Непонятый Достоевский

«Один немецкий ученый, нарочно приезжавший из Карльсруэ исследовать особенный род червячка с рожками, который водится в нашей губернии, и написавший об этом червячке четыре тома (in quarto) [в одну четверть 1/4 листа (лат.)], так был обворожен приемом и любезностию Марьи Александровны, что до сих пор ведет с ней почтительную и нравственную переписку и из самого Карльсруэ.»

Думаю, этот червячок с рожками известен большинству жителей средней полосы России, а особенно в её северо – западной части. Это полевой слизень, который постоянно портит часть урожая у садоводов и огородников. Этот довод является небольшим аргументом в пользу того что действие в повести происходят в столичной губернии, а не в далекой Сибири. Да и вряд ли знаменитый немецкий ученый поедет за тридевять земель изучать рогатого червяка, а вот в предместье Санкт-Петербурга он с удовольствием посетит.

Зинаида Афанасьевна

Образ Зинаиды Афанасьевны Москалевой – по сути, один из главных женских персонажей этого произведения. Федор Михайлович полностью раскрыл нам образ Зинаиды со всех сторон. Цитата из повести:

«Это одна из тех женщин, которые производят всеобщее восторженное изумление, когда являются в обществе. Она хороша до невозможности: росту высокого, брюнетка, с чудными, почти совершенно черными глазами, стройная, с могучею, дивною грудью. Ее плечи и руки – античные, ножка соблазнительная, поступь королевская. Она сегодня немного бледна; но зато ее пухленькие алые губки, удивительно обрисованные, между которыми светятся, как нанизанный жемчуг, ровные маленькие зубы, будут вам три дня сниться во сне, если хоть раз на них взглянете. Выражение ее серьезно и строго»….

«Она одета в простое белое кисейное платье. Белый цвет к ней чрезвычайно идет; впрочем, к ней все идет. На ее пальчике кольцо, сплетенное из чьих-то волос, судя по цвету, – не из маменькиных».

Днем во время первой встречи дядюшка обращает пристальное внимание на Зинаиду. Цитата из повести:

«—А это дочь моя, Зина. Вы еще не знакомы, князь. Ее не было в то время, когда вы были здесь, помните, в – м году?

– Это ваша дочь! Charmante, charmante! – бормочет князь, с жадностью лорнируя Зину. – Mais quelle beaute! – шепчет он, видимо пораженный».

Ф. М. Достоевский довольно сильно завуалировал перед читателем её реальный прототип. Само имя «Зинаида» я вначале не принимал в расчет при её поиске, думая о том, что это вымышленное литературное имя. Зина долго для меня оставалась неузнаваемой. Не сразу я догадался, кем Зинаида Афанасьевна была на самом деле, поиск был сложным, и претенденток на её место было много. Помогло мне разобраться в этом вопросе изучение одного известного документа – «Список фрейлин российского императорского двора». В этом поиске большое значение играл такой фактор, как временной диапазон, то есть надо было правильно понимать, когда происходили события, описанные в повести. Это очень важно! После тщательного отбора из числа оставшихся кандидаток, я осознал, что этот литературный персонаж – реальное историческое лицо первой половины 19 века, а не собирательный литературный образ провинциальной красавицы. Зинаида – это настоящее имя её прототипа, Фёдор Михайлович не стал менять её имя на другое, и тем самым затемнять её образ. Вероятно, он сделал это для того, чтобы его современники – знающие люди и его близкие друзья, которые вращались в культурной среде, – все же понимали о ком идёт речь. При любом упоминании Зинаиды Достоевский всячески старается подчеркнуть ее идеальную внешнюю красоту, что впоследствии послужило для меня главным аргумент для ее персонификации. А при взаимоотношениях с «бедным Васей» автор показал нам нравственную чистоту Зинаиды и её духовное совершенство. В реальной жизни эта женщина полностью покоряла сердца и умы всех мужчин того времени без исключения. Поэты, художники, литераторы, композиторы, императоры, дипломаты разных стран искали хотя бы сиюминутного внимания и снисхождения с её стороны, ловили каждый её взгляд. И она несла культурный светоч в людские души: фрейлина, поэтесса, хозяйка литературного салона, оперная певица, композитор. Она воплощала в себе идеал женской красоты и грации, это, по выражению Пушкина: «царица муз и красоты».

Итак, встречаем… и преклоняемся перед благородной дамой высшего света.… К нам из исторического литературного забвения выходит сама Зинаида Александровна Волконская! Собственной персоной! Да, да, если кто-то не узнал: это и есть наша Зинаида Афанасьевна. Ф. М. Достоевский описал в своей повести именно эту удивительную женщину. Посмотрите на её портрет. Перед нами не просто светская красавица, это богиня, сошедшая с небес. Какие умные глаза! Какой всё поглощающий образ! Какая неземная красота! Какое совершенство! Просто уму непостижимо. Вяземский вспоминает, как Пушкин впервые появился в салоне Волконской и был очарован: она спела для Пушкина его элегию, положенную на музыку композитором Иосифом Геништа:

«Погасло дневное светило,

На море синее вечерний пал туман…»

Рис 6. Портрет Зинаиды Александровны Волконской. 1830. Орест Кипренский. Эрмитаж.

«Пушкин был живо тронут этим обольщением тонкого и художественного кокетства, – писал впоследствии Вяземский. – По обыкновению краска вспыхивала на лице его. В нём этот признак сильной впечатлительности был несомненное выражение всякого потрясающего ощущения». Знаменитый салон Зинаиды Волконской постоянно посещали люди, представлявшие самые выдающиеся художественные и умственные силы того времени: Е. А. Баратынский, А. А. Дельвиг, А. Мацкевич, В. А. Жуковский, Н. М. Языков, А. С. Пушкин, П. А. Вяземский, И. И. Козлов, В. Ф. Одоевский, Д. В. Давыдов, А. И. Тургенев и Д. В. Веневитинов, Ф. И. Тютчев, В. К. Кюхельберг, Н. М. Погодин и другие. Некоторые из них оставили о нем свои восторженные воспоминания. Самой известной характеристикой Волконской и её салона стала фраза П. А. Вяземского из письма А. И. Тургеневу, о «волшебном замке музыкальной феи», где «мысли, чувства, разговор, движения – всё было пение». Лучшие поэты посвящали ей свои творения. В мае 1827 года Пушкин послал Зинаиде Волконской свою поэму «Цыганы» и посвященное ей стихотворение, в котором рисует облик «Северной Коринны»:

Среди рассеянной Москвы,При толках виста и бостона,При бальном лепете молвыТы любишь игры Аполлона.Царица муз и красоты,Рукою нежной держишь тыВолшебный скипетр вдохновений,И над задумчивым челом,Двойным увенчанным венком,И вьется и пылает гений.Певца, плененного тобой,Не отвергай смиренной дани,Внемли с улыбкой голос мой,Как мимоездом КаталаниЦыганке внемлет кочевой.

Цитата из повести:

«Я не берусь описывать, что сделалось с князем, когда запела Зина. Пела она старинный французский романс, бывший когда-то в большой моде. Зина пела его прекрасно. Ее чистый, звучный контральто проникал до сердца. Ее прекрасное лицо, чудные глаза, ее точеные, дивные пальчики, которыми она переворачивала ноты, ее волосы, густые, черные, блестящие, волнующаяся грудь, вся фигура ее, гордая, прекрасная, благородная, – все это околдовало бедного старичка окончательно. Он не отрывал от нее глаз, когда она пела, он захлебывался от волнения.»

Далее приведу выдержку о Зинаиде Волконской из Википедии:

«Красота, ум и образование княгини, её чудный контральтовый голос и особый, присущей ей дар привлекать к себе сердца собирал на её музыкально-литературные вечера и театральные представления не только московскую знать, но и профессоров, художников и музыкантов.»

Теперь сравним описание из Википедии с цитатой из VIII главы. Нашли фразу, которая объединяет эти два описания? Молодцы. Я тоже обратил на этот момент свое внимание.

В первой цитате это: «Ее чистый, звучный контральто проникал до сердца».

Во второй цитате: «её чудный контральтовый голос».

Из этого следует, что у литературной героини З. А. Москалевой и у её предполагаемого исторического прототипа З. А. Волконской был редкий музыкальный певческий голос – контральто. И Ф. Достоевский делает на этом акцент и обращает на это обстоятельство наше внимание. Это не просто важная «мелочь», это авторская подсказка. И после такого совпадения можно со стопроцентной вероятностью утверждать, что под образом Зинаиды Москалевой автором описывалась именно Зинаида Волконская. Знаменитый поэт Иван Козлов посвятил её таланту строчки из стихотворения «Княгине З. А. Волконской» (Мне говорят…).

Мне говорят: «Она поет —И радость тихо в душу льется,Раздумье томное найдет,В мечтанье сладком сердце бьется;И то, что мило на земли,Когда поет она – милее,И пламенней огонь любви,И все прекрасное святее!»…

В дневнике поэта И. И. Козлова есть запись: «16 апреля 1825. – …Я отправился к княгине Белосельской на reunder-vous с кн. Зинаидой Волконской. – Эта прелестная Зинаида выказала мне трогательную нежность. Я ей сказал стихи, ей посвященные… <…> Она меня восхитила, – продолжает Козлов. – Она поет чудесно: голос, молода, душа, и она пела для меня… Сердце радовалось. Я ей прочел наизусть „Венецианскую ночь“». («Очерки Фонтанки. Из истории петербургской культуры» Владимир Айзенштадт, Маргарита Айзенштадт. Ссылка №47 Изд. «Центрполиграф» 2014)

В неё был безнадежно влюблен итальянский художник и скульптор М. Барбиери, который расписывал стены ее театра и работал над интерьерами гостиных. Её редким по красоте голосом восхищался итальянский композитор Россини. Поэт Батюшков посвящал ей стихи, художник Ф. Бруни писал портреты, оба были в нее влюблены. Красавица, обладавшая блестящим умом, тонкая ценительница и покровительница искусств, она сочиняла музыку, ставила оперы, где выступала в главных ролях, писала стихи и прозу, увлекалась живописью. Она с легкостью покоряла сердца самых блестящих кавалеров, но ее любовью на долгие годы стал император Александр I. Он не отвечал Зинаиде Александровне такими же пылкими чувствами, но долгие годы их связывали платонические отношения, нежная переписка и взаимное восхищение. Замуж ее отдали за богатого, но нелюбимого князя Никиту Григорьевича Волконского, что в принципе соответствует фабуле этой повести в финальной ее части. Цитата из повести:

«Павел Александрович немедленно принялся его расспрашивать и узнал чрезвычайно интересные вещи. Он узнал, что генерал-губернатор уже два года как женился, когда ездил в Москву из „отдаленного края“, и что взял он чрезвычайно богатую девицу из знатного дома. Что генеральша „ужасно хороши из себя-с, даже, можно сказать, первые красавицы-с, но держат себя чрезвычайно гордо, а танцуют только с одними генералами-с“;»

Это является еще одним подтверждением, что под образом Зинаиды Афанасьевны скрывается Зинаида Александровна Волконская (Белосельская).

«Бедный Вася»

Как в повести у Ф. Достоевского в случае с Зиной, так и в реальной жизни у Зинаиды Волконской была чистая и взаимная платоническая любовь к одному молодому поэту. Если внимательно присмотреться к её страстным поклонникам, образ «бедного Васи» легко угадывается и быстро просчитывается и совпадает по сюжету повести с одним реальным историческим лицом. И основной довод, подтверждающий мое предположение, это то, что, в жизни, как и в повести, была ранняя смерть незаурядного поэта подававшего большие надежды. Цитата из повести:

«– Я продолжаю, Зина: этот учитель уездного училища, почти еще мальчик, производит на тебя совершенно непонятное для меня впечатление. Я слишком надеялась на твое благоразумие, на твою благородную гордость и, главное, на его ничтожество (потому что надо же все говорить), чтобы хоть что-нибудь подозревать между вами. И вдруг ты приходишь ко мне и решительно объявляешь, что намерена выйти за него замуж! Зина! Это был кинжал в мое сердце! Я вскрикнула и лишилась чувств.»…

«Подумай: мальчик, сын дьячка, получающий двенадцать целковых в месяц жалованья, кропатель дрянных стишонков, которые, из жалости, печатают в „Библиотеке для чтения“, и умеющий только толковать об этом проклятом Шекспире, – этот мальчик – твой муж, муж Зинаиды Москалевой! Но это достойно Флориана и его пастушков!»

По моему мнению, под образом «бедного Васи» скрывается знаменитый поэт и критик пушкинской поры – Дмитрий Владимирович Веневитинов (14 (26) сентября 1805 – 15 (27) марта 1827). Его подробную биографию любознательный читатель найдет в Интернете. Об их отношениях с Зинаидой Волконской имеется достаточно много воспоминаний, что и позволило мне отождествить Д. Веневитинова с этим литературным героем. И еще одна «несущественная мелочь», которая подтверждает мою догадку, – это необычное кольцо, которое носила Зинаида. Цитата из повести:

«Она одета в простое белое кисейное платье. Белый цвет к ней чрезвычайно идет; впрочем, к ней все идет. На ее пальчике кольцо, сплетенное из чьих-то волос, судя по цвету, – не из маменькиных; Мозгляков никогда не смел спросить ее: чьи это волосы?»

Читая повесть, можно смело предположить, что это необычное кольцо было сплетено из пряди волос «бедного Васи». Но литературное произведение, как правило, отличается от реальности. На самом деле история с кольцом выглядела следующим образом. Веневитинов не был женат. Известна восторженная любовь поэта к княгине Зинаиде Александровне Волконской. С ней связана романтическая история перстня, который был найден на раскопках в Геркулануме и подарен Зинаидой Александровной Веневитинову. Он хранил его и собирался надеть на венчание или перед смертью.

Рис 7. Дмитрий Владимирович Веневитинов. (Предположительно «Бедный Вася»)

Друг Веневитинова Ф. С. Хомяков, видя, что тот умирает, надел ему на палец это кольцо. Веневитинов очнулся и увидев кольцо, спросил не венчается ли он. Услышав в ответ, что он умирает, зарыдал и через несколько часов его не стало.

Твой перстень старинныйНадели друзья.Пред вечной разлукойПролягет стезя.

https://otzovik.com/review_515501.html

http://az.lib.ru/w/wenewitinow_d_w/text_0100.shtml

Скорее всего, эту историю с кольцом Ф. Достоевский представил в изменённом виде, но общую канву он всё-таки оставил в качестве подсказки для своих читателей. В театральных и телевизионных постановках сюжет с «бедным Васей» как правило, скомкан, сужен или вообще отсутствует. Он драматичен по своей сути и не вписывается в общую «комическую» фабулу современных театральных постановок. Из этой повести очень трудно сделать полноценную пьесу. Поэтому сценой с «бедным Васей», режиссеры и сценаристы, как правило, пренебрегают. Хотя, по сути, эта любовная интрига одна из главных стержневых сцен в повести. Она раскрывает возвышенный характер Зинаиды её женственность, её жертвенность к любимому мужчине, которого сломала неуёмная гордыня, презрение к толпе, жажда славы и величия. Цитата из повести:

«До последнего времени я не верил, что я умру; ведь меня не сейчас свалило, долго я ходил с больной грудью. И сколько смешных у меня было предположений! мечтал я, например, сделаться вдруг каким-нибудь величайшим поэтом, напечатать в «Отечественных записках» такую поэму, какой и не бывало еще на свете. Думал в ней излить все мои чувства, всю мою душу, так, что, где бы ты ни была, я все бы был с тобой, беспрерывно бы напоминал о себе моими стихами, и самая лучшая мечта моя была та, что ты задумаешься наконец и скажешь: «Нет! он не такой дурной человек, как я думала!»

В реальности у Дмитрия Веневитинова была одна муза, одна единственная женщина, которая его вдохновляла. Все его творчество служило ей одной – Зинаиде Волконской. Ей посвящены такие его стихи: «К моей богине», «Элегия», «К моему перстню». По этой ссылке вы найдете все стихи поэта на одной страничке.

https://rupoem.ru/venevitinov/all.aspx

Цитата из повести:

«– Что ты плачешь, мой ангел? – продолжал больной. – О том, что я умираю, об этом только? Но ведь все прочее давно уже умерло, давно схоронено! Ты умнее меня, ты чище сердцем и потому давно знаешь, что я дурной человек. Разве ты можешь еще любить меня? И чего мне стоило перенесть эту мысль, что ты знаешь, что я дурной и пустой человек! А самолюбия-то сколько тут было, может быть и благородного… не знаю! Ах, друг мой, вся моя жизнь была мечта. Я все мечтал, всегда мечтал, а не жил, гордился, толпу презирал, а чем я гордился перед людьми? и сам не знаю. Чистотой сердца, благородством чувств? Но ведь все это было в мечтах, Зина, когда мы читали Шекспира, а как дошло до дела, я и выказал мою чистоту и благородство чувств…»

В повести и мать Зинаиды, и «бедный Вася» в разных тонах поминают Шекспира. Марья Александровна оценивает его стихи в негативном свете, а Василий восхваляет его вечные творения. Какое же произведение Шекспира имеется в виду? Какой сюжет нам приходит на ум? Конечно же, это «Ромео и Джульетта». Эта печальная повесть служит двум влюбленным путеводной звездой, а прагматичную Москалеву такая лирика только раздражает. Ещё один аргумент в пользу моей версии. По сюжету повести «бедный Вася» умирает от чахотки, и в действительности Д. В. Веневитинов тоже скончался от последствий болезни легких. Скоропостижная смерть оборвала все надежды – 15 марта 1827 г. Совпадает болезнь, из-за которой он умер, и время года – конец зимы, что косвенно подтверждает, что образ литературного героя совпадает с его реальным прототипом. Приведу выдержку из одного его последнего стихотворения:

ЗавещаниеВот час последнего страданья!Внимайте: воля мертвецаСтрашна, как голос прорицанья.Внимайте: чтоб сего кольцаС руки холодной не снимали:Пусть с ним умрут мои печалиИ будут с ним схоронены.Друзьям – привет и утешенье:Восторгов лучшие мгновеньяМной были им посвящены.Внимай и ты, моя богиня:Теперь души твоей святыняМне и доступней, и ясней;Во мне умолкнул глас страстей,…

Из всего этого следует, что с девяностопроцентной вероятностью под литературным образом «бедного Васи» Ф. М. Достоевский описал нам молодого поэта, подававшего большие надежды, но рано ушедшего из жизни Дмитрия Владимировича Веневитинова. Почему автор дал ему такое литературное имя, я постараюсь объяснить во второй части своей исследовательской работы.

Негодяй Заушин

Литературная фамилия Заушин – говорящая. То есть это тот человек, который любит подслушивать – «греет уши». Цитата из повести:

«Вы за что-то ссоритесь; он оказывается самым недостойным тебя… мальчишкой (я никак не могу назвать его человеком!) и грозит тебе распространить по городу твои письма. При этой угрозе, полная негодования, ты выходишь из себя и даешь пощечину. Да, Зина, мне известно и это обстоятельство! Мне все, все известно! Несчастный, в тот же день, показывает одно из твоих писем негодяю Заушину, и через час это письмо уже находится у Натальи Дмитриевны, у смертельного врага моего. В тот же вечер этот сумасшедший, в раскаянии, делает нелепую попытку чем-то отравить себя».

Заушин – это, конечно же, второстепенный, проходной персонаж и, казалось бы, не стоит внимания, чтобы его персонифицировали. Сначала он даже выпал из моего поля зрения за ненадобностью, но Ф. Достоевский зачем-то упоминает его. В процессе поиска мне стали попадаться на глаза воспоминания одного известного мемуариста той поры, который собирал письменные свидетельства о знаменитых и влиятельных людях того времени. Это был Филип Филиппович Вигель. Косвенным аргументом в пользу того, что Вигель – это прообраз Заушина, послужило для меня то, что он являлся членом закрытого литературного общества «Арзамас» и был известен своими колкими высказываниями. Некоторые члены этого общества будут упомянуты во второй части данной работы, и это обстоятельство послужило для меня связующим звеном для того, чтобы прийти к такому неоднозначному выводу. Помимо писательской деятельности Ф. Ф. Вигель находясь на государственной службе, в свое время занимал должность вице – губернатора Бессарабии, а также был Керчь – Еникальским градоначальником.

Рис 8. Ф. Ф. Вигель. (предположительно Заушин)

Цитата из повести:

«– У вас, должно быть, чрезвычайно сильное воображение, дядюшка?

– Чрезвычайно сильное, мой милый. Я иногда такое воображу, что даже сам себе потом у-див-ляюсь. Когда я был в Кадуеве… A propos! [кстати! Фр.] ведь ты, кажется, кадуевским вице-губернатором был?

– Я, дядюшка? Помилуйте, что вы! – восклицает Павел Александрович.

– Представь себе, мой друг! а я тебя все принимал за вице-губернатора, да и думаю: что это у него как будто бы вдруг стало совсем другое ли-цо?.. У того, знаешь, было лицо такое о-са-нистое, умное. Не-о-бык-новенно умный был человек и все стихи со-чи-нял на разные случаи. Немного, этак сбоку, на бубнового короля был похож…»

Эти обстоятельства позволяют мне сделать предположение что под вымышленным литературным городом Кадуевым подразумевается город Керчь, а под вице – губернатором Кадуева, так же скрывается господин Ф. Ф. Вигель. То есть дядюшка, вероятно, сначала спутал Мозглякова с Заушиным. Кстати словесный портрет данный князем полностью подходит к Ф. Ф. Вигелю. Это был умный человек, который баловался стихами и, глядя на его портрет можно сказать, что он сбоку немного так на бубнового короля похож. Кто скажет, что это не так, пусть первый бросит в меня камень.

«Athanase» – блаженный Афанасий Матвеевич

После того как мы определились с реальным историческим персонажем Зинаиды Афанасьевны, персонификация Афанасия Матвеевича не вызывает особых трудностей. С большой долей вероятности в этом образе действительно описан её родной отец – Александр Михайлович Белосельский-Белозерский (из рода Рюриковичей). Его образ Ф. М. Достоевский раскрыл вполне реалистично, показав, какой это был человек на самом деле, без прикрас, сохранив при этом его внешний антураж. Если в общепринятой трактовке считать Афанасия Матвеевича обычным сибирским провинциальным дворянином и дамским подкаблучником, его характеристика не вызывает особых эмоций, он подпадает под проходной персонаж. Но как только мы понимаем, что под его образом скрывается известный дипломат екатерининской эпохи, то это кардинально меняет сущность мизансцены, и его литературный образ смотрится и воспринимается совсем по-другому. А. М. Белосельский представлял Россию в Саксонии (в Дрездене), в Испании и в Сардинском королевстве (в Турине).

Рис. 9. Александр Михайлович Белосельский-Белозерский. (Предположительно Афанасий Матвеевич)

По свидетельству Ф. В. Ростопчина, князь А. М. Белозерский был отозван из Турина за «слишком идиллический характер» донесений о революционных событиях во Франции; сам же Александр Михайлович впоследствии объяснял «немилость» тем, что «предвидел события», на которые императрица пыталась «закрыть глаза». Цитата из повести:

«Все, например, помнят, как супруг ее, Афанасий Матвеич, лишился своего места за неспособностию и слабоумием, возбудив гнев приехавшего ревизора. Все думали, что Марья Александровна падет духом, унизится, будет просить, умолять, – одним словом, опустит свои крылышки. Ничуть не бывало:…»

Кто же мог быть этим «приехавшим ревизором»? Разобраться мне в этом не простом вопросе помог архивный раздел сайта Министерства иностранных дел.

После детального ознакомления с подробным историческим обзором в архивном разделе сайта, я пришел к выводу, что таким ревизором, который мог смещать дипломатических посланников такого ранга. Мог быть только гос. чиновник самого высокого чина. И с большой долей вероятности на тот момент это мог быть тайный советник, а впоследствии министр иностранных и государственный канцлер – Николай Петрович Румянцев. Известен также как меценат, коллекционер, основатель Румянцевского музея, покровитель первого русского кругосветного плавания. Продолжим изучать образ Афанасия Матвеевича. Цитата из повести:

«Во-первых, это весьма представительный человек по наружности и даже очень порядочных правил; но в критических случаях он как-то теряется и смотрит как баран, который увидал новые ворота. Он необыкновенно сановит, особенно на именинных обедах, в своем белом галстуке. Но вся эта сановитость и представительность – единственно до той минуты, когда он заговорит. Тут уж, извините, хоть уши заткнуть. Он решительно недостоин принадлежать Марье Александровне; это всеобщее мнение. Он и на месте сидел единственно только через гениальность своей супруги. По моему крайнему разумению, ему бы давно пора в огород пугать воробьев. Там, и единственно только там, он мог бы приносить настоящую, несомненную пользу своим соотечественникам. И потому Марья Александровна превосходно поступила, сослав Афанасия Матвеича в подгородную деревню, в трех верстах от Мордасова…».