Кроличья нора

– Никак нет, командир, просто дежурному пилоту кажется, что слишком быстро скорость набираем.

– Всё правильно, парни, мы же на орбите кротовой норы. Всё как учили, всё по инструкции. Сделаем ещё два круга, наберём нужную скорость и нырнём в дырку. Ваше дело – придерживаться точного курса. Как поняли?

– Да поняли, командир, – ответил дежурный пилот, – только непривычно видеть, что звёзды так быстро мелькают и язык становится непослушным.

– Берегите языки, парни, они вам ещё пригодятся.

– Принято, командир, – ответили хором штурман с пилотом, не отрывая глаз от приборов, – пролезем, как верблюд через игольное ушко.

– Ну вот, совсем другое дело, работайте дальше. Я всегда на связи.

– Может, это не совсем правильно, дружище Свифт, – обратился вахтенный штурман к дежурному пилоту, – но у меня вид космоса всегда вызывает ассоциации с земным океаном. Не находишь, что между ними много общего?

– Это как же? – хмыкнул дежурный пилот Смит, удивлённо пожимая плечами. – Что между ними может быть общего?

– Ну как же, дружище Свифт, – штурман как будто не замечал всё нарастающей перегрузки, – и там, и там бесконечные бездны. И там, и там среда враждебная для человека. И там, и там нас подстерегают различные опасности. И то, и другое мы всё равно пытаемся осваивать. Ну, разве не так?

– Угу, ты ещё стихи прочти по этому поводу, философ Смит….

– А что? У меня, кстати, есть пара строчек подходящих. Один поэт писал, лет триста назад, вот, сейчас вспомню…. Вот, пожалуйста.

«Когда подводный мир тебя в свои ладони примет,

Увидишь ты, насколько этот мир красив!

Он тишиной и буйством красок всех тебя обнимет,

Себе в оплату ничего не попросив».

– Ну, как? – спросил Смит, слегка улыбаясь.

– Хороший поэт был, наверное, как его звали? Насколько я понял, в космосе он никогда не бывал, так?

– Да ты что, дружище Свифт, какой космос триста лет назад? А псевдоним был у него интересный – «Кеша Трофимов».

– Ну да, если судить по тому отрывку, что ты мне прочитал, то получается – он очень любил морскую стихию описывать. Здесь действительно есть что-то общее с космосом. А сейчас, Смит, будь предельно внимателен, следи за автопилотом. Мы входим в рискованную зону, в самый стержень!

– Ну, парни, теперь слушайте командира, лирика закончилась! Началась чёртова карусель! Всем пристегнуться и хорошо зафиксироваться в противоперегрузочных креслах. Иначе всех размажет по стенкам, как печёночный паштет! Пространственный скачок совершится через пятнадцать секунд!

Перед глазами вахтенной смены звёзды слились в один сплошной прерывистый поток. В панорамном обзорном иллюминаторе стали появляться ярко-голубые, светящиеся ослепительно-нестерпимым светом, молниеподобные сполохи. Но было видно их всего лишь секунду, автоматически сработали защитные шторки, и изображение переключилось на внутренний штурманский монитор. От чрезмерной гравитации у всех стало ломить в суставах и дико болеть мышцы. Эти пятнадцать секунд, казалось, никогда не закончатся.

И вдруг всё куда-то исчезло…, ни пространства, ни веса, ни ощущения времени…. Всё вокруг как бы остановилось, лампы внутреннего освещения резко потускнели, в глазах стало темнеть…. Неужели конец…?

– Внимание, внимание всему экипажу! – раздался по громкой связи механический голос автопилота, – Опасная зона пройдена. Угрозы для жизни экипажа не обнаружено. Все системы корабля функционируют нормально.

И словно в подтверждении этих слов раздвинулись защитные створки иллюминаторов, и люди с облегчением вновь ощутили давно всем опостылевшую невесомость. Но сейчас ей все были рады.

– Внимание экипажу, – прозвучал механический голос компьютерного терминала жизнеобеспечения, – просьба не вставать со своих кресел. Через три минуты включится искусственная гравитация, на пятьдесят процентов земного эквивалента. Сохраняйте спокойствие.