Девять Жизней. Группа независимых авторов «ВКонтакте»

Виктор свесил ноги с узенького диванчика и вспомнил, что спит в кухне, так как в единственной комнате еле хватает места жене и двум детям.

Нехотя, Виктор поплёлся в совмещенный санузел, с почерневшей от времени ванной. Умываясь, он смотрел в грязное зеркало и думал:

– Лучше бы ЭТО был сон! Хочется проснуться там, в шикарной квартире с мраморной ванной! Эх, жаль, даже выпить не успел!

Луковое счастье

Павел Петрович хандрил уже несколько лет. Как только ему стукнуло сорок, дни рождения отмечать уже не хотелось. Был бы он пьющим – другое дело! И друзей было бы много, и отмечалось бы всё: от дня рождения, до дня взятия Бастилии. Но на свою беду пить Павел Петрович не мог физически. Пробовал несколько раз и все заканчивалось моментальной рвотой. Ну не принимал организм спиртного! Многие ему завидовали, особенно жёны знакомых мужиков, а он страдал. Деть себя было совершенно некуда. Раньше хоть бабы были, даже жена была десять лет. Брак распался из-за её стервозности – денег, видите ли, он мало зарабатывает. Никакого рая в шалаше жена признавать не желала, ребенка рожать отказалась, а в конце концов, вообще, ушла. И закрутился калейдоскоп девчат и женщин, одна сменяла другую, но со временем косяк этот иссяк. Вот был бы Павел Петрович при деньгах – налетели бы и в очередь выстроились. Вон и семидесятилетние мужики на двадцатилетних женятся, а тут не то что двадцатилетней, тридцатипятилетней не найдешь. Ровесницы, конечно, не рассматривались – какие-то они тётки уже все, раньше мужиков стареют.

Сосед Витька заметил, что Павел Петрович сам не свой и посоветовал зайти в книжный магазин. Там, мол, полно умных книг с советами разными. Может, откроется что-нибудь.

Пришёл Павел Петрович в магазин и тут же в глаза ему бросилась книга «Секс после сорока». Автором значился профессор Эмиль Шаффхаузен. И картинка была заманчивая: мужик в постели, а перед ним девица в корсете и чулках. Схватил Павел Петрович книгу, оплатил и побежал домой, сгорая от нетерпения.

Раскрыв книгу, он раскрыл и рот: страницы были совершенно пустыми.

– Бракованную подсунули, – подумал Павел Петрович и бросился в магазин.

Продавщица посмотрела на него с нескрываемой иронией:

– Так все книги такие. Это тонкий юмор, понимаете? По-молодежному – стёб. Ну смешно же! Книгу хорошо раскупают, дарят друг другу.

Павел Петрович шёл домой и от злости ему хотелось бить кулаком витрины. Это ж надо! Юмор! Малевич от литературы! Профессор! А потом он, вдруг, расхохотался. То ли, это была истерика, то ли, надоело злиться на весь мир. И тут Павел Петрович столкнулся, что называется, лоб в лоб, с женщиной лет сорока, сумка её упала, а из сумки посыпался репчатый лук. Вместе они стали этот лук собирать, а дама оказалась с юмором и собирая, сквозь смех приговаривала:

– Вот всё у меня так, нет что б в сумке романтичные яблоки оказались, а то – лук!

Павел Петрович проводил женщину до её подьезда, а она его в гости позвала. Завязался роман, так и женился Павел нежданно-негаданно, а жена часто назывет его:

– Счастье ты моё, луковое!

В тихом омуте

Бытовая ироническая проза

Людочка была типичной барышней. Ну невозможно было назвать её ни бабой, ни тёлкой. Личико, будто фарфоровое, небольшой тонкий носик, прямая спинка, красивые ручки, негромкий бархатный голосок. Глядя на неё так и казалось, что вот-вот появится карета и умчит барышню в шикарное поместье. Хотелось дарить ей цветы и плюшевых мишек.

Напротив неё, за столиком, в кафе сидел Николай – брутальный молодой человек с волевым подбородком.

Он что-то увлечённо рассказывал и если прислушаться, говорил, примерно, так:

– Реально, это про-о-осто! Все оборжались. Пашка на раз этого лоха опустил. Как спросит: «А ты сам то чё, не местный?» Тот и завял конкретно. Людочка хлопала длинными ресницами и внимательно слушала.

Ей хотелось сказать, что так изъясняться – чудовищно, что она больше не может этого слушать. Но она ничего не говорила, так как понимала, что это абсолютно бесполезно. Людочке очень хотелось превратиться в большого, сильного мужчину с крепкими кулаками и двинуть Николаю прямо в челюсть, чтобы отлетел метра на три и упал. Тут же вспомнилась, так называемая, подруга Катя. Она постоянно донимала Людочку своими рассказами о сложной личной жизни и через каждые пять минут спрашивала: