скачать книгу бесплатно
Теория относительности с точки зрения путешественника во времени
Николь Валентайн
Фэнтези для подростков
Финн верит в науку. Он считает, что наука может объяснить всё, даже самые загадочные явления. Но сейчас мальчик в растерянности. Его мама пропала, а бабушка заявила, что та застряла где-то в прошлом… или в будущем и её нужно оттуда вытащить.
Оказывается, все женщины из семьи Финна умеют путешествовать во времени. Но Финн мальчик, и он не владеет этой способностью. Поэтому мама заранее соорудила для него портал – так, на всякий случай. Совершенно ненаучная ситуация.
Или всё же научный метод может помочь справиться с этим парадоксом?
Николь Валентайн
Теория относительности с точки зрения путешественника во времени
Лекси, которая побуждает меня по-новому помнить прошлое
Дэвиду, который всегда вместе со мной видит прошлое, настоящее и будущее
Все мы лжём себе, когда это нужно. А разница состоит в том, что некоторые врут более убедительно, чем другие. Моя семья достигла в этом виртуозного совершенства. Знаете ли, ведь мы доставляем ложь прямо себе в руки. Вот представьте, что сейчас вы спокойно занимаетесь какими-то делами, а в следующее мгновение уже смотрите в свои честные глаза, которые убеждают вас поступить так или этак. Трудно оставаться объективным перед собственным отражением. Но если вы не можете доверять единственному в мире человеку, который по определению должен желать вам только добра, то кому вообще можно доверять?
Кстати, не могу понять, я сейчас забегаю вперёд или, наоборот, отступаю?
Кажется, всё-таки вперёд.
Что ж, конец – всегда лучшее место для начала.
Итак, я умираю.
Моё старое тело наконец развалилось. Будьте добры, не тратьте свои драгоценные минуты на сожаления! Поверьте, в мире мне было дано гораздо больше времени, чем положено. И я доверяю этой старой карге, в которую превратилась. Я могу её не любить, но я ей верю. Все ошибки, которые я совершила в жизни, все до единой, уже видны мне с отчётливой ясностью. Вот очередной из немногих горьких даров, которые вручила мне старость.
Поверьте, я исправляла оплошности, когда могла, и даже сдвинула парочку гор, когда в том была необходимость.
Но вообще-то это история не про меня. Она про Финна. Если я всё сделала правильно, у него будет собственное будущее и своя история, которую он когда-нибудь сможет рассказать.
Надеюсь, он сможет исправить то, что не удалось мне, поскольку если и у него ничего не получится… что ж, тогда это меняет всё…
…и ничего.
Глава 1
Финнеган Ферт вылез из окна спальни и прошлёпал босиком по холодному патио, вымощенному сланцем. Он собирался проверить почтовый ящик и сделать это как можно скорее, пока не сработал папин будильник. Дорсетский участок трассы Лоу-Халлоу-роуд был первой остановкой на маршруте мистера Бута, местного почтальона, поэтому следовало поторопиться. Финн дошёл до конца длинной, извилистой подъездной дорожки и остановился перед своей жестяной судьбой.
Решившись, он отщёлкнул задвижку, потянул на себя дверцу и услышал знакомый скрежет металла о металл. Ничего. Почтовый ящик представлял собой всё ту же чёрную дыру, что и в последние три недели.
Финн не удивился. Обескураживающая рутина уже успела стать для него новой обыденностью.
Он постоял немного на пустынной дорожке, прислушиваясь к шелесту первых опадающих листьев, думая о том, что неужели так теперь будет всегда. Финн не мог перестать надеяться, хотя все мыслимые сроки говорили о том, что ему пора с этим завязывать.
Если бы кто-нибудь сказал Финнегану, что мама исчезнет накануне его тринадцатилетия, он ответил бы, что такое событие крайне маловероятно. Да, с некоторых пор родители ссорились чаще, чем обычно, но ничто не говорило о том, что дела настолько плохи. Она исчезла, не оставив даже записки! Не прислала ни одного письма, ни разу не позвонила и не написала по электронной почте. Финн пытался дозвониться ей на мобильный, но его сразу переключали на голосовые сообщения, а он пока не собрался с силами оставить ей такое послание.
Сперва папа твердил одно и то же: мама обязательно вернётся, ей просто нужно время. Но проходили неделя за неделей, и он всё больше замыкался в себе. Профессора Ферта нельзя было назвать открытым человеком, но в последнее время Финну всё чаще казалось, что в скупых и взвешенных ответах отца стали звучать нотки отчаяния.
И он ни разу не обмолвился о дне рождения сына. «Забыл, и ладно!» – мрачно подумал Финн.
Нельзя сказать, чтобы этот день когда-нибудь был настоящим семейным праздником. Сказать по правде, в глубине души Финн всегда со страхом ждал наступления октября. Целый месяц в доме царили тишина и гнетущая тяжесть. Сколько он себя помнил, над каждым именинным тортом всегда висело дымчатое облако печали. В нынешнем году ему исполнится тринадцать, что, по идее, должно ощущаться, как начало новой Вселенной. И новая жизнь должна начаться с Большого взрыва! Но всё шло к тому, что это будет самый грустный год. Финн оказался нестабильной частицей, никчёмным остатком однажды нарушенного уравнения. Вечным мальчиком, который остался в живых.
Он поплёлся по дорожке к дому. Сегодня ему не досталось даже луны. Он пришёл слишком поздно. Луна уже скрылась за горой. Только несколько утренних звёзд задержались на небе и сочувственно подмигивали Финну. Он залез в окно и тихо потянул за раму, пока резиновый уплотнитель не встал на место, запечатав его изнутри.
* * *
– Финн, пора собираться! – крикнул отец из гостиной.
– УЖЕ!
Финн стоял перед шкафом, блуждал взглядом по корешкам книг и делал расчёты в уме. Итак, на трёхдневные выходные в доме бабушки ему понадобится как минимум четыре книжки. Не так-то просто выбрать, какие бы перечитать… Он совсем было склонился к тому, чтобы продолжить построение всех диаграмм Фейнмана[1 - Диграммы Феймана описывают взаимодействие элементарных частиц в наглядном, графическом виде (далее везде прим. ред.).] из курса Калифорнийского технологического института, но потом понял, что этот проект уже начал ему приедаться.
Отец вошёл в комнату, держа в руке большой чемодан.
– Финн! Хватит витать в облаках! Ты вечно… – он резко осёкся и замолчал: в последнее время отец постоянно обрывал себя на середине предложения. – Я уже опаздываю!
Финн рассердился. Нужно быть совсем слепым, чтобы так говорить. А он не витал ни в каких облаках! Он взвешивал и оценивал. Они с отцом никогда не жили на одной волне, но после маминого исчезновения разногласие между ними стало ещё сильнее. Мама понимала Финна. Она любила слушать его рассказы о том, что он вычитал в научных журналах. По крайней мере, он так думал.
Допустим, день его рождения наступит, потом пройдёт, а от мамы по-прежнему не будет никаких известий? Может, жизнь рядом с ним сделалась для неё невыносимой? Вдруг она уехала из-за него? В конце концов, разве само существование Финна не было постоянным напоминанием об её утрате?
Он отобрал пять книг. Взял с запасом. Работы астронома Карла Сагана[2 - Карл Саган – астроном и астрофизик. Он не только выдающийся ученый, но и один из самых известных популяризаторов науки.] уже лежали в рюкзаке вместе с планшетом, куда Финн загрузил десяток статей из разных научных журналов. Тетрадь с диаграммами он тоже решил прихватить. Просто на всякий случай.
* * *
Папина машина неслась по узким грунтовкам Дорсета. Всполохи осенней листвы праздничными конфетти взрывались за окнами. Финн прижался лбом к стеклу и глубоко вздохнул, отчего оно сразу запотело, приглушив буйство красок снаружи.
– Так нечестно.
Финн внутренне сморщился от звука своего голоса, невыносимо похожего на хныканье младенца. Нет, в самом деле, почему человек, «взявший отпуск, чтобы проводить больше времени с сыном», продолжает столько работать?
– Выше нос, – заметил папа. – Это же до понедельника. И ты очень любишь свою бабушку.
– Конечно, люблю!
– Может, ты хочешь, чтобы я оставил тебя с кем-нибудь из двоюродных бабушек? Если да, ты только скажи: до них ехать всего на пять минут дольше по той же дороге.
Разумеется, отец шутил. Ни один родитель – даже самый безответственный и невнимательный – не оставит собственного ребёнка у какой-либо из бабушкиных сестёр. Бабуля Эв будет колебаться в диапазоне нескольких вариантов, склоняясь к тому, чтобы полностью забыть о существовании Финна, или же намереваясь замучить внука своей болтовнёй. Ну а бабушка Билли всегда была настоящим угловатым кошмаром: сплошные локти, костяшки и коленки, вкупе с острым как бритва языком. Если бы не убийственные замечания, время от времени слетавшие с её вечно поджатых губ, Финн был бы готов поклясться, что эти губы накрепко пришиты друг к другу.
– Пап, я просто хочу остаться дома, в своей комнате. Почему мне нельзя? Я уже достаточно взрослый.
– Нет, Финн. Двенадцать лет – ещё не…
– На следующей неделе мне будет тринадцать.
– Знаю. Ты ведь не думаешь, что я забыл о твоём дне рождения?
Финн даже отвечать не стал. Он смотрел, как ветер закручивает миниатюрные циклоны из листьев. Мама называла такие вихри вертушками.
– Если соскучишься, позвони Габи, пригласи её в гости. Бабушка будет только рада.
«Ага. Сейчас». Как будто у Габи не имелось более интересных занятий с её новыми друзьями! Но какой смысл говорить отцу, что накануне вечером он уже послал Габи сообщение и спросил, готова ли она потусоваться в выходные? Раньше они могли часами переписываться или болтать онлайн. Финн вкратце пересказывал статьи, которые прочитал, а Габи посвящала его в детали сюжетов фантастических книжек. Но со временем общение свелось к тому, что Габи спрашивала, нет ли новостей о его маме и не говорил ли Финн с отцом. Это стало не на шутку его раздражать. Она исходила из ошибочного представления, что всё можно решить, если задавать побольше вопросов! Может, так оно и было, если речь шла о нью-йоркских семьях, типа Рэндов, но в случае Финна это вообще не работало.
Вчера вечером, в ответ на его сообщение Габи прислала какую-то бессмыслицу. Он целую минуту ломал голову, пытаясь понять, что бы это значило, но потом Габи напечатала: «Ой! Ошиблась адресом». И всё. Больше она ему ничего не отправляла.
Мальчик посмотрел на отца, который двумя руками держался за руль и внимательно смотрел на дорогу.
– Я хочу остаться дома.
– Это не обсуждается. Ты ещё слишком мал, а бабушка стареет. Я рассчитываю, что вы с ней присмотрите друг за другом.
– Понятное дело, что тебе-то очень удобно! Расщепляешь, так сказать, два атома одним нейтроном.
Отец сделал вид, что не услышал его сарказма.
– Ты взял все продукты, которые просила купить бабушка?
Финн вытащил из кармана список. В нём было три коротких пункта. Он пробежал глазами по строчкам, чтобы убедиться, что ничего не упустил. В прошлый раз он забыл об обязательном воскресном кексе, за что бабушка заставила его расплатиться унизительной игрой в скрэббл[3 - Игра, где на поле определенного размера нужно выкладывать слова из фишек с буквами. За каждое слово начисляются баллы по некоей схеме.]. Беда в том, что она помнила все высокобалльные слова из двух букв[4 - Чем реже встречается буква, тем больше баллов она дает.]. Четырехбуквенные она тоже знала назубок. По правде говоря, благодаря ей Финн серьёзно расширил свой словарный запас. Он улыбнулся. Пожалуй, выходные будут не так уж плохи.
– Да. Продукты в рюкзаке.
– Невероятно! Неужели ты сумел найти время в промежутке между изучением всего творчества Фейнмана?
Но сегодня у Финна совершенно не было настроения подыгрывать отцовским шуточкам на тему «история важнее, чем наука». Папа изучал то, что уже произошло, а он – то, что могло произойти.
– Нельзя было отложить поездку?
– Нет, ты же в курсе, – ответил отец: он даже не посмотрел на сына и продолжал глядеть на дорогу. – Мне срочно нужно написать статью, а в библиотеке Уайденера[5 - Часть Гарвардской библиотеки, третья по величине в США. Изначально – мемориальная библиотека, построенная безутешной матерью в память о сыне, погибшем при крушении «Титаника».] как раз в эти дни есть окно для исследователей.
– Ты преподаёшь историю! Я уверен, что за месяц факты нисколько не изменятся.
Отцу было нечем крыть. Финн прикусил внутреннюю часть щеки, и его лицо исказилось болезненной гримасой. Мальчик продолжал глазеть в окно, сначала – на собственное отражение в стекле, затем на дорогу. «Предметы, отражающиеся в зеркале, на самом деле ближе, чем кажутся». Он где-то читал об этом.
Они уже подъезжали к повороту на Нижний Дорсет. Оставалось не так много времени. Финн решил, что надо сказать всё прямо сейчас.
– Ты беспокоишься о маме?
Отец резко втянул ноздрями воздух. Костяшки пальцев, вцепившихся в руль, побелели.
– Конечно!
– Почему же ты продолжаешь работать? Почему не пытаешься найти её и вернуть домой?
– Предоставь это мне, Финн. Прошу тебя.
– Она звонила?
– Нет… Я бы сказал тебе, если бы она позвонила.
– А почему ты решил, что мама в порядке?
– Послушай, – отец вздохнул: очевидно, его терпение было на исходе, – бабушка говорит…
Финн резко выпрямился.
– Они разговаривали?
Папа покачал головой:
– Нет-нет. Но она знает, что в голове у твоей мамы.
– И что говорит ба?
– Давай не сейчас.
В другое время он бы настоял на своём, но они уже подъезжали к дому бабушки. Поэтому Финн уступил. Возможно, ему удастся что-нибудь из неё вытянуть.
Шины захрустели по гравию подъездной дорожки. Финн инстинктивно бросил взгляд за дом, в сторону трассы, ведущей к Дорсетскому пику, чтобы посмотреть, припаркованы ли на обочине машины. Нет, сейчас там было пусто.
– Хорошо, что здесь никого нет! – произнёс отец тем особым приподнятым тоном, в котором проступала надежда на смену темы, так хорошо знакомая Финну. – Вроде бы сегодня будет сильная гроза. Никому не пожелаю застрять в горах в такой день!
Они оба ни словом не обмолвились о том, что именно мама приучила их проверять дорогу. Она всегда тревожилась за неопытных туристов, которые могли не учесть погодные условия или позднее время.
Мальчик взял свои вещи и только потом понял, что папа не выключил двигатель и даже не взялся за ручку дверцы.
– Ты что, не зайдёшь?
– Нет, я уже общался с бабушкой по телефону. Дорога долгая, а мне ещё нужно обогнать грозу.
Финн промолчал, поэтому отцу всё-таки пришлось перевести на него взгляд.
– Эй, сынок, не надо так на меня смотреть.
Финн молча схватил рюкзак и со всей силы грохнул дверцей автомобиля. Затем выволок из багажника велосипед. Он уже шагал по подъездной дорожке, когда услышал рёв двигателя. Он не сразу обернулся, чтобы помахать на прощание, затем всё-таки сделал это, но отец уже съехал с дорожки и скрылся из виду. Все хотели избавиться от Финна – и чем быстрее, тем лучше!
Какое-то время мальчик стоял, разглядывая широкий двор. Даже деревья выглядели уставшими от затянувшегося вермонтского лета. Воздух был тяжёлым и влажным. Финн ненавидел такую погоду. Казалось, будто из атмосферы выкачали кислород. Холодный фронт должен добраться до Вермонта только к вечеру. Скорее бы!
Финн был уже возле входной двери, когда она вдруг распахнулась изнутри: всего на несколько дюймов, ровно настолько, чтобы оттуда выглянуло морщинистое лицо бабушки. Её седые волосы непривычно торчали в разные стороны, поэтому трудно было понять, то ли она не спала несколько ночей подряд, то ли только что проснулась.
– Финн! Я сейчас не совсем готова… – Она обернулась, чтобы посмотреть на что-то, чего мальчик не мог разглядеть со своего места. – Э-э-э… слушай, я кое-что придумала! Давай ты сначала заедешь на велосипеде к Габи, а потом вернёшься сюда?
– Ба, тебе не нужно встречать важных гостей! Это ведь я – Финн.
И он взялся за ручку двери, чтобы войти внутрь.
Но бабушка с грохотом захлопнула створку перед его носом. Да ещё с такой силой, что мальчик чуть не свалился со сланцевых ступенек крыльца.
