О чём молчит море. Солёные розы

– Ну, вот, блин, я не знаю…, – рассуждал он, лёжа на койке напротив моей. – Стрёмно как-то.

– Да чего стрёмного-то? – говорил я. – Дело житейское. Берёшь, пишешь, нравишься, мол, и всё такое. Поверь, она только и ждёт от тебя первого шага!

Осмелюсь заявить, что говорил я подобное, на тот момент, полностью отдавая себе отчёт в том, что дело – реально житейское, ибо сам тогда был в отношениях, о которых расскажу чуть позже, в коих, собственно, я оказался, как раз-таки, благодаря прямоте в своих словах.

– Сложно! – протяжно сказал Андрей, переворачиваясь на бок. – Она ж уже встречалась с этим придурком из шестого… небось думает, что если я тоже нахимовец, то я автоматически козёл…

– Аргумент, однако, – задумался я. – Сделаем так: напиши ей, мол, моя хорошая, ты мне очень нравишься, я понимаю, что у тебя был негативный опыт с одним из наших парней, но я могу заверить тебя, что я не такой, и хотел бы с тобой встречаться. Если ты откажешь – я всё пойму. Во! Круто, а?

– Ну, не знаю… думаешь, сработает?

– Однозначно!

– Блин, надо подумать. Не знаю я…

– Да, ей-Богу, чего тянуть-то? – наседал я. – Завтра же напиши ей, как ноуты получим.

– Я подумаю…

– Не тяни.

Без лишних предисловий – он так ей и написал.

– Может удалим, пока не поздно? – колебался Андрей, видя, что его потенциальной девушки нет в сети.

– Дурачок, что ли? – усмехнулся я. – Какой удалять? В своём уме? Не теряй шанс!

– Ну, выйди ты, хотя бы!

– Не понял…

– Это личное, Валь…

Тут уж я всё понял и не стал спорить. Конечно, моя натура, жаждущая изведать чужие тайны очень сильно щекотала мне нервишки, однако, Андрей был твёрд в своих решениях, а потому я просто вышел из кубрика.

Впрочем, вскоре я всё и так узнал.

– Валя! – нараспев восклицал Андрей с счастливым лицом, которое из-за некоторых его особенностей буквально сверкало в белом свете ламп. – Она сказала «да»! Она согласилась!

– Да ладно? – решил подколоть я товарища. – Неужто сразу предложение сделал ей? Долго ждать придётся, братан. Как минимум года два ещё, если не четыре.

– Да нет же, дурень! – даже обзывания от Андрея сейчас буквально веяли теплотой. – Она согласилась встречаться! У меня теперь есть девушка, Валя!

От радости и эйфории его распирало. Он готов был чуть ли не зацеловать меня, а в строю стоял, явно сдерживая свои эмоции, что волнами бушевали внутри него.

В общем, жизнь у парня явно стала налаживаться.

В увольнения он буквально бежал. С субботы на воскресенье отсыпался, а уже в последний выходной день шёл с ней на прогулку.

Тут, наверное, некоторые читатели спросят, дескать, а когда уже самое интересное начнётся? Что ж разочарую вас, этого не будет, хоть всем и очень хотелось… В том числе и Андрею. Но… то ли возраст помешал переступить эту черту, то ли застенчивость, то ли отсутствие времени… впрочем, сейчас это уже неважно.

Долго ли, коротко ли, а прошло так почти две недели, как Андрей перестал быть одиноким человеком. Он стал выглядеть счастливее. Все его мысли были посвящены Валери и предстоящим увольнениям, ради которых приходилось пахать, как и прежде. Впрочем, сейчас ставки были намного выше – любовь.

И вот, до очередного выходного оставались считанные дни, а Андрей лежит в койке задумчивый. Явно видно, дело тут не совсем в его пассии.

– Что случилось? – спрашиваю я.

– Да так… наше с Лерой дело…, – отмахнулся Андрей.

– Так, – нараспев говорю я. – Что тут у нас? Расстаётесь?

– Тьфу на тебя! Нет! У неё проблемы просто. Не влезай.

– Да ладно, может я смогу помочь.

– Нет.

– Слово джентльмена, брат! Это между нами только.

Андрей призадумался.

– Честно?

– Честно.

– Ну, в общем. У того её бывшего из шестого осталась её интимка. На приставке. И он не хочет её удалять, как бы она ни просила. Мол, вернись ко мне, тогда удалю.

– Да ну…

– Да.

– Ну, блин, твоя, конечно, даёт…

– Ага. Что мне делать-то?

– Так. А где эта приставка?

– Да у него. Здесь. В училище. Он её с собой в рюкзаке носит.

– Ну так… выкрасть её можно…

– Ага. Чтоб нас потом по камерам отследили с ней?

– Чёрт…

– Я, вот, думаю, залезть к нему в рюкзак, на обеде, вытащить оттуда карту памяти и уничтожить. Ну или, если не получится, у него лично попросить приставку поиграть, а уже на ней самой стереть фотку.

– Звучит гениально. Как мы будем это проворачивать?

– Не «мы». – Андрей сделал акцент на этом. – А я. Это моя девушка. Это моё дело.

– Но вдруг тебе понадобиться помощь?

– Ты просто хочешь посмотреть на ту фотку.

– Нет!

– Да. Короче. Я всё сделаю сам. Спасибо!

На том и порешили.

На следующий день Андрей, всё-таки, осуществил задуманное, что оказалось намного легче, чем он полагал. На обеде, пока хозяин той самой приставки был за столом, из его рюкзака на некоторое время была взята приставка, а из неё извлечена карта памяти, осевшая в кармане Андрея.

– Как-то не по-пацански вышло…, – рассуждал Андрей, рассказывая всю эту историю мне, уже сидя в кубрике напротив меня.

– А как по-твоему надо было поступить? – возмутился я. – Он шантажировал твою девушку, на секундочку! Ты вообще должен был ему морду набить по-хорошему! Легко отделался! Так что, давай, уничтожай карту и дело с концом.

– Да я уже…

– Ну и хорошо!

На том, казалось бы, испытания закончились. В общем-то, так и вышло, ибо Валери была безмерно благодарна Андрею, который, в свою очередь, едва ли не боготворил её.

– Знал бы ты какая она…, – чуть томным голосом говорил он.

– Какая? – спрашивал я.

– Невероятная!.. такая красивая, голос прекрасный, не глупая, самое главное! Мой идеал просто!

От подобных описаний я невольно улыбался. Что и говорить, я сам на тот момент считал свою девушку идеальной…

Но в один момент… всё кончилось…

Андрей стал заметно сникать с каждым днём, возвращаясь к своему старому состоянию, пока, однажды, открыто не сказал:

– Ну, всё. Мы расстались.

От подобной новости я невольно подавился шоколадом.

– Не понял…, – нараспев заговорил я. – Это чего это?

– Говорит, мол, я старше тебя на несколько месяцев. Да и выше. Ты мне, дескать, не подходишь. Ну и, типа, всё. Пока.

– Как это так? То есть, раньше подходил, а сейчас что? Рожей не вышел?!

– Видимо, да.

– Жесть, чел. Сочувствую, что тут сказать…

– А ничего не надо говорить, – грустно улыбнулся Андрей. – Она казалась мне идеалом, а на деле… эх… есть что пожрать?

– Конечно, есть…

Я разорвал упаковку овсянки быстрого приготовления с малиной, и мы принялись жевать этот сухой сладкий порошок из овса, сушёных кусочков ягод и сахара, поминая напрасно потраченное время.

– Ну ты это…, – говорил я, – не унывай, братан. Найдёшь ещё. Лучше.

– А зачем? Всё равно всё одинаково кончится…

– Ну, не говори так. Когда-нибудь повезёт.

– Наверное…

Прошло несколько месяцев…

Грянул новогодний бал, в котором Андрей, как один из лучших танцоров, принял участие. Естественно, чтоб всё смотрелось красиво, созвали на сие мероприятие местных девушек с разных школ, ну а кто мог – приглашал свою пассию. Поскольку наш герой был одинок, то ему пришлось выбирать из таких же одиноких представительниц прекрасного пола.

Ну и выбрал.

Довольно красивая девушка, невысокого роста, с милым личиком, правда насчёт рифмы к этому слову из песни Артура Пирожкова не берусь судить – не в курсе.

Вроде как, было у них полное взаимопонимание. Вроде, нравились друг другу. Настолько, что на самом балу они даже выбежали на ближайшую лестницу, чтоб поцеловаться…

Сейчас это, конечно, вызывает улыбку. По тем временам, это было прям целое событие!

Впрочем, всё решилось довольно быстро. Дальше бала их отношения особо не зашли. Собственно, они, видимо, и не начинались…

Был у Андрея и ещё один шанс. После очередного бала, познакомившись с новой девушкой, с которой… как оказалось, был раньше знаком в далёком детстве… всё-таки, Земля круглая, а мир невероятно тесен…

Вроде как, что-то у них там мутилось. Вместе гуляли. Часто общались. После дальнего похода Андрей вообще пошёл на первую встречу с ней с цветами, акий истинный романтик. Однако всё оказалось тщетно. То ли она не хотела этих отношений… то ли Андрей пришёлся ей не по вкусу… честно говоря, я уже не помню точную причину…

Впрочем, эти неудачи наш герой пережил не так тяжело, как с Валери. Тогда же он убивался, словно одинокий лебедь. Хотя, вероятно, Андрей таковым и остался. Всех своих избранниц он любил искренне. Искренне верил в то, что вот она – судьба. Наконец-то! И всегда также искренне ошибался…

Сделало ли это его сильнее? Определённо!

Смогло ли разбить его веру в любовь? Трудно однозначно сказать…

Но, то что он остался таким же искренним и отзывчивым – это уж точно.

Ну, вот, что-то я всё про других да про других рассказываю… настало, наверное, время поговорить обо мне….

ЛАБИРИНТЫ СКВОЗЬ РАССТОЯНИЯ

Посвящается А.Д.

Спасибо за всё!

Слова, как иголки,

Предложения, как ножи,

Поцелуев осколки –

Прошлое не сложить.

П.Н.Евлахов

В предыдущих главах я всё обещал рассказать о том, почему ж я давал такие настойчивые советы Андрею, да и в принципе о том, что в этом плане мне довелось пережить. Что ж, вот мы и добрались до этого момента – можно выдохнуть с облегчением. В конце концов, писать о самом себе всяко легче, чем о ком-то другом, хотя… это ещё как посмотреть…

Мы познакомились, когда я ещё был школьником. Как выяснилось позднее, мы и до этого были знакомы, однако, не могли этого осознавать в силу возраста, а потому, естественно, не помнили друг друга. Собственно, поэтому, берём отчёт нашего знакомства именно от четвёртого класса…

Кто помнит себя в столь юном возрасте, наверное, понимает, что тогда мало что понимаешь, тем более в таких высоких и сложных чувствах. Вот и я не особо понимал. Но всё-таки что-то происходило со мной при виде этой девочки, ставшей потом красивой умной девушкой!

В конце концов, спустя примерно год совместной учёбы (а она пришла к нам в школу аккурат в четвёртом классе) я неожиданно для себя осознал, что… влюблён… Я и сам не понимаю, как так вышло. Но, всё же, вынужден признать – в ней было, да и, наверное, до сих пор есть определённое обаяние, а её большие голубые глаза способны были очаровать любого…

Однако в силу юношеской застенчивости и… банальной неуверенности… я не отважился тогда признаться ей в своих чувствах. Тут вышло прям как в песне Высоцкого:

«Шёл за ней – и запомнил парадное.

Что сказать ей? – ведь я ж хулиган…»

Только в моём случае, хулиганом я не был, а скорее раздолбаем. То есть как? Учился я, прямо скажем, не очень. Не так, чтоб прям очень плохо, но и в отличниках не ходил. Даже хорошистом еле-еле был, а уж после четвёртого класса даже до такой высоты не дотягивал… Она же была круглой отличницей. И вообще довольно нестандартной. Вспомните себя в том возрасте, читатели: вряд ли большинство из вас любили школу, а некоторые и сейчас не любят, и посмеиваются над теми учителями, что говорили, мол, вот, выпуститесь, будете ещё свои годы с любовью вспоминать, вернуться захотите! К слову, я именно к таким и отношусь, и могу с чистой совестью сказать, положа руку на сердце, что конкретно та школа, в которой я учился до шестого класса, в целом, была откровенным дерьмом!

Но вернёмся, всё-таки, к моему повествованию.

Что же касается моей возлюбленной, то она, как раз-таки, школу любила. То ли тяга к знаниям, которые давались ей так легко, её влекла, то ли мама учительница смогла привить дочери такое отношение к «храму знаний» …

Долго ли, коротко ли, но мы сдружились. Часто нас вместе сажали, в чём была, как бы цинично ни звучало, своя выгода – можно было списывать. На переменах были практически неразлучны.

Я понимал, что дышу к ней неровно. Однако излить ей свои чувства всё ещё не решался… я был сильно не уверен в себе, я не знал, как она относится ко мне, интересно ли ей со мной и так далее…

Не скрою, кое-какие надежды у меня определённо были. В конце концов, одни из первых своих литературных опусов мы написали вместе и… для того возраста – весьма неплохо!

И всё-таки я был очень застенчив. Даже слишком.

В конце концов, волей судьбы я поступил в военно-морское училище, практически на другом конце, расширившейся на двадцать семь тысяч восемьсот шестьдесят четыре квадратных километра, страны. Связь с ней стала редкой. Даже слишком редкой, я бы сказал… однако, когда мы общались… это могло длиться часами… Самое смешное в этом было то, что, в принципе, мы могли по несколько минут просто молчать, но, чёрт возьми, каждый из нас умудрялся понимать друг друга! Если не ошибаюсь, у императора Александра I с его женой, по каким-то слухам, была, иной раз, такая же связь…

Долго ли, коротко ли, а в армейском коллективе так или иначе практически любая информация просачивается, некоторые из моих товарищей уже знали о чувствах к ней. В основном, это были мои соседи по кубрикам. И все они буквально уговаривали меня признаться ей. Без церемоний и вступлений. Просто сказать те самые три главных слова. И всё равно меня что-то останавливало…

Доходило до абсурда, что когда я звонил ей в её день рождения и поздравлял, передо мной стоял мой сосед с листом, на котором крупными буквами было написано: «ПРИЗНАЙСЯ ЕЙ! СКАЖИ ЭТО!». Честно говоря, я тогда начал колебаться, но… нет… моя проклятая неуверенность в себе отсрочила это мгновение… ровно на пятнадцать дней…

Через этот самый срок я, всё-таки, смог собрать волю и смелость в кулак и написать ей те самые заветные слова…

Она долго не отвечала.

В конце концов, после пары вопросов и фраз, она написала, что ей нужно время подумать. На том и порешили…

На тот момент я был в настоящей эйфории! Как будто гора с плеч упала! Я, наконец-то, смог произнести… написать… то, что не решался аж три года!

Примерно через три недели я набрал ей и в нерешительности задал волнующий вопрос, мол, что надумала?

После некоторого молчания я услышал волнительное:

– Взаимно!

И снова эйфория! Вот, ведь, оно какое – счастье!

Примерно через полтора месяца, я смог приехать в Москву. Мы встретились уже в новом, так сказать, статусе. Но там ничего особо романтичного не было. В конце концов, возраст ещё не тот, да и оба застенчивые…

Дальше всё складывалось довольно туманно. Во-первых, то самое знаменитое обстоятельство, а-ля, я – здеся, она – тама, соответственно, круглый год не видимся, хотя в её преданности я был уверен на все сто! Во-вторых, общались далеко не каждый день. Не знаю даже, то ли я не успевал ей набрать… то ли просто слишком уставший был, что меня только на маму и хватало…

В общем, так прошёл год.

Мы снова встретились летом. На этот раз даже обнялись, и я уже решился на то, чтобы поцеловать её в затылок, но… в принципе, не более…

И вот, середина осени.

Однажды, во время одного из наших телефонных разговоров, она меня спросила:

– Часто в ВК заходишь?

– Как возможность есть, – ответил я. – А что?

– Ну, вот, как сможешь, зайди. Разговор есть. Серьёзный.

– Что мешает поговорить сейчас, пока время есть?

– Нет. Не по телефону. Прочитаешь.

Я напрягся. Такой тон был явно не к добру. Омрачалось ещё всё тем, что завтра нам предстояло писать какую-то важную работу от Министерства Обороны, а ещё у меня на носу был конкурс чтецов, к которому я старательно готовился.

И вот, на следующий день, написав работу, я побрёл в библиотеку, сел за компьютер, зашёл в ВК, где было лишь одно сообщение. От неё. Дрожащими руками я поднёс к нему курсор и открыл…

Я перечитывал те строки раз, наверное, пять. Смысл доходил очень тяжело. То ли от осознания всей горечи ситуации… то ли от того, что сердце не желало принимать этот факт… но слова – вещь упрямая. Особенно слова написанные… Всё сообщение сводилось к тому, что моя девушка, теперь уже бывшая, осознала, что не испытывает ко мне тех же чувств, что и я к ней. Она очень ценит мои переживания, да и меня самого, и хочет сохранить дружбу.

Несколько секунд я сидел в замешательстве, не зная, что ответить…

Однако, то ли какая-никакая мудрость, то ли сам Господь-Бог, подсказал мне, что не стоит пытаться её удержать. Невольно вспомнились слова нашего преподавателя по русскому языку и литературе в училище, мол, если уходит – отпустите, ваша от вас не уйдёт, скажите спасибо, значит судьба уберегла вас от ненужного человека. И моё сознание тогда восприняло эти слова, отобразив их в незамысловатом коротком сообщении, в котором я написал, что, конечно, не в обиде и желаю ей только счастья…

На грустной ноте я вышел из библиотеки и вернулся к своим товарищам. Тогда уже стали известны результаты той самой работы, что и добило меня, ибо я получил «двойку». День явно был не мой. Осознание всего произошедшего пульсом отдавалось в висках, словно бы я пробежал солидный марафон… и я банально расплакался… сейчас я не боюсь об этом рассказывать, да и тогда не особо стеснялся. Думаю, многие меня поймут, особенно учитывая возраст. Я тогда даже планировал отказаться от участия в том конкурсе, но всё же… меня смогли «вернуть к жизни». Тут я должен сказать спасибо моим товарищам. Да, грубо и по-мужски, но меня смогли «поставить на ноги». Нет-нет, ту не было избиений или ещё чего – да и не уместно такое в подобных ситуациях. Но даже банальные матерные подбадривания и шутки – конечно, это способно согреть душу, потерявшего любовь человека, особенно, когда он чисто в мужском коллективе.

Горевал я, прямо скажем, не долго. Наверное, полторы недели. И то я, вероятно, преувеличиваю. Наверное, общая занятость взяла своё…

В конкурсе, кстати, я всё-таки участвовал, заняв почётное второе место, между прочим! Но это уже детали…

Тоска пришла чуть позже. Сама собой. Неожиданно, словно инфаркт. Я стал копаться в самом себе. Перечитывал то сообщение, пытаясь найти в нём скрытый смысл. Всё тщетно. Повод был предельно ясен и прост…

Со временем и с возрастом, конечно, я вновь и вновь осмысливал всё произошедшее, пока, в какой-то момент не осознал, что это всё произошло однозначно к лучшему… банально потому что я понял, что мы бы совершенно не подошли друг другу! Слишком разные характеры, взгляды на жизнь, да даже воспитание.

Иной раз, общаясь с ней в настоящем времени, я невольно задаю себе вопрос – как я вообще мог рассчитывать на что-то в отношении неё? Ведь мы настолько разные, я бы даже сказал полярные люди, что нас и представить вместе было бы крайне сложно, что уж говорить о чём-то большем?..

Но как бы то ни было, я всё равно безмерно благодарен ей за всё, что мы пережили вместе и за ту дружбу, что осталась между нами! Да банально за тот опыт, что я приобрёл с ней!

В конце концов, если она и читает сейчас эти строки, то хотелось бы признаться, как бы то ванильно ни звучало, что я любил её искренне. И любил даже после расставания. И, видимо, это было ошибкой, через которую я благополучно переступил….

ПРОБЫ…

Посвящается Е.Я.Закурдаевой…

Спасибо за всё!

С тех пор я часто нахожусь

У края пропасти любви,

Но страшно мне, что я влюблюсь,

Лишь зря надежды оживив.

В.В.Одоевский1

Спустя примерно год после того, как я стал, так сказать, «холостяком», я понял, что надо начать хоть что-то делать. В каком-то смысле, в этот период я напоминал этакую депрессивную грустную язву, что, по сути, не жила, а только ждала, когда её дела снова пойдут плохо. Однако хуже уже не стало. Лучше тоже. Если, конечно, не считать того, что я полностью отпустил свою любовь (или мне так казалось?) и открыл своё сердце кому-то новому.

По настоянию товарищей и по их многочисленным, без преувеличения, уговорам, я согласился-таки отправиться на новогодний бал, что проводился у нас в училище, вот уже, третий год подряд.

Те, кто читал мою первую книгу, вероятно, сейчас вспомнят, как я описывал репетиции перед балом и, собственно, мою спутницу, о которой я дальше ещё скажу. Наверное, вам уже нет смысла перечитывать это второй раз, однако, я позволил себе взглянуть на эти события немного под другим углом, так что читать или нет – ну, не мне вам советовать, в конце концов…

Чтобы не оставить в стороне тех, кто впервые окунулся в мир моих воспоминаний, скажу, что балы, как я писал в одной из предыдущих глав, организовывались под конец декабря и созывались на них девушки из местных школ. Конечно, ребята, у которых уже были вторые половинки, могли без проблем их позвать и танцевать с ними, дабы два ревнивых сердца не бушевали почём зря.

Сам по себе бал можно было поделить на четыре основных этапа: первый – нахимовцы репетируют сами, то есть, просто отрабатывают движения, учатся, можно сказать, танцевать с нуля, дабы, как говорила наш педагог по танцам, «не изничтожить нежные ножки девушек!»; второй – вот тут уже появляются девушки и начинается настоящий цирк: те, у кого уже есть пара – ищут свою пассию среди сотен женских лиц; «холостяки» и «казано́вы» высматривают себе даму попривлекательнее и, собравшись с духом, подходят к ней, приглашая на танец, надеясь, что, во-первых, она не засмеётся при виде его рожи, а, во-вторых, что она не ждёт кого-то; надо сказать, что со стороны, всё это выглядит как настоящий зоопарк, ибо все друг друга разглядывают, перешёптываются, посмеиваются, то и дело слышатся матерные, пошлые комплименты и всё такое прочее… в общем, был бы я на месте девушки – я бы ушёл; третий – после нескольких репетиций с дамами начинается сам бал – мероприятие, воистину, чудесное, когда нахимовцы стараются быть максимально красивыми, однако, при виде своих партнёрш – искренне удивляются, то ли их невообразимой неотразимости, то ли тому насколько ущербно парни в форме смотрятся на фоне, так сказать, севастопольских принцесс; ну и четвёртый – дискотека после бала – весьма забавное зрелище, учитывая, что девчата на каблуках и в неудобных платьях пытаются скакать, так что Елена Исинбаева позавидует, а ребята в красивой чёрной парадной форме превращаются то ли в казаков, то ли в сельских пикаперов; в общем, кто бы что ни говорил, а мероприятие реально весёлое!

Чтоб не тянуть кота за хвост (а не за то, о чём вы подумали) скажу, что первый этап мы прошли довольно быстро. В конце концов, совсем уж конченных дуралеев среди нас не было, так что с должной долей юмора и смеха мы все смогли, более-менее, постичь какие-никакие азы бальных танцев. Во всяком случае, всем было понятно, что «нежные ножки девушек» могут спать спокойно, не опасаясь тяжёлой, грубой и неуклюжей лапищи нахимовца!

И вот, наступает заветный, для всех ребят, день – первая репетиция с дамами. Те, кто пригласил свою пассию на это мероприятие, с усмешкой смотрят на тех, кому только предстоит выбрать себе партнёршу. А сами же эти парни с надеждой и нетерпением поглядывают на наручные часы, если у них таковые имеются, или на часы товарищей, ибо в каждом из этих юных сердец теплится надежда, что, вот, мол, именно в этот день и на этой репетиции он встретит ту самую свою единственную, с которой проживёт до конца жизни, которая будет преданно и верно ждать его из дальних морских походов, встречая тёплым ужином и своей, накопившейся за месяцы отсутствия благоверного, страстью!..

Хочу отметить, что перед самой этой репетицией, нахимовцы намыливались и начищались так, как не делали подобного, когда отправлялись на парад Победы! Такой дикой ответственности перед мероприятием никто никогда не видел.

И, вот, момент настал!

Перед проходом в танцевальный зал, в небольшом коридоре, на одной стороне столпилась чёрная масса (из-за формы) нахимовцев, а на другой – разноцветная масса девушек. То и дело с обоих сторон выходили люди и, сойдясь, отправлялись в зал – это уже состоявшиеся пары находили лица друг друга в толпе. Вскоре остались только те, кому предстояло выбирать и те, кто не дождался свою вторую половинку.

Честно говоря, не знаю достоверно, что там творилось, так сказать, в женской половине зала, однако, в толпе парней то и дело слышались высказывания в пол голоса, дескать, Господи, откуда же их всех берут?! В общем, вся суть переговоров сводилась к тому, что оставшиеся девушки кажутся большинству ребят… некрасивыми…

Конечно, сейчас, по прошествии определённого времени, я понимаю, что всё это говорилось, в основном, из-за того, что большинство из нас было крайне нерешительными молодыми людьми, которые просто элементарно боялись подойти к девушке и пригласить её на танец. В конце концов, многие из нас сами-то имели далеко не важный вид…