Шиари выбирает первой

Договорить он не успел – в спальню вернулась Морри. Со стаканом воды и горящими от восторга глазами.

– Генерал уже здесь! Ждёт вас в гостиной. Он сегодня такой… такой представительный!

Тяжело вздохнув, я поднялась на ноги. Сделала пару глотков, бросила беглый взгляд на себя в зеркало и пошла к представительному нашему радовать его своим здоровым румянцем.

Морри ошиблась. Вейнанд ждал меня не в гостиной, а в холле. Можно сказать, поджидал даже, считая в нетерпении секунды. Он явно любил пунктуальность, а я опаздывала, что не делало мне чести в его глазах. Ну и подумаешь! Последнее, что меня волнует, – буду ли я соответствовать его требованиям.

Эскорн стоял, заложив руки за спину, встречая меня таким цепким взглядом, что от волнения я чуть не запуталась в юбках и не покатилась к нему кубарем.

– Светлого дня, генерал, – поприветствовала его, честно пытаясь приклеить к губам улыбку.

Улыбка приклеивалась со скрипом, а точнее, просто не желала приставать к моим губам.

– Шиари Ноэро, – оборотник коротко поклонился.

Успела заметить гримасу боли, на миг исказившую его лицо, но она тут же исчезла за подозрительно тёплой улыбкой.

Что это с ним?

– Выглядите очаровательно. И полной сил, – не преминул добавить, продолжая скользить по мне пристальным, изучающим взглядом.

Слишком пристальным и чересчур изучающим. Даже лицо от него зачесалось.

– Это хорошо, что вы не видели меня вчера. Бледная поганка и то будет краше.

Усмехнувшись одними уголками губ, Вейнанд спросил:

– Где ваша служанка? Боюсь, без неё нас отсюда не выпустят, – и скосил взгляд в гостиную, очевидно имея в виду цербера по имени баронесса.

– Сейчас спустится.

– С Рифером уже виделись?

Я запнулась на последней ступени и лишь усилием воли заставила себя двинуться дальше, к оборотнику. Её милость заняла пост в кресле и теперь без зазрения совести прислушивалась к нашему разговору. Ей я уже соврала про встречу с братом. Придётся врать и генералу.

– Виделись. Вчера.

– Надеюсь, остались довольны общением?

– А вот и Морри! – Заслышав шаги служанки, я обернулась и взглядом велела девушке поторапливаться. – Куда вы собирались съездить?

– Хотел показать вам город и обсудить наши дальнейшие действия.

– В отношении отлова женихов?

Эскорн чуть слышно усмехнулся. Поклонился баронессе, молчаливым изваянием восседавшей в кресле, пожелал ей хорошего дня и указал на дверь.

– В отношении вашего выхода в свет, Лайра, и представления вас императору. Времени до бала дебютанток осталось мало.

– Ещё не передумали меня мучить?

– Я вас не мучаю, а пытаюсь устроить вашу жизнь.

– И у меня нет ни малейшего шанса отказаться от этой благодати?

Мы с Эскорном вышли на крыльцо, с которого спустились вместе и вместе направились к карете. Морри семенила следом.

Помогая мне забраться в экипаж, Вейнанд сказал:

– Вот увидите, вы меня ещё поблагодарите.

– Или прокляну. – Очаровательно улыбнувшись мужчине, стала расправлять юбки.

Такого заявления он явно не ожидал, поэтому первые минуты, когда карета выезжала за ворота и катила по каштановой аллее, сидел и хмуро молчал. Морри расположилась у меня под боком и теперь усердно краснела, бросая робкие взгляды на красавца-генерала.

Очень непросто оставаться непредвзятой по отношению к человеку, так бесцеремонно ворвавшемуся в твою жизнь, но если уж судить беспристрастно, то Вейнанд Эскорн действительно был красив. Пусть это и была немного грубая красота, но светлые волосы и прозрачные серые глаза смягчали резкие, будто вырезанные из мрамора черты лица.

– Сколько вам лет?

Мой вопрос прозвучал несколько бесцеремонно, но уж такая я, прямая и бесцеремонная.

– Тридцать четыре, – коротко улыбнулся мужчина.

– И уже генерал Великого…

– Этого звания удостаиваются не по возрасту, а за заслуги.

– Выходит, на вашем счету немало трупов. Я хотела сказать, поверженных врагов.

Усмехнувшись, оборотник посмотрел мне прямо в глаза:

– Вы продолжаете меня ненавидеть.

– Я вас не ненавижу. Но вы же не думали, что я изменюсь за пару недель?

– Я на это надеялся.

Он вздохнул, а Морри неловко поёрзала на сиденье и чуть слышно кашлянула, словно напоминала вести себя чуть больше как шиари и чуть меньше как Лайра.

– Я тоже надеялась, что вы передумаете насильно выдавать меня замуж.

– Лайра! – Эскорн подался ко мне, и я… вжалась в подушки.

Инстинктивно или машинально. Просто… вот не надо нам находиться друг к другу так близко! Шейла фон Верт этого бы не одобрила.

– Вы даже не даёте себе шанса!

– По-моему, это вы мне его не даёте, – буркнула, скрестив на груди руки.

– Вы молоды и красивы, но почему-то решили похоронить себя в деревенской глуши. А как же любовь, радость материнства?

– Я хотела выйти замуж, испытать любовь и, возможно, радость материнства, но вы мне не позволили.

Вейнанд сощурился, и теперь его прозрачные глаза цветом напоминали грозовое небо.

– За простого солдата? Сына кухарки?

– Любви безразличны богатства и титулы.

Его глаза сверкнули, снова навеяв мысли о грозовых тучах, пронзаемых вспышками молний, пугающих и опасных.

– Вы его не любили и замуж за него не хотели.

– Как скажете, – согласилась я, запоздало осознав, что толку от этого спора никакого. Он всё равно потащит меня знакомиться с Великим и его придворными подхалимами.

– Всегда бы так, – мрачно ответил Эскорн.

Будь мне лет десять, я бы показала ему язык. Но, увы, я уже давно вышла из того возраста, когда всё легко и просто и никакие упрямые генералы не пытаются отдать тебя замуж.

Знакомство со столицей Вейнанд решил начать с парка Августины, названного в честь последней императрицы из династии Лимбургов. Наверное, летом здесь невероятно красиво, но и в разгар осени парк выглядел потрясающе. Все деревья в золотом и медном убранстве, настолько высокие, что устанешь задирать голову, чтобы как следует рассмотреть пышные кроны. Полуденные лучи, проникая сквозь вязь листвы, стелились по насыпным дорожкам причудливым блестящим узором. Широкие аллеи и узкие, неприметные на первый взгляд тропки, величественные фонтаны и изящные статуи – в парке Августины можно было провести не один час, любуясь его красотами.

Но больше всего мне понравился Лебединый пруд, расположенный в сердце парка. По краям от него белели просторные площадки, обнесённые мраморной балюстрадой, а прямо посреди пруда красовалась беседка под хрустальным куполом. В такой погожий день, как сегодня, её многочисленные грани сияли в лучах солнца.

Морри, с тихим восторгом встречавшая каждую диковинку, поспешила на площадку, чтобы получше рассмотреть лебедей, величественно плавающих по воде.

– Здесь очень красиво, – сказала я, оглядываясь.

Последние несколько минут мы молчали, и из-за этого я чувствовала себя несколько неловко.

– Вы часто здесь бываете?

– Почти никогда. – Вейнанд улыбнулся: – Рад, что вам нравится, Лайра. Мне хотелось сделать для вас хоть что-то приятное.

– Признаю, хоть в чём-то вы преуспели.

Я первой отвела взгляд и первой двинулась по дорожке вдоль пруда.

– Скажите, – не стоило об этом говорить, но не спросить было выше моих сил, – если кадет решит прервать учёбу, чем это для него обернётся?

– Вы хотите сказать: дезертирует?

Я неопределённо пожала плечами. Мог бы и не уточнять. Мне это слово категорически не нравилось.

– Он будет недостоин называться мужчиной, а семья, воспитавшая слабака, покроется позором.

Всё это мне было хорошо известно, но я надеялась… А не знаю, на что я надеялась!

Плохо. Очень плохо.

– И если у дезертира, например, имеется сестра на выданье… Её ведь никто, такую опозоренную, замуж не возьмёт?

Я говорила серьёзно, но почему-то мои слова его развеселили. Вейнанд рассмеялся, а перестав раздражать меня своим смехом (глубоким, бархатистым), сказал:

– Лайра, Рифер не собирается сбегать.

Негодяй даже смеялся красиво.

– Он подаёт большие надежды. У него открылись способности к огненной магии, а в единоборствах я лично его натаскаю.

Ну-ну…

– Он не побоялся выступить против старшекурсника, защитил друга. Конечно, это не то, чем стоит гордиться, ведь был нарушен приказ, но у вас смелый и стойкий брат. Теперь я вижу, что не такие уж вы и разные.

Я кисло улыбнулась, а затем кивнула. Не дезертирует он, как же… Уже! Непонятно куда умчался, и где его искать, я не представляла. Как и не могла открыться Эскорну. Не сейчас. Послезавтра, когда всем станет ясно, что Рифер исчез, я брошусь ему в ноги и буду умолять помочь отыскать брата.

И да, при таком раскладе замужества можно не бояться.

Я настолько глубоко ушла в свои мысли, что не сразу заметила, как нас кто-то окликнул. Вернее, окликнул не нас, я Эскорна. Молодая, со вкусом одетая женщина.

Обернулись мы одновременно, чтобы увидеть, как брюнетка, грациозно подхватив юбки, двинулась к нам.

– Кто это? – спросила я и снова несколько бесцеремонно.

Не стоило, но вопрос сорвался с губ прежде, чем успела себя сдержать.

– Никто, – мрачнея на глазах, ответил генерал и напряжённо замер, наблюдая за приближением красавицы.

– Тогда мы оба видим и слышим то, чего на самом деле не существует, – справедливости ради сказала я, отмечая, сколько изящества заключено в каждом движении незнакомой шиари.

– Вейнанд, ты вернулся! – поравнявшись с нами, проворковала наша общая галлюцинация, после чего прошлась по оборотнику долгим, внимательным взглядом. Немного собственническим, как мне показалось. – Рада, что целый и невредимый.

Духи! А ведь я даже не поинтересовалась его самочувствием! Не спросила, при каких обстоятельствах его ранили и куда вообще он так внезапно сорвался. Хотя, вполне вероятно, он бы и не рассказал. Из нежелания меня тревожить или потому что не положено.

Впрочем, с чего это вдруг я должна за него тревожиться?

– Здравствуй, Катрина, – поздоровался Эскорн, пока я пыталась успокоить свою внезапно взбунтовавшуюся совесть.

– А это, я так понимаю, очаровательная шиари Ноэро. – Красавица удостоила и меня взглядом. Изящным движением руки откинув назад смоляную прядь, произнесла: – Дорогая Лайра, Вейнанд столько о вас рассказывал…

Может, я ошибаюсь, но будучи «никем», она слишком вольно себя с ним вела.

– Жаловался на меня? – натянуто улыбнулась я.

– Сказал, что вы истинная дочь своего отца.

Я же говорю, жаловался. Характер у отца был не сахар. Скорее, его можно было сравнить с солью с перцем, смешанными с самыми острыми приправами с Креимских островов.

– Был рад с тобой повидаться, Катрина, – неожиданно свернул общение Вейнанд. Сказал тихо, но твёрдо.

Он явно находил этот разговор неуместным, а может, неловким, и был раздражён этим.

– Здесь неподалёку есть уютная кофейня со вкуснейшими десертами. Я как раз туда собиралась. Не составите мне компанию? – Голубые глаза красавицы, как и её улыбка, излучали безмятежность, но вот движения стали более напряжёнными и резкими.

– Мы бы хотели продолжить прогулку. – А вот в глазах генерала лёд присыпали порохом.

Малейшая искра, и сразу рванёт. Увы, с женским окружением Эскорну не везло.

– Что ж, – разочарованно вздохнула молодая женщина, – была рада знакомству, шиари Ноэро. Вейнанд… – кивнула ему и, понизив голос до томного шёпота, продолжила: – Надеюсь, мы увидимся в ближайшее время.

Бесстыдница!

Мне бы духу не хватило сказать такое мужчине, не мужу, да ещё и при свидетелях! А Катрина даже не покраснела. В то время как у меня почему-то уже щёки горели!

Просто стало стыдно за эту распутницу.

– Светлого дня, шейла Соран.

Шейла? То есть она ещё и замужем?

Я смотрела вслед удаляющейся брюнетке и чувствовала, как меня берёт злость. Ведь из-за таких вот пустоголовых кокеток всех женщин и считают… пустоголовыми кокетками.

– Ваша жена? – задала я очередной прямолинейный вопрос, но сейчас даже не стала утруждаться прикусывать себе язык.

Если тут все такие наглые, то чем я хуже?

– Я не женат, – отворачиваясь от шейлы Соран, грациозно плывущей по аллее и, словно сачком мотыльков, собирающей взгляды всех встречных прохожих, проговорил Эскорн.

– Тогда сестра?

– Пойдёмте, Лайра. Я вам ещё не показал…

– Я бы хотела вернуться к баронессе.

Оборотник, было двинувшийся в противоположную Катрине сторону, резко остановился.

– С чего вдруг смена настроения? Вам же здесь нравилось.

– Я устала.

– Опять мигрень? Тогда предлагаю не терять время и поехать к мэтру Орвену. Он вас осмотрит.

– Дело не в мигрени, а в том, что я не в состоянии долго вас выносить! – выпалила я и заметила, как меняется выражение его лица.

Раздражение, вызванное разговором с Катриной, прячется за непроницаемой маской. Из того же льда, а может, камня. Резкие черты лица обостряются ещё больше, а на лбу меж бровями пролегает глубокая складка.

– Как вам будет угодно.

Я позвала Морри, и мы двинулись обратно. Служанка бросала на меня вопросительные взгляды, Эскорн смотрел прямо, рассекая пространство широким, по-военному резким шагом. Мы едва за ним поспевали.

Выйдя за ворота, сразу устремились к экипажу. Распахнув дверцу так резко, что та едва не отлетела, он протянул мне руку, предлагая помочь забраться в карету. Я к тому времени уже немного остыла, поэтому помощь приняла, вложила свои пальцы в его и почувствовала, как внутри снова начинает что-то искриться.

Пришлось остывать заново, мысленно ругая генерала.

За всю обратную дорогу до дома ни он, ни я не проронили ни слова. Только уже когда выходила из кареты, Эскорн обмолвился:

– Завтра утром к вам приедет портниха. Снимет мерки и обсудит с вами платья для бального сезона.

– Благодарю. – Я прохладно кивнула и, изобразив жалкое подобие реверанса, направилась к крыльцу, уговаривая себя не оборачиваться.

Почему-то мне этого хотелось. Чего не могу сказать об Эскорне. Он явно не провожал меня взглядом: карета сорвалась с места почти мгновенно.

Ну и ладно.

Остаток дня прошёл ужасно. Вроде бы ничего не происходило, я сидела в четырёх стенах, никого не трогала и меня никто не дёргал, но настроение было такое, что хотелось кого-нибудь цапнуть.

Я злилась на Эскорна, на себя, на брата. Возможно, я была слишком груба и вела себя недостойно шиари, но генерал тоже хорош… Обсуждает меня в постели со всякими куртизанками!

Дорогая Лайра, Вейнанд столько о вас рассказывал…

Тьфу!

И Рифер… Как можно вести себя так безответственно и безрассудно? Ты же глава рода, его надежда и опора.

Но пройдёт совсем немного времени, и надеяться нам уже будет не на что. Уверена, император будет счастлив добраться до наших рудников. Очень сомневаюсь, что нас с Тессой просто оставят в покое. Меня вполне могут лишить титула и выставить из родного дома, за ошибку Рифа и за преступления прапрабабушки Мэв.

Зачем мы теперь Великому?

К ночи я совсем раскисла и уже представляла, что вместо лишения титула меня попросту лишат головы. Или отправят в какую-нибудь обитель замаливать грехи родни. А Тесса… Бедная моя Тесса. Она же долго не продержится в сырости затхлой кельи. Зачахнет, как нежный цветок, коим она и являлась.

Это будет ужасно!

Но, возможно, я преувеличиваю, и правитель о нас просто забудет. Ведь не вспоминал же последние годы. Хорошо бы… Только вдруг не вспоминал, потому что знал, что о нас должен будет позаботиться генерал?

Сомневаюсь, что он продолжит о нас заботиться, узнав о побеге Рифера.

Так, всё, хватит, Лайра, ложись-ка ты спать!

В постели я долго ворочалась, продолжая истязать себя страхами и тревогой. Наконец, сморённая этими горькими чувствами, уснула, но даже во сне облегчения не почувствовала.

Мне снова снилась бальная зала. Огромная, роскошная, которой, казалось, не было конца и края. Хрустальные люстры, обрамлённые лепными кругами, освещали каждый малейший закуток. В отблесках пламени сверкали украшения шейл и шиари, нежными переливами блики скользили по шелковистой ткани бальных нарядов.

На мне светлое платье, такое же невероятное, как и у других красавиц. Я мнусь, стесняюсь и всё кого-то высматриваю. Боюсь даже в мыслях произнести его имя, признаться себе, что жду, когда он пригласит меня на танец, и отвергаю приглашение за приглашением.

Первый танец я подарю только ему…

Вот двери в зал раскрываются, и я замечаю широкоплечего мужчину в белоснежном парадном мундире. Он обводит собравшихся взглядом, и я чувствую, как сердце запинается, когда он находит меня глазами.

Его лицо озаряется светлой улыбкой. Вейнанд решительно направляется ко мне, больше ни на кого не глядя. Теперь уже сердце стучит быстро, громко, заглушая голоса гостей и даже музыку. Ещё немного, и он со мной поравняется, чтобы поклониться и пригласить на танец. Я жду этого, волнуюсь и радуюсь. Да что там… Я почти счастлива! Почти с ним рядом и…

Дорогу оборотнику неожиданно преграждает брюнетка, и уже ей он дарит своё внимание. И её, поклонившись, приглашает на танец. А я для него как будто превращаюсь в невидимку. Становлюсь прозрачной…

Разочарование и обида затапливают сознание. Становится так горько, что хочется сбежать, но… Но Лайра Ноэро никогда не убегает и поражение не принимает.

Пальцы начинают шевелиться вместе с губами, заставляя смазаться окружающую картинку. Хрусталь на люстрах капелью бьёт по паркету, гости Великого становятся безликими, несущественными и размытыми. Глупые марионетки, подвластные моей воле, они возвращаются в исходную точку, чтобы… начать всё с начала.

Неясный шум снова становится нежной музыкой, слышны и смех, и беззаботные голоса. Люстры всё так же светят в своих лепных кругах, а двери распахиваются, впуская оборотника.

И снова взгляд глаза в глаза, улыбка на его губах, и я без лишнего промедления устремляюсь к нему навстречу, торопясь скорее оказаться в его руках.

Больше никакие Катрины нас не разлучат…

…Наверное, это был самый страшный сон, который я когда-либо видела. И дело вовсе не в моём стремлении повальсировать с Эскорном, хотя и это тоже заставляло нервничать. Но пугало другое… Во сне я с лёгкостью, будто всю жизнь так могла, повернула время вспять.

Жуткое, леденящее душу чувство.

Сила, которой стоило бояться.

Больше я не сомкнула глаз. Боялась, что стоит забыться, и меня снова забросит в кошмар, в котором я ревную Вейнанда и владею силой хроновика.

Ведь это же невозможно?

Совершенно точно невозможно!

Я ведь не какая-нибудь аномалия. Я просто Лайра.

Бывало, у чаровика проявлялись довольно посредственные способности или же он тяготел к чему-то одному, становясь чаромастером, иллюзором или, например, животворцем. Нам с Рифером повезло – мы оба универсалы. Маги, способные подчинять стихии, управлять неживыми предметами, левитировать в пространстве. Наша сила сложна и многогранна, а у меня, ко всему прочему, имеется ещё и скрытый дар – создание иллюзий. Слышала, что в Кальдероке такие дары ещё называют профилирующими, если они достаточно ярко выражены.

Наверное, мою силу как раз и можно такой назвать.

В роду Ноэро рождались и иллюзоры, и хроновики. Первых было много, вторых – единицы. Но никогда и ни у кого не проявлялось сразу две профилирующие силы. Не только в моей семье. Мне в принципе не доводилось слышать, чтобы чаровик, тем более универсал, и без того наделённый немалым талантом, ещё и владел не одним скрытым даром.

Конечно, я не эксперт в чарах и, живя в Кроувере, могла черпать знания только из семейной библиотеки, но…

Но это, как мне кажется, невозможно и нереально. А значит, хотя бы из-за сна не стоит волноваться. Нет во мне силы хроновика и никогда не было.

А причудиться может всякое. Например, ерунда про ревность и танцы с генералом.

В реальности я скорее поверну время вспять, чтобы с ним не танцевать!

Только когда за изломами крыш забрезжил рассвет, я почувствовала, что начинаю успокаиваться. Страх отступал вместе с ночным полумраком, пугливо прячась в закутках моего сознания.

Ещё немного подождав, стала приводить себя в порядок. Собралась сама, без помощи Морри, не желая будить спозаранку. Не её вина, что меня посещают кошмары и из-за этого я полночи маюсь.

Уже около восьми позвонила в колокольчик и попросила подать завтрак в комнату. Когда там приедет портниха? В полдень. Что ж, дождусь её, а потом мы с Морри отправимся на прогулку.

Мне точно не помешает немного проветрить голову.

Швея, шейла И́рис, оказалась очень милой и лёгкой в общении. Я даже позволила себе увлечься изучением эскизов, хоть и понимала, что после того, как станет известно об исчезновении брата, ничего из этого не будет иметь значения. Но не прогонять же душку-шейлу с её потрясающими рисунками? Она всего лишь делает свою работу.

А я должна делать вид, что пока что не в курсе побега Рифера.

– И ещё вот это вам очень пойдёт, – журчала, склонившись надо мной, мастерица. – Изумрудный бархат будет выгодно оттенять вашу внешность, делая ярче волосы и подчёркивая благородную белизну вашей кожи. Что скажете?

Кивнула, улыбнулась. Я сегодня была сама на себя не похожа – соглашалась со всем предложенным.

– У вас изумительный вкус, Ирис, – польстила напоследок портнихе, причём совершенно искренне, уже когда мы прощались у ворот.

За ночь резко похолодало, и теперь приходилось кутаться в толстую шерстяную шаль, но даже она не спасала от резких порывов ветра, ледяного и хищного.

Середина октября, а кажется, будто уже канун Чароденья.

– Через несколько дней можно будет провести первую примерку. Сможете подъехать ко мне в мастерскую?

Снова кивнула и заверила, что буду с нетерпением ждать от неё вестей.

– Отлично! Тогда до скорой встречи, шиари Ноэро. Сегодня же возьмусь за работу!

Попрощавшись с Ирис, собиралась уже закрыть ворота, когда заметила, как из экипажа, остановившегося на другой стороне улицы, показался Бриан. Помахав мне, парень поспешил через дорогу.

– Как настроение, шиари Ноэро? – спросил на удивление весело.

Я мрачно усмехнулась:

– А то ты не знаешь… Очень боюсь завтрашнего дня.

Странно, но Бриан не перестал улыбаться, хоть поводов для улыбок лично я не видела.

Скользнув по мне, дрожащей от холода, взглядом, сказал:

– Одевайся теплее и поехали!

– Поехали куда?

Улыбка кадета стала ещё шире, а в глазах появились озорные искорки:

– Собирать тебя в академию. Завтра, Лайра, мы вернёмся в Кальдерок вместе!

Глава 19

Я нахмурилась, потом переспросила:

– Что, прости?

Мне наверняка послышалось. Торнвилу не терпелось выставить меня из академии, ради моего же блага. А теперь он вдруг зовёт меня обратно?

Ерунда какая-то!

– Я много думал о вас с Рифом и решил, что тебе стоит вернуться. Пока мы его не отыщем.

– Но…

Торнвил нетерпеливо перебил:

– Да, возвратившись, Рифер узнает твою тайну, но сохранит её. А ты постоишь за честь рода. – Подумав о чём-то, Бриан обеспокоенно усмехнулся: – У отца очень неоднозначное отношение к вам, Ноэро. Фельдмаршала он уважал, но из-за действий твоей прапрабабки… В общем, вызывать его недовольство может быть опасно.

Всё это я понимала, но…

Но существовало немало сложных, труднопреодолимых но.

– Думаешь, у меня получится проживать сразу две жизни? – протянула с сомнением. – Да и к тому же мои иллюзии… Я едва выдержала одну неделю и несколько раз чуть себя не раскрыла. Не уверена, что мне хватит сил так долго выдавать себя за Рифера. Ещё и метка…

– С иллюзиями я тебе помогу. И с меткой тоже. Но просто, конечно, не будет. – Бриан нетерпеливо оглянулся на экипаж, словно куда-то торопился. – Какой бы сильной ты ни была, ты всё равно останешься девушкой. В этом твоя слабость, как и в том, что магия…

– Способна свести меня с ума?

Кадет хмуро кивнул, но тут же тряхнул головой, словно прогоняя тревожные мысли.

– Давай решать проблемы по мере их поступления. Сейчас главное для тебя стать Рифером. Предлагаю не терять время и ехать немедленно!

– Мне придётся взять с собой служанку.

Торнвил кивнул, хоть и без особой радости. При Морри обсудить дальнейшие планы не получится, а если баронесса узнает, что я уехала без неё, зато с молодым шейром, опять будет негодовать и намекать, кто я в её глазах.

– Сейчас вернусь! – С этими словами я бросилась к крыльцу, чувствуя, как, несмотря на зябкий холод, щёки вспыхивают кострами.

Я действительно это делаю? Действительно возвращаюсь в Кальдерок?

Эшвар меня убьёт.

Велев Морри скорее надевать плащ и следовать за мной, схватила свой, набросила на плечи, на ходу завязывая витые тесёмки тёмно-синего цвета.