Фантазия на тему…

– Ты можешь быть свободен на сегодня, Чем. Завтра нам понадобятся два вездехода: один предоставишь в мое распоряжение, другой для тебя. Время поджимает, так что придется разделиться для скорейшего выполнения задачи. Проклятые аборигены могут вмешаться в любую минуту, а расселение "человеков" еще далеко от завершения.

– Господин может быть спокоен, – отвечал Якову начальник стражи. – Утром два вездехода будут ожидать нас у биолаборатории, я тотчас отдам нужные указания.

– Очень хорошо, теперь оставь меня. До завтра!

– Спокойной ночи, мой господин.

Тяжелые шаги стихли, удаляясь, и входная дверь захлопнулась. Вслед за этим отворилась дверь, ведущая в спальню, где прятались незадачливые герои. Вот-вот загорится свет, и наместник увидит их. Но Делгу и в голову не пришло проститься с намерением выполнить задуманное и побыстрее унести ноги. Конечно, проще всего было бы совместить отступление с перемещением за стены здания, а вернуться попозже. Но Делг так разволновался, что начисто позабыл о такой возможности. Оба юноши, не сумев найти его в темноте и не смея произнести ни слова, чтоб не выдать себя, так же как и он остались на месте, не пожелав оставить товарища в беде одного.

Тем временем, события продолжали стремительно развиваться. Узкая полоска света из полуоткрытой двери пронзила помещение, высветив детали убранства. Не на шутку перепугавшись, что их присутствие сейчас откроется, Делг не очень-то соображая, что он делает, схватил стоявший возле двери автономный светильник на треноге, к которому Яков как раз тянул руку, чтобы включить освещение. Пока наместник шарил по треножнику, недоумевая, куда же подевался светильник, Делг стоял, сжимая его в руке, и ужасался дурацкой ситуации, в которой они оказались. Вдруг, тишину разорвал дикий душераздирающий вопль, от которого у всех кровь застыла в жилах. Подобный вопль не могло издать ни одно из известных им живых существ. От неожиданности, Делг огрел зажатым в руке светильником Якова по голове, отчего у того подкосились ноги и он осел на пол без чувств. Леденящий душу вопль повторился. Из-под кровати на них сверкнули два горящих красным огнем глаза. "Кассийский кот" – мелькнула мысль в наполовину парализованном от страха мозгу Делга.

– Нужно уходить, – растерянно прошептал Лео.

– Он жив? – Указал на лежащего без чувств наместника Аморел. Обоих юношей вопли неизвестного существа напугали не меньше чем Делга, но кассиец признав животное, уже пришел в себя.

– Это только кот, – произнес он сдавленным голосом. Видя недоумение, написанное на лицах друзей, добавил: – Полу разумное животное, привезенное с моей родины.

Наклонившись к лицу поверженного и уловив его дыхание, Делг заторопился, вытаскивая из кармана специальный прибор для установки "жучка". Спустя несколько секунд дело было сделано, и Яков застонал. Видимо, боль от укола при установке "жучка" привела его в чувство. Не дожидаясь полного пробуждения своей жертвы, все трое бросились вон, под дикие вопли и шипение мохнатого сторожа, так неожиданно проснувшегося и заварившего всю эту кашу.

В дверях, ведущих на улицу, путь беглецам преградила фигура Чем Калука. Начальник стражи, услышав посторонние звуки в только что покинутом им помещении, решил вернуться. Приняв в темноте троицу за воров, не успев даже задуматься; откуда им здесь взяться, Чем Калук проревел приказ остановиться и сорвал с плеча лучевую винтовку. Воспользовавшись нерасторопностью стражника, бравые друзья проскользнули мимо него и припустили бегом, стремясь поскорее завернуть за угол и получить передышку, необходимую для перемещения прочь из лагеря. Видя, что незваные гости вот-вот скроются в темноте, Чем Калук выстрелил. Луч лазера только скользнул по плечу Делга, но вызвал нестерпимую боль. Вскрикнув, Делг сбавил темп бега. Видя это, Аморел и Лео подхватили его с обеих сторон и затащили за ближайший угол здания. Здесь, едва переведя дух, они совершили перенос на остров Правителей, не дожидаясь спешащей со всех сторон стражи, откликнувшейся на призывы своего начальника. Опустившись на траву дворцового парка, Делг с облегчением расхохотался.

– Ну и переполох мы устроили в этом осином гнезде! Надеюсь, наместник так и не понял, что с ним произошло, а единственный свидетель… не говорит по-человечески.

Спустя минуту хохотали уже все, вспоминая как их напугал кот и как Делг застыл со светильником в руке, а Яков пытался нащупать пропажу.

– Да, спектакль получился веселый, – произнес, успокаиваясь, Делг.

– Поднять всех на ноги хотите в этот час? – послышался знакомый звонкий голос. Вынырнувшая из зарослей Лания присоединилась к веселящейся компании.

– А что с тобою, Делг? Твое плечо дымится!

Только теперь, услышав слова девушки, Делг вспомнил о ранении, и боль захлестнула его вновь. За время происходящего, он впервые получил возможность бросить взгляд на свое плечо и убедился, что рана поверхностная и жизни не угрожает.

– Это пустяк, – успокоил он взволнованных товарищей. – Дымится куртка, а не я. Ожог, правда беспокоит, но все заживет, оставив только память.

Тем не менее, Лания настояла, чтобы ребята сняли с раненого куртку, а сама приложила к ране целебные листья, сорванные ею здесь же – в парке. Боль утихла моментально.

– К утру будешь как новенький, – пошутила девушка, прикрепляя свою повязку длинными липучими травинками. – Но вот одежду залечить я не возьмусь.

– Не сердись, – виновато попросил Делг. – Кое-что пошло вразрез с нашим планом, но слава богам все обошлось, причем лучшим образом.

– И что же теперь, когда мы сможем узнать нужные нам новости?

За Делга ответил Лео:

– Я завтра заступаю на официальное дежурство с Яросветом, думаю, скоро нам станет известно, чем закончился ночной переполох.

– А может быть и судьба наших друзей, – добавил Делг. – К тому времени все разговоры наместника станут нам известны. – Передав Лео вторую деталь подслушивающего устройства, он объяснил, как обращаться с ним. – Таким образом, достаточно приблизиться на расстояние ста метров и запись будет переписана в воспроизводящее устройство автоматически. Наместник даже ничего не заподозрит.

В полдень следующего дня, отлучившись со своего дежурства и навестив Ланию и Делга, Лео передал сделанную им запись и тут же отбыл обратно, лишь сообщив перед расставанием:

– В стане кассийцев переполох – Яков мрачнее тучи, а вокруг лаборатории Голоиба – суета. Самого биолога по-прежнему нет.

Проводив Лео, Делг включил запись разговоров наместника и целиком погрузился в прослушивание. Очень скоро он выяснил, что вчерашнее ночное происшествие не было связанно Яковом с ладийцами. В совершении нападения подозревались дезертиры, продолжавшие время от времени покидать лагерь. Их количество сильно уменьшилось, но не иссякло совсем. Перед тем, как навсегда распрощаться с Владыкой и его прихвостнями, многие не гнушались воровством, не желая начинать новую жизнь с пустыми руками. Правда, до такой степени наглости дело еще не доходило: попытаться обокрасть самого наместника, это было уже слишком! Головная боль Якова по поводу разбегающихся сограждан, умножилась после удара светильником – во сто крат.

Остальные новости касались расселения подопечных Голоиба по планете. Почему это делалось тайно, оставалось непонятным для ладийцев. Они все равно не стали бы препятствовать Владыке в этом, придерживаясь своего принципа – не мешать жить другому. Коли разрешили совершить посадку на своей планете, то расселение новых рас, меньше всего могло вызвать их негодование, – мест пригодных для жизни сколько угодно. Лишь значительно позже, после возвращения Голоиба, когда тот поведал, что сделал Владыка с его подопечными, – смысл непоправимого преступления раскрылся во всем своем ужасе, но было уже поздно.

А в тот момент, больше всего, Делга интересовало в записи разговора Владыки со своим сыном Яковом, где искать пропавших друзей. Он даже отмотал назад, чтобы прослушать ее еще раз, более внимательно.

– "Таким образом, Голоиб действительно больше не нужен", – докладывал отцу Яков. – "Наблюдения за "человеками" показывают, что они могут существовать самостоятельно и дальше. В среднем три пары из десяти уже ожидают потомство, а учитывая введенные им стимулирующие препараты, дети появятся на свет не позже чем через три недели. Заготовка одежды и добыча еды на сегодняшний день – главное занятие мужчин. Они с удовольствием охотятся на зверей: в ход идут и шкуры и мясо убитых животных.

– Очень хорошо, все идет просто великолепно, сын мой, – отвечал Владыка довольным голосом. – Скоро численность их увеличится и тогда, согласно моему плану, они с большим удовольствием будут охотиться друг на друга, видя в сопернике потенциальную опасность для своего благополучия. Ложная память поможет обрести им вымышленного бога, ну а поскольку все племена общаются на разных языках, то и боги называться будут по-разному, у каждого племени свой бог – единственный и истинный.

– Что же мы выгадаем оттого, что они будут разобщены?

– А то, сын мой, что "человекам" не придется задумываться над текущими проблемами. Ревностно защищая свои идеалы друг от друга, они не станут совать свои носы в дела их не касающиеся. Мы с тобой останемся зрячими среди слепых, но послушных рабов на долгие-долгие годы.

– Но когда-нибудь этому придет конец, прозрев, они всё же выйдут из повиновения.

– Сомнения твои обоснованы, но я предусмотрел и это. В их головах всегда будут преобладать некоторые качества, не позволяющие им прозреть окончательно, стоит им подкинуть какую-нибудь новую кость и они будут безоглядно грызть ее, затем возьмутся за следующую и так далее. Нам нужно вовремя подкидывать им эти кости, не подпуская к куску мяса. Ты уже обратил внимание, что у всех племен не только свой язык, но и свои обычаи, манеры одеваться и все такое? – внезапно спросил Клонар Дайн Якова.

– Да, отец мой. И это, по-моему, усложнит наше общение с ними.

– Это в первую очередь воздвигнет барьер между племенами, ибо им неведом тот язык, что лег в основу всех их языков, а для нас понимать "человеков" не составит большого труда; достаточно некоторые слоги переставлять местами или сокращать звуки… Впрочем, сам скоро разберешься. Запомни; чем больше разделяющих их факторов, тем легче управлять ими. У нас всегда найдется то, чем можно заставить вожаков держаться нас. Отныне, они – просто наши домашние животные, только более сообразительные. Нам предстоит пасти их как скот, извлекая пользу из этого, а они будут действовать по нашей указке – буквально во всем. Будь уверен – управлять их детским разумом, единственная наша задача.

– А как же аборигены? Не помешают ли они нам, когда догадаются, что происходит?

– Все образуется, Яков, имей терпение. "Птичка" уже в клетке, через пару дней, я буду управлять ею с той же легкостью, как и "человеками", тогда наступит и черед ладийцев.

Владыка расхохотался. Даже запись смогла донести могильный холод, повеявший от этого смеха. Делг и Лания долго молчали, переосмысливая услышанное.

– Каков подлец! – возмущенно произнес Делг, выключая запись этого диалога.

– У нас не принято людей как-либо оскорблять, но я с тобой согласна. В первый раз не нахожу иного слова, способного так лаконично подвести итог.

Лания была взволнована и возмущена услышанным не меньше Делга, но привитое с детства уважение к людям не позволяло ей выходить за рамки приличия.

– Не поняла я насчет птички, что он имел в виду.

– Ах, какая же ты непонятливая, – сокрушенно покачал головой Делг. – Наверняка, он имел в виду не что-то, а кого-то. Наших друзей! Нет, именно Озию, я уверен!

– Так, ты думаешь, у него хватило наглости схватить принцессу Лады?

– Не сомневаюсь, что это так и есть. Зачем же, по-твоему, я пошел на эту авантюру с подслушиванием?

– Значит так, – подумав, произнес Делг. – Нужно поставить Правителя в известность, пусть этого Владыку возьмут за глотку и вытрясут из него правду.

– Да-да, пошли, – согласилась Лания, вставая. – Нам Арию об этом преступлении необходимо сообщить немедленно, – сейчас!

Оба заторопились в кабинет Ария, но того, как нарочно, не оказалось на месте. Решив дожидаться его здесь же, чтобы не пропустить момент возвращения, пара уселась у стены в кресла для посетителей. Ожидание оказалось недолгим, в центре комнаты внезапно материализовался сам хозяин с принцессой на руках. Окинув внимательным взглядом из-под седых бровей посетителей, он шагнул к Делгу и, усадив свою дочь возле него в свободное кресло, произнес:

– Вы, юный друг мой, помогите Озии добраться до ее палаты, а Лания нужнее мне сейчас, друзей двух наших верных во дворец скорей доставить.

Не объясняя больше ничего, он взял Ланию за руку и пропал из виду, чтоб вскоре появиться снова в кабинете с ней, а так же с Нимом и Голоибом, в придачу.

* * *

Когда, Делг закончил свой рассказ, немного приукрасив, а где следовало – умолчав, чтобы зря не расстраивать правителя Лады поведением, не укладывающимся в нормы принятые в этом развитом обществе, наступила очередь Фареса, который подытожил:

– Как Вы, наверное, помните, Правитель, мой звездолет совершил посадку спустя два дня, после этих событий. Делг передал записывающее устройство мне, поскольку я чаще кого-либо встречаюсь сейчас с наместником. Поначалу я так же усомнился в необходимости продолжать прослушивание разговоров этого человека, считая это слишком низким поступком. Но уже скоро мне стало ясно

– Яков не испытывает ни малейшего сожаления о таинственной смерти своего отца. Мне показался этот факт крайне странным и для успокоения совести, в последнюю встречу с ним, я все же воспользовался коварным изобретением Олза. То, что я узнал, полностью подтверждает рассказ Голоиба и открывает страшную тайну.

При последних словах Фареса седые брови Ария поползли вверх.

– Великий жрец и не думал умирать, он только сменил оболочку. Слава создателю – он не в обличии кого-либо из ладийцев. Сейчас это один из его учеников – один из семи молодых людей, которых обучали управлять переселенцами. Но в чьем теле именно?

– Выходит, – подвел итог Арий. – Обрел он форму для бессмертия иную. Кошмар, который он посеял на планете – лишь начало. – В кабинете повисло тягостное молчание, нарушенное вскоре правителем Лады. – Не стану я винить ни Вас, Фарес, ни молодежь, чьи действия большую помощь оказали. Но горько думать, что ничтожному тирану и лгуну, планету сами в руки мы отдали.

– Еще не все потеряно! – взволнованно воскликнул Делг. – Мы сможем выяснить, под чьей личиною скрывается Владыка и тогда он поплатится за все сполна.

– Увы, – вздохнул Фарес с сожалением. – Мы уже упустили эту возможность. Большинство кассийских переселенцев возлагают на этих семерых все свои чаяния о лучшей жизни. Даже кое-кто, из сбежавших от Владыки, возвращаются строить новую жизнь под справедливым, как им кажется правлением. Клонар Дайн искусно подготовил для этого почву и сыграл на недальновидности глупцов. Теперь он под их защитой, а расскажи им правду, мало кто поверит, сочтя это за провокацию направленную на то, чтобы лишить их народ самостоятельности. План Великого жреца заработал, приходится признать это.

Лицо Ария выражало глубокую усталость, когда он ответил:

– Теперь с Владыкою, не справятся оружием кассийцы, а те ладийцы – кто посмеет в этом им помочь, сил могут навсегда своих в борьбе лишиться. Мы в тупике; конец всему тому, что предки наши так упорно возводили, цивилизации ладийской близится закат. Я чувствую, свой час увы, мы упустили.

– Нет, не закат! Всего лишь отступленье, – послышалось с порога.

Все головы повернулись на этот голос. На пороге кабинета стояли Ним и Озия, держась за руки, за их спинами виднелись Яросвет и оба его ученика, а также Лания и Радомир.

– Что значит это все? – нахмурился Арий. – Кто звал всех вас?

– Простите их, Правитель, то моя вина, – смиренно опустив голову, произнес Делг, незаметно подмигивая друзьям, стоящим у двери.

– Отец, послушай нас! – начала Озия. – Мы вправе быть при этом разговоре.

– Нет, я не против, – сдался гигант. – Я просто удивлен тому, как быстро методы Владыки в привычку у друзей моих вошли. Подслушивать правителя… – и не найдя подходящих слов Арий уселся в свое кресло, махнув рукой.

Выступивший вперед Яросвет произнес:

– Позвольте, я за всех скажу, Правитель?

– Изволь, мой друг, а то устали все от предисловий.

– Мы порешили меж собою так – что родину свою без боя мы не отдадим. Покоя не видать тирану. Отныне, чтобы ни задумал он, мы не позволим так легко водить нас за нос. Пусть в той борьбе – потери будут ждать, часть силы все готовы потерять за дело правое – святое. Мы переучивать возьмемся всех людей, в чьих жилах наша кровь струится. Все люди разных сих планет – потомки наших общих предков, и даже те – кого искусственно пришлось создать. Отец – создатель жизни всей Вселенной, не станет нас детей своих – за это упрекать. И сколь бы долго путь к добру ни длился, мы верим, что настанет день, настанет час, когда все светлое, как прежде – в душе любого человека – снова возродиться.

– Примкнут к нам многие, отец, – продолжила Озия, вслед за умолкшим Яросветом. – Та часть народов Лады, желающая участь нашу разделить, продолжить сможет знания свои друзьям нести в созвездье Ориона.

Хавила Фарес кивнул, подтверждая правоту слов принцессы.

– Я повторю еще раз предложение народа Оранжевой и его правителей: мы будем несказанно рады стать вашими учениками в построении безбедного сообщества. Новая планета людей с радостью примет наших братьев и сестер – места хватит всем. А то, что наши дети выбирают более трудный путь, – делает им честь. К тому же они не останутся одинокими и покинутыми на Ладе, мы будем навещать их и помогать чем сможем.

– Похоже, что я что-то пропустил, – произнес Арий. – Не помню о принятии подобного решенья.

– Прошу Вас не сердиться, мудрый Арий, – вступил в разговор, молчавший все это время помощник правителя. – Я только что принес "добро" совета мудрецов (старейшин), они единодушно поддержали этот план спасения планеты и народов Лады. Настойчиво просили и о том, чтоб Вы возглавили отряд переселенцев к Ориону. Мне ж участь отвели побыть связующим звеном между народами планет обеих.

Эта последняя новость, изложенная Радомиром, произвела сильное действие на Правителя. Казалось, он вдруг за одну минуту постарел: могучие плечи поникли, меж бровей легла морщинка, а на лице проступили следы тяжелой внутренней борьбы. Но когда он заговорил, голос его звучал с прежней силой, как никогда прежде напоминая грохот морского прибоя.

– Ну что ж, народы Лады свое решенье выскажут еще. Тогда исполню долг свой до конца, переселенцев не покину. А здесь иное народится племя: отличное от тех и от других. Тяжелый, трудный путь пройти им предстоит, пока достигнет Родина как впредь – гармонии во всем и совершенства.

Обведя взглядом, посерьезневшие вдруг лица друзей, он улыбнуся и добавил:

– Однако свой черед придет всему: настанет время ратных дел, ну а пока – вам молодежь во всей красе своей продолжить праздник жизни надлежит. Чтоб песни не смолкали и ласкали слух, от плясок, чтобы дрогнула земля, чтоб радость и любовь исторглись до небес и к людям всех миров однажды возвратились эхом!

часть вторая

глава 11

Искры костра с треском красноватыми светлячками устремлялись в небо и медленно таяли в ночном сумраке тропической ночи. Даже сюда, на вершину небольшой каменистой горы долетали ритмичные звуки барабанов и голоса людей из поселка, расположенного в трех километрах южнее на берегу большой реки, называемой людьми этого племени – Оранж. В переводе с их странного языка это означало – река.

– Сегодня веселятся они, – очень громко, и озабоченно произнесла Озия. – У меня плохое предчувствие: что что-то неприятное должно произойти.

– Не было дня, чтобы они не пели и не гремели в свои барабаны, – рассеяно отозвался Ним. Он был занят помешиванием в котелке, висящим над костром, фантастического блюда состоящего из всевозможных кореньев, грибов и экзотических плодов деревьев, собранных Озией в окрестных лесах.

– Не пора ли снимать нашу пищу с огня? – поглядывая через плечо мужа в бурлящее и издающее приятные запахи блюдо, проворковала Озия. – На первое еда уже давно ни капли не похожа, а до второго не дотянет – слишком уж, жидка.

Ним не обратил внимания на критику его кулинарных новшеств. До вершин мастерства Лании и Делга ему далековато, но он и не собирался конкурировать с этими признанными чемпионами поварского дела.

– Не вышел суп, не доварилась каша, стряпне моей названье есть. Оно называется иным словом – кулеш.

– Однако куда же запропастились эти дипломированные специалисты? Перемолвиться с вождем парой фраз, много времени не надо.

Осторожно сняв с огня дымящийся котелок, Ним отставил его поодаль.

– Вполне съедобный запах, – заметила Озия, принюхиваясь к необычному аромату. – Аж, слюнки потекли.

– Уверен, что после первой порции ты потребуешь добавки. Я тоже жутко проголодался, поэтому если "дипломат" и его телохранительница не объявятся в течение пяти минут, то я готов употребить и их порцию тоже, а затем перекусить и ими самими, по обычаю этого чудного племени, – Ним кивнул в ту сторону, откуда доносились звуки ночного веселья.

– Не хочешь составить мне компанию, любимая?

– Шутить начинаешь ты, Ним, на темы ужасные! – печально ответила девушка и отвела глаза в сторону.

Ним понял, что перестарался с выбором темы и для успокоения жены, волнующейся о задерживающихся друзьях, принялся извиняться, пряча свое смущение за поцелуем ее волос.

– Прости меня, любимая! Ты должна извинить дальнего родственника "нелюдя", который создавал это племя людоедов.

Девушка рассмеялась, запуская пальцы в его черную шевелюру и взъерошивая ее, подтвердила прощение.

– Однако ребята действительно задерживаются, – произнесла она. – Коль не вернутся в ближайшее время они, на поиски выступить нам надлежит.

Ним кивнул, соглашаясь.

– Странных наследников выпестовал Голоиб. Все свои изначальные способности они по растеряли за два года самостоятельного существования. Единственное, что им нравится – это воевать друг с другом, распевать песни и отплясывать под рокот барабанов.

– Не забывай, мой милый, что последние штрихи в их воспитании оставил Клонар Дайн. А то, что в них задатки творчества остались, так – в танцах проявляются они и песнопениях и это здорово. Не будь все так, совсем бы опустились руки.

– Да, уж… – неопределенно протянул Ним, понимая мудрость суждений своей жены. И как бы заполняя его паузу между костром и входом в пещерку, служащей им временным убежищем, материализовались друзья. Оба слегка взволнованные и запыхавшиеся.

– Ну, наконец-то, – воскликнула Озия, вскакивая им навстречу и обнимая обоих, как после долгой разлуки. – Мы начали всерьез уж волноваться.

– А я, – добавил Ним. – Израсходовал все свои навыки поварского дела, приобретенные под вашим руководством, а поскольку научился далеко не всему, то не переживал. Я знал, что вы вскоре вернетесь, чтобы оценить мое блюдо, раскритиковать его автора и продолжить мое обучение в правильном направлении. Прошу всех приступать к трапезе.

Дважды уговаривать никого не пришлось. День выдался суматошный и все изрядно устали и проголодались. Утолив, первое чувство голода, Делг первым сбавил частоту взмахов ложки и приступил к объяснению их с Ланией задержки.

– Поначалу все шло как обычно: обмен любезностями и прочая чепуха, так ласкающая душу дикарей. Позже, когда я лучше разобрался в их диалекте, завязался разговор с вождем этого племени и двумя его ближайшими помощниками. Но стоило мне только коснуться предстоящих им военных действий против соседнего племени, их словно подменили. От их вчерашней доброжелательности не осталось и следа, будто какое-нибудь ядовитое насекомое покусало их.

Делг на время умолк, чтобы вновь воздать честь блюду, приготовленному Нимом, и не прозевать вида дна котелка, начинающего уже проступать сквозь стремительно убывающий кулеш.

– Удалось выяснить, что это было за насекомое? – осведомился Ним, снедаемый нетерпением.

– Удалось, – ответил Делг, вздохнув с сожалением и отложив ложку в сторону. – Но об этом позже. А прямо в тот момент по команде вождя к нам подскочило с десяток полуголых пареньков, и поволокли нас в центр круглой поляны, где нас поджидал жаркий костер. Если я правильно понял их выкрики, то из нас собирались приготовить вкусное жаркое в честь их бога, чтобы он даровал им победу в завтрашнем сражении. Спешно пришлось вспомнить несколько приемов, из тех которым нас обучали на первом курсе академии. Как только еще недавно державшие нас занялись своими ушибами, мы с Ланой исчезли у них из вида, но и с дерева на краю поляны, куда нас отправила моя защитница, представление было видно не плохо.