Стихи. Книга 3

До весны, до праздника лесного

И омоет нас лихим дождем,

И листвою нас согреют снова.

Отчего ж и летом ты дрожишь,

Милая подруженька лесная?

Не таи беду свою, скажи,

Я тебя прекрасно понимаю.

И меня по осени знобит,

И дожить пытаюсь до весенья,

Ветер беспрестанно теребит,

В будни теребит и в воскресенье.

***

В карманах хлюпала вода,

Плащ тяжелел пятью дождями,

Казалось – это навсегда,

Вода небес осталась с нами.

С далеких, непокорных гор

Сбегали чередою тучи

И продолжали давний спор,

И торопили гром могучий.

Далёко – далеко черта,

Где солнце оживляет небо,

О человечества мечта,

Чарующая быль и небыль!

Гроза стихала, сон дождя

Кончался, трепетен и зыбок

И солнце, вечность погодя,

Дарит с небес букет улыбок.

Умытый, бирюзовый лес

Пятью дождями и росою,

И дивной благостью с небес

Живет волшебной красотою.

Зимник

Дорога вьется по ручью,

Спешит на тракт,

Устал, готов с пургой вничью

И – на контракт.

Черт знает, где то зимовье

И длинный чай?

Мотор ревет, мотор поет:

«Друг, выручай!»

Я в этой мартовской пурге,

Как Одиссей,

Спаси меня, российский герб И – Моисей.

Не сорок лет – четыре дня Я жгу соляр,

С бортами замело «коня»

Звенит сопля.

Звенит полуденный эфир,

Звенит ночной,

Смакую чая эликсир,

Как древний Ной.

Своим родным богам молюсь

Под бас «шмеля»,

Сижу в кабине, не стыжусь,

Что жмет петля.

Нас шнекоротор снова спас

И – «колымбак». *

Дай бог побольше дальних трасс,

Иду на Барс!

* колымбак – запасной бак на КАМАЗе, литров на 1000.

***

Отыграла, отзвенела осень

Золотисто-бронзовым листом,

Тополек гулять боится босым

Поутру в осиннике густом.

Спит туман белесый за овином,

Искажая тихий лай волчат,

Журавли уносят клин за клином

Недопетых радостей колчак.

Иней серебрит мукою блинной

Головы соломенных стогов,

Осени златая половина,

Капище языческих богов.

Вишневеют стылые зарницы,

Угасают дальние костры.

Тополю не можется, не спится

До весенней, яростной поры.

Ранний заяц мечется лениво,

Хрумкая морковкой на бегу,

Лишь доносит эхо торопливо

Из уснувшей рожицы: «Ку-ку!»

***

Струится снег, а мне все кажется

Который день, который год,

Под гул крови тоска уляжется,

В небытие печаль уйдет.

Но тяготит чугунной гирей

Серебряная пустота,

В усталом сердце ностальгия

Меня терзает неспроста.

Седая тундра полой чашей

Манит в таинственную сень,

На встречу с молодостью нашей

Бегу я в снеги всякий день.

Язык любви порой так зыбок —

А может младость не уйдет?

И недосказанность улыбок

В моих товарищах живет.

Я по кускам себя сбираю,

Спешу в минувшие года,

Тропою прошлого, по краю

Уйду не слышно, в никуда.

Струится снег и мне не ясно,

В душе прохлада или жар?

Не может быть, чтобы напрасно

Горел в нас верности пожар.

***

Рассвет реален. Желтая свеча

Едва горела, теплилась, погасла.

Я к образам, долил в лампаду масла,

И взгляд коснулся твоего плеча.

Прости, Господь, греховный мой порыв:

Моя любовь живет в плену подушки,

На курьих ножках в маленькой избушке.

Точеное плечо полуоткрыв,

Я поцелуем обнажу твой сон,

Коснусь груди несмелою рукою

И тихий вскрик губами успокою,

Души твоей внимая полустон.

Как одинока бледная звезда,

Едва мерцает тусклою свечою,

Мне хорошо и трепетно с тобою

И не страшит незримая беда.

Цветок лампады лики шевелит

И мы очнулись, утро входит в окна,

Восходит солнце, в облаках измокнув,

Опаловых кровей александрит.

Маме

Жалились осина с ивою

Тихим девушкам-березкам.

И печалились, красивые,

И росу роняли – слезки.

Там, за омутом, за рощею

Молодые клены, ясени,

Побежать нам было проще бы,

Но стоим, как две балясины.

У костров багряно-аленьких

Дерева младые тешатся

Все нас ждут, не разудаленьких,

Ах, как хочется, хоть вешайся!

Может сбросить кроны буйные

И промчась сквозь травы росные,

Свои ветви многоструйные

По плечам любимых сбросить бы.

И застыть в ночи таинственной,

Трепеща корою-кожею,

Ты желанный мой, единственный,

На заре расстаться сможем ли..?

Над ручьем осина с ивою,

Грусть с тоскою мироздания

Засыпают, пресчастливые,

Ждут полночного свидания.

Челядинову Ю.

Закуролесила весна

Раздольно по осиннику,

Ей стала улица тесна,

Торопится по зимнику.

Лохматит голову с утра

Весенний дух дурманистый,

Спешит капель: «Пора, пора» —

Вздыхает дуб осанистый.

Таращат темные глаза

И ширятся проплешины,

Им снится первая гроза,

Трава и воды вешние.

Лукавый ветер-пострелец

Играется валежником,

Он ждет, когда же, наконец,

Украсят луг подснежники.

Как тянет руки старый клен

К березе-белостволушке

И скрип его – протяжный стон

По молодецкой волюшке.

***

На душе дыра-прореха,

Наяву звучит минор,

Мне сегодня не до смеха,

Твое «фе» – сплошной укор.

Я спешу к тебе, как знамя,

Ветер куртку теребит,

Ты, любимая пиранья,

Не решенный мной гамбит.

По кафе и ресторанам

Я спасал тебя не раз,

Ты наутро мне пространно

Объяснялась без прикрас.

Голливудским макияжем

Ты замучила весь дом,

А когда плывешь по пляжу,

Ты – Гоморра и Содом.

И к чему такой влюбленный

Я в тебя и в твой прикид?

Ты – мой бес неугомонный

Смыслу, здраву вопреки.

Перебесишься и сразу

Под фату и под венец

И в ночи зажжем не стразы,

А брильянты двух сердец.

Малому В. П.

Пурпурной кистью снегири

В сугробе свежем приютились,

В калину красную влюбились

Посланцы утренней зари.

На темно-голубых тонах

Горели кровяные гроздья,

Сосульки – ледяные гвозди

Держали крыши на домах.

Горька до первого мороза

Ах ты, калинушка-душа!

И по щекам сбегают слезы:

Ох, как ты в зиму хороша!

И белоствольный березняк,

Заиндевелый, молчаливый

Манит красой неприхотливой,

Укрытый в сказочный кержак.

И я к калинушке влекусь

Сквозь березняк, мороз, сугробы.

Я твой не пасынок, до гроба

Твой блудный сын, родная Русь.

Икебана

«Несчастный, вспыльчивый осел!» —

Так обзывала Ларка в гневе.

И сто очков той, первой Еве

Даст и в интиме, и во всем.

«Так значит можно вам звонить?» —

Спросил смиренно после танго,

Не только не ослом, мустангом

Скакал к подъезду во всю прыть.

И без китайских экивок

В подсвечник – свечи,

Джин – в стаканы,

Такая, в общем икебана

И джина ласковый глоток.

Вот так любили, не спеша

Допили джин по горьким каплям

И Ларка, словно чудо-цапля,

Была безмерно хороша.

Марте

Весною девственной

И зрелой осенью

Глядят по-девичьи

Глаза раскосые.

Глядят таинственно,

С дремучей силою.

На дне их – истина

Любви красивее!

Бедово вскинула

В разлете брови.

С красою скифскою

Ей спорить вровень.

Мадонну нежную

Сегодня славлю.

Страны заснеженной

Дочь – Ярославну!

71 параллель

Разыгралась с утра капель,

Будоражит весну стакатто.

Разудалый буян-апрель

Беспокоит память стократно.

Нет, две тысячи первый год

Для Вселенной – времени кроха,

Для меня, я недаром горд,

Депутатский дебют – эпоха!

Восемь месяцев на метель,

А четыре – на белые ночи…

Депутатская параллель

Через душу вросла в позвоночник!

Лишь недавно привыкли: Центр,

Квартал «Б» и другие веси.

Раньше был оловянный цех,

«Заводская» и «Буревестник».

Начиналась любви верста

И металла пора трудовая

От гостиницы «Люкс-Мечта»

Семь ступеней к вершине рая.

И как вздох, на сезон, на года

В дрожь бросали весенние росы.

В память врезалась навсегда

Тенкелей оловянная россыпь.

Общим был неуспех и фарт,

Закопченный балочный чайник.

И «копытил» блондин-прибалт

Рядом в бункере неслучайно.

Столько судеб на памяти лет,

Нет друзей моих верных и строгих.

Вот такой же таежный рассвет

Наполняет озоном дороги.

Все, как прежде, но не совсем,

Что-то главное мы проморгали…

И вчерашний кузнец-сосед

Рубль кует уже в «шоп-балагане»

И обида на чудо-жизнь

Огорчает и больно ранит.

Я себе говорю: «Держись!»,

Вторят тихо мне ветераны.

Депутатская параллель,

Моей юности возмужанье,

Что подарит нам новый апрель?

Боль надежды и ожиданье…

«Се-ля-ви», не грусти, старик,

Не жалей, наливай по единой.

Что готовит тебе материк,

Оловянному господину?

***

Друг в друге наша канитель:

Чего мудрить – судьба банальна

И постоянно актуальна,

Как марта первая капель.

«Довольно глупостей, прости…» —

Кричали поезда со стоном!

Но чудодейственным озоном

Нас торопился март спасти…

Весенней чувственности новь

Наш мир усталый освежает

И с нетерпеньем возрождает

Надежду, Веру и Любовь.

И посему – «шерше ля фам…»,

И поцелуев первых сладость,

И потому цветы и радость

С слезой печальной пополам…

Но торжествует чистый март

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.