Солнечная тропа

скачать книгу бесплатно


– Хорошо… Только больно глядеть на грешную землю. Но сегодня у меня радость: пришла пора, Егорушка, и тебе на свою тропу становиться.

Егор аж задохнулся от волнения:

– Так значит… Оленьке я помог?..

– Да, сынок, и так с тобой отныне всегда будет. Никто эту силу у тебя не отымет, если сам от слабых да хворых не отвернёшься. Что ж, возьмёшь себе такую ношу?

– Возьму, мама, – отвечает Егор.

– Тогда слушай. Много тебе нужно узнать, сынок, чтоб помогать каждому, кто нуждается, и всё, что сама умею, я тебе передам. А ты никому ничего не говори и жди меня снова.

– Матушка, – позвал Егор, – отчего ты раньше мне этого не сказывала?

– Раньше время тебе не пришло. Ну, Егор, до скорого свидания.

И растаяла, будто в серебряную пыль рассыпалась. А Егор вздохнул легко и крепко уснул.

Поутру проснулась Оленька веселёхонька, и следа на шее от болезни её не осталось. Старик на неё не нарадуется и всё Егора благодарит.

– Ты прямо чудотворец, парень. Давно этому научился?

– Не учился вовсе, – признался Егор, – и не помышлял об этом никогда. Само собой всё получилось.

– Ох ты!.. – заморгал старик. – Стало быть, Господь одарил тебя благодатью. Будешь заместо матушки нас, убогих, пользовать.

Вернулся домой отец Егора и, узнавши новость, растрогался:

– Благо, что материна сила не в землю, а в тебя ушла. Это справедливо Творец рассудил, – и благословил Егора.

Старик с дочкой ещё два дня у Сеничевых погостили и обратно засобирались.

– Надо нам домой спешить, своих обрадовать, – объяснил старик, – а то ведь не знают, жива иль нет наша младшенькая.

Дочка его поклонилась Егору и говорит:

– Всю жизнь буду помнить тебя и рассказывать, как ты меня спас.

…А ночью опять пришла к Егору мать. Села у изголовья, озарив горницу неземным светом, и сказала:

– Скоро, Егорушка, к тебе ещё придут. Ты не тревожься, я научу, что делать. А ты помогай всем, кто попросит. Какой бы ни пришёл человек – прими его с открытой душой. А теперь гляди – принесла я тебе с лугов и болот целебные травы, в которых таится сила матушки-земли…

И стал Егор учиться премудрости исцелять. Между тем слухи о нём быстро разошлись окрест, и потянулся к Егору больной люд. Никому не отказывал молодой знахарь, лечил всех с охотой, с улыбкой. Кого за один раз на ноги ставил, кому с собой снадобье давал, а иных оставлял у себя в доме и сам выхаживал. За труд ничего не требовал, что дадут – за то и спасибо.

Люди, Егора знавшие, почитали его чуть не за святого. Был он в самом деле очень прост, славой своей не гордился, со старшими обходился почтительно, с младшими – приветливо. Многие песковские девчата заглядывались на Егора, да он никого не выделял. Сердце молодого знахаря было занято другим – билось оно навстречу страждущим людям с такой неудержимой силой, будто хотело всех обогреть своим огнём.

А один раз случилось неладное. Привели к Егору, точнее сказать, принесли, древнего деда Кокошкина. Было ему столько лет, что уже дети его состарились, и принесли его внуки. Этот Кокошкин шустрый ещё был дед, даром что старше всех в Песках, а вот свалился в прорубь и занемог.

Увидал его Егор, и дрогнуло в нём что-то, будто кто шепнул со стороны: не жилец это уже. И в первый раз опустились у Егора руки. Кокошкин-внук и спрашивает:

– Что ж, обратно его нести?

– Снимайте с него тулуп и кладите на лавку, – говорит Егор.

Стал осматривать деда, а тот пытает:

– Ну чего, отбегал своё Прохор Кокошкин?

– Нет, дедушка, – отвечает Егор, – побегаешь ещё, дай только подлечу тебя немного.

– Ну, гляди, коли так… Прямо здесь меня воскрешать станешь, или мне домой ехать на своих конях?

– Здесь, дедушка. А коней этих отпускай, назад своим ходом пойдёшь. Давай-ка я тебя для начала разотру.

Достал нужную мазь и так взялся за деда, что бедный Кокошкин закряхтел:

– Ох, сломаешь ты меня, Егорка! Я ж не молодой, чтоб так меня мяли. Мне уже давно пора помереть…

И опять мелькнула у Егора странная мысль: «А что, если и впрямь поздно уже?» Но сейчас Егор этой мысли устыдился, а деду сказал:

– Неужто тебе жизнь надоела, Прохор Аверьяныч?

– Ох, милок, порой кажется, что и надоела, а нынче вот до того не хочется с белым светом расставаться…

– И не надо расставаться. Выпей вот и поспи, проснёшься – тебе легче станет.

Укрыл Егор деда тулупом и чувствует, что самому прилечь охота. А когда лёг, начало его морозить. Потом в жар бросило, и тело сделалось тяжёлым, как чугун. «Что со мной? – подумал Егор. – Надо бы и себе питьё приготовить…» Но ничего не успел: в голове зашумело, горница, наливаясь мраком, поплыла перед глазами, и провалился Егор в чёрную бездну.

Сколько пробыл он там, не живой и не мёртвый, Егор не знал, а очнувшись, увидел рядом мать.

– Ну, здравствуй, сынок, полегчало тебе?

– Сил нету… – прошептал он.

– Силы придут, – успокоила матушка и улыбнулась так кротко и светло, как живые люди не улыбаются.

Догадался Егор:

– Мама, это ты вернула меня из темноты?

– Я узнала, что с тобой худо, и поспешила сюда…

…И вспомнилось вдруг Егору, как он мальцом упал в колодец во дворе, вымок до нитки и потонул бы в ледяной воде сразу, если б не уцепился за подгнившее бревно. Егорка знал, что дома нет никого: отец в другой деревне, а мать ушла в лавку. Соседей кричи не кричи – не дозовёшься, да он и не мог кричать: тело свело и зубы у Егорки не разжимались. «Сейчас сорвусь», – подумал он и тут услышал:

– Сынок! Сыно-ок!

– М-ма-а! – замычал он что было сил.

– Держи, сынок!

Загремела над Егоркой цепь, и бадейка шлёпнулась в воду. Егор оторвался от бревна и упал на бадейку животом, руками её обхватил. Так его мать и подняла. Оттащила она Егора на солнышко, на горячий песок и всё твердила:

– Господи, спасибо тебе за сыночка!.. Господи, спасибо…

А после рассказала Егору:

– Я в лавке болтаю с бабами-то, вдруг сердце у меня как затрепещется да враз как оборвётся!.. Я и поняла, беда с тобой! Лечу домой, не знаю, где тебя искать, тут колодец на глаза попался…

Егорка мать слушал, но ответить ничего не мог – лежал на солнцепёке и дрожал, как народившийся щенок.

…Давно это было, а вот увиделось Егору так ясно, словно он и теперь ещё лежал на песке под жарким солнцем.

– Опять ты, мама, меня спасла, – промолвил Егор.

Мать погладила его невесомой рукой.

– Сынок, мы часто помогаем живым, только им невдомёк. А то бы многое людям по-иному виделось… Да чего уж, о другом хочу сказать. Когда нынче принесли к тебе Кокошкина, дважды ты усомнился, выживет ли. Этим и накликал на себя беду. Не поверил в свою силу, дрогнул ты, Егор, перед болезнью. А ей того и надо: почуяла в тебе слабинку и тут же вошла чрез неё. Ведь это, Егорушка, твой враг, ты её победить хочешь, а она тебя. Но твой-то дар от Бога и посильнее всех недугов будет. Тебе ли с такою силой да сомневаться?