Москва – Паланга. Мои истории любви

– Да я думала, что внучка приехала, Томочка. Она иногда после клуба заезжает ко мне, – оправдывалась Агриппина Ефимовна.

– Ага, Томочка к ней приехала! Да она является, когда деньги нужны, – передразнила Таисья соседку. – Что стоим-то? Скорую надо вызывать, не могла девица так резко уснуть. Кое-как уложили девушку на диванчик в прихожей.

Скорая приехала быстро.

– Что случилось? – задал дежурный вопрос доктор.

– Не знаю, вот зашла и упала, – виноватым голосом ответила Агриппина Ефимовна.

– Фамилия, год рождения? – продолжал задавать вопросы доктор. Сам он измерял давление и отдавал распоряжения медбрату.

– Не знаю, я думала, что это внучка, – лепетала старушка.

– Так это ваша внучка? – наседал доктор.

– Да никакая не внучка, в первый раз видим. Зашла и упала. Что нам ее обратно в лифт надо было вытаскивать? – возмутилась Таисья.

– А как мы ее заберем в больницу без паспорта, без полиса? – возмущался доктор.

– Доктор, пульс слабеет, – тихо сказал медбрат.

– Что не знаешь, какой укол ставить? Давайте искать в сумке, в карманах какой-нибудь документ, – распорядился доктор.

В сумке нашли только визитку на Верхотурову Евгению Николаевну.

– Все, забираем вашу Евгению. Все-таки восьмое марта на носу, как же женщину бросить? А у нас впереди большие выходные – мы добрые, – сказал доктор.

– Легкая больная, дотащим до лифта, Валерий Иваныч, – сказал медбрат.

Бедные женщины не спали до двух часов ночи, пили чай, судачили, жалели себя, ругали мужиков, которые безвременно их покинули.

– Ладно, мой дед умер рановато, в семьдесят пять, а твой-то, Тася, ведь совсем молодой, в пятьдесят три года ушел, – вздыхала Агриппина Ефимовна.

– Вот и некому даже цветочка подарить на восьмое марта. Твоя Томочка и не вспомнит. А сын-то все вкалывает в Тюмени? – поддакивала ей Таисья. – А мои вообще в Казахстане остались.

4

На следующее утро Таисья пошла проведать соседку.

– Живая, бабуля? – весело спросила она.

– У меня таких взрослых внучек нет, как ты. Томочке, и то всего тридцать пять, – с улыбкой ответила Агриппина Ефимовна, – проходи.

– А что это ты телефон свой бросила под трельяж? – спросила Таисья.

— Да ты что, у меня ж самый простой с крупными буквами, – ответила старушка. – Куда нам такие-то!

– Это той девицы, наверное, – догадалась Тася.

Позвали соседского мальчика, одиннадцатилетнего Влада.

– Посмотри, Владик, может, тут фамилия хозяйки есть? – спросила Таисья.

– Да откуда? В телефонной книге только ее абоненты: Ася, Бакс, Винт, Жорж, Демыч, Крис, Люка, мама, Самсон, Серый, шеф. Да много еще, – ответил Владик.

– И кому звонить? Маме? А мы не знаем, куда ее увезли. В БСМП, наверное, – размышляла Тася.

Владик проверил баланс на телефоне.

– У нее деньги кончились, – изрек он.

– Придется с моего звонить. Алло, женщина, тут ваша дочь Евгения…, – начала говорить Таисья.

– Никогда у меня не было дочери Евгении, – резко ответила женщина и отключила телефон. Позвонили еще нескольким знакомым девушки, но никто не знал Евгению Верхотурову.

5

Сергей проснулся после ресторана опухший, в плохом настроении. Недаром говорят, что хорошую выпивку характеризует состояние кошелька, лица и количество телефонных звонков. Лицо пострадало сильнее всего. Но Сергей был счастлив, что проснулся один. Хорошо, что шеф согласился отвести Ирку. Сергею совсем не хотелось встречаться с ее матерью. Он закончил тот же Технический университет, что и Ирина с Анатолием, только на два года позже. Когда пришел работать на комбинат, то никак не ожидал встретить там звезду их факультета.

«Вот стерва эта Ирка, манипулирует нами, мужиками, как хочет! Ведь расстался с ней давным-давно, так нет, хоть в ресторан уговорила сходить», – ругал себя Сергей. Он резко встал, сделал зарядку, принял душ, сварил кофе. Зазвонил телефон.

– Привет, дорогой! Что ты не поздравляешь меня с праздником? – зазвучал слегка томный голос Дианы.

– Маленькая моя, сегодня только седьмое марта. Поздравляю! Как ты там? Как погода, как море? – старался беззаботно говорить Сергей.

– Я так скучаю по тебе, – продолжала Диана.

Она, как всегда, отключилась, не попрощавшись. Сергей прихлебывал остывший кофе и вздыхал. Уже ничего не изменишь. Бывшая жена уехала лечиться в Израиль к родственникам и осталась там навсегда. Теперь рвала душу и себе, и Сергею. Он решил съездить поздравить с праздником маму.

6

Сергей шел в гараж за машиной, когда у него зазвонил телефон.

– Вы Сергей? – спросила какая-то женщина, – а то тут Серый написано.

– Да, Сергей, – недовольно ответил он.

– А вы знаете Евгению Верхотурову? – спросила женщина.

– Нет, не знаю, – ответил Сергей и отключился. Настроения не было ни с кем разговаривать. Он заставил себя идти более расслабленно и свободно. Тело послушалось его, и настроение немного улучшилось.

– Мы что так и будем звонить за мои деньги? – возмутилась Таисья. – Еще и разговаривать не хотят.

Они еще позвонили нескольким девушкам из телефонного списка незнакомки, но Евгению Верхотурову никто не знал.

– А может, это не ее телефон, – предположила Агриппина Ефимовна.

– Тогда чей? – ответила вопросом Таисья.

— Да, правда, у меня кроме этой девушки в квартире никого не было, – задумалась старушка.

– У нас что-то типа игры в испорченный телефон получается, – сказала Таисья.

– А как вы узнали фамилию девушки? – спросила Людмила, мама Владика. Она пришла за ним.

– Так визитку нашли в сумочке, – назидательно сказала Агриппина Ефимовна.

– Это не факт, что визитка ее, – парировала Людмила, – если так волнуетесь за девушку, сначала саму разыщите в больнице. Она забрала мальчика и ушла.

– Во, что значит ум хорошо, а молодой ум – лучше! – восхищенно сказала Таисья. – Как я сразу не додумалась!

– Давай уж завтра начнем в больницы звонить, а то я от всех волнений заболеваю – давление поднимается, – заохала Агриппина Ефимовна.

– А Людка-то детективы смотрит без конца, не то что мы с тобой – сериалы, вот и умная, сообразительная, – пришла к выводу Таисья. – Поешь и лежи, отдыхай.

7

Ирина очнулась в больнице на второй день к вечеру.

– А что это за постель? Где я? Почему простыни серые! – заорала она.

– Девушка, успокойтесь, вы в реанимации, – подошла медсестра и придержала ее, так как Ирина порывалась встать.

– А почему мужик голый рядом лежит? – опять возмутилась Ирина.

— Что делать? Третий месяц здесь лежит. Между жизнью и смертью, – грустно ответила медсестра и прикрыла больного простыней.

– Мне бы закурить, – попыталась сесть Ирина.

– Ой, какая вы неспокойная. Олег, иди разбирайся с дамочкой! – крикнула медсестра.

Олег поставил Ирине укол, и они вышли из палаты.

– Такая молодая, всего тридцать два года, а уже микроинсульт. Да на фоне сильного алкогольного опьянения, — вздохнула медсестра.

Она недавно здесь работала и всех жалела. Плакала.

8

Девятого марта с утра настроение в цехе было совсем нерабочее. Начальник цеха собрал планерку, пытался бодро-весело задать рабочий ритм, да и сам хотел настроиться на деловой лад.

– Анатолий Михайлович! На работе все, кроме Неустроевой, – заглянула в дверь табельщица Наташа.

– А что с ней? Не звонила? – заволновался начальник цеха.

– Нет, не звонила, – ответила Наташа.

Когда скрылась в двери голова девушки, Анатолий набрал номер Ирины.

У Агриппины Ефимовны зазвонил чужой телефон. Старушка не знала, какую кнопку нажать, чтоб ответить. Заспешила к Владику, а он уже ушел в школу.

«Вот зараза эта Ирка! В студенческие годы чуть было не женился на ней, – подумал Анатолий, – так спустя два года после института она пришла работать к нему в цех, места лучше не нашла». Анатолий вызвал к себе зама.

– Лавренева ко мне, – отрывисто сказал он секретарше.

– Слушай, Сергей Владимирович, ты не распространяйся сильно, что мы с Ириной в ресторан ездили. Она что-то на работу не вышла, – тихо сказал Анатолий Михайлович.

– Да я как-то свои личные дела не обсуждаю ни с кем, – ответил Сергей.

9

Ирина медленно приходила в себя. Доктор пытался выяснить, что она помнит. У девушки болела голова, и события шестого марта она помнила совсем плохо.

– После работы мы были в ресторане, потом куда-то ехали, – рассказывала она, растягивая слова.

– Вы много выпили? – спросил доктор.

– Не помню, – ответила Ирина.

– Вы курите? – задал вопрос доктор.

– Да, курю. А что запретите? – резко ответила девушка.

– Успокойтесь, я выполняю свою работу. А наркотики вы принимали? – спросил доктор.

– Да так, травкой баловалась по молодости, – отвечала Ирина, – но я уже в завязке.

– А как зовут вашу маму, Евгения? – спрашивал дальше доктор.

– Я не Евгения, я Ирина, – резко ответила девушка.

– Успокойтесь, – сказал доктор и ушел.

– Нетипичный случай, – говорил он коллегам в ординаторской.

Мать Ирины – Анна Тимофеевна – очень обиделась, что дочь не только не пришла поздравить ее с восьмым марта, но и не позвонила. Она была очень амбициозной дамой. Но утешала себя тем, что Ира могла уехать куда-нибудь с очередным богатым любовником.

Девятого марта Таисья пришла к соседке с утра пораньше.

– Мы вчера не дозвонились до неотложки – праздник ведь был, надо сегодня попытаться, – с порога заявила она.

– Доброе утро, Тася! Сейчас звонил «шеф» на чужой телефон, а я не смогла ответить, – огорчалась Агриппина Ефимовна.

– С этого телефона шефу не позвонишь, там денег нет. Давай лучше в больницу звонить с городского, – настаивала экономная Таисья.

Из БСМП женщинам довольно быстро ответили, что Евгения Верхотурова в реанимации.

– Вот переведут в палату, тогда приходите, – закончила разговор медсестра.

Девятого марта мать Ирины не выдержала и позвонила дочери на работу. Она очень удивилась, что Ирины там нет. Стала звонить на сотовый.

Тася с Агриппиной Ефимовной пили чай с медом. Тася схватила телефон и как-то включила.

– Да, слушаю, – ответила она, – мама? Чья? Какой Ирины? Нет, Ирину мы не знаем, это телефон Евгении. Женщина, что вы кричите на меня. Откуда я знаю. Телефон случайно оказался, долго объяснять. Вы где живете? Машиностроителей, два «А»? Так приходите к нам, мы все расскажем. Квартира? У кого, у нас? Семьдесят вторая.

Через несколько минут взволнованная Анна Тимофеевна прибежала в соседний дом.

– Как попал к вам телефон моей дочери? – с порога выкрикнула она.

И соседки, перебивая друг друга, кое-как рассказали ей о визите незнакомой девушки шестого марта.

– А телефон мы не можем вам отдать, он дорогой. Мы его сами ей отдадим, когда ее в палату переведут, – твердо сказала Таисья.

– Ладно, я поеду сейчас в БСМП, сама все узнаю на месте. Бедная моя девочка, такая умная, скромная, красивая. Кругом зависть, все ей завидуют, – сквозь слезы говорила мать Ирины, пока одевалась.

– Надо же, как много значит одна буква в номере дома, —многозначительно сказала Таисья.

10

Агриппина Ефимовна с Таисьей посетили Ирину через несколько дней в больнице скорой помощи и вернули телефон. Девушка их не узнала. Анна Тимофеевна дежурила около дочери.

– А, это те старые маразматички, что дали врачам Женькину визитку, – высказалась она.

– Вы извините ее, она еще не в себе, – кричала мама Ирины вслед пожилым женщинам.

А они лишились дара речи.

– Бог ей судья, – сказала Агриппина Ефимовна.

– А ты ей блинчиков напекла, компотик наварила, – ответила Тася. – Эх могли бы пить, так напились бы сейчас! Пойдем хоть чаю с рижским бальзамом… хлопнем.

К Ирине по очереди приходили трое мужчин с работы: два молодых и один солидный, в годах. А из женщин пришла только табельщица Наташа, они с ней вместе в курилку ходили. Остальных женщин Ирина презирала и называла «старыми климактеричками», хотя они были старше ее на десять-двенадцать лет.

Сергей зашел в кабинет начальника цеха и, не здороваясь, прошел к столу и врезал в морду Анатолию.

Тот опешил и опустился на стул.

– Ты что? – заорал он.

– За трусость тебе. Не мог Ирку в квартиру проводить? Смылся от двери. А если б бабки ее на площадку вытолкали? Она, конечно, стерва, но тоже человек, – очень взвешенно объяснил Сергей.

– Ты уволен! На место зама у меня очередь, – выкрикнул Анатолий.

– Заявление генеральному отдам, – спокойно ответил Сергей и вышел.

11

С тех пор прошло одиннадцать лет. Сергей женился и переехал жить в краевой центр. Перед восьмым марта они приехали с женой в родной город поздравить мать Сергея. С ними был их сын Матвей девяти лет.

– Такси не поймать, Нинок, давай три остановки проедем на автобусе, – предложил Сергей жене.

Народу в автобусе было немного.

– Вновь вошедшие, рассчитываемся! – крикнула кондукторша.

Сергей вздрогнул, узнав по голосу Ирину. По лицу он бы ее ни за что не узнал. Она выглядела лет на пятьдесят, очень худая, сутуловатая. Но больше всего почему-то убили Сергея ее перчатки с обрезанными пальцами. Как у Андрейченко в «Военно-полевом романе».

Около «Прогресса» они вышли.

«Как быстро. Да-а. Быстро как проходит… все», – подумал Сергей.

– Давайте зайдем в цветочный магазин, – сказал он жене и сыну.

– Купим цветы бабушке и маме, – добавил Матвей.

– Как это пословица: береги шубу снову, а здоровье смолоду? – спросил Сергей.

– Нет, папа, мы проходили пословицы. Береги платье снову, а честь смолоду! – поправил сын.

– Да, береги честь смолоду. Но, в общем, итог-то один, – сказал Сергей. – А вот и цветы! Выбирай, сын!

2014г.

Моя взрослая любовь

Промелькнула черная иномарка. Мне показалось, что за рулем сидел Владимир. И сердце екнуло. Совсем седой. Раньше он был шатеном с седеющими усами.

Сколько мы не виделись: три-пять лет? Я уже стала забывать его. Обыденность вытесняет романтические чувства. Да и что толку мечтать о несбыточном?

А одно время я, как ненормальная, бежала с работы к тому магазину, где останавливался их служебный автобус. Якобы мне каждый день надо было покупать что-то для хозяйства.

Если мне везло, то я встречала его на тропинке одного. Все, что я могла себе позволить – это поздороваться и посмотреть в его серо-голубые глаза. Иногда автобус приходил раньше, и я видела только его «хвост». Тогда я, как дура, стояла посреди тропинки и смотрела вслед Владимиру. А он уже шел мимо старой березы по направлению к продуктовым павильонам. Сейчас и павильоны уже снесли. Построили большие магазины и супермаркеты.

А Владимир неожиданно переехал из соседнего дома в другой микрорайон.

В предпоследний раз мы встретились с ним в поликлинике. Да, это было три года назад. Кардиолог в очередной раз отправила меня на анализ крови. Я подпирала стену у процедурного кабинета и шарахнулась, когда оттуда вышел Владимир. Да, я тогда поразилась, что он сильно похудел. Высокий, крупный мужчина. Он стал стройным, как юноша. Ему, безусловно, шел этот черный свитер и джинсы. Владимир присел на диванчик, придерживая ватку на вене.

Я слышала, что у него погиб сын в авиакатастрофе, поэтому подошла и выразила свои соболезнования. Кончиками пальцев я дотронулась до его предплечья. Рука была какая-то вялая и безжизненная. Но сказал он твердо: «Переживем как-нибудь». Возможно, просто именно эти слова вырвались. Он ведь речь не заготавливал. Опустил голову. Сглотнул. Потом резко вздохнул. Встал и пошел, не попрощавшись.

Да, переживем. Но на это уйдут годы и годы. Уж я-то знаю.

12.09.2010г.

Параллельные прямые

1

Я люблю свою работу, хоть и считаю целыми днями чужие деньги: на бумаге и в компьютере. Люблю свой офис и свое рабочее место в дальнем углу у окна, за которым уже набухают почки черемух и яблонь.

Но сегодня суббота. С утра переделала уйму дел и присела с чашкой крепкого кофе перед телевизором. Забралась в кресло, набросив на ноги плед. Я такая мерзлячка!

По телевизору шел фильм «Приезжая». И так заболела душа, так потянуло в деревню – на мою малую родину. Почему-то весной меня всегда тянет в прошлое.

Вдруг в мирной тишине моей квартиры резко зазвонил телефон. Я вздрогнула. Схватила трубку, ответила на приветствие. Лихорадочно рылась в недрах своей памяти, пытаясь вспомнить, кому принадлежит этот красивый баритон.

– Простите, может, Вы представитесь для начала? – робко спросила я.

– Евгений Верховцев, – ответил мой собеседник и рассмеялся.

Теперь же я, конечно, узнала своего одноклассника. Только голос стал ниже, тембр – богаче.

Представила на другом конце провода синеглазого парня с копной черных кудрей и улыбкой Евгения Урбанского.

– Катюша, я лечу из Москвы в Иркутск через Красноярск. И очень хотел бы тебя увидеть. Сейчас мы в Омске. Через два часа мы приземлимся в Красноярске, – продолжал Евгений.

– Конечно, я приеду, приеду! – выкрикнула я, потом уже спокойнее добавила, – как же не увидеться с единственным «иностранцем» из нашего класса.

– Узнаю, узнаю Катю Кузнецову! Ты все такая же! – рассмеялся он.

Положив трубку, я начала лихорадочно собираться. Хваталась то за одно, то за другое.

Облачась в легкую ветровку и туфли без каблуков, я бежала к своей машине и считала, сколько времени у меня уйдет на дорогу до аэропорта. Сердце выскакивало из груди, подступало к горлу. В последний раз я так бегала на соревнованиях в школе.

Я вскочила в серебристую «тойоту», рванула газ. Потом одумалась, сбавила скорость, все-таки еще по городу еду.