Лекарь Серрады. Книга первая

– Ты долго проживёшь…

– Надеюсь, – усмехнулся отец.

– Но тебя будут лечить?

– Мы решили, что самым лучшим вариантом будет химиотерапия. Возможно, это замедлит болезнь или даже приведет к ремиссии.

В моём сердце снова появилась надежда:

– Ты согласился?

– Конечно. Я не могу тебя оставить, буду держаться за этот мир из последних сил.

– Папочка…

Олеся подошла и обняла его, вытирая слёзы.

– Я хочу, чтобы ты всё увидел, как я буду учиться и работать… Буду молиться, чтобы ты выздоровел.

– В моём случае получить несколько лет жизни, это уже подарок. Поэтому ты должна потихоньку привыкать жить без меня. Можно сказать, что за это время я должен приучить тебя к этому.

– Нет…

Папа вскинул на нее глаза и внезапно улыбнулся:

– Ну, и как твои пауки?

Олеся удивилась:

– Откуда ты знаешь, что мне достались паукообразные?

– Значит, всё-таки достались? Я угадал?

– Ты знаешь, как мне повезло? Только я начала рассказывать про них, причём достаточно бодро, как мне сказали, что уже достаточно. Видимо, я произвела очень хорошее впечатление.

Отец хитро улыбался:

– На самом деле, не хотел говорить тебе, но… Участник приёмной комиссии – мой хороший знакомый. Я знаю, как ты стараешься, поэтому решил тебе немного помочь, не предупреждая ни о чём. Вчера с ним созвонился и поделился, что моя дочь будет пытаться сдать экзамен, попросил не быть с тобой чересчур строгим. Заодно и пошутил про пауков.

Я покраснела. Как стыдно…

– Что он теперь про меня подумает… Папа, не нужно было…

– Я не хочу, чтобы ты проиграла судьбе. Это твой шанс. Пока я жив, должен тебе помочь. Но, только на этом экзамене, остальные ты должна сдать сама.

– Я поняла, с другими будет проще. Вот увидишь, каким замечательным врачом я стану.

Им смешно? Нет, на самом деле, ни один из проверяющих даже не пошевелился.

– Что ещё скажете? По какой причине вы сопровождаете преступника?

– Я – лекарь, и мои слова – правда.

– То, что вы явились сюда на корабле саби не значит ничего. Кроме того, мы знаем настоящую причину, почему вы прилетели на нем.

На прозрачном экране возникло лицо Коратона, он что-то говорил… От волнения я не могла сразу собраться с мыслями, но всё-таки, прислушалась…

Поиск преступников… Похищение корабля… Что он бормочет?

– Ты тоже это слышишь? – обратилась я к Морану.

– Да… И это твои друзья? Наверное, ставки слишком высоки и их интерес тебя заполучить тоже.

Я обратилась к пограничнику:

– Что они хотят?

– Саби требуют вернуть вас, а мужчину предлагают передать нам для наказания на наше усмотрение.

Моран вскочил:

– Ещё чего не хватало!

– Мы не согласны… Саби прекрасно знают истинную причину того, что мы взяли корабль, – вмешалась я.

Казалось, что этим людям все равно.

– Вы находитесь на территории Великой Серрады, поэтому подчиняетесь её законам. Решение принимает наш король.

– Сообщите ему… Скажите, что Ортиза здесь, он должен знать.

На лице пограничника промелькнула неудовольствие, он нехотя подозвал к себе одного из помощников:

– Проверьте её знак.

Конечно, трудно поверить… Но сейчас они убедятся… Моран тоже, не отрываясь смотрел на меня. Ещё немного, и мы освободимся…

Проверяющий легко дотронулся до моей руки прозрачной пластинкой, и на экране появилась красная надпись, сопровождаемая звуком:

– Не опознана.

Меня забила мелкая дрожь, а Моран возмутился:

– Ваши приборы сломаны! Такого просто не может быть.

Проверяющий только этого и ждал:

– Немедленно препроводите их в тюрьму до вынесения высшего решения.

Меня схватили за руки, не было сил даже сопротивляться. Я видела, что Моран пытался вырваться, но ему не оставили ни малейшего шанса. По какому-то мрачному коридору нас, словно злейших преступников, отправили на Серраду.

Я не понимала, как такое могло произойти со знаком? Если он действительно был нанесён, а он там был, то должен считаться. Иначе, смысла в нем я не видела. Для Дамада было бы гораздо проще вообще ничего не наносить. Нет следов, нет дочери.

Но след имелся. Значит, в какой-то момент он был повреждён. Я не помнила никаких вмешательств, когда находилась в Сумеречной зоне, или позже.

Оставалось только одно… Саби… Они знали, кто я, определили сразу. Как, если не считав символ? Он работал…

Быть может, во время манипуляций повредили его? Но они не могли не понимать, что делают. Почему не сказали мне об этом, не предупредили… Наверное, это была определённая страховка на случай моего исчезновения, я им была нужна. И они не желали, чтобы я вернулась…

Одна локация смеялась другой, я даже не успевала ничего увидеть. Это моя родина? Так она меня встречает?

– Не хочу сгинуть в местных тюрьмах, при первой же возможности надо уходить, – зашептал Моран.

Я вышла из ступора на короткое время:

– Да, но я не вижу такой возможности, нас бросили на растерзание местному правосудию. А для них мы всего лишь преступники. Зачем ты взял этот костюм, не послушал меня?

Моран провел ладонью по гладкой поверхности рукава:

– Не знаю, кому он принадлежал, но я уважаю этого человека. Они его, хотя бы, боялись.

– Это не тот, кого следует уважать, думаю, он получил по заслугам. А ты теперь за него отдуваешься.

– Как и ты за саби! Я тоже предупреждал, просил им не верить.

– Моран, не о чем спорить… Мы оба хороши, но обиднее всего, что отец так и не узнает о моем спасении. Может быть, он смог бы меня спасти…

Моран скептически покачал головой:

– Исходя из того, что я знаю, Дамад не тот, каким ты его представляешь.

– Но он не выгнал бы меня!

Моран сосредоточенно смотрел в тёмный проем.

– Послушай, Ортиза… Держись рядом со мной, я тоже так буду делать. Старайся, чтобы нас не разлучали, я не знаю, чем все это может закончиться.

Я пообещала.

Внезапно распахнулась створка в стене, и мы поняли, что уже на Серраде, только увиденное нами ничем не походило на город.

– Захолустье какое-то, – пробормотал Моран.

Широкое пространство было окружено скалами, уходящими высоко в небеса.

– Не смотри вниз, – прошептал он рядом, но я не смогла сдержаться и вскрикнула.

Если мы сорвемся, то умрём немедленно. Высота была огромной, а корабль, на котором нас везли туда, казался хрупким и неуправляемым. Зачем они распахнули створку? Чтобы мы лишний раз ощутили себя песчинками, которые болтаются в море по велению волн? Порывы ветра бросались в лицо, и мы отлетели назад, чтобы держаться, как можно дальше от края.

– Смотри, вот куда они нас везут.

Впереди, на немыслимой высоте виднелся вход в эту скалу, напоминающий черную дыру. К ней подлетел наш аппарат:

– Выбирайтесь, – презрительно бросил сопровождающий.

Идти было тяжело, корабль болтался, а мысли о пропасти не давали покоя.

– Пойду первым и протяну тебе руку, только держись, – бросил Моран и прыгнул в чёрное углубление.

Я ухватилась за его ладонь, кто-то подтолкнуть меня сзади.

– Вперёд, – командным голосом произнес сопровождающий.

Мы прошли по темным коридорам, слабо освещенным мутными кристаллами.

– Сюда, – заявили нам и почти бросили в мрачную камеру.

Я осмотрелась, помещение было сделано в живой скале, оно пугало холодными каменными стенами и отсутствием света. Лучи пробивались откуда-то сверху и покрывали наши силуэты серебристой дымкой.

– Ну, кто хотел сбежать? – усмехнулась я, видя, как Моран беспомощно озирается по сторонам.

– Всё равно будет шанс…

– Хорошо, хоть заперли нас вместе, как-то жутко оказаться в подобном месте одной.

– Если со мной что-нибудь случится, или они захотят выдать тебя саби, не забывай, надо попытаться сбежать. Тебе нельзя туда возвращаться.

Моран приуныл, он опустился на каменный пол и даже перестал болтать, что он обычно делал. Я тоже его не тревожила, кто знает, когда и на что нам потребуются силы. Стало его жалко, не знаю, много ли плохого он совершил, но сейчас Моран напоминал мне растерянного мальчишку. Он не плохой, как они все говорили… Просто у него не было шанса всегда быть хорошим. Родился не там, где надо, как и я…

Дверь распахнулась:

– Вот она, Ваше Величество.

Я медленно встала, не веря своим глазам.

Передо мной стоял мужчина, чье лицо неуловимо напоминало моё. Такие же светлые глаза, рыжеватые волосы… Ни тени радости не было на его лице, и я поняла, что передо мной стоит отец.

Все экзамены были позади и Олеся с удивлением осознала, что справилась, поступила.

Внизу, на первом этаже были вывешены списки. С замиранием сердца она подошла и пробежала глазами фамилии, расположенные в алфавитном порядке.

А вот и она… Сердце стучало, голова кружилась. С одной стороны она была рада, что порадует папу. А с другой, страхи и сомнения начинали выползать из всех тайников разума. А Анжелка?

Олеся пробежала глазами список поступивших еще раз и с неприязнью увидела там ее имя. Значит, все-таки, смогла поступить платно.

– Списки разглядываешь? Есть я тут, есть, – засмеялась Анжела, которая тоже пришла полюбоваться на себя.

Олеся даже не хотела с ней связываться, надеясь, что в этот раз игнор положит конец долголетним раздорам.

Надо обрадовать папу, а то он последнее время в плохом настроении…

Олеся бодро направилась к выходу, в дверях столкнувшись с тем молодым человеком на инвалидной коляске. Опередить его она не могла, это было не слишком воспитанно. Поэтому Олеся стала невольной свидетельницей его разговора.

– Для изучения фармацевтики тебе не нужно бегать, главное, хорошо разбираться в процессе. Поживешь здесь с матерью какое-то время, психику подлечишь.

Юноша молчал. Олеся только видела его согнутые плечи и наклоненную голову.

– Не унывай, все ради тебя.

Молодой человек резко поднял голову:

– А меня спросили? Чего хочу я? Или, считаете, что выбирать не приходится?

– Ты, как обычно, в дурном настроении, потому отец и отправил тебя сюда.

Мужчина помог подопечному съехать с лестницы и продолжил что-то говорить. Представляю, как ему это всё надоело. Олеся понимала его сейчас, как никто. Значит, все-таки будет учиться, и хорошо. Новые цели и знания его взбодрят.

Отца дома не было, и она накрыла небольшой столик, чтобы его порадовать, когда он вернётся. Всё самое простое и диетическое, чтобы его не смущать.

Папа вернулся поздно и выглядел веселее обычного:

– Кажется, мои дела немного получше, во всяком случае, болезнь пока остановилась.

Олеся бросилась ему на шею:

– Папочка! Как же я рада!

– Ну ну, главное, не сглазить… Нашла себя в списках?

Олеся улыбнулась:

– А как же! Я свое обещание выполнила и поступила.

– Это даже не полдела, теперь выучись, чтобы я успел все это увидеть.

Олеся была счастлива, что именно в такой день все совпало. И листы с поступающими, и дела у отца.

Казалось, что все начинает налаживаться.

Только учиться в медицинском вузе оказалось гораздо сложнее, чем она предполагала. Олеся все силы бросила на освоение теории. Предметы сменяли один другой, количество заданного материала совершенно не уменьшалось, а только росло. Ещё до подготовки поступления в университет она понимала, что столкнется с огромной нагрузкой.

Девушка задерживалась каждый день допоздна и отдавалась полностью теории, к который она привыкла. Немного позже наступило то, что вызывало у нее и раньше большие опасения.

Студенты начали формировать кружки, обмениваясь общими планами. Тот, кто хотел стать хирургом, записывался в соответствующий кружок, чтобы увидеть и узнать побольше для изучения профессии.

Олеся знала, что отец хотел видеть в ней именно хирурга, похожего на него. А девушка старалась не задумываться, чем это чревато на практике при ее впечатлительности.

И надо же, что начал все это именно преподаватель, казавшийся ей особенно трудным в общении.

– А сегодня мы отправимся изучать анатомию…

Сердце предательски заколотилось, Олеся не ожидала, что все произойдет так скоро.

– Это обязательно для посещения? – вырвалось у нее.

Студенты начали оборачиваться и хихикать. Внимательно приглядевшись, от кого идет вопрос, мужчина со скверным характером и в больших очках откашлялся, наметив предполагаемую жертву.

– Да, обязательно для всех, как вы собираетесь работать без анатомии? А если кто стремится в хирургию, тот там ночевать должен!

Олесе показалось, что лишь она одна не горит желанием, все остальные студенты оживленно беседовали, Анжела, как обычно, опаздывала.

– Сегодня после лекций идут все.

Оказавшись в морге, Олеся пыталась спрятаться за спины других студентов, чтобы уменьшить угол обзора. Она прятала взгляд, а от увиденного ей стало нехорошо. Но она уже привлекла к себе внимание вопросом, так просто было не отделаться.

– Где та девушка, что не хотела идти? А, вот она… Ну-ка, вперед.

Олесе показалось, что она задыхается, ей не хватало воздуха в этом мрачном помещении, а все смотрели только на нее… Она вышла вперед, как ее и просили, не понимая, что слишком побледнела.

– Эй, девушка… Девушка…

Ее зашатало, и все последующее было, как во сне. Недоумение однокурсников, удивление преподавателя, а также «задушевная» беседа с ним.

– Ты о чем думала, когда сюда поступала? А дальше труднее будет. Еще и на хирургию… Ну, я просто не знаю, что тебе сказать…

Олеся понимала, что нужно перебороть в себе страх, настроиться на профессионализм, но не могла. Это было сильнее ее. Вот, что касалось теории, тут она штурмовала книги, как надо. Но это не особенно помогало, видимо настырный преподаватель оповестил других о ее душевных тонкостях.

Если в начале учебы было еще ничего, и она могла вырулить на своих знаниях, то потом стали добавлять все больше практики. Олеся уже не могла слышать про «анатомичку», вопреки надеждам, что она освоится, свыкнется, ничего этого не происходило. Каждый поход для изучения органов и строения человека вызывал у нее панику.

А вечером, дома, она пыталась настроиться, уговаривая себя, что все будет хорошо. Отцу она не говорила о своих проблемах и опасалась, как бы до него не дошли сомнительные слухи. Но папа доверял ей и прекрасно видел, как дочь старается, поэтому не сомневался в ее способностях.

Олеся же все больше чувствовала себя запертой в чуждой ей специальности, в напрасных ожиданиях, которые не давали ей спокойно вздохнуть. А реальность окружала ее все более плотным кольцом.

Начались дежурства в больнице, и девушка увидела всю внутреннюю жизнь этого мира без прикрас. Она поняла, что папа слишком романтизировал работу, делясь с ней только хорошими моментами. Он старался не приносить в семью чужое горе и разочарования. Но она сама так не умела.

Это не могло не сказаться на обычной учебе. Олеся стала отставать, не запоминать материал и постепенно скатилась к группе тех, кто надеялся только чудом перейти на следующий курс.

– Да, эта девушка говорила, что вы являетесь её отцом.

– Проверка ничего не уточнила, верно? – тихо, с расстановкой, произнёс Дамад.

– Нет, показывает только, что данные недоступны.

Дамад с удовлетворением кивнул и жестом попросил сопровождающего выйти, но тут его взгляд остановился на Моране:

– А это ещё кто? Пусть тоже проваливает отсюда.

В любой другой момент, Моран бы не подчинился, но сейчас даже слова поперёк не сказал. Вылетев в коридор, он только успел шепнуть мне:

– Я тут осмотрюсь, пока ты с ним будешь разговаривать, вдруг внутри него ещё что-нибудь живо и твой отец одумается?

И я осталась с человеком, которого никогда не видела, но который, тем не менее, был моим отцом. Что я должна была чувствовать? Хотелось узнать, что он за личность, что испытывает, и почему так все получилось. Как отец жил до сих пор… Но, главное, что я хотела узнать, скучал ли он по мне? Хоть на минуту вспомнил ли о том, что у него есть дочь?

Дамад, словно предчувствуя большое количество вопросов, прошёл к вырубленному в скале окошку, не проявляя никакого внимания по отношению ко мне. Неужели не видит, как мы похожи? Я боялась сделать главное – посмотреть, что у него на душе, с какими чувствами он пришёл сюда…

Переборов внутреннее сопротивление, я быстро просканировала его энергетику и всё во мне обрушилось.

Темнота, сплошная темнота, всепоглощающая и беспросветная. Даже если бы он не поверил мне, в его душе должно было возникнуть любопытство, сомнение, любая другая эмоция, но только не эта тьма. Значит, он знал, что я его дочь, был уверен в этом.

– Как ты оказалась здесь и почему представилась моей дочерью?

– Вы должны знать об этом сами. Меня оставили, потому что я не представляла ценности, как наследница Великой Серрады. Но вы были осведомлены, где меня держали… Если, конечно, следили за моей жизнью…

Король Дамад даже не обернулся в мою сторону:

– Как ты вылечилась, если местные лекари сказали, что они бессильны?

– Саби сделали это.

– Саби? Насколько я знаю, даже они ограничены в пересадке энергии. Такие опыты были исключены на Серраде.

Я почувствовала, что не должна говорить ему все, что было. Он ничего не должен знать про кристалл, это излишне… Насколько я помнила, красные кристаллы запрещены здесь.

– Это единственный раз, когда у них всё получилось.

– Значит, ты сразу решила отправиться сюда, чтобы отомстить мне?

Мои глаза сверкнули, так вот, что его беспокоит? Боится, что я потребую компенсации или захочу свершить возмездие?

– Мной лишь двигало любопытство.

Отец усмехнулся, продолжая разыгрывать комедию:

– Но с твоим знаком что-то случилось, поэтому я не могу быть уверен, что ты, на самом деле, моя дочь.

– Так, если вы не верите мне, можете опросить людей которые работали в Сумеречных зонах. Все они видели, как я расту и меняюсь, любой из них может подтвердить, что я ваша дочь.

Дамад остановился напротив меня:

– Допустим, это так, но твоё возвращение совершенно неуместно, особенно после последних событий на Серраде. Чтобы стало понятней, у тебя осталась только одна старшая сестра и один младший брат, все остальные умерли.

– Как это произошло? – прошептала я, понимая, что тут таится нечто нехорошее.

– По разным причинам… Ситуация в столице очень нестабильна, плетутся интриги, шпионы других кланов мечтают захватить страну. Твоё появление будет только на руку, чтобы очернить меня. Многие из них захотят воспользоваться новой дочерью.

– Это бред, у меня есть голова на плечах, кто может заставить такую, как я, следовать чужим указаниям?

– Голова на плечах? Кто ты такая? Неужели считаешь, что я должен доверять первой встречной судьбу государства? Да я ни на секунду не рискнул бы жизнью своего сына ради тебя.

Я ожидала всякого, но не этого… Слишком жесток и холоден он был, слишком беспощадны были его слова.

– Зачем же тогда вы пришли? – выдавила я из себя вопрос.

Дамад пожал плечами:

– Наверное, из любопытства. Как ты говоришь, хотел удостовериться, моя ты дочь или нет.

– И как, убедились?

– В принципе, да. Но для тебя это ничего не меняет, наоборот, только ухудшает положение. Ты здесь незваный гость.

– Если вы прогоняете меня, не хотите видеть, то позвольте встретиться хотя бы с матерью.

– Нет, твоя мать мягкосердечная женщина, я не собираюсь травмировать её и так больную психику.

Я опустила голову:

– Тогда нам лучше уехать отсюда… Разрешите вашим головорезам вернуть нам корабль, я со своим помощником улечу немедленно.

Зачем навязываться отцу, если он не желает меня знать… Пусть тут живёт своей жизнью, я сделала всё, что могла.

– Нет, теперь ты никуда не улетишь.

Моё сердце почувствовало неладное, этот человек был с такой тьмой в сердце, что от него можно было ожидать все, что угодно. Морана за дверью не было слышно, надеюсь, с ним всё в порядке… Нехорошие мысли полезли в голову.

– Что это значит? Хотите запереть нас здесь навсегда?

– Даже это было бы слишком опасно. Разве такое теперь разумно? Раскинь своими мозгами, какой выход в данной ситуации самый выгодный? Поняла?

Я молчала и спокойно слушала, не осмелится же он убить свою дочь… Неужели Дамад окончательно превратился в чудовище?

Вспомнились все фразы, которыми оценивали его саби и Моран. Все были о нем не лучшего мнения, несмотря на то, что понимали причину таких поступков. Люди считали его холодным и странным.

На моем лице было всё написано, поэтому Дамад с удовлетворением кивнул:

– Думаю, ты поняла достаточно. Кстати, твой спутник, которого называешь помощником. Он из головорезов, не так ли? Ещё хочешь убедить меня в своих благостных намерениях? Банды подобных ему, захватывают пограничные планеты, а потом заполняют все заградительные станции, искупляя свои грехи. Ничего лучшего не придумала, как подобрать одного из них, да еще явиться сюда?

– Нет, не в этом причина, вы изначально хотели от меня избавиться, даже если бы его не было со мной.

– Не спорю. Я отдам указание о вашей казни в ближайшее время, – голосом, полным спокойствия, произнес отец.

– Олеся, у тебя всё хорошо в университете?

Девушка вздрогнула, она давно ожидала услышать от отца подобный вопрос, но не была готова к ответу.

– Да, всё хорошо.

Папа подошёл поближе, Олеся, в последнее время закружившаяся в делах, обратила внимание, что он как-то сильно похудел и выглядит не очень бодро. А тут ещё она с вечными сложностями.

– Я поговорил со своим знакомым в университете, он заявляет, что у тебя определённые проблемы с учёбой?

– Нет, нет… Просто у меня слишком много нагрузки в последнее время, поэтому не успеваю.

– Доченька, я всё больше начинаю думать о том, прав ли я был, что направил тебя туда. Мне всегда казалось, что это самая лучшая профессия, потому что я сам отдал всю жизнь медицине. Как только я подумаю, что мог отправить тебя по неправильному пути, сердце обрывается.

– Нет, пока нет никаких проблем, что ты, всё временно.

Временного ничего не было. Последние месяцы Олеся всё больше напрямую сталкивалась со своей будущей профессией. Анатомичка никуда не исчезла, а стала будничной реальностью, но гораздо большее волнение вызывала возможность присутствия на операции. По рассказам некоторых студентов, которые проходили практику в больнице, их допускали до такого присутствия.

И в один из дней кошмар сбылся.

– Сегодня посмотрим на аппендицит! – с восторгом заметила Анжела.

Олеся внутренне съёжилась, несмотря на всю свою неспособность учиться и запоминать самую важную информацию, Анжела обладала удивительным хладнокровием. Она легко могла изучать внутреннее строение и хоть сейчас отправиться в операционную.

Как папа там работал? Сколько сил ему требовалось, чтобы иметь возможность всё сделать, не растеряться… Но она больше не должна показывать свой страх, иначе слухи пойдут ещё дальше, и ещё больше расстроят папу.

Девушка вместе с другими студентами переоделась и осторожно вошла в операционную, заняв свое излюбленное положение где-нибудь подальше, только чтобы ничего не замечать.

– Всем всё хорошо видно? – спросил хирург.

– Да, да, – закивали студенты.

Но зоркий глаз преподавателя тоже заметил Олесю, стоящую на задворках.

– Что вы девушку там зажали? Подходи ближе, не стесняйся.

Олеся растерялась, но деваться некуда, она стала в первых рядах.

Девушка понимала, что это кропотливый процесс, все детали операции важны для будущей работы, она должна видеть, как это выглядит, в каком месте ты должна разрезать, или обратиться за помощью. Стандартная операция, но тем не менее, работа хирурга в ней должна быть максимально отлажена.

А о чём думает она? Лишь следит за тем, как врач перемещает руки и старается избегать взгляда туда, где виднеется небольшое красное пятно… Господи, что же это за страх, как он надоел, она просто не знает, что с ним делать…

– Подойди сюда, поближе, нужно всё хорошо рассмотреть, – обратился к ней хирург.

Другие студенты насмешливо повернули головы в её сторону.

Олеся больше не могла с собой бороться, она начала задыхаться…

– Можно мне выйти, я себя не очень хорошо чувствую, – угасающим голосом спросила она.

Хирург, практически не отрываясь от операции, поднял на неё обескураженный взгляд, показалось, что он даже разинул рот под маской.

Но Олеся уже не разбирала ничего, просто вырвалась оттуда, за пределы комнаты, понимая, что нарушает правила. Пусть так не принято, она больше не может там находиться.

Девушка опустилась на кушетку и заплакала. Проходящие мимо медсёстры пытались расспросить о причине истерики, но она не могла ответить ничего определенного. Отдышавшись, просто собралась и отправилась прямиком домой, чтобы избежать дальнейших вопросов.