скачать книгу бесплатно
Ученик ведьмы
Андромеда Васечкина
– Открывай, ведьма!Неслось грозными раскатами из-за двери. Плохонькой такой, державшейся на одном честном слове, да заклинании защитном. – Открывай, тебе говорят! – смело пригрозили сразу несколько голосов. – Хуже будет! Нет, мелькнуло у меня в голове, хуже уже точно не будет… Я, Марфа, волею судьбы перенеслась в мир магии и колдовства. Разве могла я подумать, что являюсь потомственной ведьмой, и что Царь навялит мне в ученики своего непутевого сына? И как его учить, если я сама в колдовстве ни в зуб ногой… эх, ладно, поживем-увидим, и что из этого получится. Обложка от shutterstock
Глава 1
– Открывай, ведьма!
Неслось грозными раскатами из-за двери. Плохонькой такой, державшейся на одном честном слове, да заклинании защитном.
– Открывай, тебе говорят! – смело пригрозили сразу несколько голосов. – Хуже будет!
Нет, мелькнуло у меня в голове, хуже уже точно не будет.
Стоя посреди избушки с выставленным вперед себя ухватом, едва сдерживалась, чтобы не завопить от страха. В окне показалась чья-то давно не бритая рожа с оскалившейся ухмылкой.
– Она здесь! – рыкнул басовито незваный гость.
Ужас ледяными тисками сковывал руки-ноги, и заставил язык прилипнуть к небу. Сильнее сжав ухват, я покосилась на Шиша. Тот чуть нос свой, конопатый из-за печки высунул, и тут же юркнул обратно.
– У, трус! – чуть слышно прошептала я.
Кошка Матрешка, вздыбив угольно-черную шерсть глаз не спускала с двери.
Впрочем, как и я.
– Открывай, ведьма!
В дверь ударилось что-то тяжелое и я испуганно пискнула.
Ох, дверь, моя дверюшка, выдержи, прошу тебя, родимая, выстой осаду. К слову сказать, уже третью за ту неделю, что живу здесь. Местные что-то совсем страх потеряли. Видимо прознали, что новая ведьма в колдовстве ни в зуб ногой. Вот и решили от нее, то есть от меня, избавиться, покуда в силу не вошла и власть свою черную над деревней не взяла. А как от ведьмы избавится? Знамо дело, на костер ее, и сжечь, а белы косточки по ветру развеять. А мне, не больно хочется, чтобы меня жгли, удовольствие сие сомнительно. Вот и приходится осаду держать.
За неделю до этого…
Ранним майским утром, в шесть тридцать по местному времени, видавший виды поезд пыхтя и отдуваясь остановился возле платформы небольшого населенного пункта под весьма аппетитным названием…
– «Оладушки»! – зычно озвучил на весь вагон проводник, ловко вставая возле двери.
Я послушно поднялась с довольно жесткого и неудобного сидения и на затекших ногах поковыляла к двери вагона.
Проводник и немногочисленные пассажиры с интересом посмотрели на меня, успев в подробностях оценить мою одежду и огромный чемодан, плавно катившийся позади на колесиках. Хороший чемодан, красивый, а главное, что вместительный.
– Благодарю, – мило прощебетала я, когда проводник помог спустить сие произведение искусства на перрон.
Тот приподняв фуражку, ловко забрался обратно в вагон, и поезд тронулся дальше. Видимо никто кроме меня в «Оладушках» выходить не собирался. Осмотревшись по сторонам, и оценив местность: по правую сторону от платформы стелился сизый в это время суток лесочек. Надеясь, что мой путь лежит другой дорогой, посмотрела налево. Узкая тропинка вилась среди низкой травы в сторону видневшихся чуть в стороне домиков.
– Ясно, – кивнула я довольно. – Значит мне туда!
Поудобнее перехватив ручку чемодана, спустилась по бетонным ступеням платформы на утоптанную тропку и бодро отправилась в путь-дорогу.
Жаль, что нет такси, сейчас я бы не отказалась даже от самого захудалого жигуленка с дребезжавшими расшатанными подвесками.
В столь ранний час по дороге мне встретились лишь несколько женщин, разного возраста, но все как одна пышнотелые, румяные и смешливые. Те, что постарше, осуждающе качали головами, устремив взгляд на мой наряд, а те, что помоложе, наоборот, сверкали глазами. Еще бы! Платье от лучшего кутюрье столицы, самого модного цвета этого сезона, цвет нежной зелени, на тонких бретелях, длинна чуть выше колена. На плечи наброшена легкая кофточка светло-серого, почти кристального цвета… непрактично для деревни, но зато подходит к моим глазам.
Узкая тропинка постепенно расширилась и превратилась в довольно широкую дорогу, изрытую ямами разного калибра, от мелких, до крупных, в одной из таких лежала, довольно похрюкивавшая свинья, нежась в теплой жиже.
Наконец добравшись до деревеньки, я свободно выдохнула. Все, на месте! Дальше мои ноги не желают спутать ни единого шага. Сейчас узнаю у местных, нет ли здесь гостиницы, размещусь, позавтракаю, приму душ, отдохну, а уж потом буду разбираться.
Но увы и ах, меня ждало глубокое разочарование. Во-первых, гостиниц в деревне нет. Можно, конечно, сторговать угол у какой-нибудь добросердечной бабушки, но все удобства, пардон в огороде, под кустиком. Во-вторых, сей населенных пункт назывался «Сметанкино», а до «Оладушек» мне нужно было свернуть с тропинки налево.
– Черт бы подрал эти «Сметанкины», да «Оладушки»! – в сердцах прошипела я, а местная продавщица в крошечном магазинчике, где я расспросы устраивала, как-то странно побледнела. Дедок, толкавшийся возле винных полок, тот и вовсе икнув, сполз по стеночке.
– Чур! Чур меня! – прошелестел он, мелко-мелко крестясь на потускнувшие купола небольшой церквушки, видневшейся из широкого окна.
Пожав плечами, и прикупив в дорогу бутылку минералки, пирожков, я отправилась обратно искать ту самую заветную развилку.
Прошатавшись из стороны в сторону добрых полтора часа, и окончательно выбившись из сил, я устало присела на большой камень и вытянула уставшие ноги.
– Пипец! – от души произнесла, разглядывая пыльные балетки.
Скинув с плеча объемную сумку-авоську из мягкой светлой кожи, достала бутылку минералки и открутив крышечку с наслаждением отпила чуть ли не половину. Нет, я бы выпила бы больше, чего тут пить-то, всего-то 0.5, но вовремя вспомнила, что до ближайшего туалета топать и топать. Закрутив крышечку и закинув бутылку обратно в недра сумки, извлекла пирожок.
– Доброго времени суток, красна девица!
Бодрый мужской голос раздавшийся так внезапно из-за спины заставил подпрыгнуть на гладкой поверхности камня.
– Ой! – резко повернулась я, чтобы посмотреть, кто это.
Позади меня стоял невысокий мужчина, я бы даже сказала маленький. Ростом доставал мне лишь до плеча. Склонив голову к плечу, он, улыбаясь от уха до уха, явно ждал от меня ответа.
– Здравствуйте! – торопливо вскочив с камня, я ухватилась за единственный шанс спросить дорогу. Ибо за те полтора часа, что я блуждала вдоль тропы, мимо меня даже мышь не проскакивала. – Скажите, пожалуйста, как пройти до «Оладушков».
– Заблудилась, – констатировал факт мужичек, кивнув каким-то своим мыслям.
– Угу, – жалобно протянула я, делая глаза у кота из мультика про Шрека. – Вы ведь поможете мне?
– А то как же! – словно удивился тот, даже брови вскинул. – Провожу тебя до деревеньки, обязательно.
– Ой, вот спасибо большое! – обрадованно засуетилась я, подбирая валявшуюся в траве сумку, и подхватывая чемодан за ручку. – Буду вам благодарна.
Несмотря на то, что еще было утро, солнце палило как на солнечных курортах Африки. Скинув кофточку, и перекинув ее через сумку, я шла за милым человечком и мечтала лишь об одном: скорее принять холодный душ.
– А ты по делам тут, или как? – спросил мой провожатый, стреляя светло-ореховыми глазами, на веснушчатом лице. Весь он был какой-то мягкий, пастельного оттенка, от волос пыльно-рыжего цвета, до одежды, состоявшей из удобных льняных брюк, и рубашки без пуговиц. На ногах мягкие башмачки из какого-то неизвестного мне материала.
– По делам, – охотно призналась я. – Приехала устраиваться на работу переводчиком.
– Переводчиком? – удивленно вскинул брови мужичек, взглянув на меня как на редкого зверя.
– Ага, – кивнула я с гордостью.
– Это с какого на какой? – деловито вопросил провожатый.
– С английского на русский, – отозвалась я.
– А, понятно. Жить-то есть где? В деревнях-то с гостиницами туговато будет.
– Да, мне вот адрес дали, по которому я должна явиться, там и жилье, сказали выделят, – кивнула я, и вновь вернулась мечтами в уютную комнату с видами на речку и заливные луга, покрытые ковром разноцветных цветов… легкий ветерок, раздувает тонкие занавески, и чтобы обязательно душ был с теплой водой.
– Ясно-понятно, – сверкнул глазами мужичок. – Это хорошо, ежели так.
Едва заметная в траве тропинка постепенно расширилась, внезапно превращаясь в добротную, мощеную дорогу. Хм, это когда она успела? Удивилась я. Ведь еще минуту назад, прежде чем мы прошли мимо двух высоких, древних сосен, тропа была едва заметна в траве. И вот прямо с места в карьер, мощеная, добротная дорога. Как, как такое возможно? Чудеса, не иначе!
– Ну, вот мы и пришли, – сказал мой провожатый, обводя вокруг себя рукой. – «Оладушки»! Иди, вперед не сворачивая с дороги до трех елей, а затем, поверни налево, там будет нужный тебе дом.
– Большое спасибо! – от души поблагодарила мужичка, и тут спохватилась. А ведь я же совершенно не знаю, как его зовут. – Чуть из головы не вылетело, я же не знаю вашего имени!
– Терентий, – охотно отозвался тот, улыбаясь своей приятной улыбкой.
– А меня – Марфа, – улыбнулась я, пожимая протянутую ладошку. Мяконькую, словно пышечка.
– Очень приятно, – кивнул Терентий, и помахав мне рукой, направился к небольшому домику, из огромной трубы которого валил дым. – Если что, заходи, рады будем принять тебя у себя в доме.
– Спасибо! – помахала я вслед Терентию, и с довольной улыбкой направилась в указанном направлении.
Но радость моя была не долгой. Жители деревни, кто бы не попадался на пути, провожали меня таким диким, полным ужаса взглядом, что мне, честно сказать становилось как-то не по себе. Дети прятались за калитки, женщины прижимались к заборам, а мужчины волками смотрели вслед так, что мороз пробирал по коже. Странные они какие-то, подумала я, не обращая внимания на местных. Нет, а что, у каждого свои причуды, каждый по своему сума сходит.
Добравшись до трех елей, и свернув налево, я прошла еще несколько сот метров и уперлась в низкий плетень с раскрытой калиткой в три плохо приколоченные доски. За плетнем раскинулся довольно добротный, ухоженный сад. Яблони, груши и вишни цвели пышным цветом, радуя белоснежной пеной цветов. Клумбы буквально тонули в разноцветии первоцветов, пчелки кружили над пестрыми островками, жужжа в золотом свете пробивающихся солнечных лучей… и вот среди всего этого великолепия стоял самый худший дом, что я видела в своей жизни.
– Приехали, – мрачно констатировала я, и настроение резко ухудшилось.
Глава 2
Не веря собственным глазам, я крепко, до боли в глазах зажмурилась, но увы и ах, стоило мне вновь разомкнуть ресницы, видение развалюшки не исчезло. Дом, а вернее покосившаяся изба с поросшей бурым мхом крышей и полуразвалившейся трубой, зиял наполовину разбитым окном.
– Нет, – качнула я головой, отказываясь верить тому, что видела. – Это, наверное, какая-то ошибка. Терентий, определенно что-то напутал!
Поставив чемодан на ровную, песчаную тропинку, медленно обошла домишко со всех сторон. Старый фундамент из красного кирпича разрушился до основания, и черные, растрескавшиеся бревна вросли в землю. Дверь просела и не закрывалась до конца… так и скрипела от легкого ветерка. Со всех четырех сторон было по окну. И лишь одно из них сохранило свой первоначальный вид – белая краска обрамляла кристально чистое стекло. Так как занавесок не было, я осторожно заглянула внутрь домика. Что-то мелкое, тощее метнулась в сторону печки.
Взвизгнув, я опрометью метнулась от дома к старой яблоне, и испуганно схватившись за щеки, медленно опустилась на лавку.
– Жуть какая! – прошептала я, силясь унять зашедшее в бешенной пляске сердце.
Интересно, чтобы это могло быть? Мышь? Хотя нет, для мышки существо было крупнее. Может, крыса? Скривившись, передернула плечами. С детства терпеть не могла этих мелких гаденышей, у них такие мерзкие хвосты, а эти усики, ходившие ходуном.
– Бррррр, – меня аж передернуло. – Нет, все же Терентий отправил меня не в ту сторону.
Порывисто поднявшись с лавки, и подхватив свой чемодан, решительным шагом направилась прочь от отвратительного дома. Выйдя обратно к трем елеям, я растерянно заморгала, так как дальше пути не было. Лишь овраг заросший молодой порослью крапивы.
– Вот тебе и чай с плюшками! – от досады даже нос зачесался. – Вот тебе и Оладушки!
С правой стороны раздался едва слышный шорох. Скосив глаза, я нахмурила брови. Тощий мальчишка лет восьми сидел на ветке дикой яблони и с таким испугом таращился на меня, что аж дурно сделалось. Да, что же я такого сделала, что от меня в этой деревушке как черт от ладана шарахаются? Неужели мой вид городской модницы их так корежит? Если бы я была одета в замызганный халат, тапочки на босу ногу и платок повязанный на манер «а-ля колхоз», было бы привычнее, что ли? А вот, нет, вам, фигушки! Я не собираюсь под кого-то подстраиваться! Если не нравится, пусть не смотрят, глаза завяжут и вообще!
– Эй, ты! – окрикнула я его. – Иди-ка сюда!
Мальчишка, икнув, чуть ли с ветки не свалился, но вовремя опомнившись, еще крепче обхватил шершавый ствол руками, и вытаращил на меня глаза, цвета переспелого крыжовника.
– Я? – пискнул он, как-то неуверенно.
– А кто же? – уперла я руку в бок и отбросила надоедливую прядку волос от лица. – Разве ты видишь здесь еще кого-нибудь? Лично я, нет!
Мальчишка чуть живой спустился с яблони, и одернув свободную рубашонку, бочком подошел ко мне.
– С-слушаю, вас, – пролепетал он робко, словно всю решимость на ветке оставил.
– Скажи, милый ребенок, как тебя зовут? – постаралась придать голосу немного тепла и приветливости. Хотя, в сложившейся ситуации, далось мне это с превеликим трудом.
– Васёнок, – еще тише прошелестел мальчишка.
– Вася, значит, – кивнув, улыбнулась мальчугану. Уж больно забавный он был. Худенький, сквозь ткань рубашки аж плечики проступают, лохматый, словно буйная копна светлых волос, выгоревших на солнце расчески не знала. Но вот глаза, огромные, зеленые, были прекрасны.
Мальчик кивнул, соглашаясь быть Васей, и сложив по-сиротски тонкие ручонки на животе, продолжал молча смотреть на меня снизу-вверх.
– Вот, что, Вася, скажи мне, нет ли за этим оврагов какого-нибудь здания?
– Нет, – удивился моему вопросу Васёнок. – Только заросли крапивы, да болотина. Лягушки там по весне знатно квакают! Такие концерты дают, закачаешься!
Но меня лягушачьи концерты не больно привлекали.
– Скажи, кто владеет вон той развалюхой? – кивнула я в сторону видневшегося дома, разочаровавшего меня до глубин души. – Есть там хозяева или нет?
– Есть, вроде бы, – неуверенно ответил мальчик, уже смелее на меня глядя.
– А ты знаешь кто? – не отставала я, хотя Васёнок уже весь извертелся на месте словно волчок, явно желая убежать и играть с мальчишками на полянке, откуда раздавались радостные крики и смех.
– Д-да, – кивнул он.
– И кто? – начинала терять терпения я.
– Ведьма, – ответил мальчик, глядя прямо мне в глаза.
Я фыркнула, видимо это была какая-то шутка. Но мальчишка даже не улыбнулся. Ну, ладно, ведьма, так ведьма. Наверняка моя нанимательница была бабой злой и противной, вот и прилепилось к ней это неприятное прозвище.
– А где сейчас, эта ведьма? – спросила я Васёнка.
Мальчик вздрогнул, словно от холода, провел руками по тонким плечикам и ответил, как-то уж больно неуверенно.
– Не знаю я, – затем добавил, еще более не увереннее. – Пропала вроде как… третьего дня.
Что?! Аж взвилась я. Как это пропала? Как это пропала! Да еще третьего дня! Она же вот, сегодня звонила мне часов в пять утра, когда я тряслась в электричке по дороге в эти богом забытые Оладушки!
