Однажды произнесённое тишиной

Однажды произнесённое тишиной

Ван Клевер

© Ван Клевер, 2019

ISBN 978-5-4496-7497-5

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Книга 1. Пожалуйста, читайте про себя

Предисловие

Всего пару слов для первой страницы. Моя скромная просьба ко всем, открывшим эту книгу: «Пожалуйста, читайте про себя». Не спешите произносить все эти слова вслух при других людях. Написанное не только и не столько для ушей. Не могу утверждать точно, но ощущениям своим верю – песни должны быть спеты, а стихи впитаны наедине с собой в тишине и сохранены в душе. Стоит озвучить, и они потеряют часть своего волшебства, но приобретут совершенно ненужные интонации, которые в них не вкладывали. Пусть эти строки так и останутся шёпотом, не произнесённым вслух; мгновением жизни, не запечатлённым на фото; шелестом ветра в вечерней листве.

Спасибо тебе, тот, кто помогает мне идти по жизни.

На каждую из моих ошибок ты даёшь мне самый лучший шанс.

На каждое из заблуждений – время и путеводный свет.

На каждый день не в счёт – возможность это исправить.

Приходит время и каждый из нас отправляется в путешествие. Так же неспешно как маленькое семя, мы начинаем чувствовать что-то неописуемое внутри. Пусть крошечные, ничтожные, несравнимые, но уже начинаем осознавать свою суть, свой смысл. И вот уже тесным становится наш мир внутри семени и всё сильнее необъяснимо тянет вверх. Всё нестерпимее ожидание чего-то удивительного. Всё чаще начинает сниться по ночам то, что мы однажды назовём «светом», когда поймём и почувствуем его близость и тепло где-то совсем рядом. Набираясь сил внутри кокона-семени, мы будем терзаться вопросами: «Почему сейчас так темно? Что за странные сны и мечты о том свете, который я никогда раньше не видел? Фантазия это или просто глупости, которые надо отбросить и жить себе дальше?»

Вырвавшись из семени хрупким ростком, мы сделаем маленький шаг в своём путешествии в этот мир. Вместе с этим миром. И будем очень удивлены, не увидев света своей мечты. Но, когда придёт время, начнём понимать, что таков наш путь и земля отдаёт нам все силы какие только может, какие мы только в состоянии впитывать. Бережёт нас, пока мы крепнем и тянемся вверх, считая помехой то, что спасло нас, укрыв от холода.

Поэт остаётся неузнаваем,Тих, безличностен, одинокИ просыпаясь первым трамваемУтра города взводит курок.Поэт от имени отказался,Свою историю сжёг дотлаИ только в строчках своих осталсяВ надежде дожить до тепла.Поэт отдельно от человека,Чьи руки пишут обязан жить.Он отголосок другого века,Он заходил сюда погостить.А тот, кто пишет слова поэтаИмеет имя, семью и дом,Но каждый вечер, мерцая светом,Они склоняются над листом.Говорят, что рукописи не горят.Странно, а я жгу одну за одной подряд.Но не проводи параллелей с убийством —Я жгу лишь те, что пропитаны неверным смыслом.Те, что всердцах я писал и злобою,Острие словно в яд погружал. ПопробуюОставить лишь те, что учат хоть чуть терпениюИ любви. И ты писать погоди ненависти рождение.Этот огонь лучше сам погаси. Дождись,Когда ярость остудят прощенья дождиИ ты не откроешь ответаО том, что делиться и приходить к листамНужно только со светом.Только со светом…Кто мы если не звёзды, вплавленные в сердца,Если не дети, к свету тянущиеся в небеса,Если не солнце, что льётся тысячами лучей,Кто мы если по капле не соберёмся в ручей?Если на этой планете ты остаёшься ничей,Если задует эхом печали пламя многих свечей,Кто мы, если не ветер, запутавшийся в листве,Если на этом свете я не приснюсь тебе?Кто мы, если за грани не будет сделан шаг,Если после скитаний вернёмся снова во мрак,Если дойдём до точки, слепо веря другим?Флаги, ленточки, строчки, лживо вплетённые в гимн.Кто мы, если не вечность, ищущая себя,В гранях переливаясь оттенками янтаря?Если не сила мысли, если не воля, тоКто же, скажи мне, кто же… Кто же мы… Кто?Сможешь ли ты мечтать, если в городе станет тихо,Если вся суета и дыхания стихнут где-то совсем вдали?Сможешь ли ты узнать из наброска узор для триптиха,Если сумерки всю паутину дорог будто бы обнялИ?Станешь ли ты молчать в полуночном густом тумане,Если сердце сожмётся пружиной, взведённой в грудиИ монетой затерянной смелость отыщешь в карманеВсем сомнениям, словно на выдохе, скажешь – уйди?Сможешь ли ты шагнуть в запределье,                                                    что вмиг распахнётсяДля того, кто узоры ключа от замков подобрал?И как в вечности ты или вечность в тебе отзовётся,Когда вдруг осознаешь, как крепко ты спал?Сможешь ли ты узнать, как родство через кровь,                                                                    через поры,Через что-то без имени и неподвластное тьмеПереполняет и расчленяет тебя на просторыИ сливает в единое с каждой частицей на этой земле?Как вплетается неотделимо в дыханье,В каждой клеточке, в каждой частичке заря,Тёплый свет, предвкушение, осознанье,Что ты вечен и что существуешь не зря…Что иллюзий и замков, надуманных сонмыКак волною смахнёт у тебя на глазах,Когда ты перестанешь растерянно-соннымВместо силы выпитывать злобу и страх…И увидеть, что соткан и создан из светаДолжен бережно лета тепло передатьТем, кому до сих пор не приснилось всё это,В ком мечты начинают едва прорастать.Я менялся местами с ночью,Распахнувшись закрытым окном,Иногда уходя в точку,Иногда становясь огнём.Рассыпался листвой, рыдая,Жёлтым блеском срывался внизИ вопросом себя пытая —Я художник или эскиз?Я менялся местами с луноюИ ловил на себе взгляд,Я менялся местами с собоюТысячи раз подряд.Что бы только намёк малый,Похожий на детский каприз,Получить на вопрос усталый:Я художник или эскиз?В кружении дней и летящих минутСо скоростью тысячи стрел,Я видел, как годы рекою текутИ думал: «Что я успел?»Смотрел в тишине на багровый закат,На солнце, плывущее вниз.Застыло мгновенье и на рукахУвидел свою жизнь.Она то бежала прозрачным ручьём,То камнем лежала ниц.Я был в основании, был ни при чёмИ стаями был птиц.Шагая дорогой извилистых троп,Ведущих часто кругами,Я падал в событий водоворот,Размахивая руками.Сегодня, почти что в начале пути,Себе напомнить хотел,Что надо, отбросив сомненья, идти,Чтоб вовремя я успел.15.05.2004Усни над листами, поэт-полуночник,Найди в себе силы наполнить душойСлова и когда-нибудь эхо закончитТо дело, что мы начинаем с тобой,А может быть годы тебя не заденутХолодной и приторной патокой сна,И только к хорошим стремясь переменамТебе улыбнётся влюблённо весна.Мечты в поднебесье остыть не сумеют,Улыбку не скроет на маске оскалИ ты, отыскав то, что сердце согреет,Взлетишь, а не рухнешь с заточенных скал.И крылья расправятся в смелом полётеТого, кто когда-то и думать не могО том, что однажды вы тоже поймётеИ тоже шагнёте за этот порог…

Я хочу написать историю не только о том, как люди выживают, захлёбываясь каждым часом своей повседневности надоевшей и опротивевшей. Каждый день, каждую минуту за нами всё ещё остается право выбора – возможность творить чудеса.

Мы едем по городу, уткнувшись в размазанную на стёклах грязь, не замечая чего-то вечного, действительно настоящего, необычайного, живого. Проходим по знакомым улицам, уворачиваясь от вечно спешащих встречных, ругая дождь, смахивая холодные капли, переступаем пороги своих крепостей и исчезаем из поля зрения.

Прячемся, кто как умеет, в мягких диванах под телевизором, под одеялом, за стопкой газет или монитором компьютера, за шумными вечеринками и банкетами, за рюмочкой чего-то покрепче, за сигаретным дымом. Отвлекаем себя, упрощая, скользя по поверхности и не вникая. Пытаемся заглушить лишь растущее с каждым днём ощущение пустоты и одиночества. И ещё чего-то невыносимого – не то осадка, не то привкуса к каждому пробуждению утром, смысл которого всего лишь в трех простых словах: «что-то не так». Проблемы полов, возрастов, отцов и детей, в семье и на улице, в институте и на работе – все они каким-то образом связаны и задеты этой фразой: «что-то не так».

«Всё равно, всё равно, всё равно» —Звонким эхом, осколком на вздох.«Не дано, не дано, не дано» —Кто-то шепчет – «иссяк и засох»,Опускает ладони на холодИ спускает себя под откос,Выдыхаясь в уставший осколок,Выцветающих детских волос.И закатное тусклое эхо уходитПо глазам и по сердцу, едва задев.И давно никому на свободеНе нужны голоса нараспев.Всё равно, если шёпот растаетИм всегда было так «всё равно».Только сердце моё сияетИ не хочет падать на дно.И хотя с моих губ пороюСрывалось каплей в окно.Не моё, всей своею душою,Не моё это «всё равно».13.01.2005Молишь о ней порою, ищешь в себе до надрыва,Как у последнего рубежа,Потрошишь себя истово, без перерыва,В поисках где же она – душа?Вечер сидишь потом, мысли на стену,Как диафильмом крутится череда.Кто-то сказал – мы морская пена,На берег бросает нас время-вода.Не станет руки этой, сухожилий,Костей не станет, не станет ведь…Мы же в школе всё проходили,Органической химии грызли твердь.Что же мечется крохотною синицей,Замирает трепетно так во мне,Почему всё это мне будто снится,Оживает радостно по весне?Что с постели сбрасывает с рассветомИ до поздней ночи изводит листы?Может это просто осколок света?Ну не можешь это быть только ты!Нет ответа, молчит твоё мирозданье,На ладони бескрайней тебя держа,И ты чувствуешь что-то, словно дыханье,У последнего самого рубежа.30.01.2015Мне, наверное-то, и немного надо,Выплакаться, выпотрошить себя в тишину.Приходи, если хочешь, я на дне ВолгоградаПод собою прошлым провёл черту.Как плохой детектив, запутан и вечно курит,Не на тот в ночи нападает след,Я смотрю в глаза разъярённой буреИ меня, наверное, больше нет.Или был, но вышел купить на вечерПачку чая крепкого, чтобы сидетьДо полуночи, что навалилась на плечи.Ну а память – в нагрузку тугая плеть.Каждый узел больно взрывает кожу —Это эхо самой плохой войны,Когда сам себе оказался долженИ в два раза больше чувство вины.И курить уж бросил, и чай остывшийНа столе, и звёздная ночь молчит,А ребёнок мой, тот, что внутри, чуть слышноВыстывшим голосом говорит.И ты смотришь пристально с замираньемВглубь себя на свет извлекая мракИ слезами растрёпанное сознаньеЛишь один вопрос оставляет – как?И сюжет простой не закручен лихо —Не из высшей лиги это кино.Просто ты скончался совсем уж тихо,Просто умер духом, причём давно.А мальчишку в саже с коленкой рваной,Что из детства машет тебе рукой,Ты закрыл, как мама когда-то в ванной,И теперь не знаешь, кто ты такой.Серый пепел, выцветшие узорыНа обоях кухни, истлевший ты.Ну какие с ребёнком могут быть споры?Ну признай ты это хоть у черты.Ведь тебе, сам знаешь, немного надо,Но с собой мириться сложней всего.Там внизу – шипящая автострада.Это тоже выход, правда через окно.Подоконник подобен черте подведённойИ решимость кинуться с головой,Но ребёнок рвётся, как умалишённый:«Что ты делаешь, сволочь, я же живой!?»Свой последний шаг всё же будет сделанНе за окна, к шипящей в ночи змее,А за стол в слезах, за свои пределы,И при этом всё же навстречу себе.Прогореть, измучиться, износиться вовсеМожет каждый и смерть – это выход простой,Но тебе наука пришла, готовься,Научиться правильно жить с собой.И не с той гордыней, не с пеплом страха,А с ребёнком, наверное, лет десятиВ неопрятной выгоревшей рубахе,И не ты его – он тебя может спасти.Когда тьма к порогу придет беспокойноИ старуха сгорбится над тобой,Он тебя толкнёт и тропой окольнойУведёт куда-то к себе… Домой.Ты так красиво исполняла, что хотелось веритьИ я поверил бы, если б не смотрел в глаза,А в них: скомканное детство, дорогие двери                                                                   машинИ новомодных бутиков полоса.Гонки за временем, доля страсти на мигИ ни одной привязанности, кроме сигареты.Да ещё зеркало и твой сияющий лик,И бриллиантов блеск в лучах фальшивого света.Выгоревший томик неизвестного пера,Оставленный на растерзание голодному прибою.Солнце будет прятаться в море до утра,Непроницаемая чернота твои глаза закроет.Сиянье телом на небосклоне клубов,Без перерыва дым и тонкое жало коктейлей,Потом по шее змеёй скользят чьи-то губыИ на постели утром мысли: «Было ли на самом деле?Или это угар и перебор свободы?И в этом ли она свобода, если что-то колет внутри?»Куда уйдёт красота, спустя какие-то годы?Теперь вы просто в эпизодах, леди, раз-два-три…Небо. Мысли. Осень. Листья.Слово снова словно выстрелЗамирает в тишине, наполняя смыслом:Небо. Мысли. Осень. Листья.Выдох слабый. Бег на месте.Задыхаюсь от тумана, зависти и лести,Наполняюсь ненавистью против своей воли.Мучаюсь и выбираю – толи, толи, толи…Опускаю руки, уступая лени,От воспоминаний боль, следы кровотечений.Прекращаю думать, наугад читаю,Начинаю нервничать и сам не понимаю.Вспоминаю старое, ошибаюсь дважды,Где-то в глубине себя поднимая жажду.Выхожу на улицу, становлюсь теньюИ ищу внутри себя капельку терпенья.Стены. Холод. Пусто. Гадко.Трачусь слепо. Без остатка.И прошу прощения у себя за что-то,Так хочу научиться делать повороты.Вера – тоньше. Чувства – реже.Осознание ошибки комом снежнымНакрывает сверху, но хочу подняться.Шепчут губы: «не сдаваться…».

«Прости меня» – я прошу в небеса.

Застыли фотоснимком мои мгновенья,

Солёными каплями разъедает глаза,

Осколками криков лопается терпенье.

И стало стыдно, страшно за полудни

И пустоту, разлитую серым в теле.

Не уходи за… не гаси мои огни,

Не оставляй выжженным на постели.

Не ставь на мне крест – я не хочу быть каменным,

Равняясь с толпой, заполненной пустотой.

Пускай так неправильно, но лучше быть пламенем,

Чем никогда не касаться облаков щекой.

Приди ко мне, пускай посреди ночи,

Ругай до слёз, я этому буду рад,

Но только ругая, скажи, между прочим,

Что всё-таки путь мой ведёт не назад.

На пределе. Растают усталые листья,

Бросит осень под ноги мокрые кисти

С пожелтевшим оттенком оранжевой пыли,

Нас догнали дожди и туманы накрыли.

На пределе. И серыми стали дороги

– Тебе грустно, скажи? – Наверно, немного.

Это что-то внутри, это где-то в душе.

Может сердце стучаться устало уже?

Но не будем об этом, просто старые раны.

Лучше чаю покрепче. Достанешь стаканы?

Посмотри за окно – им сегодня не спится,

Стая белых огней, магистральные птицы,

Набирают разгон, убегая отсюда,

Если хочешь кури. -Нет, сегодня не буду.

Я люблю, когда дождь, но сегодня не то.

Помнишь летом на пляже песок золотой?

В самый ливень попали, носились как дети

И счастливее не было нас на планете.

Где же это теперь, почему мы грустим?

– Потому что мы нового лета хотим.

Только осень нужна и тоска под грозой,

Чтоб мы поняли важное что-то с тобой.

Чтобы прошлое снова для нас оживало

И дождями обиды и слёзы смывало,

Забирая с собою осколки надежды,

Чтобы утром мы снова смеялись, как прежде.

И поэтому грустно на этой неделе,

Потому что мы оба с тобой на пределе.

Я видел у края в горящем закате

Пепельный замок без каменных стен.

И губы мои зашептали мне: «Хватит,

Я буду идти, я ищу перемен!»

Пускай всё пройдёт чередой повторений

И я, окунаясь в огонь или в лёд,

Пройду без возврата хоть сто измерений,

Но только бы это был путь вперёд.

Только бы сердце в висках отдавалось

И душу тянуло за тонкую нить,

Не марионетка я, что поломалась,

Я кукла, которой так хочется жить.

Пускай кто-то сверху смотрел, замирая,

И мысли мои на ладони листал.

Вы слышите? Я вас уже замечаю.

Смотрите в глаза, я ещё не устал.

Топчите и ставьте меня на колени,

Но я поднимусь, потому что хочу

Быть первым собой изо всех поколений,

Кто смело в лицо посмотрел палачу.

Давите меня, испытанья бросая,

Я слёзы свои удержать не смогу,

Но где-то внутри я уже понимаю,

Что жизнь – это танцы в холодном снегу.

Вы дали мне руки из мягкой пластмассы

И волосы выбрали глазкам под цвет,

Но я изнутри переполнился красным

И вправе увидеть однажды рассвет.

Что-то там уже вдогонку, намёк тонкий

И через секунду тишина рвёт перепонки.

Стой ветер. Для чего мне это равновесие?

Я сказал многое? Слишком. Бесимся.

Рвём куски, кидаемся словами-пулями,

Зеленеем от тоски, протирая стулья, мы

Слушаем по сотне раз доводы от разума,

А потом приходит час для недосказанного.

Вот оно, так-то, – стали скалозубами,

На минуту ярости поток не удержали губы

И в лицо едкими липкими старыми

Брошенные слова: «Посмотри, кем же стали мы?»

Я поднял голову. Из беззвучного зимнего неба на меня пристально смотрела вселенная. Она была так невыносимо далеко, что разглядеть её было невозможно, но я чувствовал, что она смотрит. Что я скажу ей, когда стану ближе или, когда пойму, что она всегда была рядом? Какие вопросы я задам? Смогу ли я ответить на хоть сколько-нибудь простые её вопросы или буду стоять смущённый и сгорающий от стыда?

Никто мне не ответит, даже если я произнесу это вслух. Я лишь нарушу симфонию тишины и падающих снежинок. Разлучу их восхитительный союз, что рождается на тонкой грани света от фонаря и успокоившейся бархатной ночи, которая дышит так незаметно, что даже самая лёгкая снежинка едва подрагивает, стремясь к земле. Нет, этой гармонии я сейчас нарушить не имею никакого права, потому что я их чувствую.

Падают ли они или летят? Падаем ли мы или летим? Живём ли мы или спим? Знает ли снежинка, что за судьба уготована ей? Знает ли снежинка, как она важна для этого мироздания? Как она важна для меня сейчас? Знает ли Она, как важна для меня сейчас?

Слова всегда скудны и их всегда мало, а тишина всегда исполнена. Мы можем говорить всю ночь напролёт и не высказать самого главного, даже его маленькой толики, а можем молча посмотреть друг другу в глаза и в полной тишине сказать абсолютно всё. Совершенно всё, что хотели сказать. А порой и то, что не хотели…

И я не знаю, с каких пор я стал доверяться так тишине. С каких пор я перестал читать вслух и стал просить друзей не цитировать стихи, а читать их «про себя» в прямом смысле. С каких пор я стал верить, что тишина может подсказывать правильные ответы или наводить на вопросы, которые откроют тебе и весь мир вокруг и самого тебя. Не знаю, с каких пор, но сейчас я снова доверился ей и сделал шаг в сторону, чтобы почувствовать, как кружится снежинка – да-да именно та самая снежинка. Как она прозрачна и чиста. Сколько волшебства заключено в ней. Ты скажешь, наверное, – глупости – замёрзшая капля воды, химия и физика. Да – химия, да – физика. Но и душа. Ты не забыл, что это такое? Для тебя не стали привычными такие выражения как «душевный», «одухотворённый»? Не опустели ли для тебя такие слова как «трепет», «нежность», «доверие».

Задумайся, если в твоей системе ценностей, в твоей наспех за несколько лет нарисованной картине мира, за этими словами ничего не стоит и ничего их не наполняет – может быть и картина твоя бездушна? Неужели ты думаешь, что этот мир и всё вокруг может обходиться без души? Неужели ты думаешь, что ничего, кроме набора формул, систем и законов не заложено в самое основание тебя, глубже, чем ты можешь себе представить? Неужели ты думаешь, что ты умнее этой маленькой трепетной снежинки, которая в своём удивительном полёте не-то задумалась, не-то замечталась? Неужели ты думаешь, что можешь нарисовать круг на земле и заставить себя верить, что за его пределами всё совершенно такое же, как и внутри него?

Неужели ты ещё думаешь?

Прости, но я сейчас – нет. Мыслью я лишь проскользну по краю знакомых образов, проведу параллели и аналогии, подстрою под шаблон. Спасибо, я сыт этим. Этот вечер, этот снегопад, полный умиротворения, эта ночь и эта далёкая вселенная, что смотрит на меня, не заслужили всего лишь мысли.

Я протяну им навстречу всего себя, каждую свою клеточку, каждую свою частичку и на мгновение растворюсь с ними в этом удивительном танце. Не будет ни стрелок часов, ни количества ударов сердца, потому что у времени отпадёт необходимость напоминать нам о своём присутствии.

Я не знаю кто я и где я, но это по крайней мере честные ответы. Честные ответы честной снежинки. Той, что не чище и не лучше других, потому что лучше не бывает и никогда не было. И пусть прохожий не заметит, как всколыхнётся снежное покрывало, которое весь вечер укутывает всё, что внизу затаилось и ждёт весну. Пусть он не увидит, как тень, выскользнувшая из подъезда, замрёт на мгновение, подняв голову вверх, а затем глубоко вдохнёт и на выдох растворится в морозной тишине. Пусть не заметит, как под одним из ближних фонарей, на грани света и ночи, вдруг появится совершенно неуместная здесь снежинка. Пусть не заметит прохожий. Пусть не заметит никто, кроме неё. Той, на чьи губы, что озаряют всё вокруг волшебной улыбкой, ляжет эта неуместная снежинка и растает снова и снова не задавая никаких вопросов, а неся всего лишь один простой ответ.

Как получилось это,Как я посмел влюбитьсяВ маленький луч света,В самую светлую птицу?В крылья её широкие,В запах далёких небес,Взмахи такие легкие.Влюбился я наотрез.Взгляды такие ясные,Чище прозрачных вод,Руки мои страстныеИщут уже год.Лопнуло бы заклятие,Кем-то подкинутый страх,Чтобы в её объятия,Чтоб на её губах.Чтоб для неё и вместеС птицами в высоту.Туда, где звучат песни,Там, где цветы цветут.Сыпятся с неба звёздыИ кажется мне, что снитсяРядышком спит, возлеСамая светлая птица.7.08.2004Я видел цветущую, полную сил,Красивую, как вдохновенье,Её и так сильно у неба просилСвидания, хоть на мгновенье.Я видел, как эти большие глазаСмотрели куда-то мимоИ так захотелось о чём-то сказать,О чувстве неуловимом.Хотелось сказать, что приходит веснаИ без неё невыносимо.Зачем же так ласково смотрит она?Смотрит куда-то мимо.18.03.2005Неба утренние взмахи,Крылья – облака,Листья – крошечные птахи,Солнце на руках.Замирающие взгляды,Тонкие черты,Моих мыслей водопады,В каждой из которых Ты.***Пускай все твердили про горб за спинойИ падал лицом в пыль я,Да только с тобой расправляю волнойОгромные белые крылья.Я рисую устало прямую, изгибами делаю такт,Как будто бы и живую. Линии гибкой шаг.Мягко касаясь края, медленно, еле дыша,Я над листом порхаю, словно на нём душа.Словно глаза с наброска могут меня понять,Сколько же перекрёстков, сколько же рек вспять?Чувства, какие были, стали одним вразИ для меня оживили солнце твоих глаз,Чтобы шепнул устало, слова в тишину роняя:«И целого мира мало, когда по тебе скучаю».28.04.2006Я открою глаза, подышу тишиной,Темнотой полуночного бреда.Мы случайно сегодня уснули с тобойПо разные стороны пледа.Шумный праздник затих и теперь для меняОтдаётся стихающим эхомДо конца не ушедшего старого дняИ твоим ласкающим смехом.Все легли, где попало, друг к другу спинойИ на разных краях дивана,Мы случайно, наверно, уснули с тобой,Наверно случайно – странно.Открывая глаза, я увидел тебяВ очертанье ночной тени.Безмятежную, нежную словно дитя,Прекрасную без сомнений.Я держал твою руку, сжимая ладонь,Ещё до того как проснулся,Не сумев удержать полыхнувший огонь,Губами к тебе потянулся.Прикоснувшись к лицу твоему на мигПочувствовал, что тону я,Но не вырвался стон, не вырвался крикОт этого поцелуя.И пускай тяжелее от этого мне,А память подобна свинцу,Только мы, засыпая спина к спине,Проснулись лицом к лицу.1.05.2004Незабудка, настойчиво, ласково, чуткоЯ к тебе прикоснуться губами хотел.У нас не было месяцев, только минутка,Чтоб собою заполнить строчки пробел.Незабудка, зачем ты ночами гуляешь,В сновиденья ко мне заходя иногда,И тепло поцелуев во мне оставляешь,Убегая с рассветом, сквозь пальцы вода?Незабудка, лучами далёкого светаТы приходишь и манишь меня за собойИ не надо вопросов, не надо ответов —Я тянусь за твоею зовущей рукой.Время вырвет листы, перекинет мосты,Но надолго запомнится мне,Как однажды случайно коснулся мечтыИ губами искал незабудку во сне.Я стал бы снежинкой, что в первый мороз,Одна из бесчисленной стаи,На губы твои, будто бы не всерьёз,Легла, чтоб от счастья растаять.Я стал бы прекрасным весенним цветком,Напившимся утренних рос,Чтоб так, ненароком, тайком, лепесткомКоснуться твоих волос.Я стал бы бледнеющим лунным лучом,Что через всё небо стремится,Чтоб только увидеть тебя перед сном,Запутавшись в мягких ресницах.И строками стал бы чудесных стихов,Чтоб только они домчалисьК тебе и сплетением ласковых словВ душе навсегда остались.15.04.2004

Иногда просто хочется сесть и начать писать. Не потому что это нужно будет кому-то, а потому что это жизненно необходимо мне. Это я не успеваю за своими мыслями, понижая скорость и концентрируясь на том, что пишу. Так я прихожу к себе. Мне это нужно. Пускай не самыми красивыми фразами, пусть короткими предложениями, но это диалог с чем-то более важным во мне, нежели будничная суета и заботы. Нет, они не лишние и не скучные. От них не надо избавляться, но такие минуты отъединения нужны, как глоток свежего воздуха. В такие моменты, когда я делаю очередную заметку, я расслабляюсь и задаю простые вопросы, чтобы найти простые ответы. Нужно ли мне что-то ещё в эти моменты?