, Лариса Павловна.

– Вы меня слышите, я знаю, не притворствуйте, – Вальтер сильно дёрнул спящую за руку.

– Что он себе позволяет?! – воскликнул нарком.

– Тише, он просто делает свою работу, из тучи её выводит, – ответил на восклицание Пташка. И действительно, уже через несколько секунд то, что раньше было женщиной, а теперь более походило на скелет, обтянутый кожей, заговорило.

– Он копейки у меня попросил, а я не дала, дура…

– Он произносил какие-нибудь слова, заклинания? – ответа более не последовало, женщина уснула.

– Я снотворного ей дал, думал, сон хоть немного её успокоит, – корил сам себя нарком. – Он сказал ей «сохни» вроде.

– Так вроде или точно? – Вальтер строго посмотрел на наркома, и тот, кажется, даже немного испугался, отведя от Михаила взгляд.

– Точно…

– Поехали до барона, что ли, только деньги с собой захватите, – Вальтер махнул рукой, и нарком тут же вынул из своего кошелька несколько сотен рублей.

– Да мне всего-навсего три копейки нужны.

– У меня, кажется, есть, – Захар вытащил из верхнего кармана три копейки и передал монету Вальтеру.

Сорин давил на газ, машина спешила за город, время для них было драгоценным, и с каждой секундой оно теряло свою ценность.

– К какому табору-то ехать, Вальтер, их за городом целых пять!

– А ты сам-то как думаешь? – спросил Михаил своего бывшего коллегу.

– К тому, который возле деревьев расположился, – ответил за Сорина Захар.

– Верно, малой, быстро учишься, – Вальтер подмигнул Пташке.

Машину встречал сам барон, невысокий человек с густой рыжей бородой, одетый в черный костюм, который ещё вчера носил покойник.

– Землёй пахнет, – заметил Вальтер.

– Так только сегодня утром вырыли, свежий ещё, – барон демонстративно смахнул с пиджака крупицы земли.

– Я вам долг принёс, – Вальтер вытащил из кармана брюк монету.