скачать книгу бесплатно
– Никита Ильич, с вами все в порядке? – таращилась она расписными глазищами.
– Никита Ильич подавился, – я взял кофе с подноса и дверь перед лицом секретарши захлопнул.
Не знаю, чем это боров подавился правда, разве что собственной желчью. Начальник, красный как рак вареный, сел за стул и тяжело дыша, смотря на меня с прищуром. Зыркнул на телефон.
– Ты за языком следи, Хрюшкин, а то без костей, – я поставил чашку кофе перед ним.
Обратил внимание, чашечка то непростая, а фирменная – знаменитая Nescafe, которая, если мне память не изменяет, в России только в середине 90-х появится. Начальник у нас еще и приблатненый оказывается.
Однако следом Никита Ильич выдал такие слова, что я обо всем забыл разом.
– Сука, Кресов, вот если ты завтра бой не выиграешь – уволю на хер…
Опа… Я уже думал, что после такого, точно здесь не работаю, а оказывается, я начальнику пока нужен, что он удар поддых стерпел. Для боя какого-то нужен…
Глава 3
– Какой еще бой, Никита Ильич? – сухо спросил я, когда начальник выговорился.
– Ты еще издеваешься… – зашипел Хрюшкин. – Тебе Марат что-то сказал, про звонок из заводоуправления?
Издеваюсь… ну так себе предположение. Я терпеливо потер ладонями колени, честно пытаясь разобраться – что за Марат и о каком звонке речь. Тут куда больше похоже на то, что издевались надо мной. Примерно с тех пор, как я открыл глаза в качалке. То, что на дворе теперь 1993 год – понял. Что я молодой слесарь на промышленном предприятии – принял. Но какой к пугалу огородному бой? У моего нового тела ни функционалки, ни навыков – все в околонулевой плоскости. Для боя я приспособлен, как балерина к уборочной. Выступать в таких кондициях только по шахматам или домино в дворовой беседке. Ну, городки еще могу попробовать. Хотелось больше конкретики.
– Не издеваюсь, просто интересуюсь, – сказал я, видя как заерзал Хрюшкин, снова за «Столичной» в ящик полез. – Мало ли после звонка изменилось что? Правила там, соперник поменяли?
Подмывало прямо сказать этому Хрюшкину, что я час как очухался в новом теле и времени. И информацию о новой реальности добываю в час по чайной ложке, со скрипом. Но как тут сказать? Сразу желтый билет вручат и здравствуй местная дурка, на манер «и тебя вылечим». Хотя… может зря мучаюсь, все куда проще? В первой половине девяностых звезд тьма тьмущая. Чумаки, Лонги. Народ вон мертвых на ноги подымает играючи, бровью не пошевеля, и воду через телевизор заряжает, а я чего лох? Так что где наша не пропадала. Скажу, что я накануне рухнул с инопланетного корабля – прошу любить и жаловать. Поверят же. Внимание уфологов и «Спид-инфо» обеспечено.
– Не Кресов, ты у меня не съедешь с выступления, за базар надо отвечать, – запричитал Никита Ильич, наливая в рюмку водку. – Или ты снова шутишь, Петросян? Ты ж смотри, я могу тоже пошутить и комиссию по разряду заверну, премию передумаю давать или из общаги заводской выселю. Так пошучу, что не смешно станет. Интересуется он, ишь грамотей.
Я молчал, слушал разговор с самим собой начальника. Шутки шутками, но видимо у прежнего обладателя этого тела существовала договоренность с начальством, о которой я ни сном не духом, сидя в кабинете Хрюшкина. Конечно, о таких вещах предупреждать надо… да как тут предупредишь. Никто мне «записочек» по эксплуатации нового себя не оставил, в курс дела не ввел. Прежний Сергей Иванович ушел по-английски, не попрощавшись, как муза в песне Высоцкого. Интересно, кстати, куда подевался сам паренек? При мысли о том, что он, вполне возможно, очнулся в моем старом теле – покорежило. Тоже сейчас бегает бедолага, наводит суету и пытается понять происходящее. И я ведь ему никаких «записочек» не оставил, поэтому приятным бонусом для Сережи станет двушка на Пушкинской и сберегательный счет в банке. Все что от «былой славы» у меня осталось. Пусть пацан поживет.
Зато теперь от чего двадцатилетний слесарь без опыта в единоборствах дал согласие на бой, понятнее стало. Обещали молодому разряд дать, премию выписать, с общагой какой-то вопрос решить. Не раскладушками же, наверное молодого проспонсируют… Тут другой вопрос, других кандидатов не нашлось на огромном заводе? Почему именно «меня» выбрали. Решил выяснить.
– Хрюшкин, я от боев не отказывался, не отказываюсь и отказываться не буду, на ус себе намотай, – пояснил я. – Просто интересуюсь – все ли в силе? По правилам понимание хочется чуточку большее, по сопернику. И не скромный вопрос, почему вы в меня поверили, товарищ начальник? Дюже я талантливый?
– Я то в тебя поверил? – начальник аж водкой подавился, оправдывая свою фамилию захрюкал. – Во даешь.
– Раз на бой выставляете, верите значит, – предположил я, как мне казалось все логично.
– Кресов, ты на солнце перегрелся? В кого я там поверил, ты блин брак порешь чуть ли не каждый день, рукопожопый ты мой, – отмахнулся начальник, осматривая выпачканную водкой рубашку. – Блин, теперь вонять будет, а мне на совещание в пять.
Он снял трубку, набрал короткий номер, за дверьми на столе секретарши забренчал телефон.
– Любочка, рубашку мне новую принеси. Спасибо, дорогая, – трубку положил, на меня уставился. – На чем мы там закончили… А! Вспомнил! Кресов, ты же сам мне рассказывал, что выйдешь и после первого удара ляжешь? – Никита Ильич достал из комода салфетку и рот принялся вытирать. – На хрена тебе еще какие-то правила, соперники? Бокс есть бокс – выйдешь, никто тебя сильно лупасить не будет, подумаешь получишь пару тумаков от таких же как ты рабочих – так меня жена сковородкой сильнее бьет. Мы же обговаривали…
Бокс, значит. Я отрывисто кивнул. Уже лучше. Бокс мы умеем, практикуем.
– Насчет остальных кандидатов, – продолжил Никита Ильич. – Если ты про Мишку Косолапова, то он отказался, чи геморрой у него вылез, чи грыжа… Ты как будто не знаешь – все мужики в отпусках, любители блин курортов Краснодарского края. Фомин вон в Туапсе умотал с семьей, хотя ходил по цеху в грудь себя бил, что выступит! А чего, нечего на меня так пялиться, попробуй их не отпусти – сразу либо голова, либо жопа заболит и на больничный, как Косолапов. Поэтому не обольщайся, что тебя кто-то куда-то выбрал… Других кандидатов у меня в твоем весе нет, а участвовать в выступлении – положено! Вон Прядкин хотел, но куда ему с шестьюдесятью килограммами в полутяжи?
– Ясно.
– Ясно тебе, – хмыкнул Хрюшкин.
Я не удержался начальника подколоть. Вот не знаю, нравилось мне, как этот Хрюшкин из себя выходит.
– Никита Ильич, а вы бы если что меня подстраховали? Сколько в вас килограмм. Сотня? При правильной диете до восьмидесяти за пару неделек скинете. Мочегонка, банька и будете вполне себе полутяж.
Никита Ильич заулыбался, пальцем указательным в воздухе покачал.
– Вот ты пацан духовитый, не ожидал, что ты без опыта согласишься, но ты прямо в корень зришь! Я то всерьез думал самому честь цеха отстаивать.
Хрюшкин поднялся, кулаки поднял, стойка аля Салливан и несколько джебов в воздух выбросил.
– О! О как могу, видал? Первый юношеский!
– И в каком весе?
Никита Ильич смутился, галстук поправил и крякнул что-то неразборчивое про «52». Вот это уже более логичная цифра для роста метр с кепкой.
– Так выступили бы, раз вы такой боевитый?
– По возрасту не прошел, старый, – отбрехался начальник. – А там с Сельмаша и с Горизонта ребята более менее обученные, кто по молодости на бокс ходил, кто даже выступал.
Чешет, как дышит, подумал я, глядя на начальника, внешне похожего на тюленя. Куда бы он там вышел. Хотя, учитывая безапелляционность подобных распоряжений, которые начальники цехов получают сверху, все может быть.
Никита Ильич, погладил солнечное сплетение (первый юношеский не помог видать), куда ему апперкот прилетел и резюмировал.
– А соревнования в силе, межзаводские. Промышленные предприятия участвуют, если что и больничный откроем… короче, ты мне чего мозги пудришь. Биться будешь?
Риторический вопрос после озвученного про общагу, слесарный разряд, премию и перспективы оказаться за забором. Знает куда надавить козел, понимает, что отказаться пареньку не с руки, вот и на голову садится. Я думал не долго. Раз прежний обладатель этого тела Хрюшкину выйти на бой обещал, то нарушать слово не с руки. В 1993 году возможностей не мало, а в моем конкретном случае все горизонты открыты. Но оценивать их хочется, имея подстеленную перинку под жопой. Что до боя, я столько лет в единоборствах провел, что как-нибудь выйду побиться против другого работяги. На опыте разберу, решением. Это только на первый взгляд кажется, что выходить на бой растренированным – опасно. На деле же я столько раз по любителям с посаженным функционалом выступал. Хочешь не хочешь, а когда за спиной пару сотен боев в течение нескольких лет, то сложно форму круглый год удерживать, наступают спады. Однако мне тотчас одна любопытная мысль в голову пришла. Развивая ее, я спросил у начальника:
– Сколько за победу в турнире положено?
– Какая разница, что за победу положено, – отмахнулся начальник. – Главное не победа, а участие…
Потом запнулся, нахмурился и закашлялся, видимо от пришедшего осознания подавился. Понял к чему я клоню.
– Погоди, ты че соревнования собрался забирать, Кресов, – и хохотом закатился. – Ну ты юморной! Светку что ли хочешь по путевки свозить на Алтай? Вот фантазер!
Ну вот, вопросы правильные задаю. Теперь мне известно, что победителю соревнований путевка положена. И оказывается, что у меня еще и с этой Светкой шуры-муры, не просто так Никита Ильич о ней говорит. Интересно, а эта горилла накаченная Виталик – он мой конкурент за сердце дамы?
– Время боя назначено то?
В этот момент в кабинет постучали. Секретарша.
– Заходи, дорогая! – Хрюшкин чистую рубашку забрал. – Любочка, ты объявление по соревнованиям уже повесила?
– Да, Никита.
– Вот, – начальник обернулся ко мне. – Любочка для кого объявления вешает, Кресов? Завтра в двенадцать как штык в ДК!
– Буду как штык, – кивнул я, надо бы еще объявление глянуть.
– Все, давай топай, – Никита Ильич посмотрел на настенные часы с римскими цифрами на циферблате. – У меня совещание через пять минут, не хочу опаздывать.
С этими словами Хрюшкин начал рубашку переодевать.
– И да, Кресов, я тебе отгул на полдня подписал, уже Любанька забрала и Марату отнесла. Как ты просил. Если он там возмущаться будет, на меня вали, а то потом на планерке начнет рассказывать, что из срока вышел из-за того, что Кресова на участке нет.
Я плечами пожал – ни о каком отгуле не слышал, ясное дело. Наоборот думал, что после визита к начальнику придется на рабочее место топать. Мастер же сказал, что у меня там не выполнено задание сменное. Ну да ладно, тем лучше, по такой жаре, учитывая, что бой на носу, лучше с завода свалить.
Хрюшкин уже надевал на себя новую рубашку с накрахмаленным воротником. Обращало внимание, что он две рюмки водки за последние полчаса приговорил, а хоть бы хны. Как огурчик. Видимо это уже профессиональная деформация такая.
– Настройся, фильмов с Ван Даммом посмотри, «Кровавый спорт», – руку мне протянул, прощаясь.
Я руку в ответ начальнику пожал, и в этот момент он поднес мне под нос кулак.
– А еще раз, падла такая, руки распустишь… – Хрюшкин вперился в меня взглядом, выцеживая слова. – В нос получишь вот этим вот кулаком. Это сейчас я тебе делаю скидку на то, что ты перед выступлением заведен. Понял?
– У матросов нет вопросов!
Опасности я никакой не почувствовал, поэтому улыбнулся разводя руками. Хотя опасные шутки начальник вздумал шутить – инстинкты дело такое, рука сама левым боковым летит в случае опасности.
На том и сговорились. Махнул на прощание Любане, которая перестала ногти пилить и смотрела на меня волком. Не могла простить, что я ее товарища начальника помял. Сразу в кабинет к своему Никите прошмыгнула.
От Хрюшкина я выходил с ощущением, что зацепила меня новая жизнь, взяла в оборот, будто с обочины подобрала. Немного я расслабился, жирком заплыл в той прошлой жизни, пока ходил в зал, девочек молодых спортивному уму разуму учил и с молодыми в жиме соревновался. А тут на дворе 90-е, булки расслаблять не получится… зато судьба дала мне отличный новый шанс себя миру показать. Тело новое, без травм, пфу-пфу-пфу. Сколько я слышал (да и сам бывало грешил) присказку «а вот я бы, вернись в 90-е». И вот вернулся, Сережа, перед тобой – поле не паханное. Что просил, то и получил. Теперь осталось понять насколько вот это «а вот я бы» действительности соответствует. Смогу ли я сделать то, чего в прежней жизни не удалось? Мечта у меня давняя была – чемпионский титул по профикам взять.
С этими мыслями, я спустился с лестницы, нашел доску объявлений. Вот и плакат – открытый чемпионат по любительскому боксу среди промышленных предприятий города Ростова-на-Дону. В числе участников «Роствертол», «Ростсельмаш», «Горизонт» и другие предприятия. Угу, понятно, угу. Ниже глазами скользнул. Вот. Победители в своих весовых получают путевки на 10 дней в Алтай. Следом отправляются осенью в Москву на финал между предприятиями России.
Ну так-то в здоровом теле в здоровом дух, не все же время за станком проводить. Такого рода мероприятия сохранились и в двадцатых года следующего века, когда «Ростех» организовывал всероссийский чемпионат по боксу между работягами. Я прикинул какая у моего нового тела весовая категория. Наверное, килограммов 85 навскидку, как раз помещаюсь на грани полутяжелого. Выступим, побьемся, чего уж.
Раздевалку пришлось поискать. Прямо спрашивать у работяг куда топать переодеваться, я не стал. Подошел завуалировано к вопросу. На меня шел мужик годов, когда дети выросли, такой же рабочий, как и я, судя по спецовке. Занят он был тем, что с важным видом высмаркивал из ноздрей стружку.
– Товарищ, вы не подскажите, раздевалка открыта?
– О, Серюня, а че ты завыкал! – уставился на меня мужик, вытирая пальцы о штаны и носом шмыгая.
– Не узнал!
– Богатым буду! Че там про раздевалку хотел?
Ну… логично было предположить, что работая в цеху прежний обладатель этого тела, реципиент то есть, мужика этого знал. Только как-то из головы выветрилось, что на заводе никто никому не «выкает», а все обращаются на «ты» независимо от возраста.
– Да я на полдня отпросился, домой иду, вот и спрашиваю, раздевалка открыта? – выкрутился я.
– Вон ты чего, тунеядец! Отказался сообразить на троих, домой намылился, хитрый жук! Как же ты у Маратика отпросился, он все утро бегал, срочные детали, срочные детали, все уши прожужжал. Говорил ты будешь делать.
Я понял, что разговариваю с тем самым Михалычем, который звал нас с фрезеровщиком выпить.
– Михалыч, так я завтра на турнире по боксу выступаю, меня Хрюшкин отпустил лично.
– Ну началось, сегодня его Хрюшкин лично отпускает, а завтра что – с Ельциным будешь за руку в Кремле здороваться? Да шучу я, шучу. Удачи тебе завтра! Чайник береги. А раздевалка – догоняй Антонинку, пока она не умайнала с ключами, а то потом хрен найдешь.
И Михалыч кивнул на тучную женщину в белом халате, косолапящую от двери, которую она только что закрыла. Вот и раздевалка нашлась.
– Ась? – обернулась женщина, когда я ее позвал.
– Раздевалку откроете?
– А ты куда намылился, Кресов? – уткнула она в бока сарделечные руки. – Обед прошел, в раздевалку без особого распоряжения не пускаем.
В итоге слово за слова, женщина передала мне ключ, закатывая глаза и причитая, что ей потом «вставят» и «все вы домой, а потом на меня Никита благим матом орет». Я отулыбался и пообещал, что проблем у нее не будет, а если будет, то «с меня шоколадка».
– Я «Аленку» люблю.
Кстати, плитка шоколада торчала у Антонины в кармане халата. Михалыч видимо уже отблагодарил.
Так и договорились. Я зашел в раздевалку, и понял, что столкнулся со следующей трудностью. Ящики работяг тянулись в два ряда по разным сторонам. Вопрос на засыпку – какой из них мой? Благо я догадался вытащить ключ от замка и увидел на нем набитые цифры 67. Ну а через пять минут уже выходил из раздевалки, одетый в брюки на два размера больше нужного, удерживаемые одним ремнем. И в клетчатую рубашку с коротким рукавом. Чувствуя себя героем анекдота «вашей маме зять не нужен?». Вспомнился старый анекдот.
– Здравствуйте, вашей маме зять не нужен? – Нужен. – … – Ну… и что дальше? Так и будешь молчать? – Хрен знает, так далеко я ещё не заходил.
Другими словами, чувствовал себя холостым красавчиком. Как я понял, ни детьми, ни плетьми мое нынешнее тело не успело обзавестись. Живем, я аж руками довольно потер, осознав всю широту открытых мне горизонтов.
– Сергей!
Я обернулся, и увидел перед собой свою новую «старую» знакомую Светку.
– Оу?
– Ты все-таки согласился…
Я бровь приподнял, показывая, что пока не понимаю на что согласился.
– Тебя все-таки Никита Ильич уговорил завтра драться во дворце культуры?
– Ну драться меня особо не надо уговаривать, – я подмигнул красотке.
– Ты же только сегодня убедился, что даже штангу не в состоянии поднять! – она всплеснула руками и потопала прочь, бросив напоследок. – Точно хочешь, чтобы тебе эти козлы рога поотбивали!
Че? Какие козлы, это она вообще о чем? Виталя что ли? И почему у меня рога? Это намек? Останавливать ее не стал. Вообще, какое кому дело, чем я в свободное время занимаюсь. Тело мое, что хочу, то и делаю. Хоть на голове стоять буду. Пожал плечами и потопал на выход из цеха. Бабы они такие бабы, что в 20-х, что в 90-х любят слепить из мухи слона. Ну подумаешь мужики на ринге друг друга помутузят, так это всяко лучше, чем на троих соображать, не? Ничего Светка не понимает…
Я вышел из цеха, огляделся. Понял, что у меня следующая задачка нарисовалась – как из завода выйти? Пришлось под дурака у мужиков в курилке спрашивать.
– Товарищи, где ближайшая проходная, с которой на улицу Ленина можно попасть?
– Я тебе че диспетчерская? – ответил сухой, как палка работягас прокуренными седыми усами и махнул рукой прямо. – Туда.
Проходная нашлась метрах в пятистах от моего цеха. Уже выходя с завода и показывая дежурному пропуск, я смекнул, что понятия не имею, где находится заводская общага. Но тут надо признать мне повезло – сразу по выходу из проходной стояло старенькое обветшалое здание из белого кирпича. На табличке у входа висела надпись:
