Адюльтер. Откровение

Проводив тестя, переключаюсь на другое. Думаю, как лучше предстать вечером пред Милорой, что одеть, чем очаровать любовницу. Нет, то, что будет завтра, я не забыл. Просто отложил проблему на время. Успею сообразить, принять меры. И так загружен заботами под завязку. Тут еще Оксана из головы не выходит. Чем-то тронула. Неужели приворожила? С ней все станется! Загадочная особа. О, как пленительно звучит ее голос, притягивает к себе. Интересно, какая она в сексе? Наверное, покажет такой мастер – класс, что закачаешься. Впрочем, шлюха есть шлюха. Стоит ли на ней заострять внимание? Не стоит.

Решаю, пока есть время, сесть за компьютер, продолжить творчество. Тем более, что проявил себя тесть с пакетом, прототип героя. Подсказал тему. Можно развить ее на целую главу. И что-то мне подсказывает: будет еще пролет или залет у Феликса Абрамовича со средством по повышению потенции. Но это его проблемы. Важно вытянуть из ситуации «изюминку». Для этого включаю фантазию: «Валерьян Кузьмич Кудимов (главный герой романа) тщательно причесал пред зеркалом седеющий волос, подправил бритвой усы. Удовлетворенно подмигнул себе, расправил плечи, выпятил грудь. Посмотрел на себя в анфас и профиль. Сделал под козырек. Бравурно запел: «Каким ты был, таким остался. Орел степной, казак лихой!». Прохаживаясь в квартире, по ходу движения запустил руку в карман брюк, проверил состояние мужской «наличности».

Тут же сник, присел на стул, задумался: «Увы, был сбой. Не дотянул до нормы половых актов в постели. Моя Ксюша, наверняка, осталась недовольной. Очень прохладно расстались. Не поцеловала родная у порога, как обычно, не прижалась нежно к груди. Неужели, и правда, охладела? О, это выльется в трагедию. Где еще найду такую необыкновенную? Молодую, симпатичную, в любви горячую. К тому же она свободная и я вдовец. Ничто не препятствует близким отношениям. Нет, во что бы ни стало, надо удерживать дорогую и желанную. Придется удвоить подарки, быть наиболее щедрым, интересным при общении. И, конечно, стоит подтянуться, достичь высот в сексе».

Валерьян Кузьмич включил телевизор. Прислушался с интересом к рекламе. Повторил вслух ее содержание:

– «Ловелас – в постели ас!».

Озадаченный, стал размышлять: воспользоваться или нет рекламным средством: «С одной стороны – большой сексуальный эффект, с другой – возникает какая-то неполноценность, ущербность. Что выбрать? Наверное, иного пути нет. Просто необходимо прибегнуть к приему того или иного препарата. А для поддержания хороших отношений, надо позвонить любимой, узнать, как поживает. И по разговору понять: есть ли симптомы отчуждения, спад в чувствах, в той ласковости, которая всегда ощущалась».

С волнением Валерьян Кузьмич взял в руки мобильный телефон. Сделал звонок. С нетерпением ждал ответа и не дождался. Расстроился. Невольно потянулся к бутылке с водкой. Налил стопку. Зло опрокинул. Сморщился. И, подперев подбородок ладонью, ушел с больной душой к той, которая увлекла, тронула сердце. Представил ее очаровательную, раскованную в интимных отношениях. Всегда желанную. На волне чувств и потери близости, спросил: «Почему не отвечаешь, Ксюша? Чем я тебе не угодил? Да, чем?»

Валерьян Кузьмич в досаде взялся опять за бутылку. Сказал себе: «Нет, как ни крути, надо тянуть до нормы. Возможности есть. Резервы не исчерпаны. Одним разом стыдно ограничиваться. Вот стопку еще хлопну. Ух, хорошо пошла. Теперь прикину: сколько окончательно надо? Три? Четыре? Мало! Возьмем обязательство. Четыре, пять раз в постели – самое то! Готов ли на подвиги мой «везунчик»? Готов!».

Однако все. Выхожу из творческого процесса. Осмысливаю, что написал, есть ли удовлетворение. Думаю, ухватил верную мысль. Дотянул героя до желания повысить потенцию с помощью возбуждающего средства. Есть, конечно, и слабые места. Можно было усилить эффект зависимости от дамы. И что за выражение – «везунчик»? Но как его еще назвать? Пенисом или членом? Нет, так слишком прозаично. Ладно, еще пройдусь по тексту, может, сделаю поправку. А в целом все пойдет, потянет. Потом можно определиться и с продолжением. Надеюсь, подскажет дальнейшее содержание романа прототип Животрясов.

Надеваю костюм, прихорашиваюсь перед зеркалом. Смотрю на часы, время поджимает. Надо спешить, Милора сама педантична и требует этого от меня. Для приятного свидания я приготовил букет изумительно ярких роз, а также бутылку марочного грузинского вина Цхинвале и торт «Наполеон». Все вроде в лучшем виде. Отбываю из дома на машине. Вижу, как качнулась портьера в комнате тестя. Видимо, провожает и делает выводы. Может, собирает компромат. Скользкая и непредсказуемая личность. Но время покажет, кто чего стоит. А пока держим путь к любовнице. За мной, мои читатели!

Вот и ее многоэтажка, привлекательная по архитектурному исполнению. Двор под контролем охраны. Я, подъезжая к шлагбауму, подаю сигнал. Мне сразу же дают дорогу. Известен «Мерседес». Приветлива на вахте консьержка. Лифт возносит и …преподносит мое тело желанной женщине. Она встречает деловито:

– Так, явился! Привет! Привет! Снимай обувь у порога. Вот тебе дежурный халат. Раздевайся и дуй в ванную на санобработку. Уяснил?

Я с ухмылкой, пожимая плечами, шагаю в ванную и думаю над сложившимися с Милорой отношениями. Увы, они включают только секс. И ничего не поделаешь. Нежности партнерша отвергает. Так и заявляет: «Не терплю сюсюканье, что голову морочить, если надо по жизни только это…». Мое самолюбие, конечно, задето. Не могу понять, каким надо быть в ее глазах, чтобы дрогнуло сердце, проявилась истинная любовь. И, честно признаюсь, порывать связь с Милорой не собираюсь. Есть в ней что-то притягательное. Не по красоте, не по формам тела. В этом она уступает Анжеле. Не беру в расчет и секс. Хотя он на высоте. Наверное, значимое в характере. Он твердый, независимый, не подвластный. А такую гордую, строптивую и хочется покорить, видеть после постельных утех ласковую, послушную, нежную, по уши влюбленную. Это торжество мужчины, знак его достоинства. И остается, наверное, одно, как в моем романе, прибавить прыти в сексе, доказать во всем свою значимость.

Интересно, как мы познакомились. А произошло это после того, как у меня начались неприятности по поводу не совсем достоверной публикации в газете. Я впал после передряг в депрессию, сник, потерял жизненный и сексуальный тонус. Апатия и хандра изводили меня. Анжела, проявляя заботу, повела к сексологу. Милора заинтересовано занялась лечением. Через неделю – другую почувствовал себя лучше. И мой доктор решил проверить и закрепить результат лечения. Что мы и совершили прямо в кабинете. Секс принес нам полное удовлетворение. С тех пор продолжаем на подъеме это занятие.

Все. Умытый, свеженький, спешу в объятия любовницы. Вот и она, серьезная, практичная, немного надменная, восседает как королева в кресле, смотрит на меня иронично:

– Что-то ты сегодня, милейший, без блеска и боевого задора! Рассказывай, почему угас? Молчишь? Ладно. Твои проблемы.

Я в ответ улыбаюсь. Соображаю, что «милейший» звучит вполне благозвучно и стоит, видимо, идти на сближение. Подсаживаюсь поближе, беру руку желанной женщины, целую, говорю с теплой интонацией в голосе:

– Дорогуша, я действительно сегодня подустал. Много было дел, житейских накладок. Надеюсь, ты снимешь напряжение, поднимешь тонус. А?

Милора машет рукой:

– Понятно! Идем в распыл! Стол накрыт. Твои изыски выставлены. Ухаживай за мной, друг любезный!

При этих словах преображаюсь. Душа трепещет, чувства делают взлет. Не отстает и плоть. Принимает позывные интима мой «малыш – проныра». На этой волне обнимаю за талию девушку. Галантно усаживаю за стол, целую открытые груди. Ухаживания партнерша воспринимает уже с томной улыбкой. И сама умело вступает в игру обольщения.

Задел интима сделан. Начинаем трапезу. По ходу ее ухаживания продолжаются. Остается минута – другая до полной близости. И вот она наступила. Первой заводится Милора. Сбрасывает свой халат. Голая, податливая, без комплексов. Голова кругом идет от представленных прелестей. Да, мне везет по жизни. Все мои женщины необыкновенно обаятельны, полны очарования.

В объятиях падаем на тахту. Сливаемся в поцелуях. Интим развивается. Милора готова занять свою излюбленную Лордотическую позу, когда подушка под тазом, то есть под попой. И клитор хорошо стимулируется, вызывая желанный, бесподобный оргазм. А пока ее язык, чувствительный и нежный, возводит меня в пик боевой готовности. Интим развивается. Мой «малыш – проныра» проникает во влагалище. При этом ощущаю приятное мышечное сжатие пениса. Впечатление бесподобное, будто это первая брачная ночь с девственницей. Да, врач – сексолог знает толк в интиме. Тренирует влагалище на сжатие, с умом и знанием готовится к половому акту.

О, черт побери! Раздается звонок моего мобильного телефона. Думаю, как не вовремя. И кто же это может быть? За вопросом следует сексуальный спад. Милора при этом отстраняет меня. Садится на тахту, накрывается халатом, смотрит с укором:

– Сколько раз говорила: отключай "мобильник". И что лежим? Слушай, кто к тебе в этот час пробивается…

И кто же? Абонент не из моего списка. Выхожу на связь и слышу проникновенный голос Оксаны.

Глава четвертая Интим – болезнь

Утро нового дня встречаю в своей постели и держусь подальше от благоверной. Надо передохнуть, восстановить утраченные силы. Слишком бурным было недавнее прошлое. Неприятный осадок вызывает звонок Оксаны. Додумалась же позвонить. И как узнала номер телефона. Выудила, видимо, у бесшабашного клиента. Да, у Жоры. Это, пожалуй, точно. А что говорила? Несла какую – то ахинею. Мол, извините и за то, и за это. Испортила «всю обедню». Вывод один: расставляет сети, готовится завлечь, обуздать любыми способами.

Мои мысли прерывает деликатный стук в дверь спальни. Догадываюсь, что явилась Глаша с неким тревожным сообщением. Анжела первой устремляется навстречу домработницы. Слушает ее, потом обращается ко мне:

– Сережа, просыпайся, с отчимом неладное. Приболел. Просит тебя зайти к нему.

Я, ворчливо, поднимаюсь. Одеваю халат, спрашиваю супругу:

– У тебя сегодня фуршет?

Анжела удивленно смотрит на меня:

– А ты откуда знаешь?

– Поведали сведущие люди. И хочу тебя предостеречь от опасности.

– Какой? Рассказывай, дорогой!

– Положил глаз на тебя Азаров, ваш меценат. И может сегодня нечто сотворить на фуршете. К примеру, отключить тебя с помощью зелья, подмешанного в напиток. Потом… Сама знаешь, что потом.

– Неужели все так серьезно?

– Да, вполне серьезно! Предупреждаю и настаиваю на том, чтобы ты никогда не имела встреч с Азаровым.

– Согласна! Но как меня поймут в нашем агентстве? Я там значимая фигура. Можно сказать, заглавная. И Азаров, не скрою, меня боготворит. Потому и щедро нас спонсирует.

Я подхожу, обнимаю супругу, заглядываю ей в глаза, говорю:

– Милая, дорогая, пойми ситуацию! И прошу, твердо настаиваю обойди стороной этот фуршет. Придумай причину. Сошлись на некий недуг. Ты меня поняла?

– Хорошо! Спасибо, что предупредил. Подумаю, как быть. А ты все же следуй к отчиму. Узнай, что с ним, от чего страдает.

Я согласно киваю и направляюсь к тестю. Дверь комнаты приоткрыта. Слышны стоны, ахи и вздохи Животрясова. А вот и он сам. Лежит на диване, прикрытый простыней, застенчиво удерживая ладонь на энном месте. Картина впечатляющая. Неужели сказались возбуждающие средства. Мне остается это выяснить:

– Что случилось, Феликс Абрамович?

– Так принял не в меру этого самого, Сергей Николаевич! Сам не свой! А он что дубовый! Вы меня понимаете?

– Конечно! О чем вас предупреждал и предостерегал.

– Оплошал, слов нет. Переборщил, увлекся, ублажая свою красавицу. Но и доказал, что я орел в сексе. Моя так за него ухватилась, что хоть отрывай и оставляй его на вечное пользование.

– Сколько же вы доз приняли, Феликс Абрамович?

– Не помню точно. Увлекся! Наверное, дозы две – три. Может, больше. Что характерно, стоит уже сутки и не спадает. Кошмар! Домой с трудом добрался, прикрываясь зонтиком. И не знаю, когда все кончится. А если так и останется?

Я задумываюсь, потом заявляю:

– Давайте поступим так. Не будем суетится, привлекать внимание иных лиц, чтобы не быть посмешищем. Словом, лежите. Еще не вечер. А я поеду к сексологу. Есть знакомый врач. Проконсультируюсь, получу рекомендацию. Если что, звоните. Номер моего телефона знаете. Помощь во всем гарантирую.

Оставив болезного, разговариваю с Анжелой. Успокаиваю:

– Ничего страшного. Малость занемог. Отлежится, все пройдет.

Супруга парирует:

– Сережа, не надо темнить! Не представляю себе, чтобы отчим «малость занемог», и не в состоянии был подняться с постели. Значит, что-то серьезное. Пойду разбираться, в чем дело. Все же свой человек!

Я настойчиво удерживаю благоверную:

– Остынь, успокойся. Если узнаешь, что с отчимом, то кондрашка хватит!

Анжела округляет глаза:

– Ну это вообще! Умирает что ли?!

Я качаю головой, раздраженно изрекаю:

– Парализация у него!

– Чего?

– Этого самого органа! Блин – клин!

Анжела смотрит на меня с усмешкой, делает отмашку рукой:

– Да ладно! Что ты мне голову морочишь?!

– Серьезно!

– Серьезно… – Анжела, сникнув, садится на стул, прикладывает платок к глазам. – Вот это номер!

Я даю пояснение:

– Воспользовался не в меру Феликс Абрамович средством для повышения потенции. Довел все до абсурда. Теперь пожинает плоды. Ясно!

– Вполне! – Анжела передергивает плечами. – О, господи! Стыд и срам! И все же… Надо ему помочь.

Понимая состояние супруги, заверяю:

– Это моя забота! Сейчас завтракаю и отправляюсь к сексологу на консультацию. Будь спокойна, примем все меры…

В столовой молча осмысливаем сложившуюся ситуация. Я, представляя состояние отчима, прыскаю в кулак. Супруга, понимая причину смеха, грозит пальцем, говорит:

– Насмехаешься!

Я пожимаю плечами, соглашаюсь:

– Да уж! И тут же игриво прижимаюсь к благоверной, целую ее и спрашиваю: – Может, мне секс – средством зарядится для буйства в постели?

Анжела полна иронии:

– Ой, не надо! Это противоестественно. Робот – не человек в таком состоянии.

– Спасибо, просветила! – заключаю, встав из-за стола. – Все, пока, следую к сексологу! Не знаю только, как тут Глаша с болезным останется? Может, ее предупредить?

Супруга морщится, поглощая постное блюдо, отвечает:

– Лучше не надо! Я скажу ей, что отчим принял лекарства, отдыхает и лучше его не тревожить.

– Договорились!

В машине звоню Милоре. Она, как всегда, деловита, спрашивает, торопит:

– Давай по – существу! Что там с дедом? Ха! Нонсенс! Да он, никак, придуривается?! Врачебная практика такого случая не знает. Ладно! Я в кабинете, на приеме. Жду! Кстати, за тобой должок. Соглашаешься?! Ну и прекрасно!

После разговора с Милорой в недоумении. Неужели правда «болезный» разыграл спектакль. Но для чего, с какой целью? Вообще – то тесть способен дурака валять. Однажды, изменив голос, позвонил домой и выложил, что при аварии на общественном транспорте погиб Феликс Абрамович Животрясов. Глаша, приняв сообщение, залилась слезами, подхватила рев Анжела. Пока выясняли, кто позвонил, откуда, где труп? Появился, как ни в чем не бывало сам Феликс Абрамович. Со словами «да вы что?», «не может быть», вроде как узнал о своей кончине. Провел женщин. А мне, однако сознался в подвохе. Сознался добровольно – принудительно.

Оставим пока все до ясности. Тем более, что я приехал, конец пути и начало встречи с партнершей по сексу. Иного не дано. Любовь не складывается. Отношения сухие, вроде как деловые. Да, деловые до изжоги. А нужна ли мне ее любовь? Наверное, нет. У меня красивая, обаятельная супруга. В доме мир, лад, взаимопонимание и высокие чувства. Хранить бы все надо и беречь. Однако вот тянет на блуд, на подвиги. Спешу на возрастном пороге объять необъятное, удовлетворить желания и амбиции.

Милора одна в кабинете, работает на компьютере. Мне кивает, указывает на стул. Я кладу на стол букет цветов. Рассматриваю девушку, впервые пристально и внимательно. Раньше как-то не приходилось. Все бегом, галопом. Здравствуй и прощай. Немудрено, что на расстоянии с трудом представлял ее черты лица. И что же в ней примечательного? У нее польские корни. Прослеживается горделивая спесь. Волос пышный, белокурый. Натуральная блондинка. Но с умом, с расчетом. Лицо приятное, ухоженное. Выделяются скулы. Они явно волевые. Прозорливы карие глаза. Привлекательна сбитая фигура в умеренной полноте. Вызывают сексуальный аппетит груди, бюст и красивые ноги. Портрет завершен.

На меня обращено внимание:

– Заскучал, друг – любезный? Извини, надо было завершить дело. Расписать кое-кому лечение. Не люблю все откладывать на потом. Но и ты время не терял. Внимательно меня изучал. Благо было время. И как я тебе? Рассказывай!

– Аппетитная! Как сдобная булочка! Но деловая не в меру!

– Точнее сказать – креативная! Время диктует. Ничего не поделаешь. Хочешь жить – умей вертеться! Короче, смотрю на время приема пациентов. У нас в запасе… В запасе сорок минут. С твоим дедом поступим так. Пусть завтра во второй половине дня явится в мой кабинет. Попытаюсь с ним разобраться, вынести резюме.

– К твоему сведению, Милора, тесть помешан на сексе. Это уже переходит разумную грань, превращается в болезнь. Надо бы вернуть его в нормальное русло. А то недалеко до трагедии.

– Он, как знаю, является прототипом героя твоего эротического творения. Видимо, успешно способствует развитию темы.

– Откалывает номера! Ты бы помогла на профессиональном уровне включить значительное, интересное в произведение. Дала дельный совет.

– Думаю, найдем для этого время и место. А теперь раздевайся, настраивайся на сексуальный лад. Чего зря время терять?! Воспользуемся случаем!

Еще раз убеждаюсь, что секс с Милорой имеет значение. Ладная, раскрепощенная, умеет зажечь искру интима и превратить его в пламя чувств и прекрасных ощущений. При этом, конечно, теряет свою надменность и деловитость. А как иначе?! Предстает чисто женская натура, со страстной самоотдачей.

Но опять подстегивает время. Я прощаюсь с Милорой, следую к машине. На ходу вытаскиваю из кармана «оживший» телефон, слушаю незабвенного Феликса Абрамовича. Он толкует опять о своем состоянии, потом выкладывает существенное:

– Тут, у нас. Сергей Николаевич, небольшое происшествие произошло. Осмелюсь вам доложить. Да, небольшое… Глаше стало плохо.

Я накаляюсь, предчувствуя очередную выходку тестя. Спрашиваю:

– Как это плохо?!

– А так. Я лежу в забытье. Душно, жарко. Вы представляете, Сергей Николаевич, мое состояние?! Тут заходит Глаша. Видит меня в неглиже и… с криком падает в обморок. Что мне оставалось делать? Позвонил, вызвал скорую помощь. Приехал врач, привел Глафиру в чувство. А мою просьбу о помощи проигнорировал, покрутил пальцем у виска и уехал…

Раздраженно прерываю телефонную связь с тестем. Выплескиваю с руганью эмоции: «Во фрукт! До чего докатился?! Видимо, разыграл спектакль, чтобы покорить Глафиру. А как еще все понимать? И, если его не остановить, то пройдется по моим резервам. Точно пройдется. Наглости и упорства ему не занимать. Вот и Милора готова принять «болезного». Не проверит ли она сексуальную активность Животрясова?».

Взмахнув рукой, освобождаюсь от неприятных мыслей. И, реагируя на очередной звонок телефон, слушаю… трогательный голос Оксаны:

– У меня, Сергей Николаевич, для вас две новости! Одна, естественно, – хорошая, другая, к сожалению, – плохая! Приезжайте ко мне, обо всем досконально поведаю…

Я пытаюсь продолжить разговор. Но безуспешно. Оксана не отвечает. Проявляя беспокойство, звоню супруге. «Абонент занят!» – поясняет оператор.

Глава пятая Острота обстоятельств

Утром совершаю в парке пробежку. Думаю, о сложившихся обстоятельствах. Делаю вывод, что одолевают неприятности. А как же от них избавиться? На что решиться? Первым делом надо поговорить с тестем. Сделать ему внушение. Добиться правды: в чем цель поступка? Еще «села на хвост» Оксана. Вроде как проявляет доброжелательность. Информирует, предупреждает об опасности. Но что у нее действительно на уме, какие козни готова строить? Вопрос открытый.

Вызывает по – прежнему тревогу Анжела, побывавшая все же на фуршете. Заверяет, что все нормально. Азаров был учтив, сыпал комплиментами, но не перешел грань дозволенного. И что же выходит? Моя разлюбезная, чтимая супруга, не следует совету, поступает по – своему. Значит, склонна сама переступить грань дозволенного? Нет, это уж слишком! Вернее, просто не осознает, не предполагает, куда может угодить и какие последствия ее ожидают. Надо как-то переубедить, раскрыть истинный облик поклонника, его криминальную сущность. Тут помог бы компромат. И собрать его заинтересовано может только Жора. Он же способен раскрыть замыслы Оксаны. Поэтому надо укреплять и поддерживать с ним дружеские отношения.

После пробежки принимаю душ. Провожаю на работу Анжелу. Даю ей напутствие:

– Дорогая! Будь все же осторожна! Азаров действительно расставил сети. Может пойти на все. Как тебя еще убедить?!

Анжела смотрит на меня с улыбкой:

– Сережа! Ты никак все преувеличиваешь! В нашем агентстве твердят о высоких достоинствах Азарова. Хвалят как мецената. После общения на фуршете и у меня впечатление хорошее. Галантный мужчина, внимательный, обходительный.

Обнимаю, целую супругу, заключаю:

– Хорошо! Оставим эту тему! Но учти, такую жену – красавицу никому не позволю увести…

– Поняла! Поняла! – Анжела посылает воздушный поцелуй и отбывает в агентство.

Я спускаюсь со второго этажа в столовую. Здороваюсь с тестей. Он, как видно, преодолел кризис недуга. Орел! Почистил перышки. Снова в тонусе, готов на подвиги. Соседствуя за столом с «героем» прошедшего дня, соображаю, как лучше его образумить.

Неожиданно Феликс Абрамович сам делает предложение:

– Сергей Николаевич, прошу после завтрака уделить мне внимание. Хочу покаяться. Объяснить свое состояние. Сделайте одолжение…

Молча киваю и провожаю взглядом Животрясова. Однако ход конем. Хочет исповедоваться. Что это его растащило? Хитрит бестия. Ладно, послушаем.

Завершая завтрак, поглядываю на Глашу. Она подавленная. Волос собран в пучок. На лице сама строгость. Понимаю, что повлияло, подпортило настроение. Придерживая руку девушки, выражаю сочувствие:

– Измаялась ты с нами, Глаша?! Присядь, поговори, облегчи душу!

Девушка прижимается на миг к моему плечу, всхлипывает. Потом садится на стул и, вытирая слезы, высказывается:

– Ой, Сергей Николаевич, что было, что было… Ужас! Ну да ладно! Прошло все, проехало! Постараюсь взять себя в руки…

– Постарайся, Глаша! Выше голову! Держись и помни, что не дадим тебя в обиду!

Теперь другой разговор. Захожу в комнату тестя. Феликс Абрамович артистично преобразился. Сидит у стола, сгорбившись, положив ладонь на голову. Волос всклоченный. Вид поникший. Вроде как сознает тяжесть поступка. Присаживаюсь рядом. Начинаю с главного:

– Рассказывайте, для чего спектакль устроили?

Животрясов пожимает плечами, машет рукой, вздыхает, тихим голосом дает объяснение поступка:

– Был грех завелся с этим секс – средством. Вошел в дурь и не остановился вовремя. Разыграл, разыграл комедию под занавес. Каюсь!

– И какую вы цель, Феликс Абрамович, преследовали?

Животрясов молчит, со скорбной миной теребит волос, потом возбужденно отвечает:

– Да что тут говорить, Сергей Николаевич! Хотел удивить, покорить Глашу. Нравится она мне! Думаю, для вас это не секрет!

Смотрю пристально на тестя, нервозно постукивая пальцами о столешницу, говорю со значением, чеканя слова:

– Зарубите себе на носу, запомните, что любая подобная выходка в отношении Глаши завершится для вас плачевно! Понятно?!

– Ясно, Сергей Николаевич! – Животрясов втягивает голову в плечи. Демонстрирует покорность.

Выхожу, хлопнув дверью. На душе остается неприятный осадок от разговора. К тому же, нет уверенности, что тесть все осознал, правдиво покаялся. Хитрый плут. Может, копает под меня. Испытывает на силу и прочность. Хочет опорочить, подорвать авторитет. Надо держать с ним ухо востро. Стоит, видимо, рассказать о проделках отчима Анжеле. Пусть знает, оценит его поступки. Хорошо хоть сумасбродство далеко не зашло, не вылилось слухами за пределами дома. И сам факт не стал предметом изучения в кабинете сексопатолога. Да, вовремя отвел от Милоры Животрясова.

Что еще остается? Пожалуй, не менее существенное! Надо встретиться с Оксаной, выяснить, так ли важны ее «новости». И тут стоит поторопиться. Чем черт не шутит, пока бог спит. Придется выгонять машину. Но, но… Прежде надо позвонить Жоре Косорукову. Он уж точно знает объект опасности. Может просветить, предупредить, что нас ожидает в жизни. И это лучше, чем вытягивать информацию у непредсказуемой девушки, которая уж точно не ограничится платой в денежном выражении. Потребует большего.