Блуждая лабиринтами Сансары. Еще одно воплощение на Земле

И на какое-то время произошло между всеми замешательство, и этим воспользовалась женщина, схватив мужа за руку, потащила его вперед.

– Нет, я ничего не видел, – ответил другой.

– Да, это были молнии! Я чётко видел их – это были стрелы молний! Ты что, умеешь пускать глазами молнии?

– Она, наверно, сумасшедшая. Разве нормальная подошла бы защищать мужика? Кстати, где они? – сказал один из них, и ткнув пальцем крикнул: – Смотрите они сбегают.

И хотел было бежать вдогонку, но тот, кто говорил о её молниях в глазах, остановил его:

– Оставь их, пусть уходят. Посмотри, какая птичка попалась благодаря им! Не будем на них тратить время. Эта птичка не простая, просто жар-птица, если умеет пускать глазами такие молнии! Я даже протрезвел, – сказал он, растягивая каждое слово и внимательно рассматривая Алю.

Наклонившись над ней и заглядывая в глаза, сказал:

– А ну, покажи еще раз!

Аля подняла голову и посмотрела на него, не отрывая взгляда и молчала. Нет, она не испугалась, а лишь была возмущена поведением этих молодых людей. Она смотрела в его глаза и поражалась тому несоответствию внешности с поведением. На неё смотрел высокий, стройный, очень красивый молодой человек с голубыми глазами.

– Ты сейчас испепелишь меня взглядом, но всё же молний нет.

– И не будет, – ответила она.

Но тут вмешались его друзья:

– Слышишь Паша, она точно не в своём уме! Разве так вела бы себя нормальная? – сказал другой.

– Ты что, ненормальная? Нам надо знать, а то вдруг укусишь кого-то из нас, и мы сойдём с ума, – съязвил третий.

Она посмотрела на него и, сказала:

– Смотрю на вас – с виду нормальные парни, даже сказала бы интересные, а ведёте себя как не в своём уме. Поэтому, думаю вам нечего бояться моего укуса.

Все замолчали и только переглядывались. Затем один из них приблизился к ней и прямо в лицо прошипел:

– Я так понимаю, ты или бессмертная, или сумасшедшая! А вот, посмотри: в нескольких метрах от нас туннель, затащим тебя туда и втроём покажем тебе как это бывает. Хочешь сказать, что не боишься, не страшно теперь?

– Нет, я не боюсь, – сказала она с твёрдостью и посмотрела ему в глаза.

– Тебе что, плевать на свою жизнь?

– Ты хочешь сказать, что вы хотите меня лишить жизни?

– Может жизни и не хотим лишить, но …, – и он многозначительно посмотрел на друзей.

– О, так она не одна, вон стоит подруга! А ну, иди, иди сюда, – крикнул он стоявшей недалеко от них и в ужасе наблюдающая всё это соседке.

И она медленно подошла к ним. Но тот, кого звали Паша, не мог успокоиться и смотрел на Алю, широко раскрыв глаза.

– Почем я тебя раньше не видел, ты где живешь? – спросил он.

– Далеко живу, – ответила она.

Он назвал один из районов, и она кивнула головой.

– Как тебя зовут? – спросил он.

– Неважно.

– Но я хочу знать, как тебя зовут и откуда ты, – настаивал он.

– Не думаю, что тебе это нужно. Ведь я могу назвать любое имя.

– Паша, ты что с ней здесь сюсюкаешь? Что будем делать с девчонками?

– Слышишь, Бычок, закройся уже наконец и не лезь, куда не просили! Ты меня понял? – он посмотрел на друга звериным взглядом.

– Ну, она же испортила нам всё веселье, пусть ответит, – не успокаивался тот.

– Я сказал, закрой рот!

Аля видела, как вдали шла семейная пара. Они то останавливались и ругались, и мужчина всё пытался отдать жене ребёнка, но она отталкивала его. Тогда мужчина ставил его на землю и слышен был плач малыша. Тот, которого звали Паша, сказал ей видя куда она посмотрела:

– Да, смотри, они уходят, оставив одну девчонку с тремя парнями. Ты думаешь, это нормально? А ты заступилась за них, а там мужик, и он же понимает, что может грозить тебе. Но ушёл. Посмотри, как разыгрывает сейчас из себя порядочного, желая отдать жене ребёнка. Но сами уже ушли так далеко. Скажи мне, почему ты так сделала? Ты поступила ненормально. И у меня в голове не умещается, зачем защищать мужика? – не мог успокоиться он.

– Мне стало жаль ребёнка. Я не из-за мужчины, а из-за ребёнка, – ответила она, где-то в глубине души соглашаясь с ним.

– А почему его маме не было жаль?

– Она не хотела, чтобы затеялась драка, вот и всё. Это ваше поведение ненормально больше, чем моё, – сказала она.

– Я не знаю, что толкнуло тебя на этот поступок, но хочу сказать, ты меня впечатлила. А твои молнии не дают мне покоя до сих пор. Я первый раз с таким сталкиваюсь. Мы не причиним, ни тебе не подруге никакого вреда. Можете идти, но я всё равно найду тебя.

– Зачем? – спросила она его.

– Ты меня озадачила, а поверь – это не так просто. Я хочу узнать тебя поближе.

– Думаю, этого должна хотеть и я, – ответила она.

– А ты не хочешь?

– У меня нет такого желания. Одно, что я хочу – это уйти.

– Я поражаюсь тебе! Ну вот, молчи, как мышка и соглашайся, так ты нет, пытаешься давить на меня.

Она усмехнулась и, подняв голову вверх, так как он был намного выше неё и пристально смотря в его голубые глаза, сказала:

– Соглашаться? Я никогда ни на кого не давлю, ты свои действия приписываешь мне. И я не мышка, и думаю, ты это понимаешь.

Вдруг тот, на которого говорили Бычок, положил свою руку ей на плечо и рывком развернул к себе. Она не успела даже отреагировать, как в мгновение Паша что есть силы ударил его, сбив с ног. Он закрыл её собой и, расставил руки в стороны, прорычал:

– Не смей прикасаться к ней! Ты понял! – в каком-то бешенстве он обращался то к одному, то к другому дружку.

Бычок начал ругаться грязными словами на Алю, возмущаясь поведением Паши. Но тот рыкнул на него, и он, бурча себе под нос, начал отряхиваться. Аля была поражена отношениями между так называемыми друзьями. Паша сказал, обращаясь к ней:

– Уходите! Быстро!

Аля, взяв за руку соседку, быстро пошла прочь. Парни что-то кричали и свистели им вслед, но девочки не обращали внимания. Когда прошло какое-то время и было понятно, что они в безопасности, соседка остановилась и со злостью сказала ей:

– Ты сумасшедшая дура! Ты подверглась такой опасности и меня подставила, хорошо, что так всё закончилось! Но о чём ты думала, когда полезла защищать мужика с женщиной? Чего ты ему перечила? Можно же было замолчать, а не лезть на рожон. Ты знаешь, кто это был?!

– Нет, не знаю. Откуда я могу их знать.

– Ну да, откуда тебе знать? Ведь ты только иногда вылазишь из своей норы и не знаешь, что происходит вокруг. Это Петлюра! Его весь город знает! Он безголовый! Он всех в страхе держит, и если ему кто-то понравится, то уже никто не может от него отделаться пока он не добьётся своего. Его не бросают даже женщины, с которыми он тоже имеет отношения, не говоря уже о девчонках. Ты себе подписала приговор! – выкрикивала ей соседка.

– Это мы ещё посмотрим. Извини меня, если я тебя подвергла опасности. Не знаю, как это произошло. Всё получилось как-то спонтанно, и я не смогла владеть собой, – виновато проговорила она.

– Мне плевать на твои извинения! Нет, ты однозначно не в своём уме! Чтоб я больше куда-то пошла с тобой, ни за что! И вообще не хочу больше тебя знать! – крикнула соседка и побежала вперёд.

Аля понимала, что соседка была права, но что она могла сделать? Эти порывы не поддавались её обдуманным действиям. Этот несносный характер, которому она не могла противостоять в такие моменты. И тогда всё происходило молниеносно, спонтанно и не подлежало рассуждениям или обдумыванию, как лучше и безопаснее для неё лично, и как правильно поступить. Да, она понимала, что всё могло окончиться очень печально, но поступить по-другому не могла, это было сильнее неё.

Когда легла спать, долго не могла уснуть, так как только закрывала глаза, сразу видела вдали то идущих, то стоящих и ругающихся семейную пару. Она чувствовала состояние мужчины, который мучился угрызением совести и терзался стыдом. Чувствовала его мысленные обращения к ней с благодарностью и извинениями. Видела, как этот случай меняет его жизнь и даёт новую направленность его понимания жизни.

Она понимала, что те беспокойные мысли, обращённые к ней отцом малыша, и не давали ей возможности выйти из тела.

Она думала:

«Да, я поступила необдуманно, даже безрассудно, но всё же закончилось хорошо и для семейной пары, и для нас. Понимаю, что мог быть и другой исход этой ситуации, но что я могла сделать, что? Это сильнее меня. Наверное, я точно не дружу с головой. Может, я действительно ненормальная и просто этого не понимаю? Если так, то не хочу быть нормальной, как это видят они. Вот такой я родилась. И, что поделать теперь? Я такая, какая есть».

Глава 36. Встреча на пляже

Наконец сдан последний экзамен, и впереди небольшая практика и каникулы. После экзаменов решили с одноклассницами пойти на речку и немного поплавать. Назначив место общей встречи, все разбежались по домам, чтобы переодеться. Аля тоже решила пойти вместе с остальными. Дни стояли очень жаркие и дождя давно не было, и так хотелось поплавать в прохладной воде речки. Пришли на пляж и устроились вдали от всех. Девочки сбросили свои сарафаны и халатики, бросились в воду. Аля дольше всех плавала, одноклассницы по очереди всё кричали ей:

– Алька, ты что, решила в русалку превратиться? Столько времени не выходишь из воды.

Она махала им рукой и продолжала плавать, но вот она, накупавшись вдоволь, вышла из воды и вместе с ещё одной девушкой пошла к своему месту. Аля подняла руки и встряхнула мокрые волосы, отбросив их назад.

Вдруг кто-то сзади рывком прижал её к себе, взяв двумя руками за грудь. Она увидела мужские руки, обнявшие её. Её возмущению не было предела. Она развернулась и с размаху, что есть силы, влепила пощёчину этому наглецу. И этот шлепок раздался эхом по всему пляжу, а вдогонку пролетел гул мужских удивлённых возгласов. И наступила гробовая тишина. Казалось, время остановилось. Аля увидела перед собой Петлюру, который был просто в бешенстве от её поступка. Его лицо наливалось пунцовым цветом.

– Ты что совсем попутала? Как посмела это сделать? – прорычал он, наклоняясь к её лицу.

– Это я попутала? Это я что-то посмела сделать, что является недопустимым? А может, это ты перешёл все границы? – ответила она ему с возмущением, смотря в глаза.

Он замешкался на какое-то мгновение, но затем опомнился и прошептал ей в лицо:

– Если бы это была другая, то она уже бы была закопана здесь, в этом песке, или летела бы на другой берег, – и он указал рукой ей на другую сторону речки. – Но ты обойдёшься просто тем, что поцелуешь меня в губы. Это будет, как знак извинения, за то, что ты сделала.

Она еле сдерживалась, чтобы не ответить ему грубо, но все же спокойно сказала:

– Только через мой труп! Убей меня, закопай, но это ты должен извиниться передо мной! Кто кого опозорил, так это ты меня, а не наоборот!

Он смотрел на неё в непонимании, о чём она говорит. Она видела, как вся его напускная агрессия угасала, и он даже стал меньше ростом и обмяк, и тихим голосом прошептал ей:

– Посмотри, все смотрят на нас. Я не могу перед ребятами так опуститься и оставить твоё поведение без соответствующего наказания.

– О каком наказании ты говоришь? Значит, можно было меня позорить перед твоими ребятами, и я должна была что тебе на это сказать? Спасибо, Павлик, что сделал это, так что ли? Спасибо, что перед моими одноклассниками и всем пляжем опозорил меня – так ты считаешь?

Он смотрел на неё ничего не отвечая, но было видно, что что-то в его голове не складывалось, и он находился в замешательстве. Она видела, как все его дружки пристально наблюдали за ними, и некоторые сидели даже с приоткрытыми ртами. Наконец он пришел в какое-то понимание и тихо произнёс:

– Ладно, я был не прав, прости меня, пожалуйста. Но прошу, поцелуй меня хотя бы в щеку, чтобы решить эту ситуацию. Пойми, я не могу тебя просто так отпустить после всего.

Она посмотрела на весь этот застывший круг его дружков и, приподнялась на носочки поцеловала его в щеку. Затем резко повернулась и пошла к девочкам.

– Алька, он тебя не тронул после пощёчины, это что-то! Ты знаешь он же придурок на всю голову! – наперебой шептали ей девочки.

Она, ничего не отвечая, надела на мокрое тело платье и, бросив полотенце на одно плечо, а сумку на другую сказав всем:

– Мне пора домой! Всем пока!

И быстрым шагом повернулась и пошла через пляж к тропинке, ведущей к насыпи. Вдруг она услышала мужской голос:

– Аля, ты уходишь?

Не останавливаясь, она немного повернула голову и увидела, как за ней бежал Паша с двумя какими-то парнями. Но она не ускорила шаг, но и не остановилась. Вот кто-то её схватил за полотенце, висевшее на плече. Это был Паша. Два дружка стояли возле него и с интересом наблюдали за ней. Она остановилась, и сняв с плеча другой конец полотенца, бросила ему, сказав:

– Я так понимаю, тебе оно нужнее.

И хотела было уйти, но он взял её за руку и сказал:

– Подожди, давай поговорим.

Она ничего не ответила, а просто смотрела на него.

– Я искал тебя, но тебя никто не знает ни в одной тусовке.

Ей стало почему-то смешно, и она улыбнулась.

– Ты чему улыбаешься, – спросил он.

– Я не бываю ни на каких тусовках, я не доросла до них пока, – засмеялась она.

– В каком смысле не доросла? Значит, заступаться за мужика доросла, а выйти и погулять с друзьями – не доросла?

– Именно так.

– Сколько тебе лет? – спросил он, удивляясь.

– Почему ты меня допрашиваешь? Что ты хочешь?

– Ну, я хочу узнать побольше о тебе.

– Так узнавай, разве я против? – ответила она ему.

– Но никто ничего не может о тебе сказать.

– Значит, и не надо тебе ничего знать обо мне.

– Паша, почему ты этой девчонке позволяешь так вольно разговаривать с тобой? – возмутился один из друзей.

– Серёга не лезь, – прошипел он.

Но Серёга не успокаивался.

– А ты знаешь, что теперь на тебе печать, – сказал он Але.

– Что значит печать? – удивлённо перевела на него она взгляд.

– То и значит, что ты теперь его.

– Кого его?

– Ну как кого – Петлюры. Ты что не догоняешь, что ли? Теперь ты не можешь ни с кем встречаться. Ты теперь его.

– Я была, есть и буду только сама у себя. И решать за меня что делать, не следует. А по поводу встречаться с кем, когда придёт время я сама решу, с кем мне быть и сколько, – ответила она и, выдернув свою руку, повернулась и пошла прочь.

– Паша, что это за борзость такая? Что эта малышка себе позволяет? Ты что, всё так и спустишь ей? -услышала она за спиной. Да, она понимала, что он не оставит всё так, и была готова противостоять ему и его дружкам. Она услышала за спиной быстрые шаги.

– Подожди, не убегай. Ты забыла полотенце, вот возьми, – он протянул ей полотенце.

Аля остановилась и, не моргая, смотрела в его глаза, а он отвел их в сторону, не выдерживая её взгляда. Он оглянулся назад, и увидев, что дружки так и остались на месте и не последовали за ним, проронил:

– Я не понимаю, почему ты так на меня действуешь. Я просто не понимаю себя. Наверное, твои молнии приковали меня к тебе. Я вижу везде тебя, но потом оказывается, что это не ты.

– Прости меня, но я не буду с тобой это обсуждать. Мне очень жаль. Всё, что я могу тебе пообещать, это лишь хорошие дружеские отношения, но не более. Да, я не встречаюсь ни с кем и пока не собираюсь. Поэтому давай будем просто хорошо общаться или вообще игнорировать при встрече друг друга.

– Ты действительно такая маленькая, что ни с кем ещё не встречалась? Я поражаюсь, как ты так могла влезть в мою жизнь и так нарушить в ней покой?!

– Какая разница, сколько мне лет? Ты хочешь сказать, что твоей душе ведомо понятие покоя? Думаю, ты очень заблуждаешься, и мне очень жаль. Мне надо уходить.

– Ты когда придёшь ещё на пляж? – спросил он её.

Она посмотрела на него и улыбнулась.

– Теперь никогда. По крайней мере в этом году точно нет.

– Как это понять? – переспросил он.

– Как хочешь, так и понимай.

Она повернулась, и ушла. Теперь она знала, что он не станет её больше трогать и преследовать.

Глава 37. Встреча в парке

– Хорошо. Я помогу и отведу домой тебя, – сказала она.

Зачем она это делала? Зачем пошла на этот опасный шаг? Ведь перед ней пьяный парень, который старше неё и в два раза выше её и больше. Она выглядела в сравнении с ним хрупкой, маленькой, беззащитной. Но разве сила и выносливость определяется габаритами физического тела или возрастом? Нет, это не так и она это знала.

Она знала, что нужна его душе, которая взывала о помощи и спасении. И решила попробовать помочь. Хотя и понимала, что надежды мало на это спасение. Ведь для этого необходимо не её желание, а его. Даже не желание, а внутренняя потребность. Так, как в этом случае начнётся жестокая борьба со своими привычками и привязанностями. Иначе не оборвать ту связь с теми, кто питается энергиями пьянства и распущенности. Кто закрывает глаза сердца и этим берёт душу человека в заточение, бросая её в темницу тьмы. Больше не стала слушать предостережения о опасности такого решения.

Она просто знала, что он не причинит ей никакого зла. Но ведь, она могла и ошибаться. Да, могла, но опять какая-то сила толкала её на этот поступок. Сила, которая не давала возможности ей сопротивляться. А может так действует кармический закон, который подталкивает к отработке прошлых долгов одной или другой стороны участников события? Она не могла сказать.

И Аля пошла рядом с ним. Но он шёл, шатаясь из стороны в сторону и она не могла понять это он притворяется или действительно настолько пьян. Подойдя к нему вплотную и положив свою руку ему на талию, сказала:

– Давай я буду тебя поддерживать, а то мы и до утра такими темпами не дойдём.

– Я готов так идти не только до утра, – проговорил он, положив свою руку ей на плечо.

Так они шли какое-то время ни о чём не говоря. Вот уже вышли из парка и по тропинке продвигались в полнейшей темноте. С одной стороны внизу бежала река, а с другой – вверху насыпь железной дороги. Вдали виднелись огни города отражаясь в водах Южного Буга. И только луна ярко светила над ними, как бы желая ничего не упустить из виду освещая протоптанную дорожку. Она заметила, что его шаг с каждым разом становился всё твёрже и уверенней. Он уже не весел на ней, а шёл, просто обняв и прижавшись к ней. И она терялась в догадках притворялся ли он, что ему трудно было идти или нет.

Глава 38. Сущность

– Тебе лучше уже? – спросила она.

Он сжал ладонью её плечо и сказал:

– Ты действуешь на меня отрезвляюще. Ты как Жар-птица, обжигаешь меня. У меня даже горит вся спина огнём от касания твоей руки. И сердце начинает жечь огнём. Такое впечатление, что там разожгли костёр. Я же не сгорю от такой близости к тебе? – спросил он её и наклонился, пытаясь увидеть её реакцию.

– Если до сих пор не сгорел от спиртного, то и от моей руки не сгоришь, – ответила она.

Он взял её другую руку и положил себе на область сердца и, прижав своей, спросил:

– Ты чувствуешь, как оно горит и колит? Это твои стрелы молний вонзились в него и не дают возможности ни спать, ни жить, как делал я это раньше, – простонал он.

Она не выдернула руку, а расправив ладонь, слушала его сердце, а оно кричало криком и рыдало кровавыми слезами, моля о помощи.

Вдруг он остановился и, резко отбросив её руку, оттолкнул от себя. И упал на колени, схватившись двумя руками за сердце, начал стонать. Но затем этот стон превратился в рычание, и он, закрыв руками лицо, разрыдался. Она, посмотрев в одну сторону, затем в другую понимала, что помощи ждать не откуда, если вдруг у него что-то с сердцем. Подойдя к нему, положила руку ему на плечо и начала поглаживать, пытаясь успокоить его.

– Тебе плохо? Давай отойдём в сторону, и ты присядешь на траву, – сказала она, пытаясь его приподнять и отвести с тропинки, по которой иногда проходили одинокие парочки.

Он послушно приподнялся и покорно присел, где она ему предложила. Она присела рядом, а он всё плакал и плакал без остановки, уткнувшись в свои колени.

– Это плачет твоя душа. Она не выдерживает того образа жизни, который ты ей навязал, – тихо сказала она ему.

– Я так устал. Мне так тяжело …, – плакал он.

– Но зачем же ты так живёшь? Это же твой выбор. Тебя же никто не заставляет так жить, – говорила она.

Но он, казалось, не слышал её.

Вдруг она увидела, как какая-то чёрная субстанция начала сползать со спины Паши и, поднимаясь, превращалась в мужской силуэт. Аля быстро поднялась и попятилась назад. Расправив плечи и выправившись в полный рост, эта сущность пошла на неё. Аля вышла на тропинку, пытаясь как можно дальше отойти от Паши. Лунный свет освещал в полную силу этот чёрный мужской силуэт сущности.

– Быстро пошла отсюда! Кому сказал?! – прорычал он ей.

Она смотрела на него и понимала, что это такое может быть. Ведь то, что происходит, ей не в новинку. С самого детства она видела этих скитальцев тонкого мира.

Он не подходил к ней близко, а стоял на расстоянии чуть дальше вытянутой руки. Это был мужчина лет сорока с довольно спортивной фигурой.

– Что ты вытаращилась на меня? Я сказал, пошла вон! Чтобы я тебя больше даже близко не видел возле него! – орал он.

– Что вам надо от него? – спросила она, не обращая внимания на его слова.

– Ты что, плохо слышишь? Я кому говорю? – продолжал он буйствовать.

– Я не могу его бросить в таком состоянии одного. Уйду, когда отведу его домой. Вот тогда и уйду, – ответила она.

– Я не понял, ты что, не догоняешь?! Как смеешь со мной переговариваться? – орал он.

– Вы же настолько старше его, зачем пристали к нему и портите жизнь? Идите своей дорогой и пусть он живёт своей жизнью, но без вас, – говоря это, она понимала, что этим только ещё больше выводит его из себя.

Она видела, как ходили ходуном его тёмные энергии от ярости, но не могла вести себя по-другому.

– Я смотрю, ты поверила в себя! Но я тебя быстро обломаю и покажу твоё место, – бесился он.

Но она не отвечала на его агрессию ни страхом, ни раздражением, ни криком, а спокойным, уверенным голосом сказала:

– Я не оставлю его здесь одного. Я не могу этого сделать.

– Что значит «не можешь»? – не понял он. – Повернулась в другую сторону и пошла! Лучше будет для тебя, если бегом побежишь! У меня терпение заканчивается. А то я тебе покажу все радости жизни, а после рыбы будут иметь тебя на завтрак.

– Вы угрожаете мне расправой? – спросила она.

– Смотрю, ты ничего не понимаешь, во что ввязалась, и тебе надо преподать урок!

– Не знаю, удивит ли вас мой ответ, но я не впервой имею беседу с такими, как вы.

– Да кто ты такая?

– Такая, какая есть перед вами.

– Я смотрю, ты не ценишь свою жизнь, но переживаешь за него, – и он махнул головой назад, в сторону Паши. – Хорошо. Тогда, как тебе такое, я сейчас приведу его в чувства и заставлю, чтобы он позабавился тобой, а после задушил и выбросил в речку. Все же знают, что он ушёл с тобой. И как ты думаешь, что ему грозит после этого?

– Ты не посмеешь это сделать, он не станет тебя слушать. Я помогу ему сопротивляться тебе, – сказала она, перейдя на «ты».

– Да ты знаешь, сколько я сил потратил на то, чтобы его приручить и подчинить? На скольких пацанах перепробовал свои убеждения, но только он мне подходит, во всём! Он, красив и телом, и лицом. Бабы сами становятся в очередь к нему. Думаешь, я так просто отдам его и отступлюсь? Я восемь лет ломал его, подстраивая под себя. Мы с ним практически уже одно и то же, а тут ты! Убирайся, сказал!

– Нет! Я не могу уйти. Я думаю, ты сам не хочешь терять его тело. Сам же говоришь, что он тебе нужен, – сказала она и направилась к сидящему в слезах парню.

– Хорошо, давай договоримся. Я не трону тебя, и ты отведёшь его домой, но с одним условием.

– Каким?

– Ты больше не коснёшься его даже пальцем и будешь идти как можно дальше от него.

– Хорошо, – сказала она.

– Как же ты меня достала! Мог бы, в пыль тебя растер бы, – прохрипел он и накрыл Пашу своим телом.

Она подошла к нему и позвала:

– Павлик, ты как?

Он приподнял голову и прохрипел:

– Посмей только кому-нибудь хоть слово проронить о том, что здесь произошло, и ты труп.

– Ты говоришь о том разговоре или о том, что ты плакал? – спросила она.

– Об одном и другом, – услышала знакомый голос сущности.

Но она не ответила ничего. Паша начал приходить в себя и, поднявшись на ноги, сказал:

– Я не понимаю, что это было, но надеюсь, это останется, между нами. Ты понимаешь меня?

– Не переживай. Можешь мне доверять. Я никому ничего не скажу. – успокоила она его.

Они шли молча, и каждый думал о своём. Аля понимала, что ей нужно разговаривать с ним на посторонние темы, не касаясь нравоучений его пагубных привычек.