Солёный вкус солнца

– Попадешь в немилость!

– Знаю, надеюсь только, что не велят казнить – улыбнулся Андрей.

После этого разговора Сергей стал появляться у Андрея с Леной часто, он заходил, просто пробегая мимо, иногда с Виктором, иногда один. Возникли отношения, напоминавшие дружбу. Андрею было тогда двадцать пять лет, Лене двадцать четыре. Сергей был значительно старше! Ему был тридцать один год! В отличие от них, он кое-что видел в жизни и в их глазах выглядел чрезвычайно опытным. Отчасти, это так и было…

Иногда, в городе Иерусалиме случались совершенно, волшебные ночи! Температура воздуха оказывалась настолько оптимальной, что человеку, одетому в футболку, шорты и сандалии не было ни холодно, ни жарко. Не возникало желания натянуть, например, еще рубашку или поменять шорты на джинсы, но не хотелось, также и холодной воды, и не надо было вытирать пот со лба.

Было идеально комфортно. Воздух был неподвижен. Тишину нарушали лишь изредка проезжавшие автомобили.

В одну из таких удивительных ночей, Андрей и Сергей вышли погулять.

Давно отбыла в далекую, и почти мифическую Москву царица Тамара. Вместо нее приехали жена Сергея, Вера и их дочь Аня. Маклерский Сергея с Виктором бизнес по каким—то причинам закончился, и оба они не спеша размышляли о том, что делать дальше.

Андрей, к этому моменту, завершил второй уровень обучения в ульпане, на третий (последний) он решил не идти. Он продолжал вкалывать в «Рамаде» и тоже задумывался о том, что делать дальше. Ничего определенного в перспективе не вырисовывалось…

В ту ночь, Вера уложила Аню спать (Аня была уже большая девочка, ей было семь лет), а сама пришла в гости к Лене. Через некоторое время подтянулся Сергей и, наконец, возвернулся с работы Андрей.

Ванька спал в комнате, а они сидели на кухне вчетвером. Сидели тесно, вокруг расшатанного прямоугольного стола, пили кофе со вкусными булочками, которые за недорого продавались на рынке Мохане Иегуда и болтали. В какой-то момент общий разговор распался на два отдельных. То есть, девчонки говорили о своем, а Андрей с Сергеем, о совершенно других вещах. Вот Андрей и предложил Сергею пройтись…

Вдоль по улице Аза спускались они с холма, на котором уютно спала респектабельная, сплошь населенная выходцами из Европы, Рехавия. Спускались к парку, лежавшему в долине между двух холмов. На одном, как уже сказано, находился их район, а на другом стоял Кнессет и еще несколько относящихся к правительственному комплексу зданий.

Все круче становился спуск и в какой-то момент, Андрею вдруг показалось, что он вступает ногами в холодную воду. Ощущение было настолько отчетливым, что он остановился. Сергей тоже встал, как вкопанный.

– Ты чувствуешь? – спросил Андрей.

– Конечно – ответил Сергей – еще б не почувствовать!

Они сделали еще несколько шагов вниз, и поняли природу этого удивительного эффекта. Ниже лежал слой холодного воздуха. И он, этот холодный слой, не стоял на месте. Он тек, подобно ручью, по дну долины и совершенно не смешивался с верхним, теплым слоем! Граница была настолько отчетливой, что ощущения были совершенно, как если бы они входили в воду. Они сделали еще несколько шагов и погрузились в холод с головой.

– Давай не пойдем туда – сказал Сергей – холодно.

– Давай – согласился Андрей.

Они повернули обратно, поднялись чуть выше, свернули с Азы на какую-то маленькую улочку, и через пару минут обнаружили слева уютный скверик. Они сели на скамейку под сенью ливанского кедра. Было совсем тихо, пахло хвоей, и сухие иголки шелестели под подошвами сандалий. Они закурили, Андрей откинулся на спинку скамейки, запрокинул голову и увидел сквозь крону дерева далекие звезды. Грустно было у него на душе почему-то последнее время, грусть стала его нормальным состоянием.

– Я сижу, и смотрю в чужое небо из чужого окна… – напел Андрей строчку из песни Цоя.

– Слушай, сколько же ты помнишь этих песен, стихов, а? Ты их заучиваешь? – спросил Сергей.

– Нет, конечно, – ответил Андрей – то что нравится как-то само запоминается.

– Я давно хотел спросить тебя. Может, я не понимаю чего? Мы очень разные люди. Вот ты зачем-то приехал сюда, семью привез, наверное, хотел чего-то? Чего?

– Как чего? – Андрей чувствовал подвох в этом вопросе, но еще не понимал, к чему клонит Сергей – из Совка соскочить хотел.

– И все? А зачем тебе это было надо?

Андрей хмыкнул, и собрался что-то ответить, но вдруг понял, что ответа на этот, вроде бы глупый вопрос у него нет.

– Ну, как зачем – сказал он, подумав – ты же сам знаешь, как там весело.

– А что там с тобой уж прям такого страшного было?

– Да нет, страшного, конечно, ничего не было, работал себе, ел, пил. Ну, ты же и сам все знаешь, почему спрашиваешь, Серег?

– А здесь, что ты думаешь делать? Так и будешь посуду мыть?

У Андрея засосало под ложечкой. Это был неприятный вопрос. Этот вопрос и без Сергея неясно маячил перед ним, но Андрей отмахивался от него, как от назойливого комара, уговаривая себя, что ответ, со временем, как ни будь проявиться сам. С чего это он, вдруг, должен проявиться? Об этом Андрей старался не задумываться. Почему? Только сейчас он понял почему. Потому, что думать об этом было страшновато. Андрей был подобен страусу, который прячет голову в песок. Он отчетливо почувствовал сейчас это, но опять не нашел в себе мужества увидеть вещи такими, как они есть.

– Ну, есть несколько вариантов – сказал он.

– Каких? – спросил Сергей заинтересовано.

В отличие от Андрея, склонного к туманной поэтике, Сергей предпочитал конкретные вещи и, видимо, возможность услышать про несколько вариантов, и проанализировать каждый из них, показалась ему интересной.

– Ну, во-первых, можно продолжать работать в «Рамаде». Со временем, когда нормально освою язык, могут повысить, могут сделать менагелем (начальником) смены. Им там не нравится, что все менагели арабы.

– Допустим. И сколько зарабатывает менагель?

– Не знаю. Но точно больше, чем мы…

– Скорее всего, не нам ного больше. Не в два раза. А какие еще варианты?

– Есть СОХНУТовские бесплатные курсы пере-квалификации…

– Переквалификации в кого?

– Ну, там разные специальности… Социальные работ-ники…

– Ты хочешь быть социальным работником? Сколько зарабатывает социальный работник?

– Не знаю. Откуда мне знать – сказал Андрей, почему-то начиная раздражаться.

– А я знаю. – ответил Сергей – Ты хоть одного мужика социального работника видел?

Андрей не видел.

– Знаешь почему? – Сергей повернулся к нему и иронично улыбался.

– Я понял тебя. По любому это больше, чем на мойке посуды.

– Это не факт, но дело, даже не в этом. – Сергей сделал паузу, вынул еще одну сигарету, чиркнул зажигалкой, не торопясь затянулся, и выпустив дым в черное ночное небо, продолжил – Как, наверное, хорошо работать менагелем в «Рамаде», водителем автобуса, социальным работником! Каждый день ходить на работу, работать восемь часов и еще два-три дополнительных часа. Каждый месяц получать зарплату, штуки три, а то и все четыре! В банке быть надежным клиентом, кредитную карточку дадут! Ссуду на покупку квартиры дадут, лет на 25! А почему нет? Выплатит к пенсии, молодой ведь!

Можно будет купить подержанную квартиру, «трешку» в Гило, к арабам поближе или новую, только не в Иерусалиме, конечно, в дыре какой-нибудь. Можно еще взять небольшой кредит и купить машину по алимовской льготе. Фиат Уно или даже Митсубши Лансер! Платить по кредитам, так с полторы тысячи каждый месяц, за коммунальные налоги всякие еще шекелей пятьсот, на жрачку еще семьсот-восемьсот, итого, на жизнь у нас остается штукарек. Надо еще отложить на отпуск, на шмотки, на технику какую, ну хотя б шекелей триста в месяц. Надо? Надо. Значит в остатке где-то семьсот… А чего? Нормально! На рынок придем, сядем в кафешке, шашлыков с чипсами заказать, пива… Нормально! Надежно!

Андрей слушал, и искренне не понимал, почему все эти правильные вещи, Сергей говорит каким-то саркастическим тоном? Да, все так. Ну и что в этом плохого?

– Сергей, – Андрей пытался понять, к чему вся эта речь – ведь ты в Москве, насколько я понимаю, жил совсем не так, как я? Чем ты там занимался? Я знаю, что ты работал инженером, но ведь не на зарплату же инженера ты Мерседес купил? Я так понимаю, что это здесь мы случайно в похожих положениях оказались, а там-то мы, видимо, принадлежали к разным классам, нет?

Сергей задумался на минуту, а потом сказал: Да, нет. Почему к разным? Ты работал и я работал. У тебя «двушка» на Преображенке была? Ну, а у меня, допустим, «трешка» в Измайлово с магазином «Рыба» под полом. Не вижу принципиальной разницы. Ну, форцой я еще занимался, потому машина была, «шестерка». Ты в своем кооперативе работал, поди, жил бы поскромнее, тоже машину мог бы купить. Я ж вижу, как ты соришь деньгами…

– Где это я ими сорю?! – удивился Андрей.

– А вот, что это за сигаретки у тебя лежат сейчас на скамейке? Причем, брошены так небрежно в мою сторону, мол бери не хочу, мол нам не жалко! И в компании любой, я заметил, на стол ты их так же кидаешь. Что за сигаретки?

– Whinston…

– Вот, то-то, что уже Whinston! Чего это мы уже Brodway курить не хотим? Мы работать начали! Доходы выросли! Джинсы вот на тебе новые, какие, если не секрет?

– Ну, Levi’s…

– Levi’s, кстати, одобряется. Джинсы, вообще вещи, надо хорошие покупать, они себя оправдывают. А вот, где ты их покупал?

– В «Машбире» (так назывался шикарный большой магазин в центре города).

Собственно именно там Андрей купил джинсы по единственной причине. Там висели ценники. Он знал, что в частной лавке, назовут заведомо завышенную цену, что там надо торговаться, а этого Андрей никогда не умел и не любил.

– Скажите! В «Машбире»! – протянул Сергей – а в старый город пойти? К арабам? Не судьба была?!

– Так у них же наверняка все левое!

– А вот не факт! Надо смотреть. Может, просто контрабандное, и дешевле в два раза, и лучше. Стиралку новую ты купил еще зачем-то…

– А как без нее? Ленка ругалась, что руками стирать приходится…

– Ругалась?! Вот, двадцатый век, а?! Женщина не работает, сидит дома, а руками постирать ей трудно! Ей стиральная машина – предмет первой необходимости!

– Нет, вот мне интересно, Сергей, а что, Вера у тебя руками стирает?

– Нет, конечно. Ты ж знаешь, еще царица Тамара надыбала стиралку халявную, на алимовском складе. Ты, кстати, там был хоть раз?

– Был. Там дерьмо одно. Разве ж эти… что-то хорошее туда отдадут?!

На склады эти, местные жители отдавали вещи, которые им были не нужны, старую мебель, технику, одежду. По идее, на первое время, репатрианты могли разжиться там всем необходимым. В реальности, Андрей на таком складе не смог найти ничего стоящего, да еще испытал острое чувство унижения под взглядами сотрудников.

– Так это ж надо там дежурить! Ловить! – сказал назидательно Сергей.

– Времени нет.

– Это у тебя сейчас времени нет, а когда было, в начале, чего не искал? Стиралку ту же?

– Да, унизительно, как-то… – ответил Андрей.

– Унизительно? Перед кем это ты чувствуешь себя униженным? Перед Ленкой?

– Причем здесь Ленка? Перед теми же сотрудниками склада…

– А какое, интересно, тебе до них дело?! Тебя волнует, что они о тебе подумают? Они и так думают, что понаехали «вонючие русские», хоть ты ходи на склад, хоть нет!

– Знаешь, они где-то правы. Действительно, ведь мы сюда к ним понаехали, и вряд ли им это может нравиться…

– А тебя это волнует почему?! Ты сюда приехал на законных основаниях. Никого не обманывал, кусок изо рта ни у кого не вырывал. Они транши американские под это дело получают. Стройки по всей стране! Квартиры эти впаривают по ценам нереальным. Я поэтому и покупать ничего не хочу, сейчас купишь, а потом все упадет, и будешь локти кусать. Все поднимаются! Строители, банки. Продавцы машин, техники, херни всякой! Кто сказал, что им плохо от того, что мы сюда приехали?! Наоборот, им отлично! И они еще и рожи кривят при этом!

Андрей думал. По-своему, Сергей был совершенно прав, и спорить с ним не имело никакого смысла, да и, пожалуй, невозможно было что-то ему возразить, но была у медали оборотная сторона, и эта сторона состояла из материй гораздо более тонких, чем те, о которых говорил Сергей. Андрей очень отчетливо ощущал их наличие, но рассказать о них Сергею не умел. Ему казалось, что Сергей его не поймет, сочтет дураком.

Он ошибался. Сергей все мог понять, просто далеко не все было ему интересно.

– Наверное, ты во многом прав – сказал Андрей, задумчиво глядя в начинающее светлеть небо – у тебя, конечно, больше опыта…

– А ты обращайся! – ответил Сергей – чего, чего, а например, вещи покупать, я тебя научу. Тратить – это не зарабатывать! – и он весело засмеялся.

– Слушай, – Андрей решился задать вопрос, который давно его интересовал – если не секрет, откуда у тебя Мерседес? Ты ж говоришь, у тебя шестерка была раньше…

– Не секрет. Они в Германии ничего не стоят, старые. Оттуда пригнал. Я его хочу теперь оформить здесь. При наличии алимовской льготы – растаможка копейки. И продать.

Он поднялся со скамейки.

– Пойдем. А то там нас девчонки, наверное, потеряли уже!

И они направились к дому. Андрей шел и думал, что, кажется, впервые в жизни, ему встретился человек, у которого можно чему-то реальному научиться. Сергей не унижал его, оделяя снисходительными инструкциями. Он, вроде, спорил с ним, вроде, как с равным, но в то же время, кожей ощущал Андрей, что многое из того, что ему предстоит, этот человек уже давно прошел, и на многие сложные для Андрея вопросы, он уже имеет ответы и готов ими делиться.

Прошло еще немного времени. Как-то утром, Андрей отвел Ваньку в сад, заглянул на рынок, купил там какой-то ерунды и направлялся к дому. Он двигался по узким улочкам Нахлаота. Начался декабрь, но вокруг продолжалось все то же бесконечное лето, разве вечерами стало чуть прохладнее. А тут, взглянув на небо, Андрей заметил, что что-то не так. Он даже не сразу понял, что именно изменилось, а все было очень просто! Просто небо, казалось, вечно голубое небо, было затянуто облаками. Такое было первый раз с момента появления Андрея в Израиле.

Он вышел из узких улочек Нахлаота на просторную площадь и огляделся. Темные, угрожающие тучи со всех сторон обложили Иерусалим. Подул ветерок.

– Неужели?! – подумал Андрей и машинально чуть прибавил шагу. Небо становилось все темнее, ветер все сильнее! Он шел через Рехавию. Ветер шумел, гнул старые кипарисы и ливанские кедры, поднимал с асфальта облака сухой хвои. Хвоя летела отовсюду с черепичных крыш, с деревьев, с тротуаров. Ветер был не горячий, как обычно, а свежий, прохладный. Дышать было легко и вольно. Андрей заулыбался. Что-то менялось! Он всегда любил перемены!

Он уже повернул на улицу Аза, когда хлынул ливень. Он хлынул сразу, как из ведра, стеной! Мутные ручьи мгновенно побежали вдоль тротуаров. Дождь был теплый. Улыбаясь дурацкой улыбкой, Андрей поднял руки к небу, навстречу водяным потокам. Вокруг было полно людей, но никто и не думал прятаться и убегать! Все шли не спеша, с такими же, как у Андрея счастливыми лицами, казалось, весь город, да, что город! Казалось, сама природа радовалась дождю!

Андрей не знал, что так, в течение считанных часов, в Израиль приходит зима. Довольный пришел он домой. Они с Леной вместе порадовались дождю, который скоро кончился, но свежесть и прохлада остались.

А на следующий день зима уже вступила в свои права. Столбик термометра опустился до десяти градусов, солнце не появлялось, воздух был сырым, дул ветер.

Они оказались не готовы. Пришлось срочно покупать Ваньке куртку, калорифер в квартиру, и еще много разного.

Израильская зима замечательна тем, что коротка, и потому жители земли обетованной предпочитают, хоть это и довольно странно, считать, что зимы у них нет вовсе. Потому, дома там, как правило, не имеют отопления, а зимняя одежда представляет собой кожаную, либо джинсовую куртку, джинсы и кроссовки. На счет одежды, надо признать, что на побережье этого, в принципе, достаточно, но в Иерусалиме, который стоит выше уровня моря метров на восемьсот, и где температура опускается иной раз ниже нуля, этого явно мало. Что же до отопления, то тут зима – катастрофа для населения и праздник для национальной электрической кампании «Хеврат хашмаль»!

Сырой ветер сифонит под неплотными дверьми и в оконных рамах, миллионы калориферов наматывают сутками киловатты на счетчики, и, получая счета за электричество, простуженные граждане хлопаются в обмороки!

Еще, наверное, следует рассказать, что центральное горячее водоснабжение в Израиле также отсутствует. Для желающих помыться зимой, квартиры оборудованы электрическими бойлерами. Каждое включение этого устройства, вероятно, сильно укорачивает жизнь счетчика, потому что частота его вращения на время подогрева воды, похоже, намного превышает предельно допустимую. Одного бойлера, на помывку двух человекоединиц, как правило, бывает недостаточно. Таким образом, чтобы вымыть семью из трех человек, бойлер приходиться греть дважды! И кто, спрашивается, будет компенсировать моральный ущерб?! Кто?! Израилетяне ненавидят Хеврат хашмаль, пожалуй, даже больше, чем арабский террор!

С приходом зимы завершился в городе Иерусалиме туристический сезон. Руководство отеля «Рамада Рениссанс» организовало экспресс-собрание трудящихся в помещении рабочей столовой. Руководство объявило трудящимся об окончании туристического сезона и, как следствие, резком сокращении количества гостей. Далее, руководство сообщило, что несмотря на эти трудности, вследствие временного этих трудностей характера, увольнять оно, руководство, никого не намерено. Просто будут выходные, и не будет дополнительных часов.

Это оказалось ложью, потому что с приходом зимы, многие трудящиеся придумали болеть, а в ресторане гостиницы, повадились проводить свадьбы, дни рождения, и прочие корпоративы. В результате, работы у официантов и сотрудников кухни стало едва ли не больше, чем было летом.

Тридцать первого декабря одна тысяча девятьсот девяносто первого года от рождества христова в городе Иерусалиме было как-то особенно холодно! До обеда Андрей сидел около включенной газовой плиты и читал Ваньке Вини Пуха. Он, Андрей, очень любил эту книжку. Ваньке это было, видно, немного рановато. Он быстро уставал и хотел играть в машинки. Андрея это раздражало, ему очень хотелось, чтобы сын разделил с ним любовь к этой замечательной книге.

Лена сидела в комнате около калорифера и по обыкновению что-то рисовала. Было ясно, что новый год будет весьма условный, потому, что Андрею предстояло работать, минимум до двенадцати, это во-первых, во-вторых в Израиле это вообще не считалось праздником.

Что касается до друзей, то тут тоже был сплошной облом. Виктору так не понравилось наступление зимы, что он выпросил в банке «American Israel» краткосрочный кредит в размере 20000 шекелей, тогда, примерно, 7000 долларов, и собрав манатки, следом за царицей Тамарой, свалил, негодяй, в Москву!

Сергей с Андреем смеялись, что вряд ли там теплее.

В гости к Вере приехали родители, а Сергей занимался продажей Мерседеса. Он носился по городу, показывая машину потенциальным покупателям, торговался, был очень серьезен, и вообще, контакту недоступен.

Андрей купил бутылку дорогой водки и был полон решимости после работы, назло врагам и обстоятельствам, все равно, хоть как-то новый год отметить!

По дороге на работу, в джинсовке, он замерз. Дождя не было, но дул ветер, и холод был какой-то необыкновенный.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.