Практикующий. Сделка с вороном

– Мне пора. Если что, звоните, коллеги, – отсалютовав двумя пальцам, Пантера бойко зашагала через дорогу на загоревшийся зеленый. Похоже, фамильяр Праховой не была фанатом долгих прощаний.

– Ну, спасибо, Агата! – накинулась Ирка, едва мы повернули в сторону дома. – До этой прогулки я верила, что не о чем волноваться, раз толком ничего не произошло…

– Ничего не произошло? – перебила я. – То есть, когда нас с Владом едва не убили, или когда мы вдвоем бились в припадке у костра – это ничего не произошло? Ничего себе у тебя стандарты завышенные!

– Чего ты завелась-то, я не это имела ввиду! – всплеснула Ругалова руками, едва не выронив сумку. – Я говорю, что касательно этих видений пока еще ничего не произошло, это вроде как… ну… типа тизера к фильму, или анонса книги.

– Ага, и я даже уже знаю их жанр, – хмуро заметила я. – Ужасы и триллер.

– Я думала, ты скажешь детектив, и я такая: «убийца дворецкий»! – толкнула меня в плечо Ирка, и мы обе прыснули. – Ладно, если серьезно, Миркова сильно напрягла, и ты еще со своими разговорами про нарушение способностей… Кар-кар знает?

– Да ничего такого, я просто любопытничала, как всегда. Если у меня что и не получалось последнее время, то это из-за усталости… эмоциональной и ментальной, – добавила я настолько уверенно, что почти сама поверила.

Попрощавшись с Иркой на остановке, я проверила телефон, не порадовавший никакими новостями от Яблонева. Стоило только подумать о ведьмаке, как экран высветил входящий «Князь», и заиграла одноименная композиция «Наутилуса Помпилиуса». Покивав строке «Идет, идет, идет вслед за мной…», я приняла вызов:

– Слушай, у меня вопрос.

Хохотнув в ответ, Яблонев фыркнул:

– О, боги, как я удивлен.

– Какая мелодия у тебя стоит на меня?

– «Волкодав» «Мельницы», – не задумываясь, ответил Влад.

Широко улыбнувшись такому выбору, я перепрыгнула бордюр и бодро зашагала в сторону дома.

– Как погуляли?

– Непло… подожди. Я не говорила тебе о прогулке, – нахмурилась я.

– Я же практикующий. Причем темный.

– Нефильтрованный, – буркнула я, добиваясь еще одного смешка. – Ты что, опекаешь меня 24 на 7?

– Вообще-то, это моя обязанность, но, на этот раз, все гораздо проще: мы разговаривали с Варварой по делу, и она сказала, что Саша отправилась на встречу фамильяров-девочек в парк. Её-то фамильяр рассказывает, когда собирается повидаться с другими членами круга.

Я закатила глаза, безо всяких способностей слыша укор.

– Ну, я новичок без опыта работы, откуда мне знать такие тонкости, – прикинулась я невинной овечкой.

– Я мог бы сейчас прочесть целую нотацию на эту тему, но меня слишком радует твое настроение, так что оставим ее на другой случай, – неожиданно отступил Влад, и мои щеки сообщили, что собираются треснуть от удовольствия.

– Вот это щедрость, Княже, – хмыкнула я.

– И ты туда же, «Князь тишины» на звонке, верно? – протянул Яблонев. – Я думал, ты выберешь что-то пооригинальнее.

– Вообще-то сначала я хотела «Черный ворон, чёй ты вьешься над моею головой…», но это как-то слишком трагично, – припомнила я.

– Да уж, – оценил ведьмак. – Как ты уже догадалась, я звоню не просто так.

– Вот это новость! – деланно возмутилась я. – Никакого интереса к жизни своего фамильяра, посмотрите на него, сплошной деловой подход!

Я прикусила язык, сама не понимая, откуда взялась эта фраза и интонация. Когда это я так развеселилась?

– Странно. Я чувствую, что ты абсолютно трезвая и на истерику это тоже не похоже, – вторя моим мыслям, медленно проговорил Влад. – Ты пытаешься скрыть свое настроение и переигрываешь?

Логичное предположение, но нет.

– Сбой на фоне эмоциональной нестабильности, – повторила я объяснение Ругаловой, которое она вывела из-за моих резких перепадов настроения. Как часто они случались с тех пор, как умер Илья? Возможно, пора подумать о записи на прием к Тамаре в качестве пациента. – Сама уже ничего не понимаю.

– Я понял. Это нормально, скоро пройдет, – успокоил Влад. – У меня на завтра появилось дело, нужно будет съездить в Заречье к одной семье, говорят у них двух дочерей кто-то душит по ночам. Составишь компанию?

– Спрашиваешь! – фыркнула я, поежившись от ситуации. – Думаешь, сущность?

– Слишком много вариантов, нужно смотреть на месте. – Я почти видела, как он пожал плечами. – О, боги…

– Что такое?

– Мать что-то спалила на кухне, судя по запаху, возможно даже Кельта. Я позвоню ве…

– Спасай Кельта! – перебила я, успевая услышать хихиканье ведьмака, прежде чем звонок разъединился.

Решив провести сорок пять секунд ожидания зеленого светофора с пользой, я погрузилась в карту запахов. Наверняка утром были какие-то неправильные апельсины – сейчас все ароматы распознавались отчетливо, слой за слоем. Парфюм женщины справа, булочки из хлебной палатки за спиной, табак, бензин, резина, асфальт… Поморщившись от волны перегара, донесшейся слева, я «отключила» супер-обоняние, сосредоточившись на дороге.

Когда до дома оставалось два поворота, взгляд зацепился за знакомый силуэт на другой стороне дороги. Несмотря на то, что девушка стояла спиной ко мне, я легко узнала в ней Ярославу Самойлову. Окликнуть никогда не улыбающуюся одногруппницу, прозванную Несмеяной, помешала увиденная картина в целом.

Пригнувшись, Ярослава разговаривала с кем-то на пассажирском сидении черной иномарки, держась за дверцу машины. Короткая вспышка головной боли заставила зашипеть сквозь зубы; где-то там среди полей Герцогиня недовольно заворчала и поскребла передними лапами землю. Моргнув, я успела увидеть только рукав джинсовой куртки Самойловой, прежде чем она села в машину, и та умчалась наперерез трамвайным путям.

У Ярославы появился парень? Помотав головой так же, как собака стряхивает с шерсти воду, я вовремя вспомнила, что ее бабушка недавно оказалась в больнице, и ей требовался уход. Скорее всего, Самойлова разговаривала с ней, садясь в такси.

Точно, потому голова и заболела, что я почувствовала чужую болезнь. Все-таки зря на себя наговариваю, все с моими фамильярскими настройками в порядке.

Задумавшись о словах Пантеры, я кивала в ритм барабанов «Арии», вбивающих в уши «Волю и разум», вскоре полностью поглощенная хитом русского рока.

– Все, во что ты навеки влюблен, уничтожит разом… тысячеглавый убийца-дракон… должен быть повержен о-о-он… сильнее всякий войн! Воля! И Разум! Воля! И Раз…твою мать!

Последнее восклицание вырвалось одновременно с тем, как я приложилась об асфальт коленкой и рукой, едва успев спасти от столкновения лицо. Острая боль, мигом напомнившая о классическом падении с велосипеда в семь лет, обожгла кожу на ладони и колене. И это прямо напротив своего подъезда!

– Ну, зашибись, просто супер, – сморщилась я, оценив порванные джинсы, стесанную до мяса ладонь и разбитое колено, кровь из которого уже начала пропитывать ткань вокруг дырки. – Не хочешь покупать джинсы с драными коленками, на тебе, ноу-хау, экономия на бренде…

Бурча себе под нос все, что думаю о забытых во дворе игрушках, камнях и мусоре, попадающем под ноги, я не обнаружила ничего, обо что могла бы споткнуться. Голый асфальт. Упала на ровном месте. Не удивлюсь, если Герцогиня только что заползла в траву и прикрыла глаза лапами.

Фамильяр темного практикующего, человек, исходивший вдоль и поперек этот двор, не падающий даже в гололед, едва ли не рухнул как мешок кирпичей на пустом месте. Позорище.

– Мам, где у нас перекись? – с порога спросила я, скидывая кроссовки.

– Во втором ящике на кухне, а что? Что-то случилось?

– Не поверишь, я бы тоже хотела это знать, – пробормотала я, хромая в указанном направлении.

– Это что… какие-то ваши разборки? – вытаращилась мама, оценив мои «ранения».

Вот еще не хватало! Слава богам, во дворе никого не было, и я растянулась перед домом, а не на глазах у Крокодила, например.

– Угу. С подъездной дорожкой. Чудом избежала нокаута, – кисло поделилась я, зашипев, когда ссадина запенилась розовым.

– Ты же никогда не падаешь, – не поверила мама, сунув под холодную воду полотенце.

– Все когда-то бывает впервые, – ответила я сквозь стиснутые зубы.

Может, к нормальным людям это и применимо, но у таких, как я, на первом месте стояла другая истина. Просто так ничего не случается, неважно, в первый, или в двадцатый раз. Обычное неудачное падение, кто-то другой на моем месте мог бы и перелом получить, но само происшествие уже необычно.

Как назло, интуиция отвечала мертвой тишиной, переживая очередной сбой. Если верить Мирковой, это означало только одно: у меня и правда проблема с головой.

Глава 8

Холодный ветерок касался век, танцевал по губам и приятно шевелил волосы на макушке. Приоткрыв рот, я поймала на язык запахи: земля, мокрая трава, влажность, густой лимонный аромат. Напряжение в воздухе чувствовалось кожей, кончики пальцев неприятно покалывало…

Бросив гадать, я распахнула глаза и обнаружила себя сидящей на асфальтированной дороге глубокой беззвездной ночью. Единственным источником света служил мигающий неподалеку фонарь. Свет дрожал и трепыхался так отчаянно, что я поспешила подняться на ноги, предчувствуя нечто максимально далекое от прекрасного.

Со всех сторон, насколько хватало глаз, тянулись поля «лимонной» травы, вырастая прямо из темноты и будто надвигаясь на занятый мною пятачок. Участок дороги тоже не внушал доверия, представляя собой, самое большое, отрезок метров в десять с одним фонарем. Как будто кто-то сбросил его сверху прямо в поле, как ненужный палас.

Разбудивший меня ветерок давно затих, и зловещие вид и тишина этого места слишком напоминали кадры из ужастика. Не хватало только полей кукурузы и… Оборвав разошедшуюся фантазию, я сморщилась, замечая белую завесу тумана, приближающуюся спереди.

Волосы на голове встали дыбом, покалывание с пальцев перекинулось на позвоночник, и в нос заползло гадкое сочетание гнили, холода и тухлятины. Что бы в этом тумане ни пряталось, это точно не маньяк или несданный зачет, так что главная роль в моем кошмаре отведена чему-то более оригинальному.

Поведя шеей, я скрестила руки на груди, ожидая, когда оно перестанет прятаться. Надеюсь, сон перетечет во что-то более приятное, если расправлюсь с «этим» достаточно быстро. Неплохо было бы поваляться на песочке у воды, хотя от прогулки с какой-нибудь горячей кинозвездой тоже не откажусь.

Очередной вздох, пропитанный лимонным ароматом, перебившим вонь неизвестного, заставил меня зевнуть так широко, что щелкнула челюсть. Встряхнув головой, я подозрительно прищурилась, чувствуя странную тяжесть в руках и ногах, усиливающуюся по мере того, как приближался туман. Фонарь замигал на сверхсветовой скорости, словно внутри него метались бешеные светлячки, и вдруг перегорел с шипением и треском. Проследив взглядом за разлетевшимися искрами, я моргнула.

Какой-то странный сон даже по моим меркам. Слишком медленный и… правдоподобный?

Предупреждающий рык в голове велел заткнуть предположения куда подальше и сосредоточиться на происходящем. Не припомню, чтобы предки раньше навещали меня во сне…

Темная фигура, появившаяся за стеной тумана, не дала додумать мысль до конца. Вглядываясь в размытые белой дымкой очертания, я инстинктивно отступала, увеличивая дистанцию. Вот когда она покажется во всей красе, тогда и решу, как действовать.

Герцогиня, до того топтавшаяся на траве в окружении невидимых глазу предков, оскалилась и грозно зарычала, вздыбив шерсть. Недвусмысленное «не подходи» поддержала стая рода, и я резко перестала воспринимать все вокруг за сон. Да, бесспорно, я спала, телепортацию ведь еще не изобрели, но все же… Если физически я по-прежнему находилась дома в своей кровати, то в ментальном кто-то пытался навязать мне драку.

В тумане возле начала дороги образовался проем, и из него, будто переступив порог дома, шагнула высокая женщина в черном. Длинное платье висело на смертельно худой фигуре, как на вешалке. Если верить хлипкому седому пучку волос, удерживающему на себе плотную вуаль, она была очень старая… и потусторонняя – не бывает у людей настолько длинных тонких пальцев, заканчивающихся острыми когтями. Оценив вид ее бледных кистей, покрытых трупными пятнами, и до жути очаровательный маникюр, я понадеялась, что бабулина вуаль останется на своем месте. Если опасности нужно смотреть в лицо, это явно не тот случай.

– Что тебе нужно?

Вопрос банальный, она точно меня не на пирожки с чаем звать пришла, но почему-то в такие моменты ничего уместного в голову не лезет. Проигнорировав вопрос, старуха плавно приближалась, в то время как мои идеи заключались в их полном отсутствии. Я не знала, что это такое, каким образом и чем оно собирается мне навредить, но железная истина была всего одна: нельзя позволить ей до себя дотронуться.

– Святые тотемы, кого и куда ты цапнула, что последовала такая ответочка?

Стремительно обернувшись, я отпрыгнула в сторону, чтобы видеть обоих непрошенных гостей. Костер и гроза в воздухе, темный ведьмак в черных кожанке и джинсах перед глазами. Тот самый… Так вот почему…

– Ты… Как ты…

– Тш-ш, – практикующий вальяжно отмахнулся. – Порычишь на меня после того, как мы с ней разберемся, воинственная. А теперь не глупи и встань слева, – он указал на место рядом с собой.

Поперхнувшись от такой наглости, я вынужденно выбрала меньшее из двух зол, занимая позицию возле парня.

– Тебе повезло, что она такая медлительная, – спокойно пояснил ведьмак. – Иногда они прыгают быстрее саранчи.

– Кто она?

– Кошмарница. Достаточно редкий вид проклятия, и я впервые вижу, чтоб его так хорошо сработали. Даже мелиссу привязали, чтобы снизить твою активность, – незнакомец кивнул на окружающие нас поля, что не помешало ему достать из кармана нож с резной белой ручкой и выставить перед собой горизонтально. – Кто-то очень хочет, чтобы ты не проснулась.

– И как ее прогнать?

– Никак, – хмыкнул ведьмак, неожиданно хватая меня за руку и отступая еще на несколько шагов. – Только развеять. Смотри, чтобы в меня ошметки не полетели.

– Каким образом? – отдернула я руку, вместе с тем осознавая однотипность своих вопросов.

– Ты фамильяр, или где?

– Да, но я не твой фамильяр, чтобы ты там ни вбил себе в голову!

– Угу-угу, – насмешливо покивал он. – Оттого я здесь и стою, мне же заняться больше нечем по ночам…

Тряхнув головой, практикующий снова заговорил, но уже на другом языке, и перебивать его теперь я не посмела. Мешать произношению «темного» языка – себе дороже. Наслушавшись от Яблонева, я узнала его с первых звуков, но еще убедительнее была особая давящая энергия, ввинчивающаяся под кожу и отдающаяся гудением в костях.

Слова пролетали сквозь уши, как вода через сито, не задерживаясь в голове. Все, что я улавливала, пусть и не зная смысла – это грозную интонацию. С тихого шепота, по нарастающей, слова впивались в старуху, как иглы, я даже видела багровые крапины, зависшие в воздухе между парнем и тварью. Чем громче звучал его голос, тем крупнее они становились, вскоре уже напоминая десятки ножей, препятствующих ее приближению.

– Готовься, она попробует отбиться, – рыкнул практикующий, прежде чем все вокруг осветило багровое свечение, исходящее от него волнами.

Дыхание перехватило от ощущения его силы. Обтекая меня, она заполняла все пространство, заставляя увядать и жухнуть траву. Кем бы он ни был, рядом со мной стоял очень мощный и опасный ведьмак, в чем-то даже слишком похожий на Влада.

Лимонный аромат исчез внезапно, так же, как и все поля, оставляя вокруг лишь темноту в красных бликах и участок дороги с нашим противником. Стоило ему пропасть, как тяжесть, прежде пригибавшая меня к земле, улетучилась.

Кошмарница взметнула руки, и в этот же миг темнота превратилась в мое ментальное пространство, соседствующее с…

О, боги.

Полоса травы гнулась от яростного ветра и сменялась песчаной косой огромного озера под грозовыми тучами. Отвлекшись на белые и красные отсветы, я не заметила, откуда появился огромный волк. Я была достаточно осведомлена о собачьем роде и его прародителях, благодаря своей сущности, так что понять представитель какого вида стоит передо мной труда не составило. Что говорить, в моей стае предков тоже был один такой.

Серый волк. Самый крупный волк в мире. Выше метра в холке и почти два в длину с хвостом. Мощные лапы, стальные челюсти, жесткий мех, способность выживать даже в самую суровую зиму. Такой зверь вполне мог слопать бабушку, охотников, лесорубов и оставить на десерт Красную Шапочку, ковыряясь в зубах спицами.

Смерив меня-дога оценивающим взглядом, он повернул морду в сторону угрозы и оскалился, демонстрируя внушительные клыки. Вздыбив шерсть, я тоже уставилась на старуху, выпуская грозный низкий рык. Может серый и был серьезным противником, но в данный момент не моим.

Вынырнув из ментального, где дог и волк подкрадывались к темной фигуре одинаковыми маневрами с разных сторон, я посмотрела на практикующего, видя то же самое, что всегда замечала в Яблоневе. Черты хищной сущности проступили четче, глаза теперь больше напоминали волчьи, что-то неестественное и пугающее появилось в линии подбородка и скулах… Режим ведьмака успешно активирован.

Наблюдения на обоих планах не заняли и пяти секунд, парень пырнул ножом воздух перед собой, посылая его багровые копии в единственную мишень. Жуткие руки кошмарницы сорвали вуаль, и я инстинктивно шагнула вперед, мельком подумав, что не зря не хотела этого видеть.

Старое обезображенное лицо с затянутыми бельмами глазами, впалые щеки, едва заметный плоский, как у змеи, нос и… вертикальный рот. Тонкие треснувшие губы раскрылись в стороны, выпуская в нашу сторону фонтан чего-то липкого, вязкого и черного. Поглотив большую часть ножей, он продолжил путь, метя в ведьмака.

Это не было чем-то осознанным. Это даже не было мыслью. Мгновенное действие без вопросов, предположений и сомнений. Герцогиня рявкнула, взвившись в воздух, когда на пути у контрудара проклятья встала я, закрыв практикующего стеной своего «пошла ты к черту». Врезавшись в силу моей воли, дрянь опала на асфальт, застывая бесформенной лужей.

Обняв меня за плечи, заслонившись, как щитом, парень выставил нож перед нами обоими, крепко вжав мою спину себе в грудь:

– Побольше злости, дорогая. Если она достанет меня, я проснусь и вряд ли успею вернуться, прежде чем она присосется к тебе. Рот у нее не для улыбки.

– Не распускай руки, – прорычала я, желая заехать наглецу локтем в живот.

– Даже не начинал, но спасибо за идею, – хмыкнул ведьмак на ушко, и его горячая рука резво нырнула под мою футболку, накрывая живот, в то время как язык лизнул шею.

Фитиль пороховой бочки моего терпения прогорел в мгновение ока. Первосортная ярость за все и сразу вырвалась на свободу, откинув голову назад в надежде сломать этому… похотливому выскочке нос, я вцепилась в руку на животе, когда два жестких слова на «темном» в повелительном тоне заставили меня замедлиться и…. Что это?

Не выпуская меня из объятий, практикующий развернул нас боком и метнул нож в приближающуюся кошмарницу. Лезвие вспыхнуло багровым, его траектория осветилась красными и белыми искрами. Нож вонзился в грудь старухи, алая завеса сомкнулась перед нами, и тварь охватило пламя, разлившееся во все стороны от застрявшего в ней оружия практикующего.

– И гвоздь программы… – словно забавляясь, протянул парень, когда багровую стену перед нами постарался протаранить рой черных искр, вырвавшийся из пламени. Застряв внутри нее, как мухи в янтаре, искры погасли и… обратились в пыль. – С проклятиями всегда нужно быть настороже до победного. Даже истребив и обезвредив основную часть, остается риск подцепить какой-нибудь остаток. Знаешь, что они умеют отращивать самих себя, вырастая до прежних размеров?

Такого о проклятиях я не знала, прежде вовсе не размышляя о них, как о… бактериях? Вирусах? Потом подумаю, сейчас есть проблема поважнее!

– Отвали от меня! – рявкнула я, выворачиваясь из рук незнакомца.

– Что ты, конечно же, я был рад помочь тебе, не стоит благодарностей, – и бровью не повел парень, проходя мимо.

– Как ты это сделал?

– Избавился от проклятия? Сначала я уничтожил сковывающий твои способности травяной заговор своим ментальным полем, потом вынудил проклятье среагировать защитным механизмом, догадываясь, что у него оно предусмотрено. Дальше, так как это твой сон и твой разум… – Парень поднял свой нож и вскинул его на свет появившейся в небе луны, осматривая. – Пришлось выжать из тебя некоторое количество агрессии, требующееся для атаки и защиты, чтобы зарядить нож. Способ мне, кстати, понравился, – невзначай поделился практикующий, подмигнув. – Но я не распробовал всех ноток, может, повторим? – Он облизнул губы в красноречивом намеке.

Вытаращившись на хама, я какое-то время только глазами хлопала, пытаясь хотя бы прикинуть масштаб его наглости. Выходило весьма правдоподобно, учитывая, что приличных слов не находилось.

– Ты совсем больной? – рявкнула я. – Какого черта я не помню ничего о тебе, когда бодрствую?

Поразительно. Едва увидев его сегодня, я сразу вспомнила обо всех встречах до этого, начиная с первой в незнакомом городе и заканчивая его провалившейся попыткой проникнуть в комнату Яблонева, но наяву… Ни одной мысли, словно его вовсе не существовало!

– Потому что мне так нужно. Не дуйся, воинственная, это ненадолго, – осклабился парень, убирая нож во внутренний карман куртки. – С такими темпами, с какими у тебя возникают проблемы, я постараюсь управиться с делами побыстрее.

– Держись от меня подальше, по-моему, я уже это говорила, – думаю, губа только что обнажила клык, но я ничего не могу с собой поделать. Теперь, когда угроза номер один исчезла, все внимание сосредоточилось на надоедливом визитере.

– Дорогая, – закатил глаза практикующий. – По-твоему, я оказался здесь по собственной воле? Твои инстинкты призвали меня на помощь, и тебе очень повезло, что я был достаточно в форме, чтобы отправиться проверить, какая мерзость мешает моей девочке спать.

– Ты бессмертный? – поинтересовалась я, в упор уставившись на темного. – Или просто память как у рыбки? Не смей так меня называть, а лучше вообще исчезни и никогда больше не появляйся.

– Я уже говорил, что в восторге от твоего характера? Клыки почти как у меня, – подмигнув, он обнажил резцы в снисходительной улыбочке, намекая, что от упомянутой рыбки у его сущности нет ничего. Разве что гастрономический интерес.

– Что значит: я тебя призвала? – спохватилась я, не припоминая за собой никакого «зова», ни осознанного, ни инстинктивного.

– Ровно то, что я сказал, – пожал плечами ведьмак.

– Если бы я и стала у кого просить помощи, то только у своего практикующего.

– Поразительное совпадение, – развел руками парень. – Это же я и есть.

То есть, предыдущего бреда было недостаточно? Как будто мне не хватает поводов, чтобы хотеть его придушить!

– Специализируешься на несусветной чуши?

– Знаешь, первое, что я начну с тобой тренировать – способность анализировать, – покачал головой ведьмак. – По-твоему, что сейчас случилось?

– В мои сны толпами ходит всякий сброд?

– Сброд окружает тебя наяву, кошмарница тому прямое доказательство, – щелкнул пальцами незнакомец. – Сначала ты позвала меня, а после защитила барьером воли. По секрету, такое темные фамильяры могут проворачивать только для одного-единственного человека.

– Своего практикующего, – оторопело признала я.

– Не забивай пока этим голову, все равно поутру ничего не вспомнишь, – посоветовал ведьмак. – Сладких снов, воинственная.

Подмигнув, он исчез быстрее, чем очередное возмущение сорвалось у меня с языка.

Зажмурившись, я сжала голову руками, веля себе немедленно проснуться, схватить телефон и напечатать в заметки все, что только что произошло. Кошмарница, практикующий, волк, проклятье, гроза и костер, темный ведьмак, нож, багровая пелена… Кто-то не хочет, чтобы я проснулась, кто-то… Кто-то…

– Агата! Подъем!

– Мне ко второй, – простонала я, накрываясь подушкой.

– Я к ней тебя и бужу, – разрушила мама надежду на еще один час сна.

Нехотя открыв глаза, я уставилась в стену, жалея, что майские праздники так глупо разбиты двумя рабочими днями. Настроения на учебу наскребалось еще меньше, чем обычно, нужно получить допуск к зачету (хорошо, ко всем зачетам), а после обеда предстоит дело с Владом в Заречье…

– Ты во сколько спать легла? – спросила Ма, когда я прошла мимо нее на кухню за спасительным стаканом воды.

Для совсем точного ответа следовало посмотреть на время последнего сообщения в переписке с Владом, но если приблизительно…

– В половину второго, а что?

– По виду так в половину пятого, – оценила мама.

Повернувшись к зеркальным дверцам шкафа-купе в прихожей, перед которым она поправляла макияж, я всмотрелась в свое отражение. Бледность, темные круги и яркие желтые крапины в карих глазах особо привлекали внимание. Странно, обычно такая метаморфоза у меня в полнолуние или при полном погружении в дела практикующих…