Улыбайся

Дело было вечером, делать, как известно, было нечего. Сидели мы, стало быть, с моим товарищем, вертя прицелы в руках (причём как сидели: я на столе в позе лотоса, а Андрей на полу в положении, выражающим полную безысходность…), как вдруг он поднимает на меня взгляд, в котором явно читалась какая-то гениальная идея и нараспев говорит:

– Кажется я придумал что с ними делать!

Скептически глянув на пол через прицел, а потом и на Андрея, я вопросительно посмотрел на него.

– Надо в окно смотреть!

Я удивлённо поднял бровь и с усмешкой сказал:

– Что ты там хочешь увидеть? «Цели» искать что ли?

– А почему бы и нет? – улыбнулся Андрей. – А вдруг что интересное увидим!

– М-да, приятель, учитывая, что сейчас на улице тьма, хоть глаз выколи… Максимум что ты увидишь это зубы улыбающегося Тёмного Лорда, и то если он захочет тебе улыбнуться… – съязвил я.

– Дурачок! У нас же они с ночным видением!

– Разве?

Как оказалось, действительно, – прицелы были с ночным видением. Почему-то я упустил этот момент…

Что ж, это в корне меняло дело, хотя я и, до сих пор, относился ко всей этой затее скептически. Тем не менее, вечерняя скука и желание хоть чем-то заняться перед сном сделали своё дело, и мы с Андреем, взяв прицелы и стулья, уселись пред подоконником, открыв окна нараспашку и уперев локти на него, стали пробовать что-то высматривать.

По началу у нас ничего, естественно, толкового не получилось, так как мир через оптическое стекло почему-то трясся, что нас крайне не устраивало. Что делать? Решение проблемы мы нашли довольно быстро – поставить на подоконник пару ящиков из-под обуви, но не опираться на них локтями, а просто как бы поставить на них прицелы, придерживая пальцами.

Сказано – сделано. Установив нашу нехитрую «инженерную» конструкцию и убедившись, что мир не качается, не трясётся, мы включили ночное видение и в его зелёном свете принялись осматриваться.

Ночной город казался вымершим. На улице не было, практически, ни души. Лишь редкие тени в свете фонарей и витрин мелькали вдоль стен. Иногда проезжали машины, ехали настолько медленно, что мы успевали даже увеличить кратность и рассмотреть водителей и, если были, пассажиров. Вот, например, проехал какой-то мужик с густой чёрной бородой и, низко опущенным, козырьком кепки, что создавало впечатление, будто это кепка с бородой сидит за рулём (ну а что? – в нашей стране и не такое возможно!). Или вот, шикарный красный «Феррари» с… «типичной» блондинкой в чёрной кожаной куртке за рулём.

– Нифига себе! – то ли удивился, то ли восхитился Андрей. – Это ж как так-то, а?!

– А что тебе не нравится? – как бы без участия спросил я.

– Да почему всё так?! Даже у НЕЁ есть «Феррари», а у меня нет!

– Полагаю… – начал я, – потому что ты не блондинка…

Я оторвался от прицела и улыбнулся ему исподлобья.

– Да в смысле? Да почему?! – возмущался Андрей и снова прильнул к прицелу, но наша «цель» исчезла за домом.

Мы продолжили наше «около-снайперское» созерцание, но на дорогах и проспектах уже никого и ничего не было.

Я оторвался от оптики, чтобы дать глазам отдохнуть, ибо так или иначе они находятся в напряжении.

С улицы дул ветер, к нам в комнату время от времени залетали редкие цветные кленовые листья, из-за которых хозяйка нередко бранила нас, потому что мы забывали их убирать.

Я посмотрел на дома напротив. Во многих окнах горел свет, и были даже видны силуэты обитателей квартир…

Стоп!

Свет… Силуэты…

Я придумал, что делать!

Без лишних колебаний я снова приник к прицелу и стал всматриваться в дом напротив. Глянул в первое же окно, в котором горел свет. Сквозь тюль были слегка размыто видны люди, сидящие за столом. Мужчина, занимавший стул у центра стола, что-то увлечённо рассказывал, женщина, примерно его возраста, судя по всему, еле-сдерживала смех, а сын, где-то лет десяти, с зажмуренными глазами и улыбкой до ушей барабанил по столу, видимо, настолько ему смешно было.

– Интересно, – вслух задумался Андрей, – а что он им такое рассказывает?

Похоже, ему тоже пришла в голову такая же идея, как и мне, и он вместе со мной смотрел в одно окно.

– Я бы сказал, – заулыбался я. – Но не буду, боюсь ты обо мне не так подумаешь…

Андрей оторвался от прицела и, ехидно улыбаясь с выпученными глазами, посмотрел на меня.

– О чём ты думаешь?! – чуть не смеясь спросил он.

– Я? О рыбалке! – посмеиваясь ответил я. – А вот о чём ты думаешь, раз так улыбаешься?

– Э-м-м… – мой товарищ замялся. – Тоже о рыбалке!

– Да?

– Да.

– Именно!

– Безусловно!

– Смотрим дальше…

Мы снова прильнули к оптике. Я перевёл взгляд на окно выше, где тюль была открыта и чётко была видна уже не молодая, но и не пожилая пара, которая явно спорила о чём-то. Мужчина с напряжённым лицом и растрёпанными волосами, создававшие подобие кудрей, стоял, чуть подав корпус вперёд и время от времени размахивал руками, что-то говоря жене, которая, в свою очередь держала руки сложенными на груди и, судя по всему, то и дело кричала на мужа. Всё это, конечно, могло показаться смешным со стороны, особенно если подобрать правильный трек Эминема под весь этот «спектакль», однако ж, мне было даже как-то жалко мужика, ибо, что ни говори, но женщина в гневе или недоумении в него перерастающем – страшная сила.

Невольно стало интересно, как же он выкрутится из ситуации. Вот мужик выпрямился, стал говорить спокойнее. Женщина, видимо, тоже перестала кричать. Они стоят, разговаривая так, ещё минут пять, после чего муж улыбается, что-то говорит ей и заключает в свои объятия. Всё! Окончен «бой», мир и любовь восторжествовали!

Так бы и смотрел на эту идиллию весь вечер, но тут Андрей сказал:

– Быстрее посмотри на восьмой этаж!

Что ж, его отыскать нетрудно, поскольку это последний, да и горит там всего одно окно. Устремляю свой взор туда и вижу совсем молодую пару, сидящую на подоконнике. Парень обнимает девушку за талию, а она держит свои руки за его шеей, и оба смотрят на друг друга настолько милым взглядом, что даже не нужно вплотную видеть их глаза. Он что-то говорит ей, от чего девушка слегка опускает голову и, похоже, улыбается, что-то говоря в ответ.

– До чего же мило!.. – восхищается Андрей.

Я смотрю вторым глазом на него и замечаю, как его щёки краснеют от умиления. Он сам по себе очень чувствительный человек, а когда видит что-то подобное, то его легко растрогать.

Между тем, наша парочка уже слилась в поцелуе, прижавшись друг к другу. Ей-Богу, им бы в романтическом фильме сниматься, а не сидеть у окна вечером!..

Вот их губы размыкаются, парень снова что-то говорит, а девушка закидывает голову назад. Они слезают с подоконника и исчезают в глубине комнаты, а через несколько секунд там гаснет свет…

– М-да-а-а-а…, – говорит Андрей.

– Что? – усмехаюсь я.

– Всё самое интересное…, – начинает он.

– …и без нас, – продолжаю я его мысль.

– В точку!

Мы ударяемся кулаками.

– По крайней мере, они точно счастливые, – констатирую я.

– Похоже на то.

Я снова гляжу в прицел, но… светящихся окон уже мало…

Лишь на четвёртом этаже в одной из центральных квартир горит свет, а на подоконнике сидит ребёнок лет пяти с длинными светлыми волосами, пухленьким лицом и с плюшевым мишкой в руках и что-то увлечённо говорит, время от времени показывая в ночное небо, с миллионами звёзд на нём и белым месяцем средь них. Должно быть, он рассказывает своему «другу» о созвездиях, хотя… какие там созвездия в пять лет-то? Скорее всего, он просто пересказывает ему одну из тех сказок, что мама читает ему перед сном, а небо просто как иллюстрация или место действия… Но вот, сзади появляются женские руки, которые гладят его по голове. Ребёнок мило улыбается и разворачивается всем телом, от чего-то хлопает в свои пухленькие ладошки, и женские руки поднимают его и куда-то уносят. Наверное, детям уже спать пора…

Я гляжу на время – уже девять часов.

– Слушай! – нараспев говорит Андрей. – У нас же остался тортик в холодильнике?

– Да-а-а…, – также нараспев отвечаю я.

– Так вот! – восклицает он. – О каком счастье ты мне тут рассказываешь? Счастье в тортиках! Пошли есть!

– Эх, Карлсон, – задумчиво отвечаю я, вспоминая небезызвестный мультик, – не в пирогах счастье…

Андрей улавливает мою мысль и, сделав голос чуть грубее, говорит:

– Ты что, с ума сошёл?

Я улыбаюсь:

– Да пошли, конечно! О чём ты говоришь вообще!

– Вот другой разговор!

– А, стой! После шести не жрать!

Я посмеиваюсь.

– Слушай, не хочешь – не надо! Мне же больше достанется! – отвечает Андрей, подымаясь с места.

– Через мой труп! – смеюсь я, и мы буквально бежим на кухню.

Ей-Богу, в жизни бы не подумал, что может быть так интересно смотреть в чужие окна! А ведь там нередко такие истории происходят – прям целые романы пиши! К сожалению, произведения эти… не всегда любовные или счастливые… иногда приходится видеть и настоящие драмы…

Впрочем, как говорится, это уже совсем другая история….

2018г.

ДВОЕ У ОКНА

Двое у окна,

Эта ночь пьяна,

Может лёгкий сон…

Если бы не он,

Нет, не обещай…

Двое у окна,

Тянется струна…

Видимо нам Бог

Дал с тобой урок,

А теперь прощай…

В.С.Ильичёв

Так уж сложилось, однажды, что я серьёзно заболел и не мог выйти из дома. Это было ужасно! Да вообще неприятно, когда люди болеют (не всегда, конечно, но чаще всего). Однако моё положение усугублялось ещё и тем, что Интернет мне почему-то отрубили, несмотря на то, что платил я недавно, а когда включат, конкретно, не сказали. В общем, делать в моём случае было совсем уж нечего, ибо на одном кино долго не высидишь, есть особо не хотелось, а жил я один – то есть развлечений кот наплакал. Между тем, болезнь, как на зло, проходила очень медленно… даже было ощущение, что с каждым днём становилось всё хуже и хуже, что, конечно же, удручало. Хотя, нет, тревожило меня то, что я банально не мог нормально функционировать, потому как глаза у меня постоянно слезились или в них темнело, вечная слабость – короче, ещё немного и вот те живой труп.

Как-то раз, когда в глазах снова потемнело, я сел на подоконник и уставился в окно, надеясь на то, что они «прозреют» быстрее. Примерно так и вышло, потому что вскоре я уже мог снова всё видеть.

А за стеклом была весна – снег почти растаял, и ручьи, что появлялись из него, сверкали на солнце, деревья были покрыты почками (и это середина марта). Прямо Божья Благодать – ничего не сказать!

Я засмотрелся на всю эту идиллию, когда мой взгляд скользнул по коричневой стене дома напротив и устремился в одно из окон, которое находилось почти идеально пред моим, что можно хоть мостик прокладывать. Шторы не были закрыты, и я мог хорошо видеть, что происходит за стеклом. На подоконнике сидели двое. Молодой русоволосый парень и совсем молодая светловолосая девушка, я бы даже сказал ещё ребёнок (а может быть так и было). И вот как-то они идеально подходили друг другу, как будто две половинки одного сердца дополняли друг друга – настолько красиво смотрелись вместе. Оба были одеты во всё светлое, что придавало их, если можно так выразиться, единому образу какой-то гармоничности. По крайней мере, никак иначе я не мог это назвать… да и надо ли? – Мне в какой-то момент стало просто приятно смотреть на них, что я даже на время забыл о своём недуге и устроился у окна поудобнее.

Девушка, хоть и была видна мне лишь в профиль, явно улыбалась, и я это чётко видел. Она обнимала парня за шею и смотрела ему в глаза. Он держал её за талию. Губы его шевелились – видно, что-то ей говорил… что-то нежное, что-то приятное, ибо я видел, как она то и дело закрывала глаза и слегка опускала голову, должно быть, от смущения. Парень приблизился к ней так, что их лбы сошлись, однако, взгляды всё ещё были опущены, по крайней мере, в профиль так и казалось. Он что-то еле-заметно сказал, она также еле-заметно ответила…, и они слились в поцелуе… Это было недолго, может меньше минуты, но я понимал, что для них уже прошла вечность, что им всё никак не хочется отпускать друг друга….

Глядя на всю эту романтику, я и думать забыл про свою болезнь, ведь моё, если можно так выразиться, несчастье казалось таким незначительным на фоне счастья этих двух незнакомых мне людей. Я видел их в первый раз, я не знал кто они…, но мне стало неожиданно тепло, когда я смотрел на них…, похоже я просто банально был рад счастью других, так иногда в жизни бывает….

Между тем, «моя» пара разомкнула губы. Парень что-то сказал своей возлюбленной и поцеловал в щёку, от чего девушка слегка вытянула шею и задрала голову, закрыв глаза.

Он взял её руку в свою, и оба они ушли с подоконника, а я всё продолжал смотреть в их окно, хоть там уже и была пустота, но в душе моей ещё было тепло и мне казалось, что я стал чувствовать себя намного лучше…

На следующий день, действительно, моя слабость значительно уменьшилась, и с утра я чувствовал себя бодрее, что не могло ни радовать! Однако глаза мои всё ещё были в неважном состоянии и продолжали то слезиться, то мерцать (жаль, что не мерцающим лучом славы). Тем не менее, я уже знал, что надо делать….

Вновь, как вчера, я подсел к окну.

Весна пришла в город незаметно и, хотя она только-только началась, но уже чувствовалось тепло грядущего лета, ведь солнце стояло почти что в зените, облаков было мало, в общем, природная идиллия во всей красе!

Моё настроение потихоньку улучшилось, и я незаметно для себя перекинул взгляд на коричневый дом напротив, а потом нашёл уже знакомое мне окно.

И тут, мне стало как-то тревожно…

На подоконнике сидел тот самый парень, которого я видел вчера, но… что-то точно было не так…

Он был один, одет в чёрную рубашку, вид был угрюмый, а в руках он держал телефон, в который тыкал без всякого интереса.

А где же девушка?

Ответ не заставил себя долго ждать – она появилась у окна буквально через несколько мгновений, но рядом на подоконник не села. Парень даже никак не отреагировал на неё. Девушка лишь стояла что-то говоря ему, время от времени резко жестикулируя руками. Он всё ещё никак не реагировал, взгляд его был в телефоне, а губы едва-заметно шевелились время от времени, видимо, что-то ей всё-таки отвечал, что, казалось, выводило её из себя.

Наконец, девушка просто сложила руки на груди, что-то сказала, развернулась и ушла вглубь квартиры. Парень вдруг встрепенулся, оторвался от телефона и, спрыгнув с подоконника, последовал за ней.

Что же случилось с ними? Что произошло? Поссорились? Все эти вопросы терзали меня весь оставшийся день. Я снова стал чувствовать себя неважно, хотя природа и была, что называется, в хорошем расположении и пыталась меня как-то утешить, но мне почему-то не давала покоя эта пара и что с ней случилось.

Я то и дело подходил к окну и всматривался в ту квартиру напротив, но на подоконнике никого не было, а в комнате свет не зажигался даже вечером…

Я старался успокоить себя, что, мол, они помирятся, что так со всеми бывает, что они снова будут счастливы. В конце концов, какое мне дело до них, если я их не знаю даже? Но нет… чем-то меня эта пара зацепила…

Ночью я, как мне казалось, довольно долго не мог уснуть от всех этих мыслей, да и глаза покоя особо не давали.

Утром следующего дня я почувствовал, что слабость стала возвращаться ко мне (снова, здравствуй! снова, как дела?). Это, конечно, сильно удручало, и я решил после завтрака снова лечь в кровать. Однако когда я пришёл в комнату и бросил взгляд на окно, мои мысли вдруг снова заговорили о той паре… Забыв о недуге, я буквально подбежал к подоконнику и опёрся на него руками.

На улице моросил дождь, небо заволокло серыми тучами, асфальт почернел, и даже с забитым носом я чувствовал запах дождя, который, обычно, всегда доставлял мне удовольствие, но сейчас почему-то наоборот вызывал тоску…

Я устремил взгляд на дом напротив и почти мгновенно нашёл нужное окно.

На подоконнике, с той стороны, где раньше сидела девушка, был тот самый парень во всём чёрном и с тупой грустью смотрел в противоположную стену. Его возлюбленная всё ещё не появлялась.

И тут, я заметил что-то в другом окне, что было левее этого. Я посмотрел туда. На подоконнике сидела та самая девушка в той же белой одежде, обняв руками колени, и смотрела в ту же стену, со своей перспективы, в которую смотрел он.

Я не знаю была ли это одна квартира или две разные, но я поразился насколько они были близки друг другу, что даже не будучи вместе их мысли почти совпадали, и они, можно сказать, смотрели друг на друга через стену…

Я глазел на них и недоумевал. Голову всё ещё терзали вопросы и сомненья, внутренний голос буквально призывал меня собраться с силами, сходить к этому парню и предложить ему помириться с девушкой. Однако я думал, что тут уж я ничего не смогу решить…, и поэтому просто продолжал смотреть…

Они сидели так ещё минут десять, пока она вдруг не опустила голову на руки, видимо заплакав, и не сошла с подоконника.

Он всё ещё продолжал сидеть, но затем в один момент тоже ушёл вглубь квартиры.

И снова весь день я время от времени подходил к окну и всматривался то в одно, то в другое, но нигде не было видно ни души…. Только вечером во втором окне на мгновение появилась девушка, которая лишь закрыла шторы. А в том другом всё ещё никого не было, и свет всё также не горел…

И вновь я плохо спал ночью, одолеваемый какой-то непонятной тревогой и всякими разными мыслями.

Утром я проснулся раньше обычного. Сильно болела голова. На душе было как-то непонятно тревожно, а в комнате душно, хотя я и сплю с открытой форточкой.

Стоп! Окно!

Не знаю зачем, но я снова подошёл к нему и, по обыкновению, опёрся руками на подоконник.

Снаружи было ещё темно, однако, ночная тьма уже начала уходить от зданий города, освобождая путь наступающей заре.

Я устремил взгляд на тот самый коричневый дом, на, уже ставшее чуть ли не родным, окно.

В первом, в котором сидел вчера парень, всё ещё было темно. Видимо он спал.

Я перекинул внимание на второе окно. Оно было настежь открыто, а шторы развивались на ветру, как порванный парус старого корабля.

И тут мне стало не по себе…

На уровне каких-то непонятных инстинктов я посмотрел вниз, во двор. Вид закрывали тополи и припаркованные машины.

Не зная что делать, я быстро переоделся в более-менее подходящую под погоду одежду и, не причёсываясь, как был, спросонья, пошёл на улицу.

Выйдя из подъезда, я ощутил утреннюю свежесть, прохладу и в то же время какую-то непонятную чёрно-белую печаль, царившую в воздухе. Как будто серое небо не давало лучам надежды пробиться на эту землю.

Я побрёл в сторону того коричневого дома, кутаясь в капюшон куртки и думая, что сейчас заболею ещё больше. Однако, несмотря на слабость и боль в голове, я продолжал идти к тому дому, до которого обычно идти не больше двух минут, но ноги мои стали неожиданно ватными, от чего путь этот казался невероятно долгим.

И вот, я пришёл во двор того самого дома, на который всё это время смотрел из окна….

На чёрном, от ночного дождя, асфальте лежало, накрытое брезентом, тело девушки. Это было видно, так как из-под одного его края выглядывала женская рука с маленькими пальчиками и ноготками. Чуть выше виднелась размытая дождём тёмно-красная лужа крови.

Вокруг трупа стояли полицейские. Кто-то нервно курил, кто-то что-то писал, но все они, видимо, ждали приезда врачей.

На тротуаре стоял парень, и я узнал в нём того самого, что сидел на окне. Вид у него был неважный: лицо бледное, руки тряслись то ли от холода, ведь стоял он в футболке, то ли от шока, а в глазах читались одновременно ужас и печаль… печаль человека, потерявшего в жизни всё….

Я посмотрел вверх, на окна. Шторы всё ещё парусом развивались над улицей, а я только сейчас осознал, что они были всегда белого цвета… сейчас же они казались чёрными, особенно на фоне серого утреннего неба….

Я стоял как вкопанный, потеряв дар речи и не зная, что делать. Лишь когда один из полицейских бросил на меня косой взгляд, я понял, что лучше мне будет удалиться, поэтому я развернулся и пошёл обратно к своему подъезду.

Почти весь день я провёл в кровати, ибо слабость моя усилилась, а головная боль так и вообще «закрепила успех» моего недуга.

Меня терзали разные мысли, сомненья, вопросы… что делать со всем этим я не знал… Единственное, что я мог предположить, и в данном случае это казалось наиболее правдивым, что девушка решила последовать примеру лебедей…, и просто вышла из окна…. Падение, хоть и не было долгим, всё ж не с километра летела, но я представлял, как её хрупкое тело разбивается об асфальт, а холодные капли дождя накрывают девушку, которая, вероятно, умерла не сразу и ещё некоторое время лежала там – на холоде, тяжело дыша в агонии, и мне становилось как-то нехорошо….

К вечеру я всё-таки смог подняться с кровати и подойти к окну.

На небе уже была луна, появлялись звёзды….

Я посмотрел на два окна напротив. То, из которого утром развивался «чёрный парус» уже было затворено, а шторы закрыты. Во втором всё также было темно….

Вдруг в нём появился едва заметный тёмный силуэт. Это был тот самый парень. Он появился лишь на мгновение, чтобы тоже закрыть шторы.

Теперь в обоих окнах было пусто и темно….

Я не знаю сколько прошло времени с того дня, но всякий раз, как я оказывался у окна, и мой взгляд останавливался на доме напротив, я по привычке, можно сказать, отыскивал то самое «родное», можно сказать, где раньше была счастлива такая милая пара….

Оно было зашторено….

2020г.

НЕМОЙ АДРЕСАТ

Стужа в душе, снаружи тоже изной,

Но что теперь поделаешь со мной -

Заплатил такой ценой,

Остается просто дальше жить.

Поцелуй не согреет уст,

У беды очень странный вкус.

Т.Н.Демчук

С утра была метель. Зима уже с конца ноября заявила о себе и уже во всю бушевала в городе своими бесконечными снегами. Детям, конечно, радость, а вот водителям гадость – никуда нормально не проехать, а если ещё и замок в гараж замёрз, то вообще – и так забот полон рот, а тут ещё останавливаться из-за таких мелочей….

Влад нехотя поднялся с постели и, посмотрев на часы, понял, что, как и всю текущую неделю, он встал на полчаса раньше будильника, который ставил уже чисто машинально.

Глянув в окно и увидев за ним лишь тёмное небо, только-только начинавшее светлеть, под которым носились вьюгой многочисленные снежинки, ему, вдруг, неожиданно захотелось поспать ещё, хотя он и чувствовал себя выспавшимся. Парень лениво посмотрел на серую стену, единственным украшением которой был квартальный календарь, увидел наступившую дату… и у него в горле встал ком, а по телу пробежали мурашки… в памяти резко всплыли события двухлетней давности, из-за которых для Влада перестал быть радостным Новый год, да и зима, как таковая, стала чем-то тоскливым и угрюмым…

***

Владу оставалась всего одна остановка до нужной станции метро, а ему уже не терпелось увидеть Ларису. Ещё бы! Ведь у неё сегодня был день рождения! День рождения у такого дорогого и любимого человека!

Он очень волновался. То и дело проверял карман своей куртки – не пропала ли из него маленькая коробочка, в который был подарок; то и дело смотрел в темноту окна, в котором проносились еле-заметные трубы и фонари тоннеля метро. Он готов был буквально выпрыгнуть из вагона, когда тот остановится.

Наконец, стал слышен звук тормозов поезда, а затем показалась и сама станция – перрон, люди, стоящие на нём, буквы, выбитые на стене. Всё это было уже таким знакомым, что, в общем-то и не требовало особого внимания, однако, Влад, неожиданно даже для себя, стал пристальнее обычного смотреть на это окружение.

Открылась дверь вагона, и люди повалили на перрон, устремляясь каждый по своим делам.

Он тоже вышел и сразу же стал искать глазами такую знакомую, родную фигуру.

Люди, люди, люди… Где же она?

Нашёл!

Лариса, одетая в бирюзовое пальто, сидела на скамейке и вглядывалась в лица выходящих людей. Влад, маневрируя между толпами, незаметно подошёл сбоку, наклонился к девушке и одной рукой закрыл ей глаза. Она улыбнулась и взяла в свои маленькие ладони его большую.

– Привет! – в пол голоса сказала Лариса, так что Влад еле услышал её в шуме метро.

– Здравствуй! – ответил он и поймал себя на мысли, что раньше так не говорил.

Видимо от волнения.

Парень убрал свою ладонь с её глаз. Девушка поднялась с места, и оба они одновременно заключили друг друга в объятия.