От первого лица. Кривое зеркало нашей жизни

Минувшего не жаль

или рояль в кустах

«…Любимое со мной. Минувшего не жаль…»Так написал Максимилиан Волошин…Всё помню как сейчас – в кустах стоял рояльСлучайный, рядом столик доминошный.Лупили там козла на совесть, не за страх,Так домино в то время называли.С любимою своей мы прятались в кустах,Где в две руки играли на рояле.За свой недолгий век козёл с побоев сдох,Спились все мужики и развалился столик,Расстроился рояль, прошёл былой восторг,И радует одно, что я не алкоголик.Менял я адреса, но съехать на погостНе довелось от будничных реалий.Лишь сочетанье чёрно-белое полосВот всё, что сохранилось от рояля.…Любимое со мной. Минувшего не жаль…Жизнь предо мной свою раскрыла тайнуДней лучших, понял я – случайный тот рояльВ кустах тех оказался неслучайно.

Я слышу запах, а голос чую

Я слышу запах, а голос чуюИ понимаю вкус папирос.Не надышался и не торчу я,Спешу к врачу ухо-горло-нос…Картину маслом вам нарисуюБез запятых, не нужна мне кисть.Попасть в психушку я не рискую,Поэт, художник, авангардист.Отца не помню родного проседь,Ни детства, пахнущего костром.Кому же память отбило вовсе,Космополит тот в краю родном.Дымов отчизны не слышу запах,На вкус не пробую говнецо,И если я не скажу за папу,То чей я буду, в конце концов?В краю, где любят лечить гундосых,Живут как все, соблюдая пост,А чтоб учуять приход курносой,Спешат к врачу ухо-горло-нос.Я слышу запах, а голос чую,Вкус папиросы во рту горчит.По тесной комнате я бичую,И не помогут бичу врачи.

Тварь дрожащая

Обычный человек, поэт, философОтветы ищет на свои вопросы —Среди проблем досужих и дилеммОткуда появился и зачем?Посланцем заслан он с другой планеты,А может, прибыл вовсе без билетаНа чьём-то платье и под дым кадилСебя венцом творенья возомнил?Не тварь дрожащая, а право возымевшийСтарушек топором… да ну их к лешим…Слабо? Что струсил? Значит всё же тварьДрожащая, что влезла на алтарь.Да хоть и так, кому я подотчётен,А что до топора, то он заточен,Своих ростовщиков ждёт до поры,Без дела не ржавеют топоры.На многое способны люди-твари,Особенно когда они в ударе…Меня Господь не будет осуждать,Ведь что ещё от твари можно ждать?

Легко и просто счастье птичее

Кому удача сердце радует,Легко и просто счастье птичее,Меня же всё невзгоды балуютСвоим отличием.Но был судьбою не обижен я,Не опьянён мечтой дурманящей —Сорваться птицей с мест насиженных,Менять пристанища.Всплывают в памяти тарелочки,Сияют синие каёмочки,И новенькие телогреечки —Мои пелёночки.Довольствовался, жил по правилам,Сменяя литургию всенощной,Давясь просвирою, отравленнойСолёной немощью.Осанной вечного спасенияСияет трон Царя небесного.Закон земного тяготения —Затея бесова.И вниз склоняются и колютсяПод этой тяжестью подсолнухи,И на коленях чёрту молятсяЗемные олухи.Дорешено всё, подытожено,И не дождаться воскресения.А рядом под ногами сложеноМоё спасение.1981

Я – тупиковая ветвь эволюции

Я – тупиковая ветвь эволюции,Вроде затона у быстрой реки.Не орошу я ночною поллюциейБудущей жизни живые ростки.Бурей рождённые мне не товарищи,В патриархальный меня тянет лес.Видно порядком набил мне седалищеВелосипед под названьем прогресс.Мне бездорожье родного отечества —Лишь шаловливый природы каприз.Не одному мне – всему человечествуНа мирозданья ухабах трястись.Всё очевидней дороги сужениеС односторонним движеньем вперёд.Дух отрицания и отрешенияСосредоточиться мне не даётНа бесконечном педалей вращении.В дереве жизни сомнения червьТочит кору и плоды просвещения.Стонет моя тупиковая ветвь.Не сожалея о том, что растеряно(Сколько ещё растерять предстоит),Я как мужик, что взобравшись на дерево,Пилит тот сук, на котором сидит.Муть, принесённую с дальнего берега,Не принимает моя голова.И аллергеном звучат для аллергикаОбыкновенные прежде слова.Эти слова для меня как ругательства —Брэнд и реклама, товар и продукт.Маркетинг – чистой воды вымогательство,А маркетолог – мошенник и плут.Капитализм – светлый путь человечества,Слабых выносят ногами вперёд.Но оказавшись в отстойнике вечности,Разницы нет, кто кого понесёт.Очень конкретны мои обвиненияИ обоснованы в мире идей,Ведь суета – это тоже движение.Жить мне приходится в гуще людейОчень подвижных, живых, созидательныхВ части особой – валять дурака,Неповторимых и очаровательных.Ну, а без женщин так просто тоска.В стае, где гуси свинье не товарищи,Белой вороной прослыть не хочу,И, несмотря на больное седалище,Круче крутого педали кручу.Ну, а покуда ночные поллюцииВсех продолжают кропить наугад —Не тупикова моя эволюция,Сам я для жизни такой туповат.

Здесь воздух как стекло прозрачен

Здесь воздух как стекло прозраченИ струною звенит…И хоть невзрачен видТого, что стариною,Считай, уж сволокло в небытиё —Как я люблю предание моё!Его ключи сливаются в истокиРеки Забвения, где память – островок.Всё в нём —Мечты, дерзания, пределы, вехи, сроки…Наследье прошлого – бессмертия залог.Смотритель стар, маяк почти разрушен,В него стучится времени прибой…Века минувшие свою имеют душу,Как женщины, что брошены тобой.

Я не знаю как вас,

а меня красота не боится

Я не знаю как вас, а меня красота не боитсяНа полях среднерусской до боли родной полосы.Вот ещё одна бабочка рядом со мною кружится,Грациозно садясь на мои выходные трусы.Яркий цвет лепестков городской суетой не загаженИ опасен для женских сердец, как ночная свеча.Впрочем, гостья моя, может статься, не бабочка даже,А самец бабочковый, иначе сказать, бабычар.На свои телеса допущу я его без опаски,Дам почувствовать силу и власть над притихшим собой.У природы живой, слава Богу, естественны краскиИ совсем не двусмысленный цвет у небес голубой.Я не знаю как вас, а меня красота не боится.Да и сам, господа, я природной красы не бегу.Комары меня любят и чтят, как родного кормильца.А напрасно, ребята, ведь я и прихлопнуть могу.Тащишь в дом для семьи иль один пропиваешь получку —Всех самцовых похожий, друзья, ожидает конец.За прекрасную даму, но слишком кусачую штучкуПогибает не в меру горячий комар-красамец.Так и мы, на свету беззаботнейшие нечестивцы,Но в беззвёздную ночь в темноту проглядели глаза.И взирая на наши прекрасные добрые лица,Дай нам Бог, чтоб один небожитель другому сказал:Я не знаю как вас, а меня красота не боится.Вот ещё на мой ноготь большой опустился стервец,Силой челюстей и дерзновеньем досужим кичится —Но каков красавец и к тому же Творенья венец.Всяк порхает, жужжит, налетает, кусается, гложет,О пощаде пищит, прочь летит со всех крыл, со всех ног.Всё прекрасно, что создано в мире по прихоти Божьей,И кто это поймёт – сам, наверно, немножечко Бог.

Меня ребята слёзно не просили

Перед друзьями я за всё в ответе,За их несостоявшийся итог,За то, что их на этом белом светеБог не призрел и дьявол не помог.За то, что в этом мире изобильяИм не нашлось достойного житья.А было им отпущено извилинОтнюдь не меньше, чем имею я.Какая блажь друзей остановилаВглубь зарываться или кверху лезть —Боязнь на грабли наступить, на вилы,Тщеславие, презрение, болезнь?А может быть, достоинство и честностьИли какой ещё от Бога дарИм путь закрыл взлететь до поднебесьяИ ввергнул их в наш будничный кошмар?Один ушёл, пустой стакан отставил,Открыл окно и водку не допил,Но за собою не захлопнул ставниИ выпал в мрак – знать, свет ему не мил.Другой, по жизни ставя на удачу,Хотел признать её императив,Но прячется затворником на даче,Охоту за удачей прекратив.А третий, Бонапарт без треуголки,Мотается по свету, керосинСжигает самолётный, а что толку,Что сам себе один он господин?Красавец-лайнер в небе затерялся,А он к иллюминатору прирос,Как будто из салона бизнес-классаЖар-птицу можно ухватить за хвост.Друзей перебирая галерею,Я понимаю, что сгустилась ночь.За каждого из них душой болея,Им не могу уже ничем помочь.Меня ребята слёзно не просилиЗа их невзгоды в тряпочку рыдать.Но всё, на что идут мои усилья —Боль бытия за близких передать.Про то, как жизнь мы прожили однаждыВдали от вожделенных берегов.Когда иной из нас уже не скажет,То мой черёд ответить за него.Не дай Господь мне спиться, оступиться,Уйти в маразм и горькую глушитьИ расшвырять всё то, что по крупицамСокровищем легло на дно души.

Представляю, как будут

меня хоронить

Представляю, как будут меня хоронитьИ какие слова обо мне говорить.Наблюдая за всем с катафалка,Мне впервые себя станет жалко.Кто со мною был нем, зажурчит как ручей:«Он был наш» – скажет всем, хотя был я ничей,Кто-то скажет, возможно, некстати:Ты и здесь обогнал нас, приятель.Пробежит по застывшему телу озноб,И испариной лёгкой покроется лобПод бумажкой, как тронут на убыльПоцелуи, но только не в губы.А с любимой скандал выйдет наверняка:К ней навстречу моя устремится рука…Впрочем, чаша сия нас минует,Пусть другой её в губы целует.Пролетит по толпе сожаления шквалСреди тех, кто при жизни меня уважал,А как схлынет волна огорченья,Место скорби займёт облегченье.Не ценил я себя за свой взбалмошный нрав.То, что умер – вспылил, оказался неправ.Тем, что счёт прекратил дней рождений,Дал я поводы для осужденья.Что до срока ушёл – мне поставят в винуДолжники, обо мне огорчённо вздохнув…Знать бы, скольких людей я расстроил,Срок отъезда меня б не устроил.В мир загробный без права возврата билет(Ведь у смертных и права подобного нет)Приобрёл бы, но с датой открытойИ сидел бы в глуши не обмытый.Я из жизни не раз выходил подышать,И со мной погулять отлучалась душа,Видно ей оболочка от телаСловно рубище осточертела.Наконец-то душе быть в стихии своей.Вместе с нею и мне вниз смотреть на людей,Созерцая в толпе их печальнойТех, в ком раньше души я не чаял.Своих бывших подруг наблюдал бы с небес,С кем любовь на ногах перенёс, как болезнь.Слава Богу, недуг тот на делеОказался не слишком смертелен.Чтоб себя рассмотреть сквозь житейскую муть,Хорошо иногда умереть на чуть-чуть,О тебе, что болтают, послушать —Да услышит, имеющий уши!Чем хулою покойнику зря докучать,Лучше что-то приврать или просто смолчать…Скажет кто-то, какой я хороший,Промолчит же значительно больше.Тот, кто мог бы сказать про меня всё, как есть,Много раньше пропел лебединую песнь,Как бы ни было это печально.Я его извиню за молчанье.Скоро мы, полагаю, увидимся с нимИ волшебною влагой себя окропим.Всем живая вода будет кстати,Мёртвой нас и при жизни окатят.В измерении новом начнём жить с нуля,По вселенной промчимся в простых жигулях…Ведь случаются разные сказки,Снова выпьем, коль друг не в завязке.А скорее я сам вместе с ним завяжу,Горизонт преступив, заступив за межу.На том свете не те интересы,Чтоб гуляли мы с ним, как балбесы.Даже если при жизни ты умер давно,Всё кривлянье твоё – лишь немое кино.Про себя, но со света иногоЯ живущим скажу два-три словаОт лица бедолаг, бишь моих корешей,Тех, кто в мире имущих – «рукав не пришей»,С кем мы шли, куда нас не просили…Жаль, о дне их не оповестили.Извинение я попрошу у друзей,Что от них утаил день кончины своей.Кабы знал, что мой ангел замыслил,Приглашенье б заранее выслал.Содержание было б из нескольких слов:«Приезжайте на встречу. Покойный Белов.Не скажу, где вас встречу, милейший,Сам не знаю маршрут свой дальнейший».Но, хотелось бы думать, живой я пока,По привычке валяю во всём дурака,А насколько серьёзно – про этоЯ узнаю уже с того света.

Я объект неопознанный

Как попал я сюда, говорить мне об этом не хочется,Шар стеклянный по случаю загнан в ворота футбольные,Микрокосм не у дел, переживший своё одиночество,Ампутированная ступня, связь прервавшая с голенью.Лиц не видеть вокруг – шанс единственный был на спасение,Через форточку я дважды в день выбирался на улицу.Приходящих врачей понимая благие намеренья,Как бычок в писсуаре я был, что уже не раскурится.Мир висел предо мною шаром новогодним на ниточке,Выметать мишуру приготовилась старая нянечка.Проклинал вся и всех, выбирая слова неприличные,Атрофической язвой своей озабоченный дядечка.Медсестру узнавал по рукам её, пахнущим водочкой,Мы врастали друг в друга, сплетаясь похожими мыслями,И на утке больничной катались мы с ней как на лодочке,Где по очереди в облаков отражение писали.Дилижанс, типа Шаттл, пролетел мимо без опоздания,До его возвращения были какие-то дни ещё.Собирал я в копилку как мелочь остатки сознания,Чтобы мог дать на чай я швейцару при входе в чистилище.Удавиться меня приглашал сам Вийон за компанию,Хлороформ предлагая для кайфа отдельно от воздуха,Мне весло протянула спортсменка из гипса в купальнике,По нему я попал в городской парк культуры и отдыха.Прописался портвейном, как водится, с выздоровлением.С вами я, дорогие мои изваянья убогие,Урны, постеры с вывеской пошлой для ознакомления,Но сказать не могу задержусь в нашем парке надолго ли.Снова Шаттл пролетел полный душ, чем-то очень встревоженных.Помашу я им, вроде как свой, но отставший от поезда,Микрокосм не у дел, в городской парк культуры заброшенныйНи собою, ни кем-то другим я объект неопознанный.

Свой день, как милостыню нищим, раздал я весь

Свой день, как милостыню нищим,Раздал я весь,И по пустым карманам свищутНорд-норд, зюйд-вест.Промозглой сырости и стужиВетра те злейИ душу выдувают хуже,Чем суховей.Знакомые, друзья, любови,Весь день с утраСтою у ваших изголовий,Как медсестра.Но милосердной своей долейНе возгоржусь.Обременительной неволи,Скорей, стыжусь.Мой день, разорванный на части,На лоскуты,Житейские низводят страстиДо суеты.В моей душе метут метелиКоторый год.Мне все ветра осатанели,Зюйд-вест, вест-норд.В скитаниях поднаторевшийПоймаю штиль,Просоленный и одряхлевшийСойду в утиль.Кому при жизни не был лишнимКо мне придёт,И долг свой дАвнишний, давнИшнийОтдаст, вернёт.Ну, а пока ломают сваиУдержу безИ пыль с души моей сдуваютНорд-ост, зюйд-вест.

Ну, почему я, мама, не француз?

Во Франции прекрасные манеры,И если бронхи начали басить,То старому с бронхитом кавалеруЖабо рекомендовано носить.Корсет ослабший позвоночник стянет,Изящества придаст резная трость,Шампанским пенным прошипит в стаканеЦветных таблеток брошенная горсть.Гранд-Опера, задёрнуты кулисы,Купание в фонтане, как в бредуБанкет и в завершенье две актрисыТебя пописать пьяного ведут.Я не француз, а все равно болею,Манер прекрасных мне не страшен грузИ если не найду жабо на шею,Я грязным полотенцем обойдусь.Чтоб править позвоночник, в койке доскиМне заменяют двух прекрасных дам.Актрисы, сцена и её подмостки,Похоже, мне уже не по годам.Как старая подкошенная свая,Лежу один вдали от праздных музИ в глубине души переживаю:Ну, почему я, мама, не француз?

Но цель Творенья не умрёт

Один творит, горит, дерзает,Рискует жизнью, наконец,Конечный результат не знает,Но интересен сам процесс.Другой, хлебнув у жизни лиха,Покой в надежде обрестиСклонился тихо над триптихомИ молит Господа: Спаси!Бог дал, Бог взял – всё воля Божья,Ослушнику не сдобровать.Без Господа жизнь невозможна,Но так легко её прервать.До эвтаназии прогнутыйСвихнулся человечий род —Пузырь, тщеславием надутыйСоломинкою через рот.Ракеты в небо полетели,Стал человек пространству друг,Но нет без Бога в мире цели,А у галактики нет рукПрижать к груди дитя прогресса.Молю я Бога неспроста:Дозволь до нового замесаРебёнку человеком стать.Не все наказы мне под силу,Но крепко помню об одном:Куда б меня ни заносило —Мой Бог во мне и я при Нём.Я Бога славлю нарочито.Я б памятник ему воздвиг,Ведь сам Господь мне вставил чипыВ мои дырявые мозги.Я мыслю, значит существую…А глуп как пробка? – Значит труп?Поверх голов взглянув, инуюЯ вижу к Господу тропу.Возможно, не в своём уме я,Раз возразить Декарту смог —Как сделать этот мир умнееДомыслит за меня мой Бог,От умиленья не размажетСлезы, сказав – каков пострел,Но на одном с Ним экипажеДаст заглянуть в Его прицел.Увижу там, за что сражался:Дитя прогресса в полный рост,Пространство, чтоб малыш держался,И время, чтоб ребёнок рос.Со мной поспорит кто едва ли.Декарт мне кое в чём помог —Мы б имени себе не знали,Когда б не Всемогущий Бог.Себя вне разума, вне жизниНе мыслю, зная наперёд:Мир может сгинуть в катаклизме,Но цель Творенья не умрёт.

Устал как собака,

надломлен хандрой

Устал как собака, надломлен хандрой,Лишь пёс говорит мне: не кисни.Идём на прогулку, а следом за мнойБредут потаённые мысли.Я старый больной человек. Как протезЧужие во рту моём зубы.К моим пораженьям побед перевесДавно уже тронул на убыль.Осталось одно – доживать свои дниРазвалиной Иерихонской.И колокол уж не по мне ли звонитВ библейских его отголосках?Три тысячи лет за три тысячи вёрстВ разрушенном ИерихонеСкулит недобитый семитами пёс,А слышно, как на стадионе.Во сне посещают меня голоса,

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.