скачать книгу бесплатно
Ангелы, строго соблюдая, заключенный с планетой договор, старались во всем следовать принципу разумной достаточности и не излишествовали в своих бытовых устремлениях.
Они не спеша, обустраивались в самых, как им казалось удобных местах, и очень щепетильно заботились о том, чтобы не нанести существенного урона окружавшей их природе.
И только неугомонный де Базиде вдруг, ни с того, ни с сего, выпав из общей обоймы, затеял невиданное по своему размаху строительство.
Неизвестно какая муха укусила расторопного Шевалье, но он, не смотря на подначки, а иногда и откровенные издевательства со стороны своих бывших однополчан, сперва тщательно спроектировал, а после приступил к возведению настоящей средневековой цитадели, намериваясь впоследствии превратить ее в «Резиденцию господ де Круа».
Причем, к удивлению остальных колонистов, своей суетливой деятельностью наш горбоносый Шевалье, почему-то совершенно не раздражал Зею. Хотя, при ближайшем рассмотрении, это загадочное обстоятельство объяснялось очень просто.
Сметливый и изрядно трепанный жизнью Мишель проводил все свои работы исключительно вручную, разумно применяя примитивные технологии, основанные на использовании только природных материалов. Синтетику и заменители он на дух не переносил, а молекулярным синтезатором пользовался только тогда, когда: «Жизнь припирала к стенке!».
В своих частых беседах с Ярославцевым француз с гордостью заявлял: «Здесь каждый камень мной отесан, намолен, и не раз пропитан потом!».
Однако «старый прохвост» конечно же, немного лукавил, намеренно выпячивая свои личные заслуги. Дело в том, что Шарлота совсем недавно произвела на свет уже пятого пацана, причем их старшенький успел разменять седьмой годок, и теперь благодаря ее женскому героизму знаменитая «Стройка века» практически не испытывала дефицита в рабочих руках.
Помимо самого де Базиде, маленькая семейная бригада горбоносеньких каменщиков копошилась от рассвета и до заката над возведением замкового фундамента.
При этом Гаврош создавал не «некое подобие их будущего родового гнезда», а строил добротное, многофункциональное, крепостное сооружение, словно рассчитывал в скором времени выдержать в нем многовековую осаду.
На этой почве наш заносчивый фортификатор вдрызг рассорился с Дормидонтовым, и Славяне, с треском, изгнали его из членов своего знаменитого братства.
Хотя Мишель, при случае, не раз намекал Ярославцеву, что дело здесь вовсе не в его непомерных дворянских амбициях. Просто он как-то решил немного приударить за Ксюхой Дормидонтовой, ну и нарвался на ответную реакцию со стороны ее ревнивого супруга.
Костя отнесся к объяснениям Гавроша философски. Шевалье и раньше имел моду частенько ходить налево, за что бывал неоднократно бит своей обожаемой супругой. Однако после непродолжительных и бурных разбирательств в их семье неизменно наступало перемирие, которое заканчивалось страстными объяснениями в любви, клятвами в гробовой верности, и милостивым отпущением грехов.
А вот друже Ратибор, в отличие от француза, очень гордился тем, что сумел-таки сдержать свое слово!
Следуя «Незыблемым традициям славянского движения», он расселил своих единомышленников на обширной плодородной равнине, и основал некое подобие патриархальной общины.
«Славяне», как и было, задумано, расположились небольшими, семейными хуторами, на которых занялись сельскохозяйственной деятельностью. А совсем недавно, не смотря на свои языческие закидоны, на радость отцу Петру, наконец-то заложили фундамент под небольшую православную церковь.
Благодаря их настойчивости, ежемесячно, все остальные члены отряда, съезжались на «Фестиваль народных промыслов», где бойко обменивались продуктами питания и предметами мелкого ширпотреба собственного производства.
Веселова, как и предполагал, Ярославцев, едва успев отстроить по соседству с его домом примитивное, бунгало, уфитилила на «Большую землю» для претворения в жизнь своих честолюбивых творческих амбиций.
И нужно было отдать должное ее напору и целеустремленности!
Дела у бывшего ефрейтора Космической пехоты сразу же пошли в гору…
За два, с небольшим, года, она успела реализовать весь свой песенный потенциал, выпустив в свет двенадцать сольных альбомов, и теперь «снимала пенку», гастролируя, как по метрополиям, так и по многочисленным федеральным колониям.
Булгакова продолжала обучаться в Академии, и во время очередных отпусков неизменно гостила у Ярославцевых.
Ее личная жизнь так и не сложилась. От неудачного брака с Кормильцевым, который развалился буквально через три месяца, Елена успела родить сына и теперь, окончательно смерившись с участью матери – одиночки, решила всецело посвятить себя служебной карьере.
По мере возможности она потихоньку обустраивала небольшую резиденцию в восточных степях на берегу маленького и очень живописного озера, намереваясь, в случаи форс-мажорных обстоятельств, осесть там навсегда.
«Люди боя», не смотря на все старания, так и не смогли удержаться на планете!
Вечная тяга к риску не позволила им вписаться в мирную жизнь и, после непродолжительных поисков они облюбовали крупный астероид, на самой границе Моря Дьявола и оборудовали на нем современную военную базу.
Да и там, не успев, как следует обжиться, они занялись своим привычным делом и, изредка, когда предстоящая военная операция отличалась непомерной сложностью, и требовала усилий большого количества профессионалов, обращались за помощью к «зажравшимся колонистам».
Те, в свою очередь, с удовольствием откликались на подобные призывы, радуясь предоставленной возможности, как следует прогнать адреналин по венам, а так же вспомнить все, чему их когда-то так долго и добросовестно учили.
Костя отварил металлическую калитку и ступил в полузатененный двор.
В воздухе уже порхали бабочки и витали едва уловимые ароматы просыпавшихся цветов.
День обещал быть жарким, и поэтому все живое старалось, вдоволь запастись влагой.
Несмотря на небольшие размеры, внутреннее убранство их приусадебного участка, могло бы смело претендовать на реальное воплощение самой смелой мечты прилежного садовода. Цветы, кусты и плодовые деревья здесь были не только правильно подобраны и высажены, но и ухожены с такой любовью, что все, кто впервые попадал сюда, поневоле сравнивал этот зеленый уголок с библейскими райскими кущами.
Марина, торопливо запахнувшись в ночной халат, встретила мужа возле арочного входа на крыльцо.
Ее красивые, пухлые губы кротко прошептали:
– Доброе утро милый.
– Доброе утро мой маленький бриллиантик! – Костя поцеловал ее в теплую щечку и увлек за собой в дом.
Дети еще спали, и ни что не мешало им в этой утренней тишине всласть поворковать друг с другом.
Их сыновьям – близняшкам, ровно неделю назад, исполнилось два года. День рождение малышей, по уже заведенной традиции, отпраздновали всей общиной, и теперь детская просто ломилась от недорогих, но очень красочных и душевных подарков.
И вот незадача! Стоило только птице по имени Счастье свить свое гнездышко над их семейным очагом, время, словно испуганная лошадь тут же устремилось вскачь.
Причем пролетало оно настолько стремительно, что вчерашние молодожены не успели и глазом моргнуть, как стали счастливыми родителями, а третья весна, упоительно танцуя головокружительный вальс, с любопытством заглядывала в окошки их двухэтажного особняка.
Вот только Ярославцевы, совершенно не переживали по этому поводу и дорожили каждым прожитым днем!
Ведь именно так казалось тем, кто с легкой завистью наблюдал за ними со стороны.
И, конечно же, завидовать было чему…
Все в их доме ладилось. Мальчики, росли подвижными, здоровыми, любознательными и никто не слышал, чтобы супруги хотя бы раз повысили друг на друга голос.
Марина очень ревностно и ответственно занималась как обучением, так и воспитанием своих первенцев, а Костя больше налегал на их физическое и духовное развитие.
В основном Ярославцевы старались жить в свое удовольствие, но при этом строго соблюдали принцип разумной достаточности в быту. И поэтому они не испытывали ни в чем нужду, старались не зацикливаться на мелочах, и не создавать себе искусственных проблем.
В редкие выходные все семейство непременно отправлялось к кому ни будь в гости, или принимало друзей у себя.
Они очень тщательно продумали свой домашний уклад, и совершенно не собирались затевать глобальных жизненных перемен.
Но как бы, ни старался Константин сохранить в неприкосновенности свою семейную жизнь, на ее безоблачном горизонте постепенно начали появляться первые грозовые тучи.
Ведь как ни крути а, после заселения планеты, боевое существование бывшего капитана космической пехоты безвозвратно кануло в прошлое. И именно это обстоятельство почему-то совершенно не радовало его.
С одной стороны он достиг того, о чем мечтал, и к чему так упорно стремился, с другой, спокойная и размеренная гражданская жизнь очень скоро стала вызывать у него приступы отвращения.
Ярославцев крепился, как мог! Он по уши забурился в общественную работу. Был избран неформальным лидером всей общины. Ежедневно решал целый ворох административных вопросов, да еще к тому же выступал посредником в спорных вопросах между Ангелами и Зеей.
Однако все чаще и чаще наш боевой капитан ловил себя на мысли, что в той, своей прошлой, жизни он ощущал себя намного увереннее и комфортнее.
Единственным утешением оставались сны…
В них Ярославцев вновь высаживался на враждебные планеты, умело командовал подчиненными, увлекал людей в атаку и самое главное – ДОБИВАЛСЯ ПОБЕДЫ.
И чем чаще он пытался отмахнуться от прошлого, тем сильнее и жестче оно брало его за горло. Потому что в душе, как ни крути, он по-прежнему оставался «Человеком боя» и тоска по армии ежедневно глодала его изнутри. И хотя он и старался утешить себя тем, что время рано или поздно излечит этот недуг, ожидаемого облегчения так и не наступало.
Подобное положение вещей очень беспокоило Марину. Она постоянно переживала за мужа и всячески старалась окружить его любовью и заботой, чтобы хоть как-то отвлечь от невеселых, лезущих в голову, мыслей. Успев настолько сильно прикипеть к Ярославцеву, Марина была готова любой ценой сохранить тепло их семейного очага. Поэтому Костя буквально боготворил ее за это, понимая рассудком, что более преданной, ласковой и любящей супруги ему не сыскать на всем белом свете.
Сегодня он красочно пересказал ей свои впечатления от прогулки, однако, молодая хозяйка, не разделила его восторгов и расстроено кивнула в сторону открытого окна:
– Твои азалии снова завяли, так и не успев распуститься.
– Я уже видел. – Огорченно вздохнул раздосадованный муж и посетовал: – Ни как не возьму в толк, чего им в этот раз то не хватило?
– О-о-о! Ты же знаешь, что это особый, очень редкий сорт. – Попыталась успокоить его Марина. – Помнишь, о чем говорил тебе старый шаман с Акташкого плоскогорья?
– К моему стыду, я слушал его тогда не внимательно. Кажется, он пытался убедить меня в их чудодейственных свойствах.
Но мне, почему-то показалось, что он просто набивает цену в надежде раскрутить нас еще на парочку монет?
– Не скажи! Я тут недавно покопалась в глобальной архивной сети и отыскала об этом сорте весьма любопытную информацию. Они не только чудодейственны, но еще и очень чувствительны к человеческой натуре. Например, в древнем Китае императоры всегда перед тем, как заключить с чужеземным послом дружественный договор, под любым предлогом, старались завести его в беседку, свитую из этих благородных цветов. При этом сами, оставаясь на пороге, очень внимательно следили за соцветиями. И если те начинали подсыхать, то сразу делали вывод, что истинные помыслы дипломата, очень далеки от его сладких речей и клятвенных заверений.
– Неужели ты веришь в эти фантазии?
– Конечно же, нет! Смешно предполагать, что в нашем доме кто-то вынашивает коварные замыслы. По-моему если мы как-то и влияем на них, то причина здесь кроется в нашем боевом прошлом. Это оно несет в себе колоссальный заряд отрицательных эмоций и, не смотря на все старания, губит твои обожаемые кусты. По любому они каким-то образом чувствуют состояние твоей души и непроизвольно реагируют на это. Не расстраивайся, дорогой! А то ты прямо спал с лица. Я верю, что очень скоро наши волшебные азалии обязательно зацветут.
В этот момент наверху, прямо над их головами, раздался шум пробудившихся детей, и супруги, опережая друг друга, поспешили к своим чадам.
– Ключики мои! – Марина прижала к себе разомлевших ото сна младенцев, осыпая их взъерошенные макушки поцелуями.
Муж присел рядом и, поприветствовав наследников, неожиданно поинтересовался:
– Марин, а почему ты все время называешь их «Ключиками»?
– Не знаю. – Она искренне пожала плечами. – Просто вырывается, каждый раз, как-то само собой. Ой, – вдруг спохватилась супруга, – я совсем забыла тебе сказать. От Сотника час назад пришло донесение с пометкой: «Срочно», в котором он приглашает нас в «добровольно-принудительном» порядке посетить его прославленную астероидную базу. Я тут же обзвонила почти всех Ангелов. Ты знаешь, им тоже поступили эти странные депеши.
– Не вижу в них ничего странного? – мягко возразил Ярославцев. – Наверняка Иван Ивановичу подвернулась стоящая работенка, но после детального анализа заявки он понял, что явно не рассчитал свои силы, и решил посоветоваться со всем отрядом. Такое бывало и раньше. В донесении указано время сбора.
– Сегодня в десять утра.
– Ого! Значит, у парней серьезные проблемы, раз они отважились беспокоить нас даже в воскресенье. Если наметиться что-то серьезное, ты согласишься принять участие в операции?
– Конечно же, милый! Куда ты, туда и я.
Костя трепетно поцеловал ее в губы:
– Ну, что моя боевая подруга? Тряхнем для приличия еще раз стариной!?
Олег и Сергей вдруг закапризничали и Марина, взяв их за руки, повела умываться, при этом еще и, успевая отдавать Ярославцеву необходимые распоряжения:
– Я вряд ли смогу управиться по дому к этому сроку. Слетай, пожалуйста, к Иван Ивановичу сам, да разузнай там, что к чему… А потом и мне расскажешь… Тем более, сегодня должна приехать на каникулы Ленка Булгакова…
Надо бы прибраться, подготовиться, сообразить праздничный стол. А заодно, если вдруг возникнет острая необходимость нашего участия в операции, попросим ее приглядеть за мальчиками.
Капустин вместе с Сотником встречали прибывающих однополчан у выхода из кабины нуль – переброски.
Каждому они тепло пожимали руку, словно не виделись целую вечность, и приглашали пройти на Центральный командный пункт, где по их заверениям все уже было давно готово для проведения расширенного отрядного совещания.
Капустин за последнее время совершенно не изменился, что нельзя было сказать об Иване Ивановиче. И в жестах, и в поведении, а так же манере построения речи у бывшего «отрядного Костолома» появилась естественная командная уверенность, которая постепенно переросла из его личной самооценки во всеобщее признание со стороны своих бывших коллег. Все это, конечно же, вызывало здоровое чувство зависти у большинства Ангелов, которые осознанно отошли от ратных будней и теперь в спокойствии обустраивали свой домашний быт на Планете – Призрак.
Хотя, сказать по правде, никаких чудес в этой, на первый взгляд, загадочной метаморфозе не просматривалось. Ведь командирами не рождаются, ими становятся!
И на процесс формирования Ивана Ивановича как будущего офицера, большое влияние оказал практический опыт командования современной военно-космической базой, который, позволил ему достаточно быстро совершить трансформацию из упертого и исполнительного бойца в более-менее толкового командира тактического ранга.
Как оперативник он, конечно же, был еще сыроват, но не собирался с этим мириться, и уж тем более останавливаться на достигнутом.
Поступив год назад на заочное отделение Академии Космической пехоты, бывший стрелок-разведчик с таким остервенением начал грызть граниты военных наук, что все, без исключения преподаватели, неоднократно ставили его в пример остальным, менее усидчивым и амбициозным, слушателям.
Другим направлением, куда он прилагал свою кипучую энергию, являлось постоянное совершенствование боевых возможностей находящейся в его распоряжении базы.
Поначалу эта неугомонность вызывала дружеский скептицизм даже у «Людей боя», однако, очень скоро бывшие отрядные спецы и инженеры, причем все без исключения, стали наведываться сюда и пытаться задержаться под любым благовидным предлогом, стремясь принять активное участие в разработке новых образцов вооружения и боевой техники.
И не вопрос! Иван Иванович, не отказывал ни кому, был искренне рад их помощи и старался загрузить работой на полную катушку.
Тоска по бурному прошлому терзала Ангелов с завидным постоянством, и им вновь хотелось не только чего ни будь повзрывать, или повозиться с холодной плазмой, но так же изобрести, внедрить и довести до ума такую боевую разработку, чтобы после все вокруг долго охали от зависти.
А Костя, наблюдая за этим со стороны, тихонько благодарил Бога, что у него хватило мудрости совместно с единомышленниками сохранить для отряда столь необходимую всем, отдушину.
Ангелы, эмоционально обмениваясь последними новостями, не спеша, заполняли командный отсек. Старожилы базы подготовились к их встрече основательно. Они заранее выставили необходимое количество посадочной мебели, а сами скромно расположились на своих штатных местах.
Ярославцев, оккупировав ближайший двухместный диван, вальяжно развалился и, по привычке, пересчитал народ.
Марина как всегда оказалась права: почти весь отряд собрался по тревоге. Исключение составили только: Мишель де Базиде со своим семейством, да гастролирующая по колониям Белошвейка.
Еще в коридоре, в приватной беседе с Сотником, он узнал, что Шевалье впервые отказался от участия в операции, при этом пространно сославшись на отсутствие свободного времени.
А вот капитан Булгакова, не смотря на статус вольноопределяющегося члена отряда, старалась, как можно чаще присутствовать на подобных мероприятиях.
Сегодня она тоже не стала делать для себя исключение и скромно расположилась в углу, заинтересовано наблюдая за всем происходящим вокруг.
Выглядела Елена Викторовна, как всегда, великолепно, и Костя решил лично засвидетельствовать ей свое глубочайшее почтение.
Он подошел и с удовольствием припал к ее маленькой, пахнущей жасмином ручки, а затем и вовсе осмелился предложить пошушукаться на своем командирском диване.
