Лунная мелодия

Возможно, это и есть переломный момент в моей предстоящей жизни. На Катарину старалась не смотреть: мне было боязно, как она к этому отнесется.

Ее теплая рука поверх моей стала для меня ответом…

Документы в банке оформили очень быстро, на прощание мастер Баэрн подарил мне черный камушек, в котором хранился слепок моей ауры. Как только мы вышли из банка, Катарина, не раздумывая, с порога заявила:

– Магазин одежды временно откладывается, для начала зайдем в ювелирный!

– Зачем? – в мои планы никак не входило приобретение украшений.

– А затем, чтобы, – указала она на зажатый в моей руке камешек, –  ты его случайно не потеряла, мы его установим в браслет или кольцо. Что тебе ближе? – наконец, поинтересовались и моим мнением.

– И дорого это будет стоит? – меня больше волновал этот  вопрос.

– За это не беспокойся, хочу сделать тебе подарок, – отказать боюсь,  я же вижу,  что она все делает от чистого сердца.

– Хорошо, – согласилась с ней.

Кажется, моего согласия и не требовалось. Катарина все решила сама. Я же, словно мамонтенок из мультика, следовала за вновь приобретенной мамой.иВ голове так и вертелось: “

Меня не пугают ни волны, ни ветер, -

Плыву я к единственной маме на свете.

Плыву я сквозь волны и ветер

К единственной маме на свете  “ ( Песенка Мамонтенка)

Мы проходили лавки с одеждой, мимо ювелирных лавок, на прилавках  которых за стеклом лежали разноцветные богатые украшения. Остановились у одной довольно неприметной лавки. Вошли, приоткрыв темную дверь, и только теперь я осознала, что этому мастеру не требуется яркая вывеска, его работы – самая лучшая реклама. На витрине под стеклом лежали  изысканные, тонкой работы ажурные украшения: серебряные, золотые, украшенные разными самоцветами.

– Добрый день, мастер Фаргрим, – поздоровалась Катарина сразу, стоило нам только войти.

– Добрый день, Катарина, – приподнимаясь из-за стойки, произнес мужчина в возрасте: его седые волосы аккуратно зачесаны назад и прихвачены в хвост, на морщинистом от старости лице  по доброму блестели живые глаза цвета аквамарин; казалось, улыбка не сходит с лица старика.

– Как вы?

– Как может быть старик? – ответил вопросом на вопрос хозяин лавки. – Хорошо.  Что привело тебя?

– Для дочери хочу заказать браслет-артефакт, – внимательный взгляд старческих глаз перешел на меня, он будто сканировал.

– Серебро и только, – ответил хозяин лавки.

– Как вы скажете, мастер, – с улыбкой на лице ответила Катарина и обратилась ко мне: – Зорина, дай пожалуйста камень, – и я протянула зажатый в ладони камень мастеру.

– Ну, разве такой камень дают девушке? – возмутился старик. – Совсем гномы разучились работать, лентяи. Ну, ничего, сделаем так, чтобы он служил и защитой.

– Сколько с меня и когда будет готов? – поинтересовалась Катарина, я только наблюдала, слов просто нет. Совсем.

– Двенадцать золотых, – разглядывая камень на свету, ответил мастер. Я уж хотела было закричать: ”Это грабеж!”, – но ответ Катарины ввел меня в шок:

– Хорошо, – спокойно согласилась она, тоже мне подпольная миллионерша. У меня внутри все кипело от возмущения, но с другой стороны, ей видней. А потому промолчала.б- Когда забрать?

– Через неделю будет готов, – мастер еще раз оценивающе на меня посмотрел.  – Все сделаю под твою дочь, – сказал, будто выделил.

– Отлично, как раз перед Академией, – вздохнула с облегчением Катарина.

– И куда славное дитя будет поступать? – спросил у меня мастер Фаргрим, голос  уже более менее вернулся ко мне.

– В Королевскую Академию Лунной Богини Викки.

– Тогда, если позволишь, – обратился к Катарине мастер. – От себя для девочки вплету в браслет некоторые заклинания, они ей пригодятся.

– Конечно, – с радостью согласилась моя мама, только для меня это ни о чем не говорило.

Распрощавшись с мастером Фаргрим, мы наконец-то выдвинулись по лавкам за одеждой. Если б мне кто-нибудь в моей прошлой жизни сказал, что это так утомительно, в жизни не поверила бы. Я мечтала о новых вещах и радовалась любой купленной бабушкой вещи, а какая я гордая шла в школу в новых сапогах или куртке, в этот момент  чувствовала себя королевой, я была счастлива.

 И вот сейчас утомленная, но счастливая сижу в тени плетущихся цветов в кафе, напротив Катарина делает заказ молоденькой девушке, рядом пакеты с новыми вещами, в кармане платья греют душу тридцать золотых: ”Какая я молодец, и экономная, не все потратила”. Сижу, жмурюсь на солнце, от переполняющего меня вселенского счастья улыбка не сходит с моей довольной физиономии. День женских мелочей прошел на славу.

Нам приносят самое вкусное на свете пирожное, разговаривать не хочу, хочется подольше насладится этим днем. Вижу, что Катарина тоже устала, медленно попивает свой напиток.

– Спасибо, – наконец произношу, она не спрашивает за что. – Это самый лучший день, я уже и не помню, когда так отдыхала и уставала от удовольствия. Да, наверное, никогда, – тихо прошептала я.

– У тебя все еще впереди, – улыбаясь, отвечает Катарина.

Она лениво поглядывала по сторонам, когда ее взгляд похолодел. Резко отставив от себя пирожное и чашку, она произнесла:

– Пойдем, нам надо домой, срочно.

   Глава Девятая

                      Беспокойное  прошлое или светлое будущее

Катарина 

 Прошлое, от которого я бежала, преследовало меня по пятам. Счастье, что я его вовремя заметила.

– Пойдем, нам срочно надо домой, – не смогла совладать с переполняющими меня  чувствами беспокойства и страха.

Постоянно оглядывалась; страх, что он пришел за мной, не покидал меня.

Главное, чтобы он не увидел Зорину; главное, чтобы добраться домой не замеченными, и чтобы он был без прихвостней. Уже перед поворотом незаметно обернулась назад. Высокий, его темные с синевой волнистые волосы небрежно спадали на широкие плечи, сливаясь  с темным пиджаком. Рядом с ним, как всегда, находится стройная симпатичная девушка в ярко красном вызывающем платье, в этот раз рыжеволосая, кокетливо бросая взгляд на собеседника. Впрочем, ничего необычного, он всегда умел нравиться женщинам. Бросила через плечо прощальный взгляд: он стоял ко мне спиной, не замечая меня.

– От кого мы бежим? – резко остановилась Зорина за поворотом и задала вопрос, глядя на меня.

– Старого знакомого встретила, не хотела встречаться, – соврала ей в ответ.

Не приемлю вранье, но в этот раз не смогла сказать правду, только часть.

Если бы ты знала, я оберегаю тебя от встречи с чудовищем. Стыдно обманывать, врать дочери, но по другому никак. Знаю, что не бывает вранья во благо, за все приходится отвечать.

Когда-то давно он ухаживал за мной, хотел стать моим мужем, предательство с его стороны разрушило наши отношения. Но и никто не знает его темной стороны. Бежала от него, скрывалась после смерти мужей, и вот, по истечении стольких лет, он здесь. Нужно быть осторожней.

– Пойдем, зайдем в пекарню, – предложила, отвлекая внимание Зорины. – По моей вине ты не доела свое пирожное.

На самом же деле я хотела убедится, что за нами нет слежки, он никогда ничего не делает просто так и появляется не спроста.

Пока дочка выбирала пирожное, я все поглядывала по сторонам. Мне все казалось подозрительным, в каждом прохожем я видела шпиона. Остановив свой выбор на торте, Зорина решила сама расплатится, как  она выразилась:

– Будем отмечать мою новую жизнь. Сегодня гуляем, я угощаю.

Только не далеко от дома я смогла спокойно выдохнуть, слежки нет.

Зорина  

Обеспокоенной Катарина была до самого дома, не простой это знакомый, как бы она меня не пыталась убедить в этом, но так не переживают, когда просто знакомый. Возможно, в будущем поведает. Видела, как она незаметно оборачивается, будто переживает, что за нами ведется слежка, и только у дома  расслабилась.

– Ну что, будем пить чай, – выдохнув, сказала Катарина, как только мы вошли в дом. – Иди, переодевайся, приводи себя в порядок, а я пока все приготовлю.

Захватив пакеты с вещами, направилась в свою комнату. Удивительно, но теперь она не казалась мне такой ужасной, как в первый день. Развесив вещи, я разложила их по местам, теперь у меня есть даже такая мелочь, как  расческа и заколки. Скинула с себя вещи Катарины, надела черную длинную широкую юбку и  темную рубашку, которую купила в мужской лавке. По поводу этой рубашки у нас вышла целая дискуссия: Катарина не понимала, почему я отказываюсь от женской. А я просто не привыкла к рюшам и оборкам, возможно, потому, что привыкла к более практичным вещам. Оглядела в себя в зеркало: на фоне темных вещей очень сильно выделялась моя бледная кожа, цвет волос и глаза казались ярче, красота, вот только не надолго.

На круглом столе в кухне уже стояли заваренный чай и торт.

– Предлагаю для начала измениться, – произнесла Катарина, держа в руке флакончик с жидкостью.

Доверие к этой женщине росло с каждым мгновение, и как бы я ни не хотела и не оттягивала момент превращения в страшилку, но надо. Ну вот, что за несправедливость в жизни все попаданки получают супер силу и красу неземную, а я обратно в страшилище. Вспомнилась фраза из фильма: “Вот иду я, красивая, по улице, а все встречные ребята так и столбенеют” , – только от страха, усмехнулась своему скепсису. Давно  я не шутила, даже наедине с самой собой, неужели, былая я, что была до свадьбы, возвращаюсь.

– Пойдемте расставаться с этими чудесным цветом, – прошептала, разглядывая в руках белокурый локон. “Прощай, маленький, возможно ,когда-то я вас верну”. Как мне объяснили в аптеке, для того чтобы вернуть свой цвет, достаточно нанести специальное масло для волос. Здорово, а у нас  страдаешь, что  испортил волос, и цвет, оказывается, совершенно не идет, и словно умалишенный, надевая на голову кепку, спешишь в ближайший супермаркет за новой дозой для волос. А здесь, одним словом, магия, сервис – все для людей.

Переступая через свое "Не хочу", ступаю следом за Катариной в ванную. Когда-нибудь в моей жизни наступит момент, когда я не буду переступать через свое не хочу, а жить так, как считаю нужным? Может и правда, преграды нам даны для того, чтобы найти свое счастье.

Приготовилась переодеваться, хотела снять рубашку, чтобы не испачкать.

– Зачем? – удивилась Катарина. – Присаживайся, – указала на маленький стульчик.

Накрыв мне плечи странной темной тканью и вылив непонятную темную жидкость из  флакона в тарелку, Катарина нежно распустила мои волосы, прошлась по ним деревянным гребнем, я аж замурлыкала от удовольствия, и  распределила средство по всей длине волос.

– Вот и все, минут десять и можно будет смывать, – довольная своей работой,  произнесла она.

– Да, – прошептала в ответ.

– Не переживай, ты все равно будешь красива. Знаешь, сколько не красивых женщин я повстречала на своем веку? Множество. Но красота штука относительная, одному уродство покажется красотой, а другому наоборот, подсунь под носом самую Красивую девушку Империи, назовет ее уродиной, все  зависит от того как ты себя воспринимаешь, – положила она руку мне  чуть выше груди. – Люби себя, и тебя полюбит мир.

Я много раз об этом читала, но сказанные матерью спокойным уверенным тоном слова поселились в моем сердце.

– Спасибо, – прошептала, сглотнув неожиданный комок в горле.

– За это не благодарят. Так, давай смывать волосы и пошли пить чай, а то кому-то еще готовиться к поступлению.

Следующие дни пролетали незаметно: рано по утру мы с мамой собирали травы, я помогала ей готовить кушать, но чаще меня гнали заниматься в маленькую комнатушку, заставленную книгами.

– Удивленна? – хвастаясь, с иронией в голосе спросила Катарина.

– Не то слово, – прошептала, с восхищением разглядывая в маленькой комнате стеллажи с книгами, небольшое мягкое кресло и маленький деревянный столик.

– Будешь здесь заниматься.

Но сложнее всего мне давалось письмо, казалось бы, что сложного, вот бери и пиши, раз понимаешь и умеешь читать, но все не так-то просто. Пришлось заново учить алфавит и учиться писать, и это всего за две недели до поступления в Академию! Ощущала себя вундеркиндом, массово поглощющим информацию.

По вечерам собирали травы, которые собираются после захода солнца, обрабатывали их только руками, никакими колющими и режущими предметами, чтоб не уничтожить полезные свойства лечащего растения, иначе вместо этого его можно использовать, как яд. Иногда сидели в под кроной дерева и пили чай с выпечкой, которую регулярно приносила в обмен на травы соседка. Подшучивала, что такими темпами мы скоро располнеем и станет нам: ”Мадам, где вам талию делать?”, – а мы будем хлопать игриво ресничками, и говорить:” Как не видно, вот здесь”, – указывая на то место, которое гордо именовалось талией. Катарина только усмехалась на это.

Я видела, что ей комфортно рядом со мной, как и мне с ней, словно мы давно знаем друг друга. Если у меня что-то не получается, она не спеша несколько раз объяснит и пояснит, а ее терпению я только могла позавидовать.

Иногда я думала, что могло нас так сплотить? Ее долгое одиночество и мое попадание? Или нечто большее? Мы понимали друг друга так, будто давно знакомы, достаточно  одного взгляда или полуслова. Я уже не мыслила себя без ее советов, помощи, поддержки. Она стала мне той, кого я была лишена с детства, она стала мне матерью.

 А время, словно играя со мной, специально бежало вперед, не оставляя меня времени на подготовку и возможности подольше побыть с той, кто стала мне дороже всех  на свете.

                                 Глава Десятая

                                  Столица. Первые шаги.

  Со вчерашнего вечера волнение не покидало меня. Я окинула прощальным взглядом свою комнату. Нет, разумеется, я знаю, что  еще вернусь сюда на каникулы и, конечно же, буду приезжать на каждые выходные. Но делать первые самостоятельные шаги в новом для меня мире, не зная его правил и законов, очень страшно.

Расправила складки светло-серого платья, накинула  на плечи накидку с капюшоном, у двери забрала свою бездонную сумку в стиле Индиана Джонс. Почему бездонная? Так потому что туда влез весь мой, пусть и маленький, гардероб и книги, и вес от этого не изменился, чудеса.

В коридоре меня ждала собранная Катарина; стоило моей персоне появится, она поинтересовалась:

– Готова?

– Не очень, – честно призналась. У меня паническое желание привязать себя к кровати и кричать: ”Я в домике”.

– Не переживай, ты умничка: за такое короткое время много прочитала и научилась писать.

 Ага, как раз корявый почерк, далекий от моего каллиграфического, читаю можно сказать по слогам, потому что буквы и по сей момент расплываются перед глазами, знания на нуле… Да я, действительно, молодец. Мне самой за себя стыдно!

– Даже не знаю, гордиться или со стыда сгорать, – на мой выпад только громко рассмеялись приятным мелодичным голосом.

– Ты здесь всего лишь месяц, и за это время неплохо освоилась, – конечно, освоилась: в город не ходила после того раза, разве что за молоком к соседке, но зато освоилась

От нервов сама себя не узнавала, начинала злиться по малейшему поводу. Что со мной происходит?

–Ты права? – прошептала, стало стыдно за свою безосновательную злость.

Катарина что есть силы старается меня поддержать, помочь, терпит мою глупость, неудачи.

– Конечно, права, не переживай. У меня для тебя сюрприз, – произнесла она, протягивая мне серебрянный браслет тонкой работы,  в центре которого красовался темный камень, вокруг него словно лепестки танцевали золотисто-коричневые камушки, рядом с ними, оттеняя, сияли нежно-голубые.

– Это…– слова пропали, неверяще я смотрела на изысканную работу мастера.

– Твой камень, а вот эти камни: темно-коричневый крокодилит – очень  сильный оберег, при опасности будет резко нагреваться и тяжелеть,  а нежно – голубые лунные камни отражают негативную энергию от хозяина, то есть защитят тебя от негативного влияния.

– Спасибо огромное, – не удержалась и крепко обняла маму. – Защитила и предупредила.

– Это не просто волшебный мир, ты все воспринимаешь с наивностью ребенка, я же отпускаю тебя с тяжестью в сердце. Хоть и не хочу, но понимаю, что чем быстрее ты  адаптируешься, тем легче тебе будет в будущем. Для тебя здесь все сказка, но в ней живут опасные хищники, потому прошу, будь осторожна. И хочу попросить тебя об одном ритуале.

– Каком?

– Обменяться кровью, – и тут же пояснила: – Я буду знать, что с тобой все хорошо.

– Хорошо, – без задней мысли согласилась, протягивая руку.

На ее указательном пальце вырос огромный коготь, кажется, это называется частичная трансформация, легкая резкая боль от пореза чуть выше кисти, она припала к ране губами. Если бы не знала, что она дракон, то подумала бы, что вампир, так жадно глотать. Молча порезала свою руку и протянула мне; сделав пару глотков, я остановилась.

– Теперь я за тебя спокойна, – сказала мама.

Закрыв дом, мы стали подниматься вверх к воротам города. Мы проходили чистые маленькие уютные улочки, двух- и трехэтажные домики, украшенные разноцветными цветами, и наконец остановились возле серой песчано-каменной пирамиды, верх которой был украшен золотом.

– Почему золото? – всегда думала, что золото – грязный металл.

– Потому что золото обладает огромной энергией, оно  является проводником энергии человеческой души или духа подземного мира, способом перенести одну душу в другое тело; золотые сосуды могут быть использованы для захвата духов, которые бродят по миру, а также оно обладает возможностью телепортации. Не страшно?

Скорее любопытно, как там…

–Нет, – ответила, махнув головой, а сама себе уже нафантазировала маленькие коридорчики, песчаные стены, темнота.

И каково же мое разочарование, когда моя нога переступила порог пирамиды, а внутри светло, вдоль стен стоят лавочки, где ожидают своей очереди пассажиры, посередине огромная круглая плита, наверное, я бы сказала даже в форме яйца, окантовкой которого служило золото. Ну, вот тебе наш автовокзал, только  пирамидный, возле одного окошка стояла очередь, видно, на портацию. Перевела взгляд на центр: туда как раз заходили  молодые люди в синих одинаковых костюмах.

– Постой тут, – указала мама в сторону лавки, – а я пойду билеты куплю, – молча кивнула и отошла в сторону лавки, придерживая сумку.

Знаю я эти автовокзалы, у нас так  с бабушкой ее пенсию из сумки вытянули. И не остановило карманников ни то, что старушка, ни то, что ребенок рядом. А мы потом целый месяц на пшеничке с маслом подсолнечным  и кабачковой икрой сидели.

Придерживая сумку, продолжала наблюдать за тем, что происходит в центре: мужчина, один из сотрудников, нажал на золотой окантовке что-то, стоящих по центру молодых людей окружило золотое свечение, и через пару секунд камень был пустой.

– Пойдем? – подошла ко мне Катарина, указав рукой на камень портации.

– А эти люди? – указала на сидящих людей, волнение и страх сковывал каждое мое движение, и я словно дикарь, первый раз увидевший самолет, готова кричать, бежать и прятаться в джунгли.

– Не бойся, – поддержала меня мама, взяв за руку. – Это не страшно, привыкнешь.

Со стороны, возможно, это и выглядело комично. Спрятав лицо поглубже в капюшон, я бесстрашно шагнула навстречу, а внутри все готово было от малейшего шороха бежать домой, закрываться на триста пятьдесят замков и рыть себе яму поглубже, чтоб никто меня не нашел.

Каждый шаг давался с трудом, все происходило словно в немом кино при замедленной перемотке: вот я подошла к постаменту, вокруг которого по золотой окантовке изображены непонятные символы, Катарина отдает билеты, мужчина нажимает на символы.

Волнение, любопытство и азарт захлестнули водоворотом, я уже не могла понять, что именно я испытываю.

Перед глазами  словно множество мелких золотистых песчинок закружились в невероятном танце, по телу прошел легкий колющий озноб, крепко вцепилась в руку матери, готовая к тому, что мое тело распадается на тысячи атомов… Но тут хоровод из золотистых песчинок медленно опадает, и мы стоим уже в другом зале.

– Все? – удивленно спрашивая, пролепетала я.

– Да, – раздался рядом голос мамы. – А ты боялась, – стыдно признавать, но я не то что боялась, я была в безумной панике.

А здесь хоровод песчинок покружился и все, мы в другом городе, за сто километров от дома. Да наши б на Земле все бы отдали за такое перемещение! Это ж в пробках не стоять, в маршрутке не давиться. И у меня всегда возникал закономерный такой вопрос, куда рано утром, когда все в городе спешат на работу или учебу, едут наши старушки? Ну, неужели, нельзя подождать пару часов, и езжай ты свободно на свой рынок закупаться. Нет же, им надо ехать именно в тот момент, когда маршрутки забиты, и высказывать свое недовольство всем вокруг.

Не спеша, уверенно спустилась следом за мамой, чтоб не потеряться, вцепилась мертвой хваткой в ее руку. Здесь зал был чем-то похож на предыдущий: такие же каменные песчаные стены, деревянные лавочки вдоль стены, но светлее или мне так показалось после перемещения.

– Готова ко встрече со столицей?

– Не знаю, – честно ответила Катарине. – Впечатлений за утро столько, что уже страшно, что дальше будет…

– Только хорошее, – прошептала она в ответ. – Сейчас возьмем экипаж, заселимся в гостиницу и пойдем  в Академию.

– Так все быстро, мне кажется, что я не готова.

– Это от волнения, – быстро мне ответили. Затем она подняла руку, как мы обычно на обочине ловим такси, и через пару минут к нам подъехало такси с рогатыми лошадьми.

Приоткрыв деревянную дверь, Катарина пропустила меня вперед. Внутри все было обшито темной тканью, кожаные мягкие сиденья, на дверце темно-синяя занавеска. Подсела ближе к окну: хотела хоть чуть-чуть рассмотреть город.

Большие трех- и четырехэтажные здания с куполообразными крышами светло-бежевого, орехового и радужного сине-зеленого цвета, огромные арочные мозаичные окна, мраморные колонны, гранитные ступеньки, разноцветные деревья и цветы, украшающие фасад зданий,  тротуар и ровные серые  каменные дороги – все это смотрелось довольно гармонично.

Катарина дала распоряжение извозчику и присела рядом. Всю дорогу до гостиницы мы ехали молча, я с любопытством  разглядывала прохожих, на глаза попалась довольно интересная компания: стройная, счастливая  девушка в окружении четырех молодых людей, двое из них поддерживали ее с двух сторон за руки, блондин шел чуть впереди, а рыжеволосый огненный парень с довольной улыбкой насмешливо поглядывал на них. Странно и непривычно было смотреть на них, я уже и забыла, что в этом мире это впорядке вещей. Со стороны они выглядят счастливыми, не было ревности или обиды.

Тем временем экипаж остановился возле двухэтажного здания с гордым названием “Йогин”, каменные темные ступеньки вели к огромным резным деревянным дверям. Вышла следом за Катариной, уверенной походкой она направилась в сторону здания, я же чимчиковала следом словно привязанная, да и потеряться не хотелось.

С легкостью приоткрыв дверь, я проскользнула следом за мамой. В холле за  темной деревянной стойкой стоял молоденький темноволосый паренек с необычными фиалковыми глазами, чтобы не выглядело, будто я на него засматриваюсь, стала осматривать помещение. Темная лестница, которая вела наверх, светло-персиковые стены, картины с пейзажем в рамках под цвет лестницы.

– Доброе утро, я заказывала номер на двоих на имя Линдон, – обратилась Катарина к  пареньку.

– Доброе утро, добро пожаловать, ваш ключ, госпожа, второй этаж, пятый номер,  – произнес паренек протягивая ей камень на веревочке, в форме ключа.

– Благодарю, – Катарина не спеша стала подниматься вверх по лестнице, я же, как наблюдатель, пошла следом.

И только в комнате Катарина позволила себе расслабиться и улыбнуться. Осмотрела беглым взглядом комнату – светлые стены, две односпальные кровати, большое окно, столик с двумя стульями; большего и не надо для одной ночи.

– Не будем терять времени, оставляй вещи и пошли. Мы должны успеть, – она перевела взгляд на меня. – Ты такая бледная, не переживай, – легко сказать, трудно сделать; выдохнув обреченно воздух,  произнесла:

– Постараюсь, – и ничуть не соврала. Не обещаю, что все  пройдет гладко, и от переживаний я ничего не напортачу.

– Тогда пошли, стойкая моя, – ласково погладила меня по голове мама, говорить стало сложно, и я просто кивнула.

Оставив вещи и повесив охранное заклинание, мы покинули гостиницу. Академия, и правда, находилась через квартал от гостиницы – она величественно возвышалась над другими зданиями, казалось, серебристое куполообразное здание уходило куда-то ввысь, за небосвод. Здание из гладкого серебристо-голубого камня  будто светилось изнутри, переливаясь в лучах солнца. Могучие колонны портика, огромные арочные окна с белоснежными колоннами по бокам и высокий завитый  растением забор.